За чертой

 Виктор Матюк

За чертой

За чертой, где род людской живёт иначе, чем до злополучной черты,
Там у толпы другие постулаты, иные мечты, как не суди, как не ряди
Никогда не знаешь, что ждёт тебя впереди? В доподлинной натуре
Нас встретят вихри и бури, и мы испытаем на собственной шкуре
Очередную халтуру, это сразу скажется на лице и фигуре!
Непреклонность Отчей воли отразится на судьбе и доле,
Если что-то пойдёт не так, и взгляд затмит мрак,
Значит зигзаг удачи решил поступить иначе,
Чем в прошлый раз: он прервал рассказ,
Не дочитав пару избитых фраз до конца,
Он оттеснил толпу грешников от Творца!
В чинном зале они не восклицали:
«В чём же мы были не правы?»
 Им бы спросить у Сатаны:
«По какому он праву
Сам решает: кто из нас был прав и, кто виноват?
За заповедной чертой все грешат, пришло время узнать,
Что кромешный Ад есть везде, как на небе, так и на земле!»
Не пристало и мне лукавить, человек может свои плечи расправить,
И своим мыслям полную свободу предоставить, тут ни убавить, ни прибавить!
Грешные люди не годятся мне в судьи, они сами не привыкли суд вершить,
Коль их карта бита и нечем чужие козыря крыть, надо плыть
Сквозь дым и чад, безумцы не ведают, что творят?
Пока их уста молчат, лишь только зрят
Из-за железных оград на чужой уклад,
К ним приходят мысли невпопад,
Невдалеке псалмы звучат!
Таинственный звукоряд не воспринимается никак,
Особенно натощак! Коль не дурак – поймёшь, где правда,
А где же враньё и ложь? Что посеешь, то пожнёшь!
Без обмана до преклонных лет не доживёшь,
На небесах над душами довлеет безмерный страх,
Боязнь в глазах, дрожь в ногах, печать молчания на устах!
Иной стандарт, иной шаблон, там нет земных икон, свой закон,
Иной суд, другая суть бытия, другая жизнь, иной резон и смысл
Вложен в мысли и дела! Никто не поднимается из-за стола,
Пока молитва не прочитана до конца! Власть в руках Творца,
Ему принадлежат наши души и сердца! Голь на выдумку мудра!
О да! Она не станет поступаться никогда постулатами земными,
Непростыми и озорными, наглыми и шальными, будет всегда
Штопать порванные леера, однако беда не приходит одна!
Чреда возникших перемен приносит множество проблем
В тлен и мирскую суету, птица падает на лету,
Не набрав высоту, потеряв силы попусту,
Теряет из виду предназначенную тропу,
Летит совсем в другую сторону,
Подобно чёрному ворону
Пытается присесть на глубокую борозду,
И тут же на неё набрасывают крепкую узду!
Твои стенания не приводят ни к чему!
Хочешь быть счастливым - будь им?
Не желаешь быть святым – уступи дорогу другим!
Они за ценой не постоят, тут же решат, что и, как и с кем?
Зачем? Там масса своих проблем, на земле – тлен и суета,
На небе – пустота, рядом ни травинки, ни куста, ни деревца,
На земле – пальба и всеобщая вражда, о да, коль нет в душе креста,
Будешь всегда на побегушках у греха! Суть – наивна и проста,
Как и та тропа, что канула в Лету, на небе – много света,
Зато на земле – голова в петле, узда на обагрённых устах,
Ты должен с властями согласовывать каждый свой шаг,
Иначе – никак! Я же счастлив тем, что глух и нем,
И не должен никому, только Богу одному!
Не играется, не читается, конь и тот иногда спотыкается,
Никто в содеянном не признается добровольно,
Причинив кому-то больно, улыбнётся хлебосольно,
Не мил ему домашний уют, ему долги не отдают, все его смерти ждут,
И готовы петлю набросить на шею в ответ на его сумасбродную идею:
Вернуть всё, что было украдено или обобщено! То-то и оно!
Жить грешно не запретишь! Долги не простишь,
Поговоришь, пошумишь и вновь промолчишь,
Ну что за жизнь, потерявшая совесть и смысл?
Пусть стареющий пижон и эстет на склоне лет
Вдыхает дым от дешёвых сигарет,
Коль в кармане денег нет!
