Рассказ, написанный в феврале

В феврале, ближе к концу, пришла зима. Неожиданно выпал снег, и на город опустился мороз. Стеклянная улица в холодном мерцании витрин и фонарей казалось ненастоящей, как и вся остальная жизнь, следующая по ней привычным монотонным маршрутом. Однако именно в феврале в снегу среди льда и мороза почему-то замечаешь звезды на глянцевом черничном небе. Оно словно приникает к земле, и можно коснуться рукой. Ладонь неожиданно вязнет в густой прохладной краске с блестками. Не то тонешь, не то краска стекает на тебя с неба и закрашивает полностью. Закрашивает глаза и уши. Ты видишь космос и слышишь его. И в таком вот виде направляешься домой, оставляя на затоптанном снегу темно-синие чернильные разводы. Долго ищешь ключи в сумке. А соседка, открывая перед тобой дверь, улыбается и говорит:
- Надо же, как подморозило!
- Да, уж. Надеюсь, в апреле потеплеет, - отвечаешь ты, замечая краем глаза, как крупные синие капли с блестками, срываясь с локтей, разбиваются о желтый кафель.
Затем ы заходишь в дом, сбрасываешь одежду на пол в прихожей и спешишь в ванную. Долго слушаешь, как кипит и пенится вода, с силой бьющая из крана. Аромат лаванды, такой сиреневый и терпкий, распространяется по квартире. И кажется теперь, что космос пахнет именно так. Ты забираешься в горячую пенную воду и видишь, как космос окрашивает ее, как февральское звездное небо дожит и мерцает в лавандовой пене, а ты ясно различаешь на правой ладони приметный ковш Большой Медведицы. Вот Полярная звезда, значит надо плыть в ту сторону.

Рассказ

Небольшая двухмачтовая каравелла-латина, довольно потрепанная, держала курс на северо-запад. Звезды вверху и звезды внизу, в темно-синей гуаши маленький кораблик напоминал соринку, которая, однако, уверенно шла по заданному курсу. Морская болезнь – это тоска по твердой земле, по надежной опоре, которая не подведет. Возможно, мы все больны, поскольку часто не находим таковой даже дома.
Северный ветер сипел и сердился в плену парусов, мачты скрипели, как суставы старика, палуба казалась пустой и безлюдной, когда резкий, точно выстрел, крик разорвал предрассветное оцепенение:
- Земля! Земля! Земля!
Круглая лунная плошка проливала с неба свой неясный свет, и впереди действительно мерещилось нечто темное и тревожное. Через время команда показалась на палубе. Люди напряженно всматривались  вдаль, надеясь, что густой и темный массив – это не мираж. Следовало дождаться рассвета.

Рассказчик

Звонок телефона ворвался в ванную и спутал мысли. Вероника вздрогнула и поняла, что вода давно остыла. Звонила мама, судя по раздражающе бодрой мелодии. Накинув белый махровый халат, девушка принялась искать телефон в брошенных на пол вещах. Не успела ответить и перезвонила:
- Алло, мам!... Да, я дома… Нет, пока ничего стоящего не нашла… Да, оправила… Нет, не ответили… Конечно, сообщу!... Пока!... Тоже тебя люблю!
Вероника в халате отправилась на кухню заварить крепкий чай с бергамотом. Такой чай лучше всего пить со сливками. Ей нравилось смотреть, как белое сливочное облако окрашивает темный чайный янтарь. Придвинув обогреватель поближе и приглушив радио, она снова погрузилась в фантазии.

Рассказ

На рассвете стало ясно, что путешественники достигли цели. Пред ними предстал остров, дикий, заснеженный и каменистый, в центре которого возвышался потухший вулкан. Именно так остров был изображен на картах, но радостных криков не последовало. Наоборот люди переглядывались с сомнением и страхом, готовые, кажется, повернуть назад. В тот самый миг, когда последний член экспедиции узнал зловещие очертания вулкана, над его жерлом возник снежный вихрь. Вихрь закрутился в плотную воронку и вырвался за пределы. Воронка росла и уже поглотила весь остров. Едва края воронки коснулись воды, та замерзла. Мореплаватели бросились в укрытие. Ураган бушевал некоторое время, затем разом все стихло.

Команда из пяти человек снова появилась на палубе. Обнаружилось, что корабль крепко вмерз в морские воды и возможности повернуть назад не осталось. Люди переглянулись еще раз. И кто-то из них произнес:
- Это, видимо, приглашение. Идемте!

Отряд спустился на лед, который выглядел надежным. Серое утро в туманной дымке наводило уныние. Горизонт не просматривался, обледенелое море тонуло в клубах нависших облаков, и только остров был нестерпимо различим и реален. Люди двинулись к берегу. На полпути мир содрогнулся от сильных ударов, некто подо льдом стремился выбраться на поверхность.
- Бежим! Скорее!

С третьим ударом гигантская змея, но скорее щупальце пробило лед и принялось шарить вокруг, стремясь схватить непрошеных гостей. Самый сильных из них нанес мечом глубокую рану, но остановить врага не смог. Рядом выросло второе щупальце, затем третье. Люди с трудов уворачиваясь от ударов, бросились бежать. Неведомое морское чудовище билось все сильнее, и грозило гибелью.

Они почти достигли суши, но обнаружили новое препятствие. На границе между замёрзшей водой и заснеженным берегом выросла стена из парящих в воздухе ледяных осколков, острых и опасных. Ледяные ножи, позвякивая, развернули свои лезвия к путникам. Грозные щупальца позади, напоминали живой извивающийся лес. Люди остановились, осознав, что попали в западню. Тогда один из них вышел вперед и принялся бормотать что-то, выставив руки перед собой. Человек оказался девушкой в мужском платье, звали ее Рейлинн.
- Рея быстрей!
Девушка закричала непонятные слова, и два ярких пламенных столпа заполыхали в ее ладонях. Пламя прорубило в стене проход, и отряд пробрался под огнем на берег. Последней на берег перебралась девушка. Когда огонь погас, она упала на колени, тяжело дыша, а ледяная стена снова сомкнулась.
- Приглашение, говоришь? – произнес смуглый мужчина, обращаясь к силачу, - По мне так игра в кошки-мышки.
Смуглого звали Сирхан, и в нем определенно просматривалось что-то волчье. Силач носил скандинавское имя Айварс и вполне ему соответствовал:
- Мышонку везде мерещится кошка.
Искры гнева заиграли в темных и блестящих, как маслины, глазах Сирхана, но ни один мускул не дрогнул на лице. Их дерзкое и опасное предприятие требовало смирения и силы иного рода. Айварс говорил и действовал так неосторожно, что мог навлечь беду на всех.
Рейлинн вероятно думала так же, потому что сказала:
- Не стоит надеяться на накрытый стол. Приглашение явно не к нему.

Рассказчик

Телефон тренькнул и вздрогнул, на экране загорелось оповещение, потом еще одно. Вероника бросила небрежный взгляд, и сердце слегка кольнуло. Бывший лайкнул пару последних фоток. Он иногда так делает, и ее это всякий раз радует настолько, что огорчает. Она уставилась на экран, ожидая сообщения в личку. Мысли засуетились в голове, и история про остров спряталась в тень.
Ну, допустим даже, он напишет:
«Как дела?»
А что она ответит? Что-то типа:
«Так себе. Ничего интересного не случилась с тех пор, как мы расстались»
А он:
«Совсем ничего?»
А она:
«Нет, что-то, конечно, произошло, но было совсем не интересным»
И тогда он решит, что расстаться было хорошей идеей, а напишет:
«Круто, рад за тебя! Честно говоря, скучаю по всему этому»
Но какой смысл об этом переживать, если кроме лайков от него ничего не приходит? Телефон тренькнул снова, и в личку действительно пришло сообщение от бывшего:
- Привет! Как дела?
Вероника издала неопределенный звук то ли радостный, то ли раздраженный. И вместо того, чтобы ответить мужчине написала сестре. Она часто писала сестре то, что хотела написать ему. Сестра ее всячески поддерживала и вправляла мозги. На этот раз они переписывалась около часа через паузы. О рассказе думать совсем не хотелось. Но ближе к полуночи она все же написала еще немного.

