Дневник. Август 1979

4.08.1979 Суббота.

В пятницу сбежала с работы. Работали в сарае, молотили эту рожь. Уже третий
день в полевой лаборатории. Теперь мне вкатят выговор в понедельник. Но не
могу же я пропустить финальные игры.

Вчера любовались Чернышёвым. Команда Москвы на первом месте, а у женщин -
Япония, РСФСР (Уралочка), США, Ленинград. Посмотреть интересно. Даже в
себе чувствуешь небольшой сдвиг. Хочется тренироваться. Галина обещает
бассейн.

Сегодня на Малой арене тоже много наших. Большой волейбол... Люба
приглашала меня к себе в гости,  передвигать мебель. Был ещё Одесса и Татьяна
с Лёшей. Компанию я не поддержала. И вообще: эгоистка я и негостеприимная
особа. Приехала Офелия из Харькова, а я сказалась занятой на работе.

На работе я действительно устаю безумно, и жду выходного, как отдушины.
С Андрюшей, кажется, получилось глупо. Он такой пижон. Воображает, что
хорошо играет. А Колю уже "лётчиком" зовут на Поляне. Надюлька приглашала
меня на байдарках в эту субботу, но я умру без волейбола.

17.08.1979 Пятница.

Ой, дневничок, не могу до тебя дорваться... И без тебя жить тоже не могу.
Прошлую неделю всю делала попытки найти работу. Ничего пока не получается.
Тем более, переезд у нас сейчас в новое здание. Трудимся как негры, прихожу
даже в смоле от натирания полов. Мне дают вроде бы отдельную комнату, без
Раиски. Жутко не верится. Поставила туда стол себе и стул. И всё ещё не могу
осознать, что мне не запретят открыть окошко.

В субботу печатали с Маринкой фотографии игналинские. Клеила альбомы и
провела ревизию в слайдах. Привела все фотографии в порядок: наклеила и
подписала, лишние выкинула.

Тренировки пропускаю. Играю совсем плохо, в команде я - плохиш. И не могу
смириться с тем, что играю неполноценно. Любка без конца делает мне
замечания: то по поводу игры, то платье мне "идёт как корове седло". "Надо
носить хлопок", - говорит она. Совет, конечно, подходящий. Но как я устала
от этих советов, от тряпок, от замечаний.

Всё верно: я плохо одеваюсь, толстею к тому же (Лёвочке бы это тоже не
понравилось), играю скверно. Но нельзя же меня этим тыкать всё время.
"Зачем ты мне пасуешь? Ты же знаешь, что у меня нога болит", - крикнет мне
Люба. Обе мы с ней эгоистки приличные. Каждый думает только о своей ноге.
Она потянула немного ногу, и ещё не прошло. В игре она начисто забывает, что
у меня тоже больная нога. И надоели мне до безумия все её хитросплетения,
россказни, что все мужики к ней клеются, кадрятся, а она их "ставит на место",
а именно: заставляет смотреться в зеркало, или ещё более варварским способом.

18.08.1979 Суббота.

Господи, дай мне силы! Что творится со мной - не знаю. Сегодня появился
Лёвочка на Поляне. Я даже поговорила с ним, спросила, не устал ли он отдыхать.
- Устал, - засмеялся он. Месяц пробыл с дочкой на Азовском море. Пил каждый
день, ловил рыбу. Выглядит хорошо. Загорел, посвежел, похудел ещё больше.
Мышц у него, правда, совсем не стало, какой-то обтекаемый стал. И мягкий
животик...

Это я себя успокаиваю. Потому что начались такие лобызания. Эта девица, из-за
которой я лила слёзы, прямо бросилась к нему на шею, повисла на нём. Сразу же
его окружили безумно соскучившиеся девы с Машиного костра. Его даже не стало
видно за их телами, взяли в кольцо.

Любка меня совсем затравила, играть с ней совсем не могу, нервничаю страшно.
Галка сегодня приехала из отпуска. Все потихоньку возвращаются. Мне хочется
сменить обстановку, я измучилась душевно очень.