Кордебалет везде,
И даже на благословенной небом тропе,
Тебе должны все, шум в толпе, люди навеселе,
Им невдомёк, что срок их жизни давно уже истёк,
Какой им прок давать судьбе словесный зарок,
Что они найдут неприметный брод среди болот,
Чтоб, сделав глубокий вдох и сжав нервы в комок,
На одной из троп искромсать до крови собственный порок!
Им больно до слёз, что даже в долине цветущих и благоухающих роз
Благости нет, наземь опадает таинственный цвет, не видно ни погребальных свеч,
И не слышно церковного пения, нет умиротворения ни для согбенных плеч, ни для телес,
На всё – воля небес! Опять обман эстетический, туман экзотический
Проник в мир эзотерический, он практически и академически
Не настраивает людей на лад лирический, вся проблема в том,
Что за открытым настежь окном не звонит чужой телефон
И пряником не выглядит кнут, там не плачут и не врут,
Только пьют, но слёзы ручьями не льют! Грехов хоть пруд пруди,
Пока сердце бьётся в груди, браним судьбу все мы, потому что легко ранимы,
И пути Господние неисповедимы! Не пройти бы мимо, беда неотвратимо
Затмит голубой небосвод гарью и дымом, и никто тебе не скажет спасибо,
Что ты был глыбой, боролся с рутиной земного бытия, не щадил себя,
Зря! По ряду обстоятельств и причин никто из мужчин,
Имеющих должность и чин, не выглядел, будто кретин,
Даже будучи старыми, они не утруждали себя божьей карой!
Я же сам на растерзание судьбы себя никогда не отдам,
Будто залежавшийся хлам, не стану верить глазам и словам,
Зачем? Любовь есть или её вообще-то нет! Третьего нет!
Отныне и впредь, Господи, храни грешника от бед,
Только та иль тот, кто любовь не предаёт,
Будет в принципах твёрд, как лорд,
Тот, кто в чувствах испытал боль,
Имеет власть над собой!
Не стану за женскую невинность сражаться,
Чтобы вновь в дураках не остаться,
Зачем ниже плинтуса опускаться?
Тот, кто любим, никогда не будет святым, его осудим,
Он в сутолоке буден - неутомим, жить рядом с ним
Тяжело, он поглощает только женское тепло,
Взамен не отдавая ничего! Увы,
От былой красоты остались жалкие следы,
Будто от узды, наброшенной на уста,
Чтобы всезнающая людская молва
Не была на помине легка!
Сгущаются облака, кромешная тьма готова разверзнуть небеса,
Хочется утешиться напоследок, но не стану есть грех с чужих тарелок!
Фортуна чванлива и горда, она свысока смотрит на одинокого мужика,
Его согбенная спина вот-вот взойдёт на великолепный эшафот,
Безмолвствующий рот закрыт на амбарный замок,
Жизнь сделала резкий поворот и выбросила за борт
Бог весть кого, его тщедушное естество не знало родства своего!
Попрание нравственных устоев и поругание идеалов тех,
Что упреждали душевную боль и вездесущий грех!
Он один у всех! Грешен каждый человек,
В стране царит повальный разврат,
Старых баб начали мужья бросать,
Чтобы менять на молодых, пошла чреда интриг!
Никто бывших жён не обожествлял, только ревновал их к прошлому,
Такому дотошному, что из него можно плести изумительную канву,
Оставаясь на плаву! Всё одно и то же, каждый день и каждый час,
Жизнь нам дарит шанс, но гаснет свет в тёмной подворотне,
Ты в косоворотке после выпитого стакана водки,
Вертишься в водовороте рока и судьбы,
Увы, тщетны усилия твои!
У людей денег нет даже на минет, сам хожу без модных щеблет,
Ситуация может измениться в момент, никуда не исчезнет грех,
И человек без особых помех войдёт в вместилище утех!
Горе и смех! Похожу да попляшу, пах руками почешу,
Вспомню лета молодые, времена золотые,
Но не выколю себе глаз, чтобы у моей тёщи был одноглазый зять!
Хватит себя выставлять напоказ, будто бесценный алмаз,
Я лишь негодую всуе бытия, напоказ себя не выставляю,
Плачу и стенаю, к перипетиям жизни постепенно привыкаю!
Не угасла блудная жизнь в похождениях и мечтах моих,
Она готовит сюрприз для созданий двоих,
Среди них нет святых, один из них едва не погиб от женских интриг,
Да и женщина сама едва не умерла под тяжестью супружеского ярма!
Ей Колыма не страшна! Там стынь и холода, метели и пурга, снега и дожди,
В потугах живи, надейся и жди, когда с небес исчезнут грозовые облака?