Рассказ

- Мы все умрем! – истошно закричал четвертый спутник. Его звали Гаэль. Он был хорошо слажен, но изящный, точно юноша. Трудно было угадать его возраст, лицо казалось излишне миловидным. Остальные вздрогнули от крика, а негодник от души расхохотался. В тот же миг ему в голову прилетел комок снега. Его запустил пятый участник предприятия по имени Морт. Облик Морта вселял тревогу. Высокий, худощавый с длинным острым носом и холодным цепким взглядом серых глаз, он казался не воином, а колдуном с мечом. Не исключено, что так оно и было.
- Какой странный снег! – воскликнул он.
В воздухе запорхали снежинки, они налетели, как мухи, кружили и не падали. На самом деле снег и пепел заполонили все пространство. Плотная дрожащая пелена скрывала от глаз мир и дорогу к неведомой и опасной цели. Путники решили следовать вдоль берега, в надеже найти ориентиры или хоть что-то.
Герои по-прежнему оставались в западне. Однако западня была много больше, чем этот заснеженный берег. Они отправились в безнадежное путешествие с неясным финалом, потому что иного шанса выжить у них не было. Дома каждого из них ждали смерть или тюрьма. Они долго скитались по морям, шли по древним картам, которые не всегда могли верно прочесть. Большая часть команды погибла в плавании. Погиб и старый монах, что отправился с ними и рассказал про тайный остров. Перед смертью монах дал наставления тем, кто готов был их принять. Из всей команды только эти пятеро все так же верили старику. По странной случайности только они и выжили. Рейлинн говорила после остальных, и ей довелось проводить старца в последний путь. Они не обсуждали друг с другом наставления монаха. Наверное, мудрый оказался столь точен, что слова его попадали в сердце и ранили. И теперь эти раны вели их вперед и указывали дорогу. И шли они не за сокровищами. Золото может сделать счастливым того, кто в праве его потратить. А изгою не утолить жажду, не насытить тело пищей и удовольствиями, потому что он лишен права существовать. Нет места среди живых, нет места среди мертвых. Есть только дорога, каждый шаг на которой возвращает человеку возможность быть. 

Рассказчик

Вероника в какой-то мере тоже чувствовал себя изгоем. Она просматривала вакансии, отправляла резюме. Иногда ее приглашали на собеседования, на которых она несла всякую чушь:
- Да, вы знаете, меня очень заинтересовала эта возможность – продавать двери. По сути, дверь в широком смысле - важная часть человеческой жизни. Это символ защиты и одновременно презентация. И ее можно открыть, а можно и не открывать…

Или еще такое, на пример:
- Я думаю, строительство всегда будет актуально. А гвозди – основа любой постройки. То есть не совсем основа, они, так сказать, скрепляют. А еще я обучаемая и стрессоустойчивая.

Надо еще завернуть про коммуникабельность:
- Я обожаю общаться с людьми! Нет, я раньше не работала в клиентском секторе.

 Одним словом, ни одна вакансия ее всерьез не увлекла. Во-первых, мало перспектив для роста, а во-вторых, ей не перезвонили.
  На выходных она поехала к сестре. У мужа сестры Константина появился срочный заказ на загородный ремонт, и он был занят всю субботу. Эвелина, так звали сестру, решила приготовить к его возвращению что-нибудь особенное на ужин, а Вероника ей помогала. И, естественно, они обсуждали разные очень важные вопросы.
- Вот понюхай этот чай, - Эвелина подала одну из баночек, - Этот полностью травяной, и еще там сушеные ягоды. Я сама замиксовала.
- Хм, прикольно пахнет. А есть зеленый?
- Да, вот и вот. Тут еще лимонная трава, шиповник и корочки апельсина.
- О, вот этот классный. А тут что?
Девушки перебирали разные баночки, чтобы начать общение культурно, то есть с чаепития.
- Ой, слушай, забавный тут вышел случай. Хочешь, расскажу? – Эвелина произнесла это так небрежно, что стало понятно, она готовилась.
- Конечно, - с сомнением произнесла Вероника.
- Я тут была на работе у Павлика. Ты же помнишь Костиного сына? Так вот, я познакомилась там с потрясающе классным парнем! – Эвелина широко улыбнулась, стараясь всем видом распространить как можно больше сияния.
- Это звучит очень нездорово!
- Да, перестань! Кто, если не я? Я его увидела, и аж сердце заколотилось. Вот, думаю, какая получится прекрасная пара! Даже прослезилась чуть-чуть.
- Ооооо, Боже! Не начинай.
- Ну, подожди. Он очень умный.
- Ты хочешь сказать, занудный?
- Нет, он очень даже интересный.
- «Интересный» говорят, когда не могут сказать «симпатичный».
- Русые волосы, такая роскошная естественная волна.
- Он рыжий и кучерявый.
- И он хочет с тобой познакомиться! Правда, здорово?
- Ты его попросила? Что ты ему сказала?
- Да, я просто так обмолвилась. Я же по делам была, вообще ненадолго. А он как накинулся. Покажи фотку, покажи фотку.
- Слушай, Эва, уже не смешно. Стыдоба какая!
Эвелина села рядом и обняла сестру:
- Зайка, ничего не стыдоба. Скажешь ему, что у тебя эксцентричная старшая сестра. И ты не могла отказать, потому что в семье так не принято. А потом обязательно скажи, что теперь вот рада.
- Ужас! О чем мне с ним говорить?
- Ну, он как я поняла, увлекается чем-то… Камнями. Камни какие-то дико любит и, похоже, собирает. Ты же тоже увлекаешься.
- Камнями?
- Комиксами и фантастикой. Два нелепых хобби. Поговорите о том, как вас все не понимают.
- Я могу как-то уклониться?
- Нет, ты должна меня слушаться.
- Потому что ты старшая сестра?
- Потому что я замужем.
- Это дискриминация, булинг и абьюз.
- Закончила? Тогда я ему сейчас напишу, - захлопала в ладони Эвелина.

Рассказ

Камни были повсюду. Огромные валуны, засыпанные снегом, тянулись вдоль береговой линии, закрывая путь вглубь острова. Отряд продвигался медленно из-за снегопада, и усилия казались безнадежными. Морт предложил остановиться. Минуту он молчал. Затем достал фигурку орла из оникса и положил на снег. Что-то прошептал фигурке, сидя на корточках. Затем поднялся и принялся выполнять пассы руками и издавать странные звуки, похожие на птичьи крики. Снег и пепел закружились небольшим вихрем над фигуркой. Вихрь разрастался, и в хаотичном движении вдруг обозначился огромный бело-серый орел. Он взмахнул крыльями, отряхнулся и закричал в ответ колуну.
- Теперь мы полетим, - произнес Морт, обращаясь к остальным.
Друзья разместились на спине птицы, укрепив себя веревками. Морт правил при помощи птичьего крика, птица ему повиновалась.
В воздухе друзьям открылась прекрасная и одновременно пугающая картина. Камни в снежных уборах походили на громадные застывшие волны. Словно на этом месте происходило что-то, может быть битва великанов, а после все застыло в одно мгновение. За каменистой грядой просматривался лес, который в некоторых местах переходил в равнину. Друзья направились прямиком к вулкану, который в действительности находился не слишком далеко. Они проносились над остекленелыми макушками древних елей. И, кажется, внизу меж ними извивалась лента застывшей реки. Они покружили над лесом и, отыскав наиболее удобный путь к горе, направились к нему. Солнце покатилось за полдень, когда они, наконец, снова обрели надежду.
Какое-то сомнение тревожило Морта. Он кружил над равниной, опасаясь лететь к подножью вулкана. Тогда Айварс не выдержал и закричал:
- Чего ты медлишь? Лети прямо к горе!
Морт усмехнулся себе под нос. Сделал еще один круг, чтобы спуститься пониже, и повел птицу вперед, сжимая в руках фигурку из оникса. Орел нес их на своих могучих крыльях, величественно и плавно, когда удар о невидимую стену оборвал полет. Птица, точно снежок, разбилась и осыпалась вниз. Люди, связанные веревкой, тоже летели навстречу смерти. Морт крикнул еще раз, и у самой земли орел появился снова и принял отряд на свои крылья, смягчив удар. Затем они медленно опустились на землю. Морт потерял сознание, а птица исчезла.
Никто из них не заметил одинокую фигуру по ту сторону границы. Не то в саване, не то в фате.

