Добрый шах, султан и принц морской

В стране восточной под светилом,
Где солнце яркое встаёт,
Цвела любовь и счастье жило.
Там море шумное поёт.
Здесь нет ни злобы, ни печалей.
Лишь светлый праздник круглый год,
Русалки здесь детей качали,
Водя весёлый хоровод.

Волна волну сменяет быстро,
По морю ходят корабли,
А водяной стихии искры
На солнце светятся вдали.
То тихий штиль на синем море.
Тогда покой и мир царит.
То буря веет на просторе,
И ветер буйный говорит.

А под водой, на дне далёком,
Стоит дворец царя морей.
Он тихо мыслит о высоком,
Живя с царицею своей.
Там в водах плещутся дельфины,
Поют огромные киты,
Со златом тонут бригантины.
Потом средь них растут цветы.

***

На берегах морей великих,
В стране, где лишь тепло и свет,
Где лишь весёлый смех и крики,
Где горести и грусти нет.
Живёт Султан Али Хасан,
Жена его Айгель-Герим,
Их сыновья: Каркут, Орхан,
И весело живётся им.
Султан с густою бородой,
Он мудрый, сильный волевой.
Его могучий зоркий взгляд,
Блестит, как камень в сто карат.
Айгель – краса, которых нет.
Хоть ей уже немало лет –
Она всё также хороша,
И счастлива её душа.

Каркут философ и монах.
Лишь мудрость на его устах.
Богам он много лет служил,
Он жизнь на это положил.
Орхан могучий, как скала.
Сильна рука его была.
В три человека его рост,
Но также ум его непрост.

Один философ и монах,
Другой солдат – врагам всем страх.
Умны султана сыновья.
«О, как прекрасна жизнь моя», -
Султан блаженно говорит.
Его жена, ему твердит.
«С тобою буду я всегда,
Как в синем море есть вода».

«Моя Айгель – моя судьба.
Ты – словно феи ворожба.
Навеки рядом я с тобой.
Ты, рай на этом свете мой».
Султан свою жену целует.
Она сегодня с ним ночует,
Всю ночь совсем не спав.
Ничто теперь их не волнует.
В них ураган любви бушует.
Ни капли не устав,
Они рассвет вдвоём встречают,
И наконец-то засыпают.
Правитель мирно спит,
Повсюду сон царит.

*** 
Наутро город оживает,
Повсюду краски вновь блистают.
Танцуют девушки востока,
Стоит тверденью одинокой
Дворец из злата-серебра.
Стране теперь вставать пора.
Кто-то товарами торгует,
А кто-то сеет рожь в полях.
Бывает музыкант тоскует
Сидя с кифарой на руках.
В садах оливы расцветают,
Резвятся кони на лугах.
Под вечер снова засыпает
Страна с улыбкою в сердцах.

*** 
Тем временем на дальнем юге,
Где дует ветер злой в округе,
Что вечно хладный и жестокий,
И что несёт беды притоки.
Там на большом холме высоком,
Крепость громадная видна.
Сидит в ней вождь – обижен роком.
Глядит на город из окна.
Он император сотен царств –
Владыка южной всей земли.
Он повелитель государств,
Которых прежде не могли
Завоевать и покорить,
А он же смог царей изжить.
Тех, что ему не подчинились
А предпочли с ним воевать.
Они с владычеством смирились,
Не смея более роптать
 
Тот император полновластный,
Был телом и лицом прекрасный.
«От трёх имён моих навек
Дрожит пусть каждый человек.
Я Алишах-Фатим-Алмаз,
Даю всем подданым приказ –
Весь белый свет в руках держать,
И ужас во врагов вселять».
Свою он речь проникновенно,
Народу смело говорит.
Молчание кругом царит.
Лишь император совершенно
В свои раздумья погружён.
Он своей властью опьянён.
«Да будет мир, да будет слава!
Извечна и сильна держава
Мы правим много сотен лет.
На этом свете войска нет,
Что перед нами не трепещет.
Хоть пусть наш враг на нас клевещет,
Но миру мы добро несём,
И ото зла его спасём»!

