Из книги Женщины в жизни Лермонтова-Н. Ф. И

      Несравненно глубже и значительнее  у Лермонтова  была другая любовь, явившаяся на смену увлечению Сушковой и имевшая серьезные последствия.

      “  Н. Ф. И. ”
  Советский, российский литературовед и историк И. Л.Андроников писал, что среди юношеской лирики Лермонтова уже давно обращал на себя внимание ряд стихотворений 1830–1832 годов, объединенных темой любви и измены. Четыре стихотворения этого цикла озаглавлены инициалами некой Н. Ф. И.
Первое из этих стихотворений, обозначенное буквами «Н. Ф. И…вой», относится к 1830 году. «Любил с начала жизни я угрюмое уединенье», – признается Лермонтов вдохновительнице этого задушевного обращения и делится с ней сомнениями, которые прежде бережно таил от других:

Любил с начала жизни я
Угрюмое уединенье,
Где укрывался весь в себя,
Бояся, грусть не утая,
Будить людское сожаленье;
Счастливцы, мнил я, не поймут
Того, что сам не разберу я,
И черных дум не унесут
Ни радость дружеских минут,
Ни страстный пламень поцелуя.
Мои неясные мечты
Я выразить хотел стихами,
Чтобы, прочтя сии листы,
Меня бы примирила ты
С людьми и с буйными страстями….

…Но пылкий, но суровый нрав
Меня грызет от колыбели…
И, в жизни зло лишь испытав,
Умру я, сердцем не познав
Печальных дум печальной цели….

 Видно, что отношение Лермонтова к той, которая побудила его написать это стихотворение, было искренним и серьезным.
В стихотворении 1831 года «Романс к И.» молодой поэт снова обращается к этой же девушке, как к верному своему другу, который сумеет, по его мысли, защитить и оправдать его в глазах «бесчувственной» светской толпы:

