Сказка о крестьянине Степане из пади Черёмуховой

В одном далёком сибирском селении, близ тракта Московского да реки Черемшанки жила семья большая крестьянская: мать с отцом да пятеро детей. Выросли дочки – разлетелись по сёлам окрестным, а сыновья остались в отчем доме. Старший уже жену домой привёл, да деток завёл старикам на радость. Средний невесту нашёл – по осени свадебку сыграют. А младший, Степан, хоть и не юнец уже, так и ходил один-одинёшенек который год.
 - И тебе пора б жениться, сынок, - говаривала старушка-мать. – Не то помру да к тебе, бобылю, с того света ходить буду, беспокоить.
 - Ну что ты, матушка? Не срок тебе ещё помирать. Вот построю свой дом, так жена и сыщется, - отвечал обычно Степан и мечтательно закрывал глаза.
 - Куда уж тебе, - обрывал его мечты средний брат Михаил. – Землю то всю казаки разобрали!
 - Всю, да не всю – и на меня десятина найдётся, - и уходил младший сын в лес за зверьём да грибами-ягодами.
Не хотелось ему жену в отцову избу вести: сколько народу толчётся изо дня в день, вот-вот брат Мишка женится, да у него детки пойдут. Всё ждал, когда случай подвернётся надел от государя получить, с казаками местными по такому случаю дружбу водил.
А невесту он себе уже присмотрел: Алёнку-казачью дочку, красавицу местную. «Нет её милее! Только не соглашается за меня идти, пока дом новый не увидит», - хотелось ему сказать каждый раз в ответ матери.
Когда-то давно приписали из иркутской губернии крестьянские семьи из местных на поселение в долину реки Черемшанки. Среди них была и семья Степана – перебрались ещё совсем молодыми и энергичными с детьми да небогатыми пожитками. Худо-бедно прожили лет двадцать, а как теперь хозяйство меж детьми делить - не понятно.
Подался Стёпка к ямщику Кабакову:
 - Мне бы землицы – дом поставить, - начал парень. – Всё, что сделать нужно, работу какую… Вы только скажите…
 - Да не мнись ты в пороге, заходи, - ямщик пригласил в избу, а сам сел на лавку, покряхтел. – Тут вишь дело какое: тракт у нас строится, дорога государева. Руки рабочие, сам понимаешь, завсегда нужны.
Степан хмыкнул, почесал голову, шапку помял, да дальше ждёт.
 - Указ пришёл сверху значица… Вдоль всего тракта по обе стороны берёзы садить, - произнёс ямщик и крякнул, будто выдохнул наконец.
 - А зачем берёзы-то? – удивился парень.
 - Так это, чтобы дорогу, значица, видно было зимой и летом, да при луне. Ну как, справишься? А коли справишься, так и надел дам!
 - А сколько надо посадить то? – казалось, ради земли на что угодно согласился бы молодец.
 - Да вот хотя бы одну сторону засади от столба до столба, а то желающих не сыщешь, - ямщик встал, прошёлся по избе, давая понять, что разговор окончен.
Степан дураком не был, намёк понял: развернулся, схватился за дверь.
 - Ах да, забыл сказать, - Кабаков смерил его взглядом. – Расстояние меж берёзами по указу должно быть четыре аршина. Четыре!
Кивнув, парень исчез за дверью.

Долго ли, коротко ли, трудился Стёпка не покладая рук: с утра вставал, матери по хозяйству помогал, корову в лес уводил, да и оставался там до вечера.
Привязав корову к дереву, шёл на поиски молодняка берёзового да выкапывал, стараясь не повредить корни. Вечером, пригнав корову, шёл на дорогу работать. Мать толком и не видела сына: ни пожурить, ни пожалеть… Возвращался поздно, да на сеновал заваливался. Не до разговоров – с ног от усталости валился.
Прошла весна, лето к концу подходило. Вернулся Степан в избу к ямщику возмужавший, загоревший, косая сажень в плечах.
 - Здоров будь, барин. Выполнил я задачку твою, посадил берёзки от столба до столба.
 - Приветствую! Видел твою работу! Молодец! Присаживайся, - пригласил Кабаков парня за стол. – Ну что ж, есть и у меня для тебя землица, есть. И находится она тут же, недалече. Чтобы удобно тебе было за берёзками ухаживать, - усмехнулся, поймав удивлённый взгляд. – Да, да, не ослышался – это в том же указе было, от государыни. Да не боись, всей станицей тебе помогать будем. Что ж мы, не люди что ли? Поехали, покажу тебе твой надел.
Оседлав коней, поскакали в долину реки Черемшанки.
 - Ну, вот и прибыли, - ямщик остановил коня посреди поля. – Нравится?
Стёпка только головой смог кивнуть: красотища кругом, аж дух захватывает! Но больше всего пленило голову осознание того, что это его поле!
 - Построиться то успеешь? - Кабаков прищурился. – Коли помощь нужна какая, говори.
 - Братья помогут, - покачал головой молодой человек. – Семья у меня большая, дружная.
 - Ну бывай, - ямщик развернул коня. – Но-ооо, но-ооо…
Степан мечтательно закрыл глаза и ненадолго задумался. Место для дома было прекрасным: по долине текла речка, а берега её усеяли черёмуховые деревья. Весной будет красота неописуемая…
 - О-о-ох, - послышался тяжкий вздох.
Парень встрепенулся и огляделся: вокруг никого, только конь стоит, траву щиплет.
 - Показалось, небось, - сказал Стёпка коню, ещё раз оглянулся, прыгнул в седло и помчался к отчему дому.