«Горды мы нашею державой,
Горды мы нашей вечной славой!
Спасибо, грозный повелитель,
Спасибо, славный наш правитель»! 
Крик оглушительный толпы,
Словно военный клич судьбы
На много сотен вёрст звучит,
А император всё твердит:
«Так пусть же, слышится наш шёпот,
Словно орлицы дикий крик,
Словно вулкана мощный рокот,
И словно льва протяжный рык»!

*** 
Вот, ночью темною на ложе,
Правитель не смыкая глаза,
Не спит, одной мечтой ведомый.
Чтобы лишь по его приказу,
Земля бы перед ним склонилась –
Чтобы планета покорилась.
«Я мир избавлю от войны,
Ведь нам победы суждены.
Весь мир предстанет перед нами.
Да пусть не льётся грусть слезами.
Мы победим саму судьбину,
Пойдём ордою на чужбину.
Откроем миру жизнь без слёз,
Но прежде будет буря гроз.
Пусть даже кровь моя прольётся,
Пусть вихрь смерти пронесётся.
Я миру принесу свободу
И человеческому роду».

***
Вот царь, на троне золотом,
Сидит с супругою вдвоём
В дворце на самом дне морском,
О сыне думает своём.
«Скажи, жена моя – Нерида,
Что ж грозен так младой наш сын,
И, в чём, скажи его обида.
Зол на людей ведь он один.
Он топит корабли нещадно,
Их страны разоряет жадно.
Людское золото берёт.
Он так и землю всю сметёт.
Его я должен обуздать,
И, если нужно наказать».
Но говорит Нерида в горе.
«Он образумится уж вскоре.
Позволь беседу с ним вести!
Покой, он сможет обрести».

И вот по мужа повеленью,
И по царёву позволенью,
Она к царевичу плывёт,
А к ней сбегается народ.
Она плывёт над кораблями,
Что тонут строго каждый день,
С рабами, знатными купцами,
Суда на дно бросают тень,
Погибших сотен моряков,
Бывалых бедных рыбаков,
Умелых мудрых адмиралов –
Пучина страшная карала.

Лежат на дне скелетов горы,
Лежат исчезнувшие воры,
Что золота отнять хотели
Царя морского. Не успели
В моря бескрайние заплыть,
Как испарилась вся их прыть.
Людей оравы потонули,
Что вдруг бесстрашно посягнули
На синие морские воды.
Ведь неизбежны их уходы.
Не стоило царю дерзить,
И за богатством лёгким плыть!

*** 
Царица во дворец заходит,
Беседу долгую заводит:
«Мой сын, Треал, услышь меня.
Я не могу прожить ни дня,
Чтобы не думать о тебе,
И о твоей с людьми борьбе.
Отцу, Треал, не прекословь,
И докажи свою любовь».

«Прости, о мудрая царица,
Вы так прекрасна, словно птица,
Что пятьсот долгих лет живёт,
И вновь из пепла восстаёт.
Ведь, люди – страшная чума.
Их слишком много – словно тьма.
Он трусливы и жестоки,
Неисчислимы их пороки.
Я океану помогаю,
Тиранов злобных истребляю.
 Топлю я кораблю людей.
Скажи, какой же я злодей?
Моря я буду защищать,
И буду за всех нас стоять.
Пусть тысячи людей потонет!
Пусть мир людишек громко стонет!
Народ их жалкий и скупой,
Моею твёрдою рукой
Я уничтожу до конца,
И дело сделаю отца.
Отец к ним очень добр был,
И чем же враг наш отплатил?
Они тиранят наш народ.
Войдя в пределы наших вод
Они нарушили закон.
Пускай, он будет отменён.
Они его не соблюдают,
Они о злате лишь мечтают.
Если их жизнь не сокращать –
Мы можем их рабами стать!
Правители людей – тираны
На части рвут свои же страны!

Вот, что могучий сын Треал
Любимой матери сказал.
Он непреклонен перед нею.
«Жизнью не дорожишь своею.
Прошу, меня, ты, пощади,
В отце, ты, зверя не буди.
Я не могу меж вами встать.
Его ты должен уважать.
Он – твой правитель и отец!
Не приближай же свой конец!