Рассказчик

Вскоре прекрасный принц все же написал Веронике. Не то чтобы она так уж сильно ждала. Скорей она удивлялась, что он не торопится. Мог бы сразу ответить Эве, что занят важным делом или женат, чем так вот интересничать. Однако молодой человек написал, и она нечаянно обрадовалась.

«Добрый вечер, Вероника! Я Иван. Ваша сестра рассказала о вас и передала ваш номер. Надеюсь, я вас не потревожил?»

Вероника рассматривала фото в месенджере. Парень на фотографии действительно выглядел рыжеватым, и даже короткая стрижка не могла скрыть его природные кудряшки. Человек глядел задумчиво с экрана, и во взгляде улавливалась легкая укоризна. Она, разумеется, как вежливая девушка ответила:

«Добрый вечер, Иван! Очень приятно познакомиться. Эвелина мне тоже о вас говорила»

«Да? И что она говорила?»

«Много хорошего и так настойчиво, что я не могла отказаться»

«Получается, вас заставили?»

Не удачно все складывается, - подумала Вероника -  И в Иване есть что-то раздражающее. Вот бы знать, что.

«Ха-ха, да. Она в семье самая харизматичная и властная. Никто не решается с ней спорить. Вы вот тоже, надо понимать, не отважились»

«Ну, я решил, была - не была. Предпочитаю не спорить с дамами»

С мамой он, скорее всего, точно не спорит, - подумала Вероника, - и возможно даже живет с родителями. И ответила так:

«Вы отважный и покладистый?»

«На самом деле нет. Пытаюсь понравиться»

«Вы не отважный?»

«Очень робкий»

Он издевается, очевидно, - думала Вероника, - Каков наглец!
Она не знала, что ответить. Жалеть или хвалить его совсем не хотелось, но и молчать как-то глупо:

«Значит, вы и не покладистый?»

«Увы…»
И следом добавил:
«Но все равно надеюсь!»

Он действительно такая мямля? – недоумевала Вероника. Все же на фото он показался наоборот упрямым и даже твердолобым, - Или троллит меня?
Вероника написала:

«На что?»

«Что вы влюбитесь»

Нет, вы подумайте, какой прыткий. Но с другой стороны, наверное, и не мямля. Тогда она написала:

«Ну, тут все ок, не переживайте»

«Вы смешная)»

На этом Иван замолчал. А Вероника с досадой подумала: Все ясно! Мы свяжемся с вами в случае положительного ответа.
И отключила звук на телефоне, чтобы продолжить свою историю и не увидела, что через полчаса от него пришло еще одно сообщение:

«Может, перейдем на ты?»


Рассказ

  Отряд некоторое время приходил в себя после экстренного приземления. Гаэль владел искусством врачевания и колдовал над раненым Мортом. Он использовала сушеные травы, перетертые со снегом, чтобы их аромат и вкус вернули человека в чувства. Затем начертил на лице непонятные знаки и принялся втыкать тонкие иглы в особые точки на открытых частях тела. Его манипуляции сработали, потому что Морт после очередного укола закричал и саданул лекаря в предплечье.
- Старый добрый Морт вернулся, - изрек Гаэль. Кажется, ни что в мире не могло привести его в мрачное расположение духа.
  Остальные все это время сражались с невидимой стеной. То есть сражались двое, а третий смотрел на их усилия молча, скрестив руки на груди. Сначала Рейлинн вызвала огонь, пытаясь прожечь проход, как делала раньше. Однако это не помогло, поскольку стены как бы не существовало. Ее нельзя было увидеть, на ощупь она не была холодной, будто какая-то сила мешала переступить незримую черту.
  Девушка отчаянно посылала яркие огненные всполохи друг за другом, пока не выбилась из сил. Она яростно закричала и стала бить стену раками. Айварс притащил дубину, достойную великана, и обрушивал на стену удар за ударом. Рейлинн присоединилась и снова вызвала пламя, надеясь, что вместе она справятся. В итоге дубина вспыхнула и разлетелась в щепки.
  Ладони девушки покраснели и начали покрываться волдырями. Она подошла к стене и положила ладонь на то место, куда они оба целились. Она надеялась, обнаружить хотя бы маленькую щербинку, трещину, шероховатость. Преграда оказалась прочной, но в тоже время, словно немного вибрировала. Рейлинн не заметила, что по ее щекам побежали слезы. Она обернулась и с гневом обратилась к Сирхану:
- Что же ты? Что тебе передал старик? – последние слова она прокричала, - Почему ты бездействуешь?
Темнокожий мужчина посмотрел на девушку долгим, выразительным взглядом своих маслинных глаз и промолчал. Этот взгляд обжог сердце Рейлин, и она, прислонившись к стене, медленно опустилась в снег.
  Сирхан тем временем закрыл глаза и тоже опустился на колени пред стеной. Он стал молиться на своем родном языке. Его молитва напоминала прекрасную песню. Он начал тихо, но потом возвысил голос. Время от времени опираясь на руки, он низко кланялся стене и касался лбом снега. Сирхан впал в подобие экстаза, какой по слухам переживают мистики. Затем поднялся на ноги и, согнувшись в почтительном поклоне, поднес молитвенно сложенные ладони ко лбу, и двинулся к стене. О, чудо! Стена его пропустила.
   Рейлинн по-прежнему сидела, прислонившись к стене. И когда Сирхан прошел сквозь нее, девушка все так же ощущала ее твердость и неприступность. Перейдя границу, человек исчез. Возможно, за этим пределом находилось нечто неведомое и чрезвычайно опасное. Рейлинн поспешно вскочила. Противоречивые чувства одолевали ее, и более всего беспокоило исчезновение товарища. Она так давно не молилась, что позабыла чудодейственные слова. Воительница обнажила меч, положила его на обожжённые ладони и вытянула руки перед собой. Склонив одно колено, она прошептала:
- Господи, прости меня! Умоляю, помоги, хоть я этого не достойна!
Потом она поднялась и так же в поклоне прошла преграду.
- Ты умеешь молиться, Морт? - нарушил оцепенение Гаэль, - Это не сложно. Если, конечно, от молитвы кожа на твоем лице не облезет.
Айварс возносил свою молитву какому-то грозному богу на северном наречии.
- Ты спас мне жизнь, Гаэль, поэтому я тебя пока не убью, - ответил Морт.
Выглядел он при этом не очень хорошо. Или от удара, или действительно боялся произносить слова молитвы. Стена пропустила и его. Он прошел испытание последним.

Рассказчик

   Вероника и Иван переписывались где-то около недели. Иван, в самом деле, оказался непокладистым. И даже более того у него постоянно находились раздражающие контраргументы. Иногда он производил впечатление простодушного рохли, а иногда писал: «Извини, не могу согласиться», и тут начиналось… Одним словом за это время они успели разругаться, а затем договориться о свидании.
  Странно, что они вообще решили встретиться, ведь у них оказалось очень мало общего. Обсуждения фильмов, книг и музыки приводили к спорам. Хотя начиналось обычно все мило. Оказалось, к примеру, что Иван уважительно относится к «Властелину колец». И книга лучше фильма, хотя фильм тоже классный. В фильме мало внимание уделяется магическим камням, а в книге много описаний. И вообще не обязательно выдумывать иную вселенную, в нашей удивительных и загадочных камней не меньше. Это чрезвычайно заинтересовало Веронику, которой про магические свойства камней хотелось бы узнать побольше. Она приготовилась высказать комплимент на этот счет и вежливо расспросить Ивана. Но не успела, поскольку он неподобающе отозвался о саундтреке к тому самому фильму, критически оценив песню Эовин на могиле родича. Песню, от которой Вероника плакала, как маленькая девочка.
  К спору также привело обсуждение экономики страны и личной вероникиной экономики, когда выяснилось, что она никак не может найти работу. Именно этот спор и закончился конфликтом, после которого Иван предложил встретиться, чтобы принести извинения.
  Обсуждение досуга и безобидных хобби тоже не привели к согласию. Дискутируя, Вероника отметила, что любит и сочиняет сама «по большей части наивные сказки для детей, если не хуже». Иван попросил допуск к сочинениям, и получил категорический отказ. Но подумав, Вероника написала что-то примирительное и отправила отрывок. Ивану понравилось, и он рассказал много интересного про оникс. Добавил, что история выиграет, если в ней будет больше таких вот любопытных фактов. Но самое главное, он выразил желание прочесть продолжение. Вероника осталась чрезвычайно польщенной. Иван ей показался очень даже милым. Они в итоге встретились в кафе, молодой человек смущался и робел, чем окончательно согрел сердце девушки. Словом, между молодыми людьми завязалось нечто вроде романтической дружбы.