Наверняка все грешники хотят напиться воды из девственного родника,
Там вода чиста и глубока, там не скрежещут каменные жернова,
Хотя зловещая черта даже слепцу видна из открытого настежь окна!
Грешно жить – не запретишь, не можешь любить, сиди и дружи,
Ради бога, не дрожи, от твоей дрожи суть попозже появятся пузыри на коже!
Перестань паясничать и во всё воронье горло орать, что чужая жена – ****ь,
А твоя? Моя – ещё та змея: коня на скаку не остановит, в горящую избу сама не войдёт,
К тому же плохо готовит, но постоянно что-то жуёт, любит злословить, честь уронит
И совесть обескровит, прощения не попросит, и сделает вид,
Что её тошнит от чужих мужских обид, у неё гастрит,
Она – почти инвалид, но грешит,
Душа болит и сердце плачет,
Башка трещит, небось грипп
На временный постой решил прописаться в квартире чужой!
Бог ты мой, большой живот и маленький фаллос,
Вот и всё, что мужчины осталось!
Как оказалось, на поверку дня,
Он принял сотку на коня,
Пустая болтовня заняла полдня,
Опосля расстёгнутая мотня, стеная и кляня, раздувала полымя страсти
Чуть выше паха, нательная рубаха в преддверии краха слезами изошла,
Она была с чужого плеча, но баба та в постели горяча, будто лампочка Ильича!
Жена – не стена, можно подвинуть, сунуть и через пять минут вынуть бич иль кнут,
Потом под зад любовницу лягнуть, не вникая ни в истину, ни суть! Все прут за Прут,
Я тоже пру на любовную игру, удержаться на плаву вряд ли когда-то смогу!
Яблоки на снегу плетут вычурную канву, не совру, если чистосердечно скажу,
Что такая жизнь мне не по нутру, то стынь, то жара, то медсёстры, то доктора,
Живу и рискую, что однажды ветер не в ту сторону подует и что тогда?
Ложь и фальшь потребуют больших затрат, чтобы себя обелять,
Япона мать, судьба, как бестия, то веселье, то депрессия,
Она вертится вблизи бесчестья, там заповедное отверстие,
Куда стремятся все попасть и не ударить лицом в грязь!
Вот такая окаянная напасть обрела власть
Над телом и душой, кто-то бы другой
Впал в очередной запой – это вопрос больной,
Если идёшь по тропе крутой и у тебя нет никого за спиной!
Где совесть была, осталась пожухлая трава, ни куста, ни деревца,
На всё воля Творца! Хватит голову себе морочить зря,
Как не тыкай, ни ворочай, *** ****ы всегда короче!
Убедившись воочию прошлой ночью с горечью в душе
Себя надеждами потчую, если окажусь конченной сволочью,
Не стану встречаться со стервою, она была не первою на моей стезе,
Кое-кто трепал мне нервы до неё, преходяще всё, что в борениях обретено!
Когда широкими мазками писались творческие шедевры, на пределе были нервы,
Будто в сорок первом году, когда к своему стыду, затаив обиду на рок и судьбу,
Стал жить будто в бреду, зимой купался в замерзающем пруду,
Только ощутив свободу, не стал жениться по расчёту!
Снег метёт по всей земле не только в январе и в феврале,
Наледь на тропе, сугробы везде, нервы на взводе, здоровье на исходе,
Во всеобщей кутерьме очумелый взгляд устремлён к путеводной звезде!
Тоска и боль таятся вовне, любовь втайне взлетает на высокой волне
Ближе к сини небес, глубинный процесс тормошит злостный бес!
Несу свой крест на согбенных плечах не в первый и не в последний раз!
Кашу маслом не испортишь, ***м бабу, на передок слабую, не убьёшь,
Её тело бросит в дрожь, поцелуешь женщину взасос между стройных ног,
И ты вхож туда, куда не ходят поезда, там зловещая жара, там – храм утех,
Он – зловещ, он впивается в тебя, как клещ, и превращает тебя в измятую вещь!
Плачу горько навзрыд, теряя стыд и сознание, ищу слова для оправдания
Прекрасного божьего создания, от неё не жду ни слов любви, ни покаяния,
Мысль летит в пределах мироздания, преодолевая расстояния,
Живём мы плоховато, уши затыкаем ватой, спим с поддатыми,
Красивыми и статными, рыжими и патлатыми людьми,
Попробуй пойми, что у них таится в хилой груди?
