Секрет улыбки китайца

               
                «Медленно ракеты уплывают вдаль»
                А. Самойлов


Подвигайло круглосуточно на посту. Подвигайло не подведёт. Подвигайле можно доверить самое дорогое золото, не дороже жены. Но остальное – всё чистая правда.

Было дело, министр обороны проезжал мимо, заглянул в часть. Солдаты красили, штопали, чистили, охраняли, и тут свалился. Делать нечего, докладывать надо. Как специально, командир на охоте, замполит на рыбалке, один я, с усовершенствованными погонами. Если сдвинуть звёзды на девяносто градусов – лейтенант, но это я могу тренироваться в свободное от службы время. Все знают меня, как прапорщика Подвигайло, будем знакомы. И большого секрета не открою: ракеты тут у нас, штук… Э, нет, секрет. Как и название образцов. Могу сказать, что твёрдо стоим на страже, про остальное узнаете из газет.

И надо же, министр обороны. С лукошком, полным грибов. Заблудился, значит, ко мне с безтактным: «Далеко до Москвы?»

– У нас тут две дороги. По одной – так все пять тысяч, с гаком. Вторая – секретная, по ней идти, так где-то через час окажетесь в Сокольниках.

Смотрит министр на меня внимательно, вопрос имеет:

– Тебе моё лицо знакомо?

– Так точно, товарищ маршал!

– Ах, это приятно слышать. Ну, так и получи. Вот какое есть у тебя желание – любое! Так и будет, обещаю!

Наш прапорщик Подвигало готов к любому повороту, если вы не знали.

– Есть желание, товарищ маршал! – Смотрю, он меняется в лице, сейчас отменит решение, а я упущу такую возможность! Ждите! Ни одна золотая рыбка от меня не уходила. – И оно очень простое, маленькое, денег не стоит, и, если мне позволено продолжать…

Министр озадачился, пробежал мысленно по пунктам и кивнул:

– Тогда точно утрою. Говори.

– Мы же тут ракеты охраняем. И срочников к ним не подпускаем – пусть красят деревья, зимой и летом, с них станется. Я же вижу огромную экономию средств в моменте, повышение бдительности и мгновенную реакцию на вызовы сегодняшнего дня.

– Отлично звучит. – Маршал присел на табуретку, – мои солдаты поняли с одного взгляда, что нужно сделать. И, покорённый моей заботой, министр пальцем поманил – давай, выкладывай идею.

– Значит, так. Двадцать пять лет выслуги, по восемь часов сна, – мы вычитаем из двадцати пяти, шестнадцать лет я буду неотлучно находиться при вверенной ракете, обслуживать, красить и всё остальное. В случае тревоги – я на месте, и ждать, пока из городка приедут офицеры, не надо. Ракета уже будет в пути, мы опередим американцев на час, если не больше. А припугнуть их – это уже ваша задача.


Собеседник думал до ужина. Мы с ним пожевали перловки, он пообещал устроить, как я просил. Обменялись рукопожатиями, и он пошёл короткой дорогой.

Что оставалось мне? Только создать условия для беЗпрерывного бдения у любимой. Она – залог моего оклада и стажа, она не даёт спать врагам. И я сделаю для любимой всё, на что способен.

Как пришёл приказ из Москвы, я приступил к исполнению. Пусть говорят, что в приказе будто есть приписка: «в качестве эксперимента и под строгим наблюдением». Я был готов! Когда бы командир или замполит ни заглядывал – прапорщик Подвигайло не сидел сложа руки. Мы с любимой не могли наглядеться друг на друга, кабы приехал загс – так бы и расписались. Мы умеем расписываться, если что.

И пошёл экспериментальный отсчёт,  мне оставалось молить богов, чтобы министра не поменяли. Год за годом, я чистил стартовую от снега и дождя, любил любимую и календарь листал. Всё складывалось отлично, пока однажды, по весне, услышал треск. Не проспал, как некоторые потом упрекнули, обходом обходил владения, и часть суши, как льдина, откололась и пошла по реке, между льдин, к китайскому берегу.  Моя любимая с норовом, видно, надоел Подвигайло за двенадцать зим и лет.

Докладываю командиру – так и так, вопрос имею: мы с Китаем друзья? – Друзья. – Так к друзьям стартовая уплывает, что мне делать? Ждать, пока китайцы премию заплатят или включить режим самоуничтожения?

Времени у меня – не то, что у командования. Пока они там согласуют, мы ракету назад не вытащим.  Это если бы с того берега крикнули – миллион даём, так я бы не покусился на подрыв. С берега вижу: ракета всё ближе и ближе к китайцам. Они сами уже потирают руки, я кричу:

– Сколько даёшь?

Они улыбаются – не понимают вопроса. У меня осталось три, пусть пять минут, чтобы урегулировать экономический ущерб. С того берега понятно и много раз повторили: «фьсё халасё». Я намекаю: вы думаете, я любимую за так отдам? У них глаза фонариками загорелись, улыбки сообщают – мы и так получим, хочешь – фонарик подарим.

Я поговорил с Родиной. Она махнула рукой – обманут, лучше подрывай.

Прислушался – что там у командира: они с Москвой никак договориться не могут. Поздно! Наши друзья уже багры приготовили, на берег сбежалось миллиона два одинаковых, вроде как грузчики. Они сумеют, когда захотят… Так и вижу: взвалили на плечи и уносят.

Я ввёл секретный шифр (для наших сообщу: год моего рождения, трудно не запомнить). И с любимой у нас произошёл развод. Полный, безоговорочный, с её стороны никаких претензий.  А командир как ждал – выскочил, точно заяц: ты мне ответишь за самоуправство, Подвигайло! Министр к нам вылетел, сам с ним разбирайся.

Не успел я воздуху побольше в грудь набрать – садится вертолёт, министр ко мне. Приказал две табуретки предоставить и прочим удалиться. Понравилось, что фамилию мою запомнил, и начал разговор издалека – откуда родом, как учился в школе, знаю ли грибные места… Но, сколько ни тяни, а тема есть, с неё не свернуть.

Он посмотрел на вечереющее небо и сообщил первую новость:

– Одной социалистической страной стало меньше. За это нет статьи, но косые взгляды будут.  Во-вторых…

Вот это Человек! Дал мне отдышаться перед секретным фактом:

– Семь с половиной тысяч лет тому, как предки наголову разбили китайцев. Они запросили мира и приклеили на рожи улыбку. Знаешь, что она обозначает? «Мы этого вам никогда не простим». Они долго ждали случая, чтобы мирным способом расселить своих агентов по территории СССР, потом постарались, чтобы мы им отдавали всё, даже в ущерб себе… ЦК не мог найти способ, как выйти из этой высасывающей дружбы. Теперь всё решилось, самой собой. Когда приедут корреспонденты, станут спрашивать – кто отдал приказ, говори, что это я тебе скомандовал. И погоны лейтенанта завтра же лягут на твои плечи.

– А сегодня можно?

– Я бы с радостью, условий подходящих не наблюдаю.

Не будь я прапорщик Подвигайло, золотая рыбка – рядом. И провернул я на погонах обе пары звёздочек, за секунду стал лейтенантом.

Министр не стал звать свидетелей. У подвига их всегда единицы. Он просто пожал мне руку и направился к вертолёту.

Через минуту подлетел командир, пожал руку и сказал:

– Через полчаса выдвигаемся к новой границе. Раз территория опустела, надо занять её, пока американцы не прознали.

23.02.2025 г. 22:41 мин.