- Все-таки что они там могут искать? – допытывался Иван, - Это, конечно, интригует, но и беспокоит тоже.
- Беспокоит? – удивилась Вероника, которая не собиралась выдавать свои авторские замыслы.
- Конечно! Герои интересные, ты к ним привязался. И если они не найдут там ничего стоящего, будет обидно.
- Ты так говоришь, будто уверен заранее, - Вероника сделала вид, что расстроилась, но ей на самом деле было приятно.
- Ну, а что? Или артефакт, дающий власть или золото, которое тоже, в общем-то, дает власть не хуже артефакта.
- Это банально, идти в смертельно опасный поход за деньгами!
- Это разумно и логично. Уж не хочешь ли ты сказать, что они отправились за мудростью? – слово «мудрость» Иван произнес нарочито патетично. И это показалось бы Веронике смешным, если бы не разозлило:
- Конечно, нет. Они найдут там золото и камни, - произнося последнее слово, она передразнила его «мудрость». Иван даже восхитился.
- Просто за мудростью незачем идти к черту на рога. Это же глупо! – не унимался молодой человек.
- Это экзистенциальное путешествие. Типа инициации, - не выдержала Вероника, - Суть в том, что, только сходив к черту на рога, можно понять что-либо про черта, рога и остальной мир.
- Ну, тогда все понятно. Ты их убьешь в итоге, чтобы не пояснять детали их просветления и самой не выглядеть глупо. Это так типично, масса литераторов именно так и поступала с персонажами.
- Знаешь, что? Чтобы делать такие громкие заявления, надо читать что-то еще кроме профильной литературы по программированию.
- Как будто я от этого менее прав.
- О`кей, хорошо. Ты хочешь, чтобы у любой истории обязательно был хороший конец? Однако большую часть современной фантастики обозвал детскими сказками из-за неправдоподобности.
- Баааалин! Ты их, и правда, убьешь!

Рассказ

   Совершив ритуальный переход, отряд оказался почти у самого подножья горы. Перед ними в вечерних сумерках чернел неровный остроконечный проход в пещеру. Точно разверстая пасть, он ожидал гостей к ужину. Между ними и вулканом простиралась заснеженная долина, покрытая оледеневшим жестким настом, где ветер и мороз начертили свои причудливые узоры. Друзья, переглянувшись, отправились навстречу судьбе. Путешествие близилось к завершению.
   Чем ближе они подходили к цели, тем отчетливее в темном проеме проступали очертания белой фигуры, от вида которой по телу путников пробегал озноб. Фигура росла и почти заполнила собой темноту в горе. Люди инстинктивно обнажили оружие, понимая, что оно вряд ли поможет, но продолжили свой путь. Тогда фигура рассыпалась на множество хаотичных снежных вихрей. Нечто необъяснимое происходило там впереди. Люди замерли и с ужасом разглядели, как стая свирепых белых волков мчится на них. По долине понесся протяжный леденящий вой.
   Друзья крепко сжали рукояти свои мечей и с боевыми криками бросились на врага. Они встретились в центре долины, и начался бой. От ударов волки ломались и крошились, как снежные фигуры. Но их было слишком много, стая надежно преграждала путь.
  Самый могучи из отряда Айварс разбивал врага, прочищая дорогу. Рядом бился Сирхан. В какой-то момент волки всей мощью атаковали обоих лидеров, отрезав от остальных. Войны пропали в снежном рычащем месиве. Но тут новый низкий рык огласил побоище. В одном месте волчьего моря выросло что-то темное и большое, разбрасывая в стороны снежные брызги. Полуволк получеловек с черной жесткой шестью стоял в центре воронки и тяжело дышал. Бросив короткий взгляд на Рейлинн, зверь врезался в стаю, разбрасывая врага страшными когтистыми лапами. Большими прыжками он топтал противника. Освободив ошеломленного Айварса, волк направился к пещере. Остальные продвигались следом, обороняясь.
  Но то не было победой. Разбитые снежные фигуры стали превращаться в других жутких тварей. Дикие птицы нападали на Гаэля. Огромные змеи оплели Морта и сжимали в смертельных объятиях. Айварс и Рейлинн сражались с войнами, чьи ледяные мечи были крепки и наточены. И только черный волк не уступал в битве, неуклонно двигаясь к цели. 
  Обожжённые ладони девушки пылали и ныли, она с трудом удерживала оружие. Айварс повернул голову, повинуясь неясному порыву, сказывалась давняя привычка опытного война. Отважная амазонка сражалась сразу с двумя истуканами. Поразив одного, она приготовилась ударить второго, но обагрённая кровью рукоять выскользнула из рук, и меч упал на снег. Еще мгновение и на нее обрушился бы смертоносный удар.
- Рея, берегись! – крикнул Айварс и метнул, как копье, свой клинок в голову истукана. 
Но сам оказался уязвлен ледяной сталью. Тихо охнув, герой согнулся пополам и повалился в снег. Рейлинн подоспела вовремя, защитив его от следующей атаки. До смерти четверых из отряда оставались минуты. Отчаяние парализовало их, ядовитой гадюкой вползало в сердце, отравляя горьким ядом поражения.
  И только черный волк уверенно шел в бой. Услышав крики позади, он тряхнул головой и совершил гигантский нечеловеческий прыжок. Он был настолько близко к горе, что смог, неожиданно прыгнув в сторону, обмануть стаю. В следующем затяжном прыжке он вскочить на каменистый выступ недалеко от входа. Третий прыжок завершил плавную дугу в темноте пещеры. Волк победно вытянулся и завыл. Снежное воинство замерло, затем закружилось в хаотичных вихрях, уносясь прочь. И только алые капли крови на белом насте, напоминали о смертельной схватке и, очевидно, не последней их беде.

Рассказчик

   Что касается молодых людей. О том, что дружба именно романтическая, нельзя было сказать с уверенностью. В сущности, кроме заявления Ивана в начале, будто он надеется на любовь Вероники, никакого флирта меж ними не происходило. Они общались на разные темы и почти перестали ссориться. Иногда встречались в кафе или гуляли. Не слишком часто из-за Ваниной работы. Помимо основной, он брал стороннюю подработку на дом. Случалось, работал ночами или все выходные. Но все же раз или два в неделю они виделись. Ваня с родителями все-таки не жил, а жил с другом, чтобы делить аренду на двоих. Вообще, он любил все планировать, а главное действительно это умел. У него на севере города строилась квартира, и он запланировал выплатить ипотеку раньше, поэтому и был так занят. По его словам, работа и есть его любовь, а на отношения времени не хватает.
   Вероника не знала, как ко всему этому относиться. С одной стороны она ведь тоже любви не планировала, и ей следовало все силы направить на поиск нормального заработка. Как справедливо заметил Иван, с деньгами духовно развиваться проще и приятнее. С другой стороны, девушка была в планировании не сильна и действовала обычно, подчиняясь порыву. И хотя при первой встречи страсть не охватила все ее существо, но нельзя отрицать, что она на нее совсем не надеялась в будущем. Тем более, мужчина сделал громкое заявление в самом начале. Она пообщалась, присмотрелась и собралась было немного увлечься, как на тебе, ни нежных слов, ни ухаживаний.
   Не считая романтики, переписываться и болтать с ним было приятно. Порой он скидывал ссылки на забавные и интересные факты, какие можно использовать в фантастически рассказах. Обсуждал с ней ее собеседования и давал советы. Она сначала отмахивалась, а потом и сама стала просить о помощи. Все же Веронике он нравился. Определенно! Внешне он показался ей немного неказистым, но теперь она решила, что он симпатичный и забавный. И ей уже довольно сильно хотелось всякого такого, что Иван, похоже, решил отложить до выплаты ипотеки.

