Оно из 777 галактики продолжение 19

     Продолжение 19

     Фрагмент нового романа
 

     Часть IV
               
     Глава шестая



. . . Днём ранее, придя на работу одним из первых, Николай обратил внимание на Обращение экипажа иноземного спасательного корабля. Оно было озаглавлено так: «Обращение ко всем учёным и к научным работникам Научно-исследовательских институтов» и было прикреплено на лестничной площадке первого этажа, у входной двери в коридор, где располагалась лаборатория отдела вирусологии. Не зная, что аналогичное обращение размещено и на всех верхних этажах НИИ, в том числе на втором этаже, где размещалась лаборатория микробиологии, которую возглавляет сам, Николай с большим интересом, свойственным всем профессиональным исследователям, стал знакомиться с его содержанием. В нём значилось, что все учёные, имеющие учёные степени, в том числе профессиональные работники НИИ, являются несомненными кандидатами на посадку в спасательный корабль с последующим перелётом на планету Тайниритория в Галактике 777. Учёные могут рассчитывать после профессиональной адаптации в новой стране на продолжение своих исследований в аналогичных НИИ и других научных учреждениях. И в связи со сказанным, экипаж суплатония просит научных работников спокойно продолжать свою работу ещё 7-8 дней, включая изготовление цифровых копии всех исследований НИИ (со дня начала его профессиональной деятельности) с достигнутым результатом, которых они могут, а экипажу корабля желательны, взять с собой. Их исследования помогут распознать и купировать какие-то опасно-заразные или быстро распространяемые болезни типа земного гриппа, чумы, холеры, сибирской язвы и т. д., которыми могут быть больны земляне, что некоторые болезни могут оказаться медицине Тайниритория совершенно не известными и крайне опасными для тайнириториян, а ваши данные могут оказаться полезными при лечении землян от их болезней.
     Ниже, в примечании, было сказано, что непрофессиональные и малопрофессиональные сотрудники НИИ могут рассчитывать на посадку в спасательный корабль только в качестве обычных землян, поэтому они должны пройти нейронно-психоисторический и гиппокамп-синапсконтроль пораньше, не позднее седьмого дня с начала посадки. И если у них не обнаружатся факты нарушений стандартных в Тайниритории этических и моральных норм, то к ним не будут претензии другого характера.
     Такие обращения были размещены также в таких НИИ (научно-исследовательских институтах), как физико-технический институт, радиофизический институт, институтах нейронаук и  медицины, молекулярной и клеточной биологии, органической химии, почвоведения и агрохимии, искусственного интеллекта /по развитию и применению его в практических целях/, ядерной
физики, катализа, цитологии и генетики, вычислительной математики и математической геофизики, космопланетарной антропоэкологии, геологии и минералогии, нефтегазовой геологии и геофизики, а также в НИИ, специализирующихся на гуманитарных и социальных науках, которые успешно функционировали в крупных городах этого сибирского региона.
      Естественно, обращение было размещено и в Международном Центре Сейсмологии и Астрофизики, где трудились Райк Батыров и Сергей Ростов.