Так, сыну грустно молвит мать.
Царевич не желает знать,
Чего же от него хотят.
Он будет бесконечно рад
Людей безбожных наказать.
«Перед отцом ответ держать
И говорить с ним предпочту.
Я воплощу свою мечту.
Я подлым людям дам отпор.
Их счастье – грязный наш позор».
И гордо с этими словами,
Вдруг, сын-бунтарь к отцу идёт,
Аудиенции он ждёт. 
Он полон грозными мечтами.
В царя покои он заходит,
Его за руки стража вводит.
Перед отцом сын предстаёт.
Отца владыкой сын зовёт.
«Мой грозный царь и мой правитель.
О, моря славный повелитель.
Прошу, ты выслушай меня.
Ведь в мире дыма без огня
Поверь, отец, не существует.
Из уст в уста молва кочует.
Не чтит уж люд и грабит нас.
Однажды ты проснёшься раз,
И сможешь наконец понять –
Людей не стоит баловать».

В ответ, царь грозный лишь молчит,
Но взгляд, точно огнём горит.
Стоит над сыном повелитель,
Громадный судьб людских вершитель.
И ростом, словно древний дуб,
Ему царевич хоть и люб.
Отец сердито отвечает:
«Что твоя дерзость означает?
Ты, словно жадный дикий пёс!
Ты столько жизней зря унёс!
 Смотри же, сын, в мои глаза.
В них лишь печали, гнев, гроза.
О, почему ж ты так жесток.
Ведь потому ты одинок.
Не нужен девам ты такой –
Тщеславный, жадный, буйный, злой.
Скажи, за что тебя любить.
Ведь, ты, не любишь никого.
Ты, хаос можешь лишь вершить.
От зла, да гнева своего
Ты, сын рассудок потерял –
Тираном властным злобным стал»!
 
Треал не молвит даже слова.
«Что ж смотришь, словно на чужого, -
Пронзительно сказал отец.
Ответил с грустью вдруг юнец:
«Прости, мне дерзость, господин.
Однако, план мой всё един.
Хоть пусть бесславно я умру,
Но отомщу я за сестру.
Люди её не пощадили.
Русалок вместе с ней убили.
Она в морской воде купалась,
Теперь лишь пеною осталась.
По воле их моя сестрица,
Теперь не может веселится.
Теперь, почти пятнадцать лет,
Её на белом свете нет.
Войны с тобой я не ищу,
Тебя вовеки не предам,
Но за сестру я отомщу.
За это жизнь свою отдам»!

«Тогда, пусть в случае таком,
Поговорим мы, вот, о чём.
Изгнание твоё на сушу,
Пускай очистит твою душу.
Я принял тяжкое решенье,
Но правильное – без сомненья.

*** 
Не спит в раздумьях Алишах.
Он мыслит о великом деле
Усталость на его глазах.
«Отец и дед мой не успели,
Достичь, чего достигну я.
Судьба туманная моя,
Но, бой развеет тёмный дым,
И станет этот мир другим.
Я благо принесу народу,
Подарим людям мы свободу.
Наша империя не смертна,
И слабость наша незаметна.
Наш флаг свободу всюду станет,
Как солнце землю освещать.
Пусть сердце любящих не знает,
Что значит плакать и страдать».

На утро император вышел
К народу. Люд его услышал.
Правитель громкий клич поднял.
К толпе бурлящей он воззвал.
«Сегодня солнце не зайдёт,
И наше царство расцветёт.
В поход военный мы пойдём,
И жизнь мы новую начнём!
На север с войском я иду.
Я от солдат победы жду!
Вы, словно молния помчитесь.
Как дождь из стрел вы в даль стремитесь!
Пускай, прольётся наша кровь,
А упадём – восстанем вновь!
И мы не повернём назад,
Наш город – двери райских врат.
Пойдём мы до конца вперёд!
Узрит нас синий небосвод!

Толпа гремящая ликует,
Их вопль радости кочует
Из уст в уста – на всю страну.
Идёт правитель на войну.
Под алый свет знамён летучих,
Под топот конницы могучей, 
Несётся армия стальная,
А для врагов беда большая.
Едут с провизией обозы, 
И льются жён печальных слёзы,
Что в траур облачаясь,
И мужа дожидаясь,
Всё плакали ночами,
Скучая за стенами.

