Зарождение ислама. Часть 2. Государственная религи

В результате тотального разгрома Персии византийцами в 20-х годах VII века и развала Персидской империи арабы получили возможность создать свое государство на обширных территориях от Аральского моря до Нила. Для этого им не пришлось даже воевать - всю работу за них проделали византийцы. Арабы просто заняли освободившуюся нишу, не встречая на первых порах какого-либо сопротивления.

Новое арабское государство начало складываться и формироваться к 662 году, когда арабские шейхи избрали своим вождем Муавию. Именно его и можно считать первым реально существовавшим арабским халифом, зародившим династию Омейядов.

На монетах, ходивших в эпоху первых арабских халифов-Омейядов, часто встречались кресты. На деньгах, чеканившихся по приказу первых пяти халифов, были изображения этих правителей, что является недопустимым согласно исламу. Уже эти два факта ставят под вопрос общепринятый догмат о том, что якобы ислам уже существовал в ту эпоху.

На Востоке в то время было уже давно распространено христианство, но какое именно? Это было в основном антитринитаристское христианство, отрицавшее Троицу и божественность Христа. Византийское же христианство, напротив, признавало Троицу и божественность Мессии. Конфликт новой арабской империи с Византией, боровшейся за свои старые сферы влияния на Востоке, был не только военным и политическим, но и религиозным.

В 685 году новый энергичный халиф Абдул-Малик ибн Марван восходит на трон. Он начинает преобразовывать свою страну, арабизируя ее. Арабский становится единственным государственным языком его империи, вместо распространенных до этого греческого, арамейского и персидского. Вводится единая монета - арабский динар, которая окончательно заменяет собой византийские и сасанидские деньги. Но это еще не все преобразования Абдул-Малика.

Арабы, получив во владение обширные территории, нуждались в укреплении своей власти, идеологическом обосновании своего доминирования на землях бывшей Персидской и частично - Византийской империи, для этого они стремились сформировать свою собственную политическую нацию. В идеале им для этого нужна была новая религия. В те времена религия была не просто неотделима от политики, а была неотъемлемой частью политики. Религия, которая медленно, но верно формировалась в Арабском халифате, была частью противостояния с Византией. И здесь предприимчивый Абдул-Малик тоже сыграл свою особую роль.

Первые монеты, которые выпускались при Абдул-Малике, содержали его изображение в полный рост с мечом в руке. Но уже в 692 году Абдул-Малик начинает выпускать монеты без своего изображения и с коротенькой фразой на арабском, известной сегодня как шахада. Абдул-Малик в лаконичной форме отрицает триединство Бога и подчеркивает, что Иисус Христос - всего лишь его посланник, а не Бог. Тут стоит напомнить, что словом Мухаммад (по-арабски "достопочтимый" или "уважаемый") арабские христиане вплоть до середины VIII века называли Иисуса Христа. "Шахада" Абдул-Малика сегодня считается мусульманским символом веры, но сам халиф вкладывал в эти слова иное значение.

Кроме этого, до нас дошли ранние предания, утверждающие, что Абдул-Малик собрал Коран. В этом ему помог Аль-Хаджадж бин Юсуф, его доверенное лицо. Есть достоверный хадис, который стоит здесь привести, подтверждающий это. "Однажды Абдул-Малик сказал: я боюсь умереть в месяц Рамадан, потому что в этот месяц я был рожден, отнят от груди матери и в этот месяц я собрал Коран". Естественно, собирал он его из уже существующих на тот момент произведений, которыми были христианские апокрифы, распространенные на Востоке, и отдельные части еврейской Агады, переведенные на арабский. Но это был еще не тот Коран, который мы знаем сегодня. Это был прото-Коран, Коран версии 1.0, и его текст существенно отличался от текста современного Корана.

Итак, в своих политических целях Абдул-Малик ибн Марван начал создавать новую религию, с новым писанием, состоящим из уже существовавших христианских и еврейских апокрифов, и некоторыми новыми правилами. Делал он это, во-первых, для объединения арабской политической нации, а во-вторых, в пику Византии, с которой он враждовал. Тогда еще эта новая религия не отличалась почти ничем от уже существующих на той территории христианских сект. В частности, Иоанн Дамаскин, очевидец событий первой половины VIII века, считал этот прото-ислам еще одной христианской ересью. Чем в общем-то эта новая религия и была тогда, в конце VII-начале VIII веков.