Угол зрения

Ирина Фёдоровна
На прошлой неделе Ирине Фёдоровне Конкиной исполнилось пятьдесят три. Много лет она работала судьёй в районном суде, справедливо заслужив репутацию твёрдого, беспристрастного, знающего своё дело профессионала. С течением времени, с опытом, обнаружился у судьи чудесный дар. С первого взгляда Ирина Фёдоровна могла определить лжеца, каждой клеточкой почувствовать фальшь, что имела сладковатый, приторный запах, безошибочно распознать и наказать виновного. Но так было не всегда.

Много лет назад
Впервые надев мантию, волнуясь как школьница перед экзаменом, Ирина заняла своё место, затем внимательно посмотрела сначала  на истицу, потом на ответчицу.
Дело дурно пахло, но виделось простым и понятным, не смотря на то, что изучить его как следует времени не хватило. Пробежавшишь по косой, Ирина тем удовлетворилась.
В роли истицы выступала мать, ответчицей являлась дочь.
Мать производила впечатление женщины кроткой, забитой, в себе неуверенной и какой-то потерянной.  Лицо её казалось заплаканным и несчастным, пальцы с облупленным лаком на ногтях, нервно и неустанно теребили несвежий платок.
Дочь же, напротив, держалась едва ли не заносчиво, стояла гордо подняв подбородок, с прямой спиной,  не пряча глаз, признаков смущения не обнаруживая.
Кое-как ознакомившись с делом молоденькая, наивная Ирина тут же назначила,  что дочь холодна и безжалостна,  а мать гонима и несправедливо обижена, следовательно нуждается в защите и покровительстве. Сама того не желая, в душе она тотчас приняла сторону истицы.

Лиза
Претензии Елизаветы Андреевны заключались в том, что неблагодарные взрослые дети откровенно не желают помочь родной матери. Не пускают в квартиру, не признают её законные права. Бросили, предали родного человека - мать.
- Слушаю вас, Елизавета Андреевна, - бесстрастно произнесла Ирина Фёдоровна, стараясь соблюдать нейтралитет, не выказывать ни жалости, ни сочувствия, ни удивления.
- Четыре месяца назад умер мой муж Геннадий Артёмович, - истица горестно вздохнула и покосилась на свою дочь Наташу,  жестокую ответчицу, лишённую сердца.
- Свидетельство о смерти... Так... Да вижу, свидетельство о браке и свидетельства о рождении детей, - вслух перечислила старательная Ирина Фёдоровна. - Продолжайте пожалуйста!
Елизавета Андреевна с готовностью кивнула, снова косо посмотрела на дочь и сказала:
- Мои дети, Наташа и Игорь отказывают мне в праве на часть квартиры... Отказывают в проживании, буквально гонят на улицу.
- Речь о квартире, что осталась после смерти мужа? - уточнила судья.
- Совершенно верно, - тоненько всхлипнула Елизавета Андреевна.
- Где вы сейчас живёте? - Ирина Фёдоровна заглянула в папку с документами и перевела глаза на истицу.
- Я живу в съёмной комнате, в коммуналке,  в нечеловеческих условиях, - женщина промокнула опухшие глаза платком, который до этого безостановочно комкала в руках.
"Бедная женщина, - подумала судья. - Всего-то сорок девять лет, а выглядит на все шестьдесят пять. Вот что значит неблагодарные, бессердечные дети... Да... Вот так растишь их, заботишься, вкладываешь, а заканчиваешь в чужой коммуналке с тараканами..."

Наташа
Получив судебную повестку, Наташа онемела от возмущения, а как только вновь обрела дар речи, громко позвала брата:
- Игорь! Иди скорее сюда! Взгляни, полюбуйся! Очередной сюрприз от нашей дорогой мамочки.
Игорь перечитал напечатанное несколько раз. Смысл ускользал, насмехался, заигрывал.
Наташа терпеливо ждала.
- Непостижимо-о-о... - протянул, наконец, Игорь и в ужасе посмотрел на сестру.
- Если у человека нет совести, удивляться нечему, - глубокомысленно произнесла Наташа и пожала плечами.
- Надеюсь,  что всё закончится быстро и этой женщине не удастся обвести судью вокруг пальца.

Увидев Ирину Фёдоровну, Наташа сникла.
"Боже, какая молодая... Лизе не составит никакого труда её обмануть."
Однако опускать руки не следовало,  эмоции дело десятое, есть голые факты, именно их и должна принять к сведению уважаемая судья.
Что касаемо Лизы, то та произвела на Наташу впечатление ошеломительное. Девушка не видела мать лет семь,  если не восемь. За это время легкомысленная интриганка ухитрилась измениться до неузнаваемости. Куда только подевался былой лоск? Где, на каких дорогах, в каких странах она потеряла всё то, что делало ветреную, безответственную особу столь манкой?
В памяти осталась женщина живая, энергичная, ослепительно-яркая, а за кафедрой стояла потрепанная, видавшая виды особь, в которой Наташа не сразу признала мать.
"Актёрствует дрянь", - подумала она с неприязнью.