Пытаюсь от сумасбродной мысли на пару шагов отойти,
Спотыкаюсь на пути, мимо соблазнов не проехать, ни пройти,
Но рядом нет ни одной богобоязненной души, бог сказал: «Не согреши!»
Живу в тиши и во мраке заточения отвергаю все получения,
Отдаляющие грешника от согрешения! Я и чужая жена – вне подозрения!
Когда удовольствия нет, надо гасить свет, бегом-бегом, скорей-скорей,
Прижать бы к себе улетающую стаю журавлей, бегу вперёд,
Не отдаю себе отчёт, что же в безвестную даль меня влечёт,
Повезёт ли мне осознать наедине и рассмотреть в снежной пелене
Образ тот, которым сердце живёт, сердце будущим живёт, всё пройдёт,
Ничто не вечно, любовь не длится бесконечно, на носу старость,
Завтрашняя радость держит старость на плаву, тем и живу,
Не ропщу, не плачу, надеюсь на удачу! Закусив губу,
Тащу на согбенном горбу зловещую судьбу,
Прижавшись к дубу, в форме грубой
Впитываю в себя пошлые науки
Непристойного бытия!
Не обязан я
Осуждать себя,
Хотя не бывает дыма без огня!
От соприкосновения вранья с основами будничного бытия
Поседела безлюдная стезя, выше стала колея,
Детородный орган воспрянул вмиг,
Могуч, крепок и велик,
Он готов подняться выше туч! Ему бы передохнуть пару минут,
И прошлое одним махом перечеркнуть, тяжкий путь, трудное бытие,
Грешны мы все, Господи, хвала Тебе, позаботься о моей доле и судьбе!
Мужчины не меняются, они в грехах не каются, по сусекам скребут,
На колени не встают в благословенье перед красотой миро творения!
Грех есть у всех, чужих губ приятный запах тут же грех испытаниям подверг,
Взгляд стремглав померк, неужто женщина, которая с тобой повенчана,
Была для другого создана? Да она грешна, на интиме помешана,
Моё дело – сторона, эта изменщица мне уже не жена!
Она прелестна и стройна, в нужный час всё решится,
Неизбежное свершится! Хочется закрыться от всех,
И жить без помех, опосля ранним утром я уйду
К своему последнему приюту, никого и ничего не забуду,
Ни холод лютый, ни горы немытой посуды,
Не стану выворачивать грешную душу
Ни перед кем, зачем? Всё – тлен,
Всё – суета, работа от звонка и до звонка,
Много клеветы, её плоды под каждым кустом,
Даже погожим летним днём, под солнцем и дождём
Мы этот мир сполна познаём, соприкасаясь впритык с грехом!
Вокруг безмолвная степь, где-то здесь зарыт мраморный склеп
С множеством мирских утех, здесь господствует жара, только зимой стынь,
Холода и пурга, на земле опавшая кожура от нераскаянного намедни греха!
Туман с утра, только восход и закат умеют любить и прощать, мишура где-то там,
Где когда-то прадеды построили великолепный храм, припав к образам,
Отвергаешь словесный самообман, он напоминает сизый туман!
Зло возможно назад не вернётся, ничего не остаётся,
Как верить в лучшее, доверившись року, богу и судьбе,
Идти неспешно по заснеженной тропе навстречу грядущему,
Наивному и вездесущему, если худшее внезапно встретит грядущее,
Оно расстроит планы все, появится бездушие, души заблудшие во тьме,
Останутся наедине дожидаться счастье извне, улёгшись на копне свежего сена,
Преходящее время, преходяще всё, без сомнения за время ожидания, мук и терзания
Перегорят в душе сухие поленья творческого вдохновения! Божье творение – человек
Сам грядущее отверг, теперь будет нести наедине свой крест на согбенных плечах,
Доказывая судьбе со слезами на очах, что грех зачах на засаленных простынях!
День и ночь, мгновение и вечность, скоротечность бытия и узкая стезя
Нарушают тишину и раздвигают тьму, когда же девятый вал
Твои глаза грязным бельём каждый миг бытия закрывал,
А ты – блефовал и сам себе настойчиво врал,
Что женский овал тебя живо околдовал
И железными цепями к себе приковал!
Душа – одинока и ранима, любовь прошла мимо,
Только отблеск давнишнего интима нервирует её,
Ничто не радует нутро, жить грешно желания нет,
Грех кричит вослед уже немало лет: «Не нервируй меня,
Прими сотку коньяка на коня, и отдайся в руки греха!