А между тем идут войска,
Сильна их мощная рука.
Она в кулак обращена.
Грядёт кровавая война.
Им в радость беспощадный.
На счастье, острый меч большой.
Копью воинственный солдат,
С щитом стальным безмерно рад.
Стрела железная взлетает,
Победным пламенем пылает.
Несутся кони-скакуны,
Сраженья им, как мать родны.

Послы разосланы по свету.
И император ждёт ответа.
Ведь, просит сдаться Алишах,
Чтоб меньше крови на руках
Его и его войска было,
Чтоб бойня сердце не разбила.

*** 

Посол заходит ко султану,
И делая поклон Хасану,
Читает грамоту такую:
«Что миновать беду большую,
Вы сдайтесь власти Алишаха –
Живите в мире и без страха.
 Пожертвуйте свою свободу –
Не оборвите жизнь народа.
Наши войска, как степь, бескрайна,
А наш секрет победы – тайны.
Но, в то же время тайны нет.
Мы – буря, вот, и весь секрет!
Мы – буря, что сметёт врага,
Что прочь погонит чужака.
Вы воле шаха поклонитесь –
Самозабвенно подчинитесь!
Мы свет и счастье вам даруем,
Мы с вами вовсе не воюем.
Наш шах и добр, и справедлив.
Он свою милость подарив, 
 Убережёт от злой сансары,
Что страшные сулит кошмары!
Сдавайтесь, Вам не победить!
И будите в покое жить».

Посол ещё раз поклонился,
Затем, поспешно удалился.
Султан в раздумьях лишь молчит.
Он сыновей позвать велит.
Сыны перед отцом предстали,
Они отцу вдвоём сказали:
«Отец наш добрый, в этот час,
Готовы твой любой приказ,
Мы выполнить беспрекословно.
Тебе верны мы – безусловно»!

Султан твердит сынам в ответ:
«Посол врага – наш вестник бед!
Он смерть и горе нам несёт.
Нас рок на рабство обречёт.
Мы не склонимся перед ним –
Пред страшным палачом своим.
Да, тот правитель беспощаден,
И его злостный дух так жаден.
Он ненасытен, как дракон.
Звериной мощью наделён.
Тот Алишах – могучий лев.
Лишь только вырасти успев
Он стал соседям досаждать.
Его уел – лишь воевать.
Шах быстр как ветер, сам скала,
А ведьмой мать его была.
Всю жизнь колдуньей прожила,
А от болезни умерла,
То её тело в бозе сгнило,
И ядом землю отравило.
Но, е оставьте вы отца –
Идите в битву до конца.
Врагов ни капли не щадите,
А всё же «зверя» победите!»

«Исполним волю мы любую.
Прогоним мы беду большую», -
Вдруг юный говорит Каркут, -
«Орхана воины уж ждут!
Нас пусть и меньше в сотни раз,
Но добрый дух сильнее в нас.
Наш недруг в город не пройдёт.
Его здесь пораженье ждёт».

«Да будет там, мои сыны,
Что для меня всегда равны.
Идите вы в неравный бой,
Не бойтесь вы судьбины злой.
Ваш подвиг не забудут люди,
И за убийства не осудят.
Благословляю на войну,
Идти вас за свою страну!

*** 

Тем временем, Треал – изгнанник,
Теперь по жаркой суше странник,
Пришёл к султану во дворец.
Перед правителем юнец
Без страха смерти предстаёт,
Ему он меч свой отдают.
«На верность я вам присягаю,
И жизнь свою вам посвящаю.
Поверьте, вас смогу спасти,
Смогу угрозу отвести».

«Скажи же, кто ты чужестранец.
А может, божий ты посланец.
Скажи мне, кто же ты, изгой!
Зачем предстал передо мной?
Ответил принц морской султану:
«Отчитываться я не стану!
Не раб я вам и не слуга,
Но вам верна моя рука.
Хоть вам я службу сослужу,
Хоть жизнь свою я положу,
Но, я хочу, чтоб ты узнал.
Я – сын морей, я – принц Треал!
Пусть, даже, ты, султан великий.
Передо мной, ты, пёс безликий.
Передо мной твой блекнет трон,
Чернеет блеск ваших корон.
Примите в войско вы меня,
Мне дайте крепкого коня.
В доспех кольчужный снарядите,
И в подчиненье отдадите,
Мне сотню молодых солдат.
Я буду им и отец и брат».