С того времени началась большая стройка: поставили братья сруб для дома, баньки, да для живности постройку. Спорилась у них работа, и в середине сентября сказал Степан матери, улыбаясь:
 - Засылай сватов, матушка!
 - Так к кому ж засылать-то? – глаза старушки округлились от удивления.
 - По душе мне Алёнушка, Михея дочь, - мечтательно улыбнулся парень. – Уж много лет о ней мечтаю…
 - А чего ж тянул так долго? Алёнка-то, небось, уже другого жениха нашла…
 - Уговор у нас с ней был, я свою часть выполнил, - Степан говорил уверенно, только и его уже терзали сомнения, что не дождалась его негласная невеста, да другому сердце отдала. – Засылай сватов, мать.
Позвала мать сваху, опытную в таких делах. В назначенный день прибыла сваха к казаку Михею сватать Алёнушку. Все необходимые для успеху в таком деле условия соблюла: ступила на первую ступеньку правой ногой, заклинательную формулу произнесла, да через порог сначала правой ногой переступила. Но и без этих предосторожностей могла обойтись, потому как по сердцу Алёнушке был Степан, ни на кого другого и не смотрела. Был назначен день сговора.
А пока шли приготовления к свадьбе, Стёпка свой дом до ума доводил. Мало ведь сруб поставить, надобно и воду где-то брать, а значит колодец копать нужно.
Приехал к дому, начал место подбирать. Осмотрелся парень, нарадоваться не может: какой же славный дом вышел, а место-то какое чудесное…
 - О-о-ох, - снова послышался чей-то вздох.
Посмотрел Степан на коня – стоит его Бурый, травку щиплет.
 - Чудно! – сам себе сказал, огляделся – нет ли кого поблизости.
Выбрал место для колодца недалеко от крыльца. Торопился, некогда было соблюдать приличествующие этому ритуалы и обычаи – зима в их краях ранняя да суровая.
Вот копает Стёпка день, второй, изнутри колодами выкладывает, а вокруг не пойми откуда вздохи раздаются. Думалось ему: может уже с ума сходить начал? За сумасшедшего то никто не захочет замуж идти…
Бац!!! Лопата стукнулась обо что-то твёрдое. Попробовал в другом месте – ну явно во что-то упирается. Вокруг было темно, солнечный свет уже не попадал в колодец. Остановился парень, выпрямился во весь рост, огляделся. День был в самом разгаре, недалеко в лесу щебетали птички…
Наклонился он, нащупал край большого камня – в него-то и упиралась лопата. Подтянувшись и выпрыгнув наружу, подошёл к коню и достал из седельной сумки свечу, кремень и кресало и прыгнул обратно в колодец. Но и при свете свечи ничего не прояснилось: камень не камень, не пойми что торчало углом из земли. Несмотря на все усилия вытащить его, дело с мёртвой точки не сдвинулось. Уж больно большим оказался этот странный камень.
Решил Степан не выкапывать его. Мол, пусть и торчит уголок, авось не помешает. Чем глубже копал, тем реже на него посматривал. Позвал брата среднего на помощь, чтобы помогал выбраться, да всё глубже и глубже уходил. А камень тот непонятный так и выпирал одним боком на сажень вниз. Никто из братьев не знал, что это такое.
 - О-о-ох, - раздался тяжкий вздох.
 - Ты что там вздыхаешь? – спросил старший брат у Стёпки.
 - Я не вздыхаю. А ты тоже это слышишь? – парень задрал голову вверх и недоверчиво посмотрел на брата. – А то я уж думал, что мне это мерещится.
 - Что-то брат тут нечисто…
 - Вода пошла, поднимай скорее! – Степан схватился за верёвку, обвязал вокруг талии. – Тяни!
Едва выбрался он наверх, как раздался вдруг вздох такой громкий, земля содрогнулась и из колодца выбила мощная струя воды.  А вместе с водой выплыл на поверхность гигантский камень – чёрный, как вороново крыло. Выплыл, да застрял в проёме!
 - Смотри, брат! То земля матушка вздыхала: тяжело, наверное, такую махину в себе держать, - старший брат ходил вокруг колодца, присвистывая.
 - Выталкивать нужно, подмогни, - Стёпка подхватил громадный камень с одной стороны, брат с другой, кое-как выволокли его на землю. Вода в колодце немного опустилась. – А бог с ним, пущай тут и лежит. Буду на него ведро ставить.

Прошло время. Сыграли свадьбу Степан и Алёнушка по весне, поселились в новом доме. Гости приходящие дивились на странный камень. Начала молва по селению ходить, проезжавшие мимо заходили на камень посмотреть. Алёнушка привечала гостей, обедом угощала, взамен копеечки получала. Так и решили гостиный дом открыть, а камень для них оберегом стал.
Приехал как-то учёный в Черемховскую слободу, а именно так и стали называть селение в долине реки Черемшанки. Услыхал учёный гость от жителей о диковинном камне и отправился на постой к Степану.
 - Ба! Да это же уголь! – воскликнул он, едва подойдя к колодцу. – Это определенно уголь.
Он прожил у Степана несколько дней, исследуя камень и ближайшие окрестности, и уехал в губернский город Иркутск. А спустя почти сто лет было найдено первое угольное месторождение – Черемховский бассейн.
Прошло с тех пор больше двух веков, и никто уже не знает, как звали того крестьянина, кто первым нашёл уголь при копке колодца и как это было на самом деле, только с годами это полезное ископаемое стало символом разросшегося в двадцатом веке города Черемхово – сердца далёкой Сибири.