- Может, у него есть подруга? – жаловалась Вероника своей сестре.
- Хочешь, чтобы я выяснила? – спросила Эвелина.
- Нет, конечно, - возмутилась Вероника, - Просто это странно, мне кажется.
- Да, все нормально. Вы же общаетесь, вот и общайтесь дальше.
- Костя вот не рассусоливал, - продолжала ныть Вероника.
- Костя взрослый мужчина, ему не до глупостей, - заметила Эвелина, - И потом… Отсутствие слов, поцелуйчиков и сердечек – это хороший признак. 
- Но ведь без слов ничего не понятно.
- Если тебе без слов не понятно, то со словами тем более.
- Ты не помогаешь, - обиделась Вероника.
- Я хочу сказать… Если люди общаются и им интересно дружить, то романтика может появится сама. И скорее всего, не на словах.
- Или романтика у него действительно появится, а у меня он будет просить дружеского совета.
- Продолжишь ныть, так и случится. 

Вероника заметила, что, в самом деле, сильно зациклилась. Она решила взять себя в руки и заняться чем-то более полезным. В конце концов, дружба так дружба. Да, он милый. И даже мужественный. В сложных для Вероники вопросах Иван, судя по всему, действовал уверено и эффективно. Да, его суждения казались ей спорными и иногда вызывали негодование.  Но через время она обычно понимала, что в ее картине мира как будто недоставало фрагментов. И Ваня точно определял, каких именно. Вероника, кажется, влюбилась и загрустила, что это невзаимно. Но виду старалась не подавать. Они шутили, как раньше. Вероника стала больше интересоваться его делами. Ей захотелось тоже найти для него какие-нибудь полезные ссылки или сделать что-то в этом роде. Потому что печь пироги было бы несколько преждевременным.

В город пришли солнечные дни. Несмотря на мороз, весна стояла на пороге и тихонько стучалась в дверь изящно полусогнутым указательный пальчиком. Зеленые ленты и легкие ткани выглядывали из-под распахнутого пальто, и звенели хрустальные капели на ее одежде. Сердце Вероники и пело, и томилось. По вечам еще царила зима, просыпая на землю последние запасы снежной муки. Молодые люди гуляли по набережной. Иван что-то вдохновенно рассказывал, а Вероника шла рядом немного рассеянная. «Мы даже за ручку никогда не держались», - промелькнула у нее мысль, - «Ну, видимо, и правда, только дружба».
- Как там твой рассказ? – Иван часто перескакивал с темы на тему, Веронику это не удивляло.
- Да, что-то пока застопорилось. Как будто чего-то не хватает.
- Ну, вот! Я надеялся, что ты его дописала. Мне интересно, - он коротко взглянул на Веронику.
- Да, нет. Я допишу. Это нормально, когда возникает пауза. Бывает, знаешь, что вроде все уже придумал, но сам не готов идти дальше. Глупо, наверное, прозвучит… Это будто рассказ мудрее тебя… Тебе надо дорасти, чтобы хорошо закончить.
- Нет, это не глупо звучит.
Вероника посмотрела на Ивана и улыбнулась, а Иван продолжил:
- А зачем тебе девушка в отряде?
- В смысле зачем? А что девушка не может отправиться экзистенциальный поход?
- Ну, может, конечно… Если этот поход связан с любовью.
- Ой, прям повеяло заскорузлым патриархатом сейчас.
Иван принюхался:
- Разве? Холодно еще. Вот потеплеет, тогда и завоняет.
Вероника против воли усмехнулась.
- Ты зря так реагируешь, - не унимался Ваня, - В отряде с мужиками и одной девушкой должно происходить что-нибудь интересное. Не в экзистенциальном смысле. Мне кажется, девушки затем и сочиняют подобные истории.
В другой раз Вероника бы ему ответила, остроумно и доходчиво, чтобы поставить нахала на место, но сейчас ей не хотелось спорить. Она помолчала и ответила:
- Я не за этим… - потом добавила, - Девушек могут интересовать и другие вопросы.
- Ой, да брось. Там четыре харизматичных мужика и одна неприступная амазонка. Уверен, они там передерутся из-за нее, и женщина достанется самому крутому или хитрому.
Вероника остановилась и посмотрела на Ивана. Она все же начала закипать, но слова путались в голове:
- Что значит достанется?
- Я в смысле, что полюбит. Я любовь имел в виду, конечно, - Иван то ли шутил, то ли признавал оплошность, но определенно нарывался.
- Ой, насмешил, - едким голосом произнесла девушка, - Можно подумать, тебе самому интересна любовь.
- А почему нет? Я же человек, - Иван довольно серьезно смотрел на нее, - Очень было бы интересно… прочитать женскую версию…
Иван снова пошел по набережной. А Вероника злилась все больше, но хороший ответ не могла придумать. Поэтому она просто зашагала следом. Вдруг молодой человек неожиданно повернулся и сделал движение навстречу девушки. Внезапно они оказались очень близко друг к другу. Вероника отшатнулась, и, похоже, на ее лице отразилось недоумение. Но сообразив в последний момент, она схватила его за рукав пуховика и легонько потянула к себе. Оба замерли в нелепой позе, а потом оба нервно засмеялись. Пуховик Вероника не отпустила, и Иван осторожно подошел к ней вплотную, с интересом глядя в глаза. Вероника тоже смотрела в упор немного дерзко, и глаз не отводила. Он все же ее разозлил. Губы Ивана касались ее щеки, его дыхание чуть-чуть щекотало нервы. Он улыбнулся едва и тихо произнес:
- Я подумал, что время пришло.
Вероника моргнула и вскину на него взволнованный взгляд:
- Пришло, - произнесла она без кокетства.

Мужчина мягко коснулся ее губ… Они целовались на набережной, кружил горячий снег, фонари проливали на них свое чарующее сияние. Сердце Вероники колотилось, пропуская удары, тело не слушалось. Но потом она расслабилась, закрыла глаза и ответила на поцелуй.

Рассказ

Остальные доковыляли до пещеры. Айварса поддерживали Морт и Гаэль. Рейлинн шла последней, в задумчивости опустив голову. Сначала они не увидели Сирхана, и расположились у самого входа. Гаэль осмотрел рану товарища и принялся за дело. Рейлинн встала у противоположной стены, опираясь на меч. Морт сидел рядом с раненым, обхватив голову руками.
В глубине пещеры девушка разглядела пятого товарища, он стоял спиной, как обычно скрестив руки на груди. Она подошла и положила руку ему на плечо, от чего человек вздрогнул.
- Прости меня, я не знала, - произнесла она и встала рядом.
- Ты спрашивала, что монах дал мне. Он подарил мне самое ценное, что только возможно.
- Мне так жаль, - сказала она и тряхнула головой.
- Меня держали в клетке, как зверя. Я обращался под пытками. Монах научил меня владеть собой. Прошу не жалей меня! Я счастливейший из всех людей, я в ладу со своим волком.
- Я хотела сказать, что нам очень повезло. Твой волк спас наши жизни. Спасибо!
- Рад служить, госпожа, - сказал Сирхан и поклонился.
Рейлинн резко выпрямилась, как тетива лука:
- Зачем? Разве ты – раб?
Кто-то тронул ее со спины, и она резко развернулась, сжав руку в кулак.
- Хэй-хэй, полегче, милашка, - за спиной стоял Гаэль со склянкой дурно пахнущей мази, - Это всего лишь я, хочу смазать ваши нежные ручки, миледи.
- И ты туда же, - сердито ответила Рейлинн.
Гаэль занялся врачеванием не таких уж нежных ладоней девушки, а сам продолжал болтать:
- Но что это была за чертовщина? Я думаю, не меня одно беспокоит этот вопрос. Я, конечно, говорю не про волков.
- Это была Она, - произнес Морт замогильным тоном.
- Она осталась снаружи, как думаете? – подал голос Айварс и, похоже, на тот свет пока не собирался.
- Она не внутри и не снаружи. Она – это все, - ответил Морт.
- Так я и говорю, - Гаэль выступил в центр, - Мы ее увидели, и достаточно. Пусть Морт опять вызовет свою птицу, и мы вернемся на корабль. Миледи ясно дала понять, что занята и не ожидает гостей. Не вежливо вламываться. Мы, как дикари, ей Богу!
Люди переглядывались и молчали. А болтун все не затыкался:
- Малышка, ну зачем нам умирать? Полетим назад, - он вернулся к Рейлинн и учтиво поклонился, - Если ты меня уговоришь, я, может быть, покажу тебе кое-что поинтереснее смерти.
На этих словах Сирхан стремительно повернулся, схватившись за оружие.
- Тише-тише, я пошутил, - сказал Гаэль и отошел, - Меня не придется уговаривать, - он подмигнул и широко улыбнулся воительнице.
Рейлин подняла меч и сказала:
- Возвращаться глупо! Нас ничего хорошего там не ждет!
- Нас и здесь ничего хорошего не ждет, - Айварс явно сомневался.
- Я не верю, что ты готов сдаться! – воскликнула Рейлинн, - Я видела, что ты не дрожал перед лицом опасности, когда другие мужчины бросали оружие и погибали. Может быть, мы тоже погибнем. Но такая смерть достойнее жалкой жизни.
- Ты ошибаешься, женщина. Нет ничего дороже жизни, даже жалкой, - возразил ей Морт.
Он поднялся с пола пещеры, и выглядел уставшим. И после паузы добавил:
- Предлагаю закончить спор. Потому что я никого вызывать не буду, и мы никуда не полетим. Если хочешь, Гаэль, отправляйся пешком.