"...Проходит жизнь, проходит жизнь,
Как ветерок по полю ржи.
Проходит явь, проходит сон,
Любовь проходит, проходит всё.
Любовь пройдёт, мелькнёт мечта,
Как белый парус вдалеке.
Лишь пустота, лишь пустота
В твоём зажатом кулаке..."

----------------------------------------
Дневник с 20 августа 1979 по 20 июля 1981 гг

22.08.1979 Среда.

Так не хочется новую тетрадь начинать с чёрного дня. Хотя чёрный день был в
субботу. С Любкой играли в "коммерческий" волейбол в одной команде.
Получилось так, что меня выбрала Лена первую, как полноценного игрока.
И Любка потом всё не могла успокоиться, комментируя, вернее, обсуждая
проигрыш с девчонками: "И Лена выбирает Наташку - разве это равноценные
команды?" Это я слышала сама. А то, чего я не слышала, дополнили девчонки.
У костра они оставались с Галкой у Генеральского и снова была затронута эта
тема: "Зачем она вообще вставала играть в коммерческий волейбол? Неужели
не понимает!"

И так могла сказать Люба. Спортивная жестокость. Если ты не можешь играть
полноценно: болит что или боишься - не лезь вообще на площадку. Может она
и права: я на её месте поступила бы так же. Но кто знает, буду ли я
вообще играть полноценно. Если она так говорит за глаза, могла бы и в
глаза сказать, я бы ушла. Конечно, с ней не надо было играть в одной
команде. В разных у нас получается лучше. Тем более в этот чёртов
"коммерческий" волейбол (на пиво).

Вспоминались все остальные болячки, которые она мне нанесла, её вечное
преимущество и власть надо мной, и возникло желание, наконец, освободить
себя от этой странной дружбы. Я давно этого хотела, желала всей душой, и,
надеюсь, что на сей раз я с ней не помирюсь. Вечером в воскресенье разговор
этот она продолжала. Но я с ней ещё продолжала общаться, пила молоко, играла
в кружочек. Этот день был прекрасным и плодотворным. Мы несколько раз
ходили купаться на наш прудик голышом, сделали массаж друг другу, и йоги нас
отмассировали, походили по нам. Мы просто заново родились.

На электричку я вышла заранее, чтобы зайти напиться родниковой воды и взять
с собой. Но по дороге меня остановил Слава, и мы "споенной" компанией
закатились к Константину Михайловичу. Я хотела улизнуть под предлогом того,
что стремлюсь в баню, но Таня и Зина заявили, что без меня не пойдут, а Славка
издевался надо мной, говоря, что я хорошо жарю мясо.

От Раздоров ехали на Пашиной машине. Его дочка, Наташка пристроилась на
коленях у Константина Михайловича, Зина сидела впереди с Пашей, а я, конечно,
рядом со Славой. Мне было так горько от этого происшествия с Любкой, что я
сразу выпила полную чарку водки, предложенную Славой на Поляне, совершенно
свободно, как воду, и только сейчас лицо немножко горело, я расслабилась, глаза
закрывались, и когда Славка меня обнял, я была ему даже благодарна, уже
непроизвольно склонила голову к нему на плечо, закрыла глаза и, пользуясь этим
мгновением нежности, по которой подыхаю, наслаждалась этой минутой.

Не знаю, как мы смотрелись со стороны. Что подумали девчонки. Мне было
наплевать на всех: на Любку, которая добивает во мне жизнь, на Лёву, этого
"Апполона", любимца всех женщин Машиного костра, наплевать на электричку и
на всех, кто из наших в ней ехал и может быть узрел эту картину, т.к. мы обогнали
эту электричку, некоторое время параллельно с ней ехали.

Мне просто хотелось покоя и молчаливого соучастия человека, к плечу которого
преклонила я свою голову. Хоть часть беды отдать, молча поплакаться. Конечно,
он тоже бывал подлецом, но он ведь тоже что-то ищет, он бескорыстен, любит
волейбол преданно, и женщин тоже любит.