      Николай, прочитав обращение до конца, вернулся к тому месту, где говорилось о невероятно сложном контроле перед посадкой в космический спасательный корабль. Прочитав это место заново, он подумал с восторгом, что у тайнириториян, видно, такая высочайшая технология считывания данных оперативной, кратковременной и долговременной памяти человека! И достигнута она, конечно, благодаря научным разработкам не только в области инженерной технологии, но и нейробиологии с соответствующим программным обеспечением. Интересно, как долго происходит считывание данных памяти? Секунды, минуты? Неожиданно он понял, что аппарат контроля пропускного пункта откажет ему в посадке в спасательный корабль. Причиной станет его отказ жене, когда она по возвращении из заграницы хотела вернуться домой. Этот его поступок бесчувственный аппарат, наверное, сочтёт за непоправимый грех; нет, как уже известно, тайнириторияне — не признают религию, стало быть, и скорее всего, сочтут за бесчеловечную жестокость. Жестокость по отношению к слабой женщине... Он почувствовал, как тело покрывается холодным потом. И тут тот же мозг, хранилище нашей памяти, который, как оказалось, в самый трагический момент жизни может невольно выдать человека, передав чужому аппарату все его опасные мысли, слова, проступки и даже спрятанные за семью замками жестокость и преступления, неожиданно пришёл Николаю на помощь:  «Но ведь и она, Вероника, тоже совершила жестокость, - сообщил мозг. - Страшную жестокость по отношению к родным малолетним детям. И когда ты запретил бывшей жене возвращаться к ним, ты ведь это сделал не из-за того, что она предала тебя, мужа, любившего её, а потому, что дети, считающие её умершей, по справедливости, должны будут знать настоящую правду: она убежала от тебя и от своих детей с другим мужчиной за границу, желая быть более счастливой, некоторое время была его женой. Но что-то там у них не сладилось и она, бросив теперь того мужчину, решила вернуться к вам. Если всё это судить по высшей справедливости, то более всего виновата она, потому что всю эту кашу заварила только она. И вряд ли ей захочется рассказать своим детям о своём предосудительном проступке. А если расскажет, то вряд ли её проступок и её жестокость понравятся детям. Ведь именно это и заставило тебя отказать ей». Всё это верно. Но кто знает, подумал Николай, как оценит корабельный аппарат, анализирующий человеческий проступок или, скажем, грех, её и его проступок и какой вердикт вынесет. Что же делать? После некоторых размышлений он решил всё-таки съездить в психиатрическую больницу и забрать оттуда Веронику, затем с ней и детьми пройти контроль. Если суждено остаться ему или обоим на Земле, то ничего не поделаешь, останутся, а дети полетят в другую галактику и на другую планету с дедушкой. Пусть хоть они будут живы и по-настоящему счастливы. И пока они будут живы, будет жива и память о нём. Эта мысль, наконец, успокоила Николая. Теперь осталось привезти Веронику домой...
-    Ты чего тут стоишь? -  чей-то голос вывел Николая из плена трудных мыслей. Николай оглянулся. Это был заместитель директора НИИ Журавлёв Михаил Антонович, человек заурядного ума, кандидатская и докторская диссертации которого не обогатили науку ни перспективной гипотезой, ни сколь-нибудь значимым научным открытием, однако, превосходно владеющий способностью пройти через игольное ушко без мыла и плотно притереться в доверие к влиятельным людям; если не впрямую: лестью или собачьей преданностью, то через их жён и детей, преподнося к их дню рождения замечательные, иногда даже сногсшибательные подарки.
-   Да вот, обращение иноземцев к нам, людям науки, читаю, -  ответил Николай. - Занятная вещь. Рекомендую прочитать внимательно.
-   Да некогда мне. Расскажи кратко в двух словах.
-   В космический спасательный корабль даже людей науки берут не всех подряд. Если их грешки или тайные преступления будут вскрыты при прохождении нейронно-синапсконтроля, то они остаются на земле.
-   Да чепуха всё это! Детские страшилки! - беззаботно махнул тот рукой, однако не уходил к себе в кабинет. - Они что, вскроют черепок землянина и поковыряются в его тайниках? Ха-ха-ха!
-   Это сделает их высокотехнологичная аппаратура, сканируя не только наши актуальные мысли, но и кратковременную и долговременную память, - усмехнувшись, сказал Николай. - А эта штука, - он коснулся рукой головы, - как ты сам понимаешь, хранит не только наши благие мысли и дела…
-   В таком случае нужно стереть всю память и явиться на посадку с мозгом как у младенца, ха-ха-ха! - заржал замдиректора и прошествовал дальше, на третий этаж, где находился его кабинет.
     «Значит попытается стереть всю свою память, - засмеялся про себя Николай и стал подниматься на второй этаж. - Интересно, каким станет человек, если стереть всю его память?» . . .
     За Вероникой он решил поехать через 5 дней, за день-два до того, когда он с детьми пойдёт на посадку, а до этого съездить к отцу и уговорить его... Однако вечером следующего дня, переговорив по телефону с отцом и узнав, что он решил вместе с односельчанами лететь в другую галактику, Николай принял другое решение. . . .



. . .Проблема тайников памяти взволновала и привела в уныние не одного только Журавлёва, а многих других жителей и гостей Новоенисейск-сити; по-правде говоря, она испугала каждого второго или третьего человека на всей планете Земля. Все стали добровольно копаться в закоулках своей памяти;  все: работники торговли и социальных служб, аптекари, врачи, бухгалтера, следователи, судьи, прокуроры,  банкиры, министры, депутаты парламентов, сенаторы, конгрессмены,  премьер-министры, канцлеры, президенты, короли, владельцы медиа-холдингов и известные коммерц-пропагандисты, директора заводов и фабрик, менеджеры, фирмачи, ректоры вузов и учителя школ и другие, так или иначе замешанные во взятках или в других формах коррупции, махинациях, обманах или воровстве казённых или народных денег, безмозглые насильники и девицы лёгкого поведения и другие персоны зазеркалья, а