Наследник СССР - фрагмент 40

Эротически-мистически-философский роман, типа повести (от 2025.02.05)
==========================================================

И второе, психолог мужчина, а перед ним девчонки более открыты, ибо отцы обычно пассивные и либералы, а матери активные и радикалы, и у кого, в случай чего, девчонка побежит искать утешения? Конечно у отца. И потом, с кем ещё у девчонок ассоциируются взрослые дамы кроме матери, конечно же с учительницей в школе. А перед учительницей, нравится она тебе или нет, надо правильно отвечать на задание урока, иначе за плохую оценку, та же мамаша её может выпороть хотя бы морально. А тут Ульяна как бы ответила на урок, как смогла, а дальше, Инне надо было задавать конкретные вопросы, а раз таковых от неё не последовало, то "ученица" стала импровизировать из того, что в голову взбредёт, но не уходя от самой темы "урока". И последнее, что для девицы может быть очень немаловажным, Инна каким-то своим образом или духом, могла вызвать у Ульяны отторжение, с того и пошли в её речах язвительные нотки, но при этом стараясь никак не оскорбить взрослую тётю. Типа, да, вы правы, всегда правы, а я всего лишь грешная дурочка...

   Илона уже забыла про коров, да и не очень то они её интересовали, лишь только смотрели в её сторону как-то странно, жуя свою жвачку, словно она привидение с иного мира, когда она проходила мимо. И теперь она стала находить другие валуны, что будто не были тут случайно, а специально расставлены в каком-то тайном порядке. И на каждом камне красовалась своя руна. Но это, пока что было для неё как китайская грамота, и она просто шла, словно ища какой знак или намёк на себя лично, и так вышла на довольно красивую лесную опушку и оглядевшись вокруг, она подумала заснять её на камеру айфона, но вспомнила что оставила его на мансарде, ибо только там работала связь с миром. Она села посреди опушки на травку, типа просто отдохнуть немножко, и подумав, что лучше идти обратно, а не то она ещё заблудится в лесу, в незнакомой местности. В лесочке было так хорошо и свежо, не то что на открытой местности, и красивые пейзажи навевали ей какое таинство или сказки детства, и у неё немножко захватывало от этого дух. И она как-то не думая чисто из банального жеста подхватила полы подола платья кончиками пальцев и приподняла его вверх, как бы говоря этим что у неё платье тоже красивое, как и природа вокруг, и её дух вместе с полами платья, как с крыльями, стал взлетать вверх. И она тут вдруг представила, что как в сказке, и деревца и кустарник вокруг тоже имеют свои глаза и сейчас смотрят на неё и любуются её платьем и ей самой. И от этого порыва чувств, она скинула с себя платье через голову, и раскинула руки в стороны, словно диковинная птица, и такой вольности и раскованности она вроде ещё никогда не ощущала, как и своего нагого тела. Пусть смотрят все и деревья и кусты, и птицы и какие зверьки в лесу на неё, она перед ними полностью открыта и откровенна. И тут она почуяла, будто и вся природа и на самом деле смотрит на неё, и она сначала вроде как слегка вздрогнула и чуток смутилась, но она была из нового поколения, которого уже в сути ничего не смущает, даже порой и какие пороки. Но затем она почуяла и величие природы, словно она крохотная девочка на ладошке великана, который любуется на неё и восхищается какая она смелая в своём нагом откровении. Голое тело на лоне природы ощущалось совсем иначе, чем в каком помещении или в городе, отчего ей захватывало дух и слегка кружило голову, как от похвалы или успеха. И она увлечённая этой эйфорией, стала осматривать себя как могла, и кидая взгляды в сторону леса, словно сверяя своё тело с природой или говоря, смотрите, смотрите же, какая я красивая! И она стала гладить и ласкать ладошками и пальчиками кожу своего тела, и это были такие особенные и открытые ощущения, что как ни странно не имели ничего общего с сексуальностью. И если это и было возбуждение, то совершенно иного толка, но в тоже время идентичного с сексуальным. Это было как типа другой стороны одной и той же медали или монеты. Она чувствовала, как от прикосновения и поглаживания тела, у неё кружит голову и перехватывает дух, но это возбуждение не распаляет жажды секса, даже если она трогает половые губки. И тут она почти не соображая что происходит, вдруг как-то осознала, что это из-за того, что рядом нет мальчишки, ведь природа, это скорее как женщина, как мать, а разве может зародиться сексуальный раж на мать? И Илона родила в своём воображении мальчишку, но не по памяти подобного Дениске или хотя бы Митюше, а некоего сказочного, как бы чуть светящегося