У Константина Михайловича жарили мясо всем кагалом. Лена особенно
старалась, всё солила, перчила. Славка, в основном, нас обнимал. Мои груди
не знали покоя от его рук. В ванне он меня поцеловал. Пили водку. Я очень
хотела напиться, но ничего у меня не получилось. Вместо меня напились Танечка
со Славой. Вусмерть.

Мы возились на ложе Константина Михайловича, и чуть не раздели Славу. Это
была хохма. Надо было расходиться, но не хотелось, - так бы уснуть здесь. Ещё
Славочкин шёпот: "Наташка, ты мне отдашься?"
- Да.
- Если ты меня разбередишь, я могу быть таким нежным... Ты правда мне
отдашься?
- Конечно. Любка мне сказала: или тебе или...
- Или кому?...
Язык не повернулся сказать: "Или Амбалу"

Возвращались домой кое-как. Меня, правда, Костя проводил, как самый трезвый,
по дороге приглашал к себе на дачу.
- А кто поедет?
- Пашка с бабой, Славка с бабой...
- А... и я буду там на этих баб любоваться, да?

Я отказалась. На неделе звонил Слава, и приглашал к Константину на дачу.
Если бы они собрались, я бы, наверное, поехала. Была мысль: отдаться Славочке -
ждёт же человек 10 лет. И я уже больше ничего не дождусь.

В понедельник ездила в совхоз "Тепличный" искать работу. Очень заманчиво:
цветы (гвоздика, розы) большая перспектива для повышения квалификации и
вообще начало работы по специальности. Кроме того, цветы. Любимая работа, в
которую предоставляется возможность уйти с головой, чтобы не думалось, не
страдалось. Но тогда надо будет забыть все увлечения, все свои секции и "секты".

31.08.1979 Пятница.

Эти пять дней, прошедших с субботы 25 августа я страдаю. В этот день Слава
привёз на Поляну свою Машеньку. Мы ходили на пруд купаться, делали массаж
друг другу (в смысле, йоги нам, а мы им). И девочка эта запала мне в сердце.
Как-то немного пообщалась я с ней, и она меня всё "тётя Наташа"... Славке
говорит: "Папа, давай подождём тётю Наташу". 6 лет Машеньке.

Когда Коля ходил по Славке, массируя его, Маша расплакалась: "Нельзя!...
Это мой папа!..." В электричке, когда мы ехали домой, она так уютно устроилась
под его рукой... Господи! Дай мне силы! Что я делаю? Зачем я врываюсь в чужую
жизнь? Он по пьянке, а я - то зачем? Да ещё этот Лёва Паровоз в воскресенье...
Мало того, что он раздевается теперь у Машиного костра, он ещё и купать их
водит на пруд.

Земфира его обхаживает. "Лёва, помоги мне в воду зайти." "Лёва, отвернись, я
буду купаться голая." Инна ей подпевает: "Лёва, посиди с нами. Что мы, хуже
других?" - с намёком в мою сторону. И здесь нет покою. Лёва начал меня
расспрашивать, почему я не играю в волейбол, почему с утра до вечера пропадаю
здесь, на пруду, зачем мне вздумалось вдруг за молоком ходить в деревню.
- Здоровье бережёшь?
- Да, Лёвочка, берегу...

Пришла с пруда на Поляну, а тут ещё Люба. После "коммерческих" игр мы с ней
играем в "молчанку". Она, правда, шуточки отпускает в мою сторону почти
Генкины, вроде: "цену себе набивает..." и т.д. Она знает, что эти шуточки меня
убивают. И надо сделать вид, что мне безразлично всё.

Для того, чтобы мне не думалось и не переживалось, я решила заняться делом.
Завтра первое сентября. Приняли на 3-ий семестр курсов иностранного, то бишь
немецкого. Так хочется с головой уйти в непонятные слова, забить память, все
мысли только этим, выкинув все надежды, пустые мечты, ожидания любви.
Гнию на работе, страдаю на Поляне.  Из волейболистки превратилась в
сексуально-озабоченную гражданку. Живу без радости.