Отдышавшись, отряд последовал в недра горы. Тоннель, по которому они двигались, был извилистым и широким. Встречались небольшие развилки, но главное русло сомнений не вызывало. Путь им освещали три святящихся камня, сферической формы, которые кстати нашлись среди вещей Морта. В остальном мире началось ночь, а в пещере она никогда не кончалась. Они потеряли чувство времени и пространства. Иногда чудилось, что они не идут, а стоят на месте. Вокруг них царили однообразная темнота и запустение. Каждый следующий шаг давался все труднее. Люди не ощущали присутствия других товарищей, такое сильное чувство одиночества поглотило их. И в этом бездонном колодце стали проступать неясные забытые очертания людей, событий и чувств, отринутых, потерянных, стертых временем и роком. Эта компания была еще мучительнее одиночества. Теперь не только Гаэль мечтал улететь отсюда на птице. Первой не выдержала Рейлинн. Пещеру заполнил ее сдавленный крик, похожий на рыдание. Крик бился о стены многократным искажённым эхом, от которого пространство стало меняться.
Когда эхо стихло, они увидели, что находятся в центре просторного сводчатого зала. Стены и потолок выстилали большие пластины, геометрической формы. Пластины переливались и мерцали, как будто друзья попали внутрь гигантского бриллианта, и солнечный ясный день снаружи играл в его безупречных гранях.
  Созерцая эту дивную красоту после тяжелого перехода по подземелью, друзья оказались в состоянии оцепенения. Точно в полусне они двигались вдоль стен. Стены сияли некоторое время, а потом сделались зеркальными, а помещение показалось пугающе безмерным. Множество Гаэлей, Мортов, Сирханов, Айварсов и Рейлинн заполонили жуткую бесконечность. Так что люди перестали различать, кто настоящий, а кто нет. В забытье они продолжили двигаться по зале, каждый искал свое зеркало. И каждый нашел.
Рейлинн стояла, смотрела на себя и удивлялась. Разглядывала черты, осознавая, что умирать она все же не хочет. Потом вместо нее в зеркале проступил седовласый мужчина, облаченный как воин. Мужчина был смертельно ранен. Это умирал отец и проклинал ее.
Айварс видел своего короля и бывшего друга, который, указывая на него, отдавал приказ убить. Сирхан видел прекрасную и отважную воительницу, она произносила с жалостью: Ты – раб. Дева носила имя Рейлинн. Гаэль глядел на полунагую женщину высокого положения, она непристойно ему улыбалась. И только Морт не мог смотреть в свое зеркало. Он стоял перед ним, закрыв лицо руками и плакал.
Потрясение друзей было столь велико, что когда в зеркалах появился еще некто, люди не обратили внимание. За спиной каждого из них возникла женщина невероятной красоты в богатых белых одеждах. Она с любопытством наблюдала за происходящим. Гаэль опомнился первым и подмигнул даме, как до этого подмигивал Рейлинн. Девушка тоже ее увидела. Встретившись с ней взглядом, она прошептала: Верни их, прошу!
Лицо божественной дамы исказил гнев…

Рассказчик

   Вероника проснулась очень рано, хотя легла спать довольно поздно. Она сидела на кровати, разглядывая свои босые ноги, ее переполняли чувства весьма смешанные и неопределенные. Если бы мужчины могли знать, как трудно живется человеку с женским мозгом… Тогда в вопросах полового неравенства у них бы прибавилось козырей… Хотя мужчины об этом, скорее всего, догадываются, и именно поэтому в мире такой вот бардак!
  Итак… Вчера был прекрасный, восхитительный, чудесный вечер! Вероника порхала и светилась. Они поцеловались. Ну, то есть он ее поцеловал, конечно. И это настоящее волшебство! Странно, что такая взрослая и уверенная в себе женщина, как Вероника, реагирует, словно школьница… Хотя сейчас такие школьники пошли, что Веронике в ее годы до них очень далеко.
   Ах, да. Чудесный вечер! Она наврала, что ей надо к сестре. Хотя, возможно, он и не планировал ее провожать. Веронике хотелось немного успокоиться, но успокоиться не получалось. Щеки пылали, а по всему телу распространялись нега и дрожь. Она вернулась домой и не могла найти себе место. Потом ее накрыла волна необыкновенного вдохновения. Она села за лэптоп и сочиняла свой рассказа до глубокой ночи. А утром проснулась совершенно опустошенной и растерянной. Без какой-либо веской причины!
   Телефон на полу вздрогнул, пришло сообщение от Ивана:
«Доброе утро, красавица!»

Он офонарел? Нафига писать так слащаво? Вероника не понимала, отчего она придирается. Она ответила:

«Доброе утро!», - и добавила сердечко и поцелуйчик, ненавидя сердечки, поцелуйчики, мессенджер и себя.
К счастью, Ваня, очевидно, был занят и ничего больше писать не стал. Вероника занялась обычными делами. Как вдруг ее осенило. А чего он не стал ничего писать? Потому что и сам возможно не рад? Нормально общались, и ему пришлось… Кошмар! Пришлось выступить, так сказать, по-мужски. О, Боже! И теперь она, как дура, шлет ему сердечки. От всех этих мыслей яичница у нее пригорела. Да, так сильно, что напоминала обуглившуюся подошву. Впрочем, есть перехотелось не из-за этого. Тут от Ивана пришло еще одно сообщение:

«Как твои дела? Как рассказ?» - написал он, добавив совершенно неуместный улыбающийся смаил в конце. И тот подмигивала!

Он все понял! И что он вообще о себе думает? Что она после поцелуя сразу побежала сочинять рассказа, добавляя туда любовь и камни? Как он посмел? Тем более, что так все и случилось.

«Нет пока, мысли о другом»

«У меня тоже мысли всякие, ну ты понимаешь» - и опять смаил.

Ааааа! Вообще-то, Вероника имела в виду, что поиском работы занята. А он что подумал? Похоже, Эвелина, была права со словами романтика еще более непонятная, чем без них. Было куда проще его любить, пока между ними не началась эта запутанная чертовщина. Она хотела сначала написать: не понимаю, о чем ты. Но стерла. Потом она еще что-то набрала и стерла. Потом подумала, что слишком долго печатает и отправлять куцее эмодзи после этого глупо. Нелепо тогда рассчитывать, что ее будут воспринимать всерьез, как талантливого писателя. Вероника со стоном уронила голову на стол, рядом с жареной подошвой на тарелке. И тут телефон тренькнул еще раз:

«Засмущал тебя? Ты такая милая» - написал Ваня.

Какой он классный! - подумала Вероника и поникла:

«Немного, да. Но я просто как раз пишу сейчас. Ну, то есть пытаюсь» - Зачем она соврала? Придется же ему отправить этот со всех сторон неудобный отрывок.