Султан вдруг гневно восклицает:
«Схватить этого глупца»! –
И стражники его хватают,
Цепляясь за руки юнца.
Но тот вдруг в теле изменился,
Треала голос исказился.
Перед султаном он стоит,
И глядя в очи говорит:
«Твой враг – коварный чародей,
И он палач стране твоей.
Если склонишься перед ним –
Пред троном тёмным и чужим,
То ты, навеки обречён.
Слугой ты будешь наречён.
Иль помощь ты прими мою,
Или молись, чтоб быть в раю».

Треал всю стражу поднимает,
Принц моря стражников бросает,
С огромной силой, прямо в пол.
Треал к султану подошёл,
И с уваженьем поклонился,
Звеня златою чешуёй.
Той, под которой принц укрылся,
Чтоб быть невидимым семьёй.
Та чешую крепка, и прочно
Сидит на теле, как броня.
Сверкает пламенем. Ну, точно,
Светлый жаркий блеск огня.   
Под ней скрывается Треал,
Под нею невидимкой стал,
Он для отца – царя морского.
Да, и для всякого другого.

Хасан же бога восславляет,
Он руки к небу простирает.
«Ведь, есть придел для всяких цен.
Чего же хочешь ты взамен?
Ты, шёл сюда не просто так.
Да, кто же ты: ты, друг, иль враг»!
Треал с усмешкой отвечает:
«С людей, бог денег не взымает.
Чего ж могу я с тебя взять?
Тебе мне нечего отдать.
Мне всё равно, кто из людей –
Лихой герой, а кто злодей.
Вы – людя для меня равны.
Слабы, несчастны и чудны.
Вы смертны. В страхе вы живёте.
Всё жизнь страшитесь, что умрёте.
Растенье – летом, что растёт.
Зимой увянет – отцветёт.
Вы – люди, дикие такие,
Скупые, глупые и злые.
А мы живём на дне морском,
Всю жизнь в веселье, а потом,
Мы пеною морскою станем –
В пучине шумных волн растаем.
Прошу я сто лихих солдат.
Прольётся крови водопад.
От копий их и их меча,
Все вражьи орды закричат.
Тебе я стану воеводой,
В бой с грозным шахом я пойду.
Вознагражу я вас свободой –
От вас угрозу отведу.
Но, чтобы спас я город ваш,
Ты мне, султан, свой трон отдашь». 

Правители очи опускает,
На сердце с тяжестью вздыхает.
Он разговором утомлённый,
На сдачу царства обречённый,
Хасана встаёт с златого трона.
Низложена его корона.
Её Треалу он отдал –
Слова такие он сказал:

«Что тобой движет, я не знаю.
Корону я тебе вверяю.
Ты, сыновей моих оставь,
И государством этим правь».
Смеётся принц в лицо судьбе:
«Оставь корону при себе.
В твоей тени я буду править.
Ты, можешь скипетр оставить.
С тебя гроша я не возьму,
Но власть навеки отниму».

«Я буду здесь, а вы пока,
Постройте на войну войска».
Вышел на улицу Треал,
Солдат на площади собрал.
«Я – воин вашего султана,
И командарм Али Хасана.
Нет равных на всём свете мне.
Ни в мире, ни на злой войне.
И от сегодняшнего дня,
До погребального огня,
Я буду вас сопровождать,
И буду с вами меч держать.
Вы рядом будете со мной,
Пойдёте друг за друга в бой.
Я сотню отберу из вас.
Лишь лучшие пойдут сейчас».

*** 

Сидят вдвоём Айгель с Хасаном,
И сыновья – Каркут с Орханом.
Сидя Треала обсуждая,
Морского принца ожидая.
«Он несуразный нелюдь дикий,
До власти жадный лгун двуликий.
Людей он рьяно призирает,
А его облик ужасает».
«Как бы то ни было, Герим,
Он для людей неуязвим.
Если я трон свой не отдам,
То туго всем придётся нам.
Когда великий шах падёт,
Исчезнет застарелый гнёт.
Их поколенья много лет,
Во страхе держат божий свет.
Их орды долгими годами,
Топтали землю сапогами.
Но, наконец – это случилось –
Эпоха шахов завершилась».