Во время слушания Елизавета Андреевна упорно напирала на то, что с покойным они были в законном браке, а так же несколько раз повторила, что "мать есть мать, какой бы она ни была".
Наблюдая за лицом судьи, Наташа ясно видела, что та прониклась к истице сочувствием и не могла дождаться своей очереди.
Как только очередь настала, девушка спокойно и обстоятельно поведала о том,  что Елизавета Андреевна бросила своего мужа и детей, то бишь её и Игоря, более двадцати лет назад, поскольку страстно увлеклась сначала одним мужчиной, затем другим и третьим. Непреодолимое желание лопать жизнь большой ложкой, оказалось во сто крат сильнее, нежели чувство к детям и обманутому мужу.
"Неужели?!" - изумилась про себя Ирина Фёдоровна, а вслух спросила:
- И что же, за двадцать лет Елизавета Андреевна ни единого раза не позвонила? Не навестила вас?
Благодаря нехитрым подсчётам,  судья поняла, что в то время Наташе было три года, а младшему Игорю два.
"Однако...  - сказала себе Ирина Фёдоровна. - А истица-то наша не без греха".

Ирина Фёдоровна
По мере того, как в сжатые сроки перед Ириной разворачивалась семейная драма длиною в жизнь, стало совершенно очевидно,  что первое впечатление обмануло её,   внешний вид и затравленный взгляд истицы, что призваны были разжалобить, едва не лишили её способности мыслить здраво, быть объективной.
Но благодаря сухому, лишённому эмоционального окраса рассказу Наташи, возникла история принципиально иная, в корне отличная от той, что представлялась вначале.

Лиза
Молодая, красивая и дерзкая Елизавета необдуманно выскочила замуж за мужчину много старше, солидного и отнюдь не бедного. Банально, не ново, но факт. Чтобы закрепить  позиции, новоиспеченная жена одного за другим родила двоих детей. Не смотря на это, семейная жизнь не заладилась. Чего-то всё время не хватало. Некий зуд изводил Елизавету.
- Не любила я его, понимаете? Да и двое детей - для меня это слишком.  Ни сил, ни времени ни на что не оставалось. Я ошиблась. Понимаете? Ошиблась! Вот единственная моя вина!
Детей, Елизавета, судя по всему не любила тоже. Не слишком долго размышляя, разочарованная Лиза без долгих колебаний
скинула ненужный балласт в виде отпрысков и опыстылевшего мужа. На протяжении многих лет, порхая бабочкой то тут, то там,  она пыталась устроить свою жизнь таким образом, чтобы делать как можно меньше, а получать как можно больше. Время от времени что-то ломалось и она наведывалась по знакомому адресу, но никогда не оставалась надолго.
Беззаботная жизнь, тяга к новым впечатлениям настойчиво звали, манили, сулили. Быт и маленькие дети связывали по рукам и ногам словно тяжёлые оковы.

Ирина Фёдоровна
- Я правильно понимаю, что последние семь лет вы не проживали в квартире мужа, не оплачивали счета и совсем не интересовались тем, как живут ваши дети?
- Последние семь лет не проживала и не оплачивала,  но я думала... Я не забывала... Я не раз собиралась... - Елизавета потупила взор, низко опустила голову, на щеках обозначились пунцовые, нервные пятна.
- Вы появились лишь тогда, когда узнали о смерти мужа? - Ирина Фёдоровна невольно поморщилась от отвращения.
Её отношение к истице кардинально изменилось. Дамочка более не вызывала ни сочувствия, ни стремления помочь, протянуть руку, как-либо поучаствовать в её судьбе.
- Я узнала и я хотела... Я надеялась... У меня есть право... - Елизавета шумно, некрасиво высморкалась, умоляюще посмотрела на судью, но отклика не встретила. После того, что рассказала Наташа, атмосфера существенно изменилась, не ощутить это было решительно невозможно.
Очень скоро вопросов у судьи не осталось. Пазл сложился окончательно.  А после того, как были приглашены один за другим три свидетеля со стороны ответчицы, Ирина Фёдоровна не ведая сомнений, вынесла вердикт:
- В иске отказать.

С той поры много воды утекло, судья Ирина Фёдоровна набралась опыта, заматерела и знает точно: в каждой истории есть как минимум два угла зрения и прежде чем делать выводы, необходимо увидеть картину в целом.
Конец