«О, круто! Жду продолжение!»

Остается надеяться, что он ничего не заподозрил. Черт! Что же делать с текстом? Переписать? Но получилось здорово, хотя она не планировала ничего такого. Само как-то пришло, она в моменте даже не поняла, что сочиняет под ваниным влиянием. А потом настоящий писатель, но имеет права менять текст под свои человеческие прихоти. Не смотря даже на то, что палится перед мужчиной, который и целовал-то, возможно, из жалости. И теперь вообще черт знает, что подумает. Или будет смеяться. И что из этого хуже, пойди, разбери.

Ваня все-таки заподозрил. Он, как порядочный человек и джентльмен, пытался ухаживать в сообщениях, но Вероника отвечала через большие паузы и как-то невпопад. Ваня чувствовал себя обескураженным. В чем собственно дело? Раньше ей не терпелось похвастаться удачным отрывком, и она сразу ему отправляла наброски. Он с удовольствие высказывал свое мнение.  Надо сказать, высказывать мнение он любил. И ему нравилось, что она с ним спорит. Нравилось дразнить ее. Вся легкость вылетела в трубу после идиотского романтического порыва. И вообще, вот ведь вертихвостка! Он бы мог ее проводить. И в гости бы мог напроситься, раз такое дело. Все ясно. Он ей задолжал букетов, ресторанов и прочей лабуды, какую так любят женщины. Эти прелестные, мягко говоря, создания. Нет, он может и рестораны и лабуду. Но, в конце концов! Доколе?
Вероятно, таким манером размышлял герой-любовник, отвлекаясь от загадочного мира цифровых технологий. Ему не хотелось, оставлять последнее слово за Вероникой. И к вечеру он двинулся по скользкому пути неуместных шуток. Хотя сама Вероника уже почти решилась отправить ему тот злосчастный эпизод.
Они разругались в хлам из-за пассажа Ивана, что он после случившегося ощущает ответственность. Вероника ответила, что снимает с него любые обязательства. На это Иван резонно заметил, что не она их накладывала, поэтому ничего снять не может. И они оба теперь в тупике. Иван сразу понял, насколько неудачно смотрится слово «тупик». Зря он его употребил, потому что Вероника опять долго писала и не отправляла. И чем дольше на экране мигали  три точки, тем острее Иван ощущал тот тупик, в который завел себя сам. Он решил, пока она там гневно строчит и стирает, быстренько кинуть ей смешную картинку. Но кроме скабрезных мемов от приятеля найти ничего не удалось. Вероника закончила диалог так:

«Жаль, что из-за меня ты чувствуешь себя в тупике»

«Утром я чувствовал другое» - тут же сообщил Иван и снова пожалел, потому что после картинок, фраза показалась ему преждевременным сексуальным намеком.

Вероника смотрела на экран и ревела в голос.

Рассказ

  Раздался невообразимый грохот, зеркала разом погасли. Друзья обернулись на шум. Пол в середине зала рушился, обнажая бездну. В воздухе росла страшная белая фигура не то в саване, не то в фате. От разлома в центре побежали трещины прямо к людям. Трещины росли и ширились. Вскоре в глубине показалось жидкое пламя, оно клокотало и взрывалось. Но люди ощущали не жар, а стылый, высасывающий душу холод от ужасающего демона. Подол его одеяний касался огня. И огонь от этого застывал в своем неистовом горении. Постепенно сквозь покров проступило лицо нечеловеческого существа. Оно напоминало обожжённый высушенный череп с пустыми глазницами, в которых читался приговор.
   Люди прижались к ледяной стене пещеры, готовые бесстрашно принять незавидную участь. Они оказались вершинами пентаграммы, составленной из разломов. В центре магического пентакля возвышалась Белая Богиня в чудовищном, гневном воплощении. Каждому из отряда мерещилось, что Богиня смотрит именно на него, ибо именно его вопрос вызвал Ее гнев. Долго выдерживать взгляд было невозможно. Хотелось упасть на колени и молить о пощаде. Богиня молчала, и молчание было столь красноречиво, что исчезала последняя твердость духа.
   Далее последовало нечто еще более страшное. Белая Богиня сделал несколько движений руками. Тогда в воздухе появились огромные заостренные ледяные копья. Они брали начало в центре рядом с Богиней, и направляли свои смертоносные жала прямо в сердца людей. Люди молчали. Они понимали, что нельзя молить. Нельзя кричать. Нельзя показать слабость. Пусть Богиня убьет, но признает их, как достойных.
  Копья замерли, и нечто вроде удивления и любопытства почудилось приговоренным. Но один человек в отряде все же не смог сдержаться. Морт крикнул что было сил:
- Будь ты проклята, ведьма!
С этим словами он швырнул фигурку орла из оникса в пламя.
- Нееет! – закричал Сирхан, он оказался справа от него и все видел.
  Богиня оставалась без движения. Нацеленные копья слегка вращались вокруг своей оси, но не спешили разить нечестивцев.
  Из глубины поднимался, махая огненными крылами, орел, рожденный в клокочущей бездне. От его хвоста тянулся пламенный шлейф. Орел кружил вокруг белой фигуры, застывшее пламя обвивало ее чем-то вроде кокона. Это было во истину ужасающее зрелище. Но гнева Богини не последовало. Наоборот, по пещере пророкотал хохот, точно из преисподней.
  Один Гаэль остался верен себе. Он засмеялся вслед за Богиней:
- О, великая женщина всех женщин, мать всех матерей! О, прекраснейшая и сильнейшая на земле и во всех мирах! Прости эту жалкую попытку заслужить твое уважение!
   Страшный смех оборвался. Гаэль был опытен в болтовне и знал, что есть время продолжать, а есть время замолчать. Молчать сейчас становилось все опаснее:
- Мы принесли в дар свои жизни, ибо нет лучшей участи для смертного. Но у смертного есть нечто более прекрасное. Я смиренно преподношу тебе, о, королева всех королев, вместе с жизнь мою любовь.
   Гаэль произнес последние слова с особым чувством. Голос его дрогнул, и он замолчал. Орел почти полностью оплел тело божества пылающим полотном. И с криком ринулся на нее. И разбился. А брызги огня взвились золотой короной вокруг ее чела. Кокон распустился, точно бутон. Огненные лепестки переплетались с ледяными копьями. Сначала они бились, как змеи. Но через время застывали, превращаясь в дивные орнаменты пяти мостов, каждый из которого заканчивался у ног искателя истины.
   Вместо страшной фигуры проявился белый цветок с множеством нежнейших лепестков. Путники упали на колени, каждый из них возносил горячую молитву, орошенную слезами. Каждый из них был в этот миг одинок. Но то одиночество отличалось от одиночества в тоннеле. Гаэль первым пошел по своему мосту. Когда он приблизился к цветку, лепесток открыл ему нечто прекрасное. Остальные последовали его примеру. Последним на мост шагнул Морт.

Рассказчик

   Вероника вытирала слезы и дописывала свою историю. Хоть какой-то прок от неудачной влюбленности. Все же писать лучше, чем любить. Эти потрясение хороши только как топливо. Другого смысла, наверное, она так и не найдет. Никогда. Не суждено, как говориться. Ну, что ж! Снова накатила печаль. Так не хочется прожить свою жизнь в одиночестве… Ладно, хватит!
   Поразмыслив на свежую голову, она все-таки рассудила, что отправить рассказ Ивану будет нормально и даже честно. Все же сюжет получился неплохим и Иван во многом ей помог. И даже вдохновил. Стоит, наверное, отблагодарить его за участие. Но как это сделать теперь? Не хотелось давить на жалость. Нужно подождать немного. Может, момент удачный подвернется…
   К вечеру следующего дня прилетело сообщение от Вани:

«Привет! Мы еще друзья?»

«Конечно! Как твои дела?»

«Да, нормально. Мне совет нужен. Дружеский»

«В чем дело?»

«Да, с девушкой проблемы. Вот думаю, как помириться»

«А что ты натворил?»

«В том-то и дело, что ничего. Вел себя, как ангел»

«Ну, если ты – ангел, то мириться, конечно, не стоит. Пусть сама мириться»

«Она не станет, я уверен. Что лучше? Пригласить в ресторан, театр. Может, на урок гончарного мастерства»

«А ты специалист по горшкам?»