Султана мысли вдруг прервал,
Вошедший в комнату Треал.
Принц людской облик нацепил,
Под ним он чешую укрыл.
Подходит ближе он к Орхану,
Над ним чуть наклонясь,
Треал, смотря в глаза султану
Сказал, нисколько не стесняясь:

«А сыновья твои умны.
С женою были вы должны
Всю силу поровну раздать.
Не стоит братьев разделять.
Один, умён, как мудрый филин,
Другой не уступает в силе.
Один, как жрец богов умён,
Второй же мощью наделён.
 
Сыны ведь ваши не равны.
Всегда сильнее быть должны,
Те, кто проворнее – умнее.
Тем видно в мире всё яснее».

«Раздор средь сыновей не сей,
И ссорить братьев, ты не смей! –
Айгель сердито говорит.
Треал с ухмылкой всё твердит:
«Ну, что же ты, сынок Охран.
Ума не дал тебе султан.
Отец Каркута превознёс,
А ты лишь носишь битвы воз.
Но брат-то воевать не станет.
Султан на смерть тебя отправит.
Пока ты будешь умирать,
Брат будет с девами гулять.
Ты, вовсе мне, Орхан, не враг.
Но знай, сынок, всё будет так:
Каркут будет в блаженстве жить,
Тебе ж на поле трупом гнить».

Не слышно, что сказал Треал.
И лишь Орхан всю услыхал.
С кровати младший брат встаёт,
Доспехи с булавой берёт.
Он материнский плащ бросает,
Охран семью вдруг оставляет.
Из города Орхан ушёл,
Следы он за собой замёл.

«О, что ж ты вытворил, Треал,
Куда же сына, ты послал.
Ты – беспощадный дикий зверь!
Айгель, я осознал теперь,
Кому корону я отдал,
Кому я в руки власть вверял.
Проваливай, злодей Треал.
Да, чтобы тебя бес забрал».

«Молчи, прославленный правитель.
Отныне, я твой добрый мститель.
Я злого шаха одолею
Прах его по ветру развею».
Треал, меч острый вынимает,
Он к небесам его вздымает.
И принц Хасана заклиная,
Султана в камень обращая,
Кричит он на Айгель довольный:
«Твой муж – теперь почти безвольный.
Он в твёрдый камень заключён,
Слова лишь наши слышит он.
Ты, обвенчаешься со мной,
Ты будешь верною женой.
Или меня в мужья прими,
Иль на прощанье обними,
Второго сына своего.

Айгель от горести трясётся,
Она от грусти слёзы льёт.
Вокруг неё змей страшный вьётся.
Он душу женскую гнетёт.
Она вдруг на пол упадает,
Её принц моря обнимает.
Треал Айгель с ковров поднял.
Любимой он её назвал.
Каркут на мать свою смотрел.
Им гнев со страхом овладел.
Он меч булатный обнажает,
И в чужака его бросает.
Но тот, к земле слегка пригнувшись,
И от удара увернувшись,
Каркута за кафтан схватил,
С презреньем у него спросил:

«Чего же ты так испугался?
Где же ты смелости набрался?!   
Я чувствую, в тебе есть страх.
Твоя судьба в моих руках!
Иди же с миром из дворца.
Живи ты в счастье до конца.
Но здесь, Каркут, не появляйся.
Сюда вовек не возвращайся.
Живи в покое, слёз не лей.
Не плачь по матери своей.
Каркут вдруг на ноги поднялся,
И словно ветер в даль умчался.

*** 

Прошло два месяца в молитвах.
Весь город трясся и дрожал.
Солдатам, не бывавшим в битвах,
Идти сражаться час настал.
Стоят безмолвно в ожидании,
Сто сильных воинов лихих,
Страшась ужасного закланья,
Молясь за ближних и родных.

«Вы, здесь стоите, на рассвете,
Вы ждёте воли злой судьбы,
Сражаетесь за земли эти,
И богу шепчете мольбы.
Идите биться вы со мной!
Без смерти, вы, идите в бой»! –
Кричит могучий принц Треал.
Вдруг грохот гулкий застучал.
Уже грохочет конный топот.
Звучит смертей холодный шёпот.
Треал вдруг посохом взмахнул,
Он словно мир перевернул.
И сто солдат, что здесь стояли,
Вдруг грозным рёвом зарычали.
Они в обличии изменились,
И прочной чешуй покрылись.
Теперь сильнейших сто солдат
В доспехах золотых стоят.