Когда я унесу в чужбину
Под небо южной стороны
Мою жестокую кручину,
Мои обманчивые сны,
        И люди с злобой ядовитой
        Осудят жизнь мою порой, —
        Ты будешь ли моей защитой
         Перед бесчувственной толпой?
 (Забегая вперед отмечу, что не только не будет она ему защитой, но и после гибели поэта сделает все , чтобы ее имя не оказалось рядом с его именем).
   Долгое время биографы Лермонтова не знали имени женщины, скрытого за этими инициалами. Поэт настолько бережно относится к возлюбленной, что ни разу не назвал ее имени, чем обрек несколько поколений лермонтоведов  размышлять над загадкой Н. Ф. И.  Эта информация была неизвестна даже  автору первой биографии поэта  П. А.  Висковатому, несмотря на то , что он  пользовался сведениями, полученными  от людей, знавших Лермонтова.
Между тем в 1910 году редактор полного собрания сочинений Лермонтова Д.И.Абрамович столкнулся с необходимостью понять, кто стоит за инициалами "Н.Ф.И." и "Н.И.", которыми поэт обозначил некоторые свои стихи 1830-1831 годов. Абрамович предположил, что их объединяет один адресат.
     Вслед за Абрамовичем через четыре года  литературовед, фольклорист и библиограф В.В.Каллаш предположил, что адресатом стихов Лермонтова "Н.Ф.И.", "Н.Ф.И....вой" и "Романс к И..."  может быть дочь  писателя и   переводчика драматических произведений Федора Федоровича Иванова, известного  московского хлебосола, весельчака и театрала.
 Еще через два года  советский литературовед  Б.В.Нейман увеличил число стихов, посвященных, по его мнению, Наталье Федоровне Ивановой, и связал их с героиней драмы Лермонтова "Странный человек" (1831), назвав "Н.Ф.И." ее прототипом. (Впоследствии догадка Неймана подтвердилась.) Наконец в 1935 году Б.М.Эйхенбаум уже не предполагает, а утверждает, что "Н.Ф.И." - Наталья Федоровна Иванова, что в драме "Странный человек" она фигурирует под именем Натальи Федоровны Загорскиной .
 В 1930 – х годах Андронников подтвердил эту догадку, найдя внучку Натальи Федоровны Ивановой Н. С. Маклакову, которая рассказала: « … М. Ю. Лермонтов был влюблен в мою бабушку, Наталью Федоровну Обрескову, урожденную Иванову, я неоднократно слышала от  моей матери Натальи Николаевны и еще чаще от ее брата Дмитрия Николаевича и его жены. Со слов матери   драма   «Странный человек» относится к его знакомству с бабушкой».
     Наталья Фёдоровна Иванова (1813–1875) по матери происходила от ближайшего  сподвижника и фаворита Петра I князя А.Д.Меншикова. Отец  умер, когда ей было три года. Мать, Екатерина Ивановна (урожд. Кошелева), вышла замуж за полковника Михаила Николаевича Чарторижского,  ставшего  отчимом Натальи и её сестры Дарьи. В этом браке родилась ещё одна сестра, Софья (06.11.1826)..
  Как пишут искусствоведы, с  Натальей поэт  познакомился  в конце 1830 г. в Москве.  Летом 1831 года  бывал в имении ее матери Никольском-Тимонине (северо-восток  Московской области). Это место сейчас относится к городскому округу Лосино-Петровский. Расположен он  в 24 км  от Москвы, на правом берегу реки Клязьмы, в месте впадения в неё реки Воря, в 3 км от железнодорожной станции Монино.
  В 1818 году усадьба была куплена на торгах за 50 тысяч рублей вдовой драматурга Ф.Ф. Иванова Екатериной  Ивановной, имевшей на тот момент двух дочерей – Наталью и Дарью.
   Существует единственное письменное свидетельство того, что Лермонтов не просто навещал Ивановых в их имении, а гостил у них, по крайней мере, пять дней. Это письмо от 7 июня 1831 года Владимира Александровича Шеншина, друга поэта, к их общему другу Николаю Ивановичу Поливанову:  «Любезный друг. Первый мой тебе реприманд: зачем ты по-французски письмо написал, разве ты хотел придать более меланхолии твоему письму, то это было совсем некстати. Мне здесь очень душно, и только один Лермонтов, с которым я уже 5 дней не видался (он был в вашем соседстве у Ивановых), меня утешает своею беседою».
  И далее  приписка Лермонтова: «Любезный друг, здравствуй! Протяни руку и думай, что она встречает мою; я теперь сумасшедший совсем. Нас судьба разносит в разные стороны, как ветер листы осени. – Завтра  свадьба твоей кузины Лужиной, на которой меня не будет (??); впрочем, мне теперь не до подробностей. – Чёрт возьми все свадебные пиры. – Нет, друг мой! мы с тобой не для света созданы; – я не могу тебе много писать: болен, расстроен, глаза каждую минуту мокры. – Source intarissable. Много со мной было; прощай, напиши что-нибудь веселее. Что ты делаешь? – Прощай, друг мой.    М. Лермантов».
 Сначала Иванова отнеслась к Лермонтову с симпатией. Возможно это была простая дань его таланту.
  Срок любви и открытой взаимности был недолгим. Уже в конце мая они расстались. Впоследствии он не раз скажет о ней: «бесчувственное холодное божество».
Их история не получила дальнейшего развития из-за оскандалившегося аристократа Николая Обрескова. В 1826 году «за постыдный офицерскому званию поступок» он  был лишён дворянства и разжалован. Во время бала, у жены воронежского губернатора Н.И.Кривцова пропали драгоценности. Вскоре они были обнаружены у поручика Обрескова, который служил в конно- егерском Арзамасском полку.
  Несмотря на такой  постыдный факт  биографии  он все же  смог произвести на Наталью благоприятное впечатление. Возможно  её покорили внешность и решительность молодого человека, а также то, что у  него в Тверской и в Новгородской губерниях насчитывалось около семисот пятидесяти крепостных душ, и он считался состоятельным человеком.
    Испытывала ли девушка любовь к Лермонтову не известно,        но с его стороны симпатия очевидна. Он посвятил ей «ивановский цикл», в который вошли около 40 стихотворений. В каждом тексте чувствовалась боль неразделенной любви и тоска.
 В драме «Странный человек», в которой она послужила прототипом образа Наташи Загорскиной, влюбленный в нее Владимир Арбенин признается: «Странно: она меня любит — и не любит! Она со мною иногда так добра, так мила, так много говорят глаза ее, так много этот румянец стыдливости выражает любви... а иногда, особливо на бале где-нибудь, она совсем другая, - и я больше не верю ни ее любви, ни своему частью!» Так же, как и Загорскина, Наташа Иванова предпочла другого. Герой драмы «Странный человек» бросает в лицо изменнице: «Ты забудешь меня? Ты? О, не думай: совесть вернее памяти; не любовь, раскаяние будет тебе напоминать обо мне!.. Разве я поверю, чтоб ты могла забыть того, кто бросил бы вселенную к ногам твоим, если б должен был выбирать: вселенную или тебя!..»