«Да, не особо. Не хочется показаться банальным. Словами выразить у меня, сама знаешь, не особо получается»

«Не замечала такого. Я думаю, тебе стоит отвлечься. Переключись на что-нибудь»

«С другими что ли флиртовать советуешь?»

«С ума сошел? С какими другими? Я рассказ, просто, дописала. И интересно твое мнение»

«Правда? И ты мне его отправишь?»

«Вообще-то собиралась»

«Может быть, цветы ей прислать?»

Вероника не ответила, а отправила все написанные эпизоды. Затем погасила экран. И только тут поняла, что ее сильно трясет. 

***
Пропиликал домофон. Вероника сняла трубку:
- Десятый этаж, привет.
Вскоре на пороге появился Иван с красивым букетом бордовых роз. Заметив удивленное лицо девушки, он растерялся:
- На, вот принес.
- О Боже, какие красивые! Проходи.
В квартире определенно пахло свежей выпечкой, и Иван приободрился. Вероника понесла букет на кухню, пряча смущение. Они собирались смотреть кино, но, видимо, нет. Иван действительно не собирался ничего сейчас смотреть.
- Как же меня заводит сдоба! – пошептал ей в самое ухо и обнял сзади.
Цветы так и остались лежать на столе. Хорошо хоть пироги девушка успела достать из духовки.
Позднее они ели и болтали, обсуждая всякое.
- А это что? Конец? – поинтересовался Иван.
- Ну, да. А чего еще?
- Так они умерли? Или как?
- Это открытый финал. Как хочешь, можно понимать.
- Рассказ хороший. Но вот открытый финал все портит. Ты прости, конечно.
- Открытый финал заставляет задуматься. Открытый финал очень круто. Так многие делают.
- Многие пусть и делают. Но тут нельзя. Я так говорю, потому что мне ведь и, правда, очень понравилось.
- Серьезно? А ты понял, что я в последний момент написала не то, что планировала?
Ваня аж подскочил на стуле:
- Да? Фига себе! То есть ты другое изначально хотела? Ты же говорила, что все придумала и надо чего-то подождать.
- Говорила, но вот так, - Вероника, улыбаясь, развела руками.
- Ого! Тогда тем более! Пожалуйста, допиши историю. Она же явно незакончена.
Они замолчали, и каждый задумался о своем. Потом Ваня добавил:
- Понимаешь… Если это Белая Богиня… Я хочу сказать, она не может их убить.
Вероника не понимала. Иван попытался объяснить лучше:
- Она же дает жизнь. Так? Мать матерей. С Нее все ведь и начинается. Она как будто им что-то открыла. Какой смысл после этого умирать? Ну, то есть жить надо… Типа правильно жить. Ну, или не правильно, а…
- Счастливо.
Вероника так на него смотрела, что Иван снова ощутил необычайный душевный подъем. Говорить им больше не хотелось. А утром девушка тихонько выскользнула на кухню. И дописала продолжение. Закрыв лэптоп, она отправилась умываться. Потом со щеткой в зубах вернулась и что-то подправила. Наверное, она добавила в текст немного драгоценных камней.
Светало. Звездное небо потихоньку сходило на нет, обронив пару звездочек на подушку рядом с безмятежно спящим Иваном.
 
Рассказ

Рейлинн сделала шаг, потом еще один и внезапно побежала к волшебному цветку. Ей чудился аромат, необычайно свежий, точно морской бриз и нежный, как весенний луг после дождя. Она вдруг подумала, что ее тайные мечты исполнятся теперь. Ведь она так давно встала на этот путь, так долго шла. Не может быть, чтобы зря. Она бежала все быстрее. Замерла на миг перед лепестком, который открывался медленно и плавно. Она протянула руку и отодвинула его, точно завесу. Перед ней стоял ее погибший отец. Он улыбался, светло и ласково, как в ее детстве. Она позабыла свое детство, помнила только боль и вину. Рейлинн так много хотела сказать, но слова, вспыхивая исчезали. В след за ними вспыхивали новые. Сознание тонуло в стремительной чехарде. Отец отрицательно покачал головой, и мысли остановились. Рейлинн открывала и закрывала рот, как рыба, пойманная в море, которой необходимо научиться дышать. Отец сказал тогда:
- Ты не можешь вернуть нас. Это невозможно, милая. Не сожалей больше.
Слезы побежали по щекам, но девушка их не заметила. Она все еще пыталась что-то сказать. Отец продолжил:
- Смерть необходима, хоть и не стоит ее торопить. Ты должна стать матерью, тогда ты снова обретешь семью и нас.
Рейлинн разрыдалась, ладонями закрывая искаженный горем рот, как будто пыталась поймать реку голыми руками. Отец заговорил в третий раз:
- Теперь отдай свой меч. Он тебе больше не нужен.
Девушка повиновалась. Мужчина принял оружие одной рукой, а другую положил ей на лоб. Она ощущала тепло и не верила, что он мертв. Она коснулась его руки, и он с силой толкнул ее назад. Рейлинн потеряла равновесия и упала. Она падала спиной, погружаясь в вихрь упругого снега. Летела в пропасть, прощалась с миром, и все неразрешимые вопросы казались очень простыми. И перед тем как исчезнуть совсем, Рейлинн ощутила острую и несомненную тоску по любви. И на этом падение прекратилось. Она ударилась не сильно о твердую заснеженную землю. После короткой борьбы с сугробом, выбралась и поднялась на ноги. Светало. Начинался новый день, после долгой ночи. Рейлинн узнала место. Именно здесь о невидимую стену разбился снежный орел. Именно здесь они молились. Неужели все было сном?
  Неподалеку барахтались в снегу ее товарищи. Все пятеро постепенно поднялись над землей, точно ожившие деревья, могучие исполины. Лица выражали потрясение, испуг и нечто светлое, непередаваемое. Как будто небо оставило на них тончайший отблеск. Люди смотрели друг на друга так, точно встретились впервые. Говорить никому не хотелось. Не сговариваясь, они одновременно устремили взгляды в сторону далекого вулкана. И все так же в молчании, поклонившись горе, повернули от нее прочь на встречу судьбе.
Гаэль разрушил оцепенение криком:
- Смотрите, - он указывал вниз, под ноги.
Действительно в холодных ледяных искрах зажигались яркие всполохи. После каждой вспышки появлялся драгоценный камень. Гаэль поднял с земли камень, красный, точно кровь. Айварс взял себе зеленый камень. Синий достался Рейлинн. Морт получил в подарок янтарный. У ног Сирхана сверкал бриллиант. Оторвать камни от земли было не просто, сначала они показались людям очень тяжелыми. Чтобы принять дар, надо было осознать, что он не твой. Подарок нельзя оставить себе, его следует потрать с пользой.
Друзья точно плыли в застывших белых волнах тайного острова. Каждый из отряда вспоминал свой дивный момент на мосту, когда лепесток открыл взгляду сокровище. Айварс  стоял перед своим королем. Тот открыл, как вернуть доброе имя. Сказал, что боевые братья вскоре окажутся в беде, и если он успеет вовремя, то обретет славу больше той, что была утрачена. Потом король ударил его кулаком в рану, отчего воин согнулся пополам. В газах потемнело, прикосновение руки ко лбу, и он падает назад. Боль исчезла, воин исцелился.

Морт видел, как идет по своему мосту медленно и боится вовсе не смерти. Лепесток показывает очень старую и мудрую женщину. Она говорит так:
- Что сделано, то сделано. Вторая половина жизни для другой чаши весов. Уравновесь их. Ты ведь понял сам, пока шел сюда, верно?
Пожилая женщина касается его лба, и он падает.
Сирхану открылось место. Он точно понял, где надо его искать. Увидел рыбацкую лодку и дом. Перед домом стояла светловолосая женщина с ребенком на руках. Через миг показалась девочка и помчалась прямо к человеку. Он наклонился к малышке, чтобы обнять. Девочка поцеловала его в лоб, и он полетел.
Что увидел Гаэль? Должно быть, что-то очень хорошее. Мужчина улыбался своим мыслям и напевал, беззаботно и весело.

24.02.2025