Всё ближе мчится Алишах.
Клубится дым и пыль летит.
И сыплются песчинки в прах.
Железо звонкое бренчит.
Смеются славные мужи,
Несутся кони, как стрижи.
Огонь, как алый змей пылает,
Что стрелы вольные пускают.
Солдат оружие хранит,
Его холодный блеск слепит. 
А голубой небесный свод,
Горящее светило жжёт.

Вот шах к Треалу подъезжает,
Без удивленья восклицает:
«О, сильный сын морей, Треал,
Тебя я сразу же признал!
С тобой не стану я сражаться.
Не смею с богом я равняться.
Извольте вы вина отпить,
И стол со мною разделить».
Правитель голову склоняет,
В шатёр Треала провожает.
Принц моря хоть и удивлён,
Но, он гордыней опьянён.
 
Треал беды не ожидает,
Что принца ждёт лишь боги знают.
В палаты с шахом он проходит,
Смеётся «добрый» Алишах,
Улыбка на его устах.
Беседу с принцем он заводит.
Напитки слуги разливают,
Цветы и пищу наставляют.
Доспехи Алишах снимает,
Надев свой бархатный кафтан,
Берёт он золотой стакан.
В него он пиво наливает.

«Садитесь, добрый принц морей.
Вы здесь мне друг, среди друзей.
Со мною пива вы отпейте.
Слуга, Вы побыстрей налейте,
Напиток гостю моему!
Мы по стакану одному,
Пропустим мы хмельного пива.
Несите же скорее! Живо»!

За стол правители садятся,
И шах подняв стакан сказал:
«Чтоб вашим ликом любоваться,
Сам царь небес мне честь воздал»!
Треал довольно усмехнулся.
Руки над головой подняв,
Врагу принц моря улыбнулся,
Его по-дружески обняв.

*** 

Прошли часы, а шах с Треалом,
Все за столом сидя вдвоём.
Глядит принц взглядом чуть усталым.
«Уж позабыл, за что мы пьём.
Ни то за славную победу,
Ни то за милый океан.
Я, шах, устал вести беседу –
Иссяк тот разум, что мне дан.
Отец, благослови, не знаю,
Что делаю я здесь сейчас!
Я – ничего не понимаю.
А, разве я в гостях у вас»?

Треал пьянящим яством скован –
Дурман-травою опьянён.
Он сладкий ядом очарован –
В ловушке разума пленён.
Принц от дремоты содрогнувшись,
На тёплые ковры упал,
А шах коварно усмехнувшись,
Треалу со смешком сказал:

«Вы, хоть великий принц морей.
Но, против хитрости моей,
У вас, к несчастью, нету сил.
Я принцев много повидал.
Таких, как вы я не встречал.
Ты так надменен был! 
Хоть ты на целом море главный –
Тебя не видел я тщеславней.
Меня ты удивил».
Он посох принца поднимает,
И над Треалом поднимает.
Вдруг принц отчаянно взвыл.

Его вся сила покидает.
Шах чешую с него снимает.
Слабеет принц Треал.
Шах бросив на пол чешую,
Велел позвать слугу свою.
Победно прокричал:
«Несите принца в колесницу,
И с ним езжайте вы в темницу.
Пускай побудет там.
А вы сейчас готовьтесь к бою,
Мы всех удавим их ордою.
Уж в битву пора нам».

Треала слуги поднимают,
Нагого принца волокут.
Его в карету опускают,
И в дальнюю тюрьму везут.


*** 

Меж тем Треала заклинанья
Растаяло, прошли стенанья,
Царицы бедной молодой.
Хасан из камня восстаёт,
К своей любимой он идёт.
«Султан очнулся мой!
С тобой ночами я сидела.
Я, как сама окаменела!
Но, где же сыновья?!
Орхан следы свои замёл,
Каркут в поля один ушёл –
Одна осталась я»! 
 