  Одним из самых известных стихотворений этого сборника является
«1831-го июня 11 дня»:

«Не верят в мире многие любви
И тем счастливы; для иных она
Желанье, порожденное в крови,
Расстройство мозга иль виденье сна.
Я не могу любовь определить,
Но это страсть сильнейшая! — любить
Необходимость мне; и я любил
Всем напряжением душевных сил».
 
 Еще до своего отъезда из Москвы в Петербург летом 1832 года поэт пишет о полном разрыве с Натальей Федоровной в своем прощальном стихотворении, предположительно датированном началом 1832 года:

Я не унижусь пред тобою,
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою,
Знай: мы чужие с этих пор.
("К*")
 А в альбомах Натальи и ее сестры Дарьи оставляет  следующие памятные записи :

в альбом Н.Ф.Ивановой( описывает свой прощальный стих как единственный печальный след, который он оставляет ).

Что может краткое свиданье
Мне в утешенье принести,
Час неизбежный расставанья
Настал, и я сказал: прости.
 
И стих безумный, стих прощальный
В альбом твой бросил для тебя,
Как след единственный, печальный,
Который здесь оставлю я.

 Второе стихотворение  Дарье Федоровне Ивановой - сестре "Н.Ф.И."  посвящено теме судьбы и призывает не отчаиваться в случае обмана.



Когда судьба тебя захочет обмануть
И мир печалить сердце станет --
Ты не забудь на этот лист взглянуть,
И думай: тот, чья ныне страждет грудь,
Не опечалит, не обманет.
 
    О  разрыве с Ивановой 4 августа 1833 года Лермонтов пишет Марии Лопухиной : "Вы видите, милый друг, что с тех пор, как мы расстались, я таки несколько изменился. Как скоро я заметил, что прекрасные грезы мои разлетелись, я сказал себе, что не стоит создавать новых <...> Прошлое представляется мне просто программою незначительных и весьма обычных похождений".
    Несмотря на то что Иванова не ответила взаимностью на чувства Лермонтова, она долгое время хранила в шкатулке  его письма и стихотворения. Но, к сожалению, до наших дней они не дошли. Со слов внучки, супруг бабушки  безжалостно избавился от них и бросил в огонь из-за чувства ревности. Но дочь Ивановой -  Н. А. Маклакова  в одном из своих писем  пишет, что   шкатулка сгорела во время пожара в 1919 году вместе со всей усадьбой.
  В беседах с Андрониковым внучка Ивановой уверяла его, что в их семье всегда знали о влюбленности Лермонтова в Наталью Федоровну, но, как бы позабыв о сказанном Андроникову, на вопрос дочери, почему она умалчивала о любви Лермонтова к Н.Ф.Ивановой, Наталья Алексеевна откровенно ей призналась: "...во-первых, об этом не принято было говорить в наше время. Мало ли кто в кого влюблялся. Кроме того, отношения с Лермонтовым кончились ничем, о чем же было говорить? Наконец, в то время около нас были люди большего значения и положения и Лермонтов на их фоне не выделялся".
 
 Вот уж воистину:
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала - я тебя не знал.

    Вскоре после свадьбы супруги Обресковы переехали в Курск, где Николай Михайлович служил в канцелярии губернатора.  Позже они жили в Харькове. У них родилось четверо детей:.
  Н. Ф. Обрескова умерла в 1875 году. Похоронена на Ваганьковском кладбище (1 уч.).