Опосля наслаждайся в собственной компании,
Там будет всегда царить взаимопонимание!
Исчезнет неловкое молчание,
Пройдёт боль и негодование,
Что слова любви и признания,
Через годы и расстояния о оставляют след
На много лет в сердце и душе!» На всём запрет,
Над всем довлеет всём согбенный силуэт,
Рядом с ним - дым от дешёвых сигарет,
С ним приходится каждую ночь встречать рассвет
И выслушивать его старческий бред! Предмет разочарования
Из сострадания без спроса пытается вторгнуться в воспоминания,
Однако якорь времени былого снова и снова тащит память на самое дно,
Там и холодно, и зябко и темно! Каково оно жить по чужой указке?
Полыхают страсти везде, на суше и на воде, для острастки
Люди ходят в дьявольских масках, у них нет желания праведно жить,
Нежно и страстно любить, им нечего делить с роком и судьбой,
У одних - веселье, у других – недельный запой,
У одних жизнь идёт своим чередом,
А за соседним углом – разруха и погром!
В длинном общем коридоре, как на церковном притворе:
Разговоры о роке, боге и житье-бытье, волосы дыбом встают на голове,
Нательный крест зажат в руке, речь никто не ведёт обо мне, течёт вода,
Шумит река, капли дождя промозглый ветер приносит издалека,
Редко кто захочет правду тебе в глаза сказать, сущий пустяк
Заставляет врать, и ложь скрывать от чужих ушей и глаз!
Выше *** не прыгнешь, на затылке – огромная плешь,
Ты свеж, как только что сорванный с грядки огурец,
Однако в тебя уже впился кровососущий клещ,
Нет никаких надежд увидеть Стоунхендж!
Легче ***м груши околачивать,
Чем свои поездки оплачивать!
Вот потому и говорю, что на чужом хую в рай не въехать!
Нашей бы державушке два чистых ангельских крыла,
Чтобы совесть чиста была не только дьякона и попа
И пот во время тяжкого труда
Капал с их высокого лба!
Мыслю – мелко, наяву дума похожа на подделку,
Будто засидевшаяся дома девка, если судить по лицу,
А наяву, если определять по ****е – ****ь, вот так – иначе никак!
Прошу судьбу любить и жаловать, и зря ни в чём её не упрекать!
Едва успел я Господний крест поцеловать и на прощание пару слов толпе сказать,
Как бесстыжая мразь без разрешения у кремлёвских стен в могилу улеглась!
Ну, что за напасть?! За красной чертой – тишина и покой, здесь - полный застой,
Вместо травы полевой – сухостой! Розы счастья исчезли с чела, обожжены два крыла,
Только истории анналы до сих пор хранят свет славянской славы!
В груди – слякоть и дожди, всё не то, жить тяжело и что?
Преходяще всё! Что-то обрывается в груди,
Нет душевной теплоты, да и плоды
Полны гнилья, неужто стезя не та?
Когда живёшь внутри бараньего стада,
Там тебя не радует прохлада, все, кто рядом,
Выглядят безлико, под ногами – пожухлая повилика!
Ты сам выглядишь простаком, всё дело в том, не мил тебе отчий дом,
Всё в нём перевёрнуто кверху дном! Перед глазами сплошной бурелом!
То там, то сям, среди огромных и глубоких рытвин и ям пробивался бурьян!
Не было бы счастья, да несчастье помогло, все шиворот – навыворот пошло,
Вряд ли кто в то время не носил коверкотовое пальто,
И не ходил в спортивном трико!
Слова, слова, они просты,
Они пусты, как белоснежные холсты посреди выцветшей травы,
Только от людской молвы все люди, уподобившись Иуде,
Несут непоправимые утраты, чем богаты, тому и рады!
Место сидения - определяет нашу точку зрения,
Это вызывает недоразумение, будто сотворение мира,
Ваше совести – честь мундира! Много информации,
Не всегда чётко расставлены интонации, нет чёткого смысла:
Почему судьба подобна коромыслу? Слова идентичные по смыслу,
Готовы уничтожить харизму! После любого вслух сказанного слова,
Рвётся тетива и смертельная стрела вонзается в душу и плоть,
Когда-то Господь наши слёзы обидчикам назад вернёт
И жизнь в новое русло войдёт! Счастье вынырнет
И наверх всплывёт, мир высок и широк,
Там немало дрязг и склок,
Всем нам нужен поводок!