Хасан супругу обнимает,
Рукою слезы утирает.
«Ушло Треала колдовство –
Иссякло злое ведьмовство.
Вернутся наши дети.
Орхан к нам путь и сам найдёт,
За ним наш сын – Каркут придёт.
Заклятья спали сети.
К несчастью, близок нас финал.
Посланник шаха мне сказал:
«Разрушит город Алишах».
Нас смерть и рабство ожидает –
Шах милосердия не знает.
Мы обратимся в прах», -
Султан тревожно причитает.
Его царица утешает.

***

Несутся кони, землю сотрясая,
И тени на неё бросая.
Шах видит – в поле сто солдат,
Толпою голые стоя.
К голодной горстке подъезжает,
С кривой ухмылкой восклицает:
«Ну, что ж нагие вы стоите?
Солдаты, ну же – пропустите.
Замёрзших воинов лихих.
Мужчин примите, как своих».

«Велишь ли дальше нам идти?
Лежит деревня на пути, -
Вдруг воевода говорит.
А шах задумавшись молчит.
«А, вы деревню окружите,
Селян вы голодом морите», -
Правитель грозный отвечает.
Войска деревню окружает.

Куда пришёл не знал правитель.
Любовь – его души мучитель.
С коня спустил шах Алмаз,
И отдаёт такой приказ:
«Просить о сдаче, хоть не стану –
Пойдёт со мной моя охрана.
Хочу деревню посмотреть,
И представление иметь,
Каков крестьянский здесь народ,
И кто в этих краях живёт. 

Пришёл в деревню Алишах.
Лишь бедность на его глазах.
Среди людей болезнь, да голод.
«А, как же, тот великий город,
Что подле моря возведён,
Что центром мира наречён?» -
Разводит славных шах руками.
«Не передать наш мор словами.
В достатке город тот живёт,
Но беден остальной народ.
Они с нас подати сбирают,
Кнутом на кожаным гоняют.
О, шах, мы нищие крестьяне.
Мы вам противиться не станем, -
Один крестьянин вдруг сказал,
И тут же замертво упал.
Голодной смерть истощён.
«Несправедливо! Я взбешён.
Сейчас осаду надо снять,
Да нищим золото раздать»! –
Шах воеводам приказах,
Войска с деревни отогнал!

Вдруг избу видит Алишах,
С ребёнком малым на руках,
Стоит девица молодая.
Тряпьё на ней. Сама босая.
И шах к девице подошёл.
От страха малыша сжимая,
Она сказала: «Вон пошёл», -
Его глазами прогоняя.

Но крестьянку не бросает,
Корону он свою снимает.
И ей корону отдаёт.
«Избавь от голода народ.
Её султану ты продай,
А я пройду сейчас. Прощай,
И он деревню покидает.
К карете шах своей шагает.

Но девушка за ним бежит,
И шаху тихо говорит:
«И, кто ты собственно такой.
Ты добрый царь, иль деспот злой.
Знавала многих я царей,
Но вот о вотчине своей
Они не думают порой.
Скажи, пришелец, ты, какой»? –
Без страха девушка спросила,
И шаха дрожь вдруг охватила.
Стоит пред девушкой один.
Недвижен грозный господин.
Не смог ответить Алишах.
Им овладела скорбь и страх.
«Не смог добра я людям дать.
Не смог я добрым шахом стать».
Правитель про себя молчит.
Ему крестьянка говорит:
«Не уж-то ты, правитель славный,
Меня себе считаешь равной»?

И снова робко шах молчит.
Теперь ему девица льстит:
«Вы испугались повелитель,
Всех королевств и царств властитель»?
«Да, видят боги испугался.
С тобой сегодня повстречался.
И камень в сердце ощутил,
Что столько лет в себе хранил».
И шах колено приклоняет,
Девице перстень предлагает.
И ей он руку подаёт.
«Я бы пошла, да только вот.
Ты - шах, а я - раба-крестьянка.
Я – от судьбы своей беглянка.
Всю жизнь я бедность живу.
Такой и в мир иной уйду.

И Алишах кафтан снимает,
Его девице отдаёт.
Затем деревню покидает.
«Уже не едем мы вперёд.
Войска правитель развернул,
Той девушке он подмигнул,
И говорит Фатим-Алмаз:
Сейчас приказ услышьте мой.
Мы, возвращаемся домой»!

И войско шаха отступает.
Он со слезами на глазах,
Свою любовь здесь оставляет.
Пленённый девой – грозный шах!