изнутри и с лицом какого прекрасного ангела, будто он явился внезапно, и сидит так же как она поблизости, и рассматривает её всю. И это представление ещё больше захватило дух Илоны, ибо теперь она не просто гладила своё тело ладошками, а как бы показывала мальчишке, смотри какая я, какое у меня тело, какие груди, животик, ляжки, ножки, какая у меня промежность с розовыми лепестками как цветок. И ей представлялось, что мальчишка всё больше и больше восхищается ею, а она всё более впадает в раж страсти перед мальчишкой... Но тут налетел небольшой порыв ветра, что проник даже на опушку, заставив возмущённо зашуметь листву и где-то прогремел раскат грома, который как бог всея мужского племени, прогневился от такого нагого разврата от девчонки. И Илона очнулась, поняв, что что скоро начнётся ливень, и накинув на себя платье, побежала в сторону дома. Потом она сидела запыхавшись у себя на мансарде чтобы переждать дождь и пролистывала странички сайтов в инете, сама даваясь диву, и чего это на неё накатило там, на лесной опушке? Нужно всё-таки одевать нижнее бельё. Но то чувство восторга, ещё бередило её душу, и она подумала, что надо как-то сделать такой рилс именно на той опушке и на таком красивом пейзаже и так же нагишом, только кривляться так, чтобы в кадры не попала её половая щёлочка, хотя... потом можно будет вырезать, если что и попадётся. И главное, что она до сих пор как при том возбуждении, не испытывала никакого сексуально пристрастия. Словно секс ей уже давно приелся и надоел, а эти безумные ощущения на опушке, было что-то новое, абсолютно новое. И эта новизна её захватывала куда получше секса. Да не может же быть такого для девчонки, что только на одном сексе сошёлся клином белый свет!? Вскоре бабка позвала её на обед и всё как-то посматривала на неё занятно, пока Илона ела, и она не удержалась, - "Что?". - "Да ничего внучка, я не стала топить баньку на ночь. Давай, после обедни, пойдём, я обдам тебя парком и немного нанесу на тело целебного снадобья. Будешь себя ощущать как новенькая", - выдала бабка, и она не предлагала не уговаривала, а просто выдала как уже окончательное решение, и Илона подумала было заартачиться, но отчего-то не решилась. Да и притом бабка держит в "заложниках" её Митюшу, потому лучше ей не перечить. И в конце концов чего она имеет против бабки? Ничего, просто капризы. - "Ты того самого, разденься, я тебе халат поди дам, а то всё намокнет от пару. Тут всё одно посторонних нет", - напутствовала бабка, когда обед был завершён, и Илона, как бы из своего внутреннего протеста, задрала перед бабкой платье, под которым ничего не было, только лишь стянула с ног гольфы. Но бабка махнула лапой, ей было вроде всё-равно, и взяв её за руку, она повела Илону в неизвестность... Нельзя было сказать что тут была какая нищета и развал, и дом не какая старая рухлядь и чистенько хоть и скромно, и паутина по углам ни висела, то есть обстановка довольно приличная, как и в предбаннике, где бабка велела ей оставить своё платье.
 Не стоит тут описывать всей процедуры, а только финал, когда Илона выскочив из душа, и схватив в руку своё платье, чуть ли не с воем высочила голышом во двор, готовая порвать любого, кто ей сейчас попадётся под руку. Потому все потенциальные претенденты на роль жертвы, заранее разбежались и попрятались, и Илоне оставалось только носиться по двору, делать акробатические па и трюки в духе произвольной гимнастики... и вопить. Всё тело до последней клеточки словно жгло и пощипывало, наверное единственное, что кроме глаз, случайно не попавших под такую кощунственную экзекуцию. Щипало и промежность, но это не только не возбуждало на секс, а даже наоборот, против оного. Видать бабка как-то пронюхала, как Илона развратничала с дилдо прошлой ночкой, и решила окончательно и на веки веков, отвадить её даже от мыслей о разврате. Как она теперь Митюшу любить станет!? Дождь прошёл где-то стороной, но теперь Илона сама из себя представляла ливень, почти что с громом от воплей, ибо с неё градом стекал пот. Но видно боги увидели такие страдания и срам нагой девицы, что решили смиловаться над несчастной и прекратить безобразие, и... через пяток минут она уже сидела на кровати, укутавшись в одеяло и смотрела на мир несколько очумелыми глазами, это было последствие от снадобья, когда она и на деле начала ощущать каждую клеточку своего тела, и это было такое сказочно-свежее и головокружительное состояние, что те порхания духа на опушке, показались мелкой шалостью. Она в себе чувствовала столько энергии, что казалось коснись её сейчас и от неё как у молнии, полетят в разные стороны энергетические разряды.