Всё в одном лице,
Святость вовне,
Быть любовником и мужем в лице одном и крутиться веретеном,
Возвращаясь в отчий дом в состоянии хмельном, не будучи ослом,
Открывать входную дверь лбом не легко, легче входить туда тайком,
Оставив распри и споры на потом! Какая бы участь нас не постигла,
Наша душа, как нераскрытая книга ещё не погибла и не умерла!
На всё воля Творца! Любовница и жена в одном лице
Блистает во всей красе, жизнь проходит вдалеке
От сумасбродных сцен, душа жаждет перемен,
Зачем? Нам всем трудно подняться с колен!
Жизнь у ног измены распласталась,
Будущего не осталось,
Короткая встреча,
Ещё короче расставание, ни слов любви,
Только безмолвное прощание! Боль в груди,
А впереди - не видно ни зги! Как не суди, как не ряди
На высокую гору судьбы уже не взойти, дорогу размыли дожди,
Судьба обнажила свои огромные клыки, гаснут огни вдоль стези,
Хочется сказать: «Не уходи! Обожди! Здесь ты оставляешь любовь,
Её вновь уносит вместе с собой лёгкий флирт, любить на стороне не запретишь!
От себя не убежишь! Ну, что же ты молчишь? Почему не стенаешь и не кричишь
В это прощальный и суматошный миг?» Тебя одну я не готов хвалить
И тебе одной свою любовь дарить, ты пыталась меня поучать,
Как правильно надо любимым изменять,
Чтобы свою измену не замечать?
Жизнь надо принимать
Такой, как есть?
Попрана совесть, потеряна честь, грехов не перечесть,
Быть может стоит нам забыть тот злосчастный миг, полный сомнений и интриг?
Не лучше ли оторвать взгляд от земли и мысленно уйти за злополучную черту,
Ведущую в пустоту? Эта мысль, как солнечный луч среди полночи,
У неё нет больших полномочий, она бог весть кого из себя корчит,
И пророчит, что осколки подлости не помогут захудалой личности
От наказания Божества в тень уйти! Господи, прости за пошлости,
Вскормленные ещё в материнской груди, не приведи, Господи,
Нам повторять ошибки свои! Тот, кто в молодости чрезмерно поддавал,
И против Бога выступал, и постоянно ратовал за свободу отношений,
Познал чреду извращений на себе, в его душе померк Фаворский свет,
Теперь он – объект для осуждения, камень преткновения на его стезе
Постоянно напоминает постаревшему ханже о незавидной доле и судьбе!
Он образ жизни вёл развратный, и с детства обожал между женских ног овал,
Он сам обожествлял член квадратный, точащий прямо из двери парадной!
Непонятно, как былое время вернуть обратно? Тихий шорох опадающей листвы
Пролетает со скоростью пущенной стрелы в направлении помолодевшей вдовы,
Увы, все здесь грешны, дела страны пущены на самотёк, пока не поздно,
Пришло время задумать серьёзно, когда пускаться наутёк в эмиграцию,
Она вот-вот перейдёт в эвакуацию! В эту пору нет большого зазору:
Спать под чужим забором, если на огромных просторах падшей страны
Себе опору уже не найти! Только сладкие сны парят над водной гладью,
За гранью – грань, за далью - даль, за ратью – рать, за печалью – печаль,
Только счастья здесь давно не видать! Этот мир глубокой тьмой окутан,
Расписано время жизни по минутам, определены маршруты,
Ты входные двери перепутал, теперь бродишь по тёмным переулкам,
Будто урка в кожаной тужурке на вечерней прогулке!
Когда же на землю прольётся Божий свет?
Когда же исчезнет тьма кромешная?
Суета повсеместная,
Жизнь безобразная и безутешная не живёт, а тихо дремлет,
Она вечность не приемлет! Сатана ждёт реванша,
Маячат отголоски шанса, а что же дальше?
Всё останется, как раньше, гробовая тишина,
Вместо страны – безлюдная пустыня,
Попранные православные святыни
Вовеки и отныне по воле стихии
Валяются в пожухлой полыни!
Страна всеобщего разбоя и унынья,
Стенает в бессилье и подбивает клинья,
Чтобы ближе прижаться к приграничной черте,
За ней равны почти все и даже на пустыре
Многолюдно, как на церковном алтаре!
В захудалой стране, практически везде – хоть бейся, хоть кусайся,
Хоть греши, хоть кайся, жизнь бьёт серпом по яйцам, а молотком по голове!

г. Ржищев
24 февраля 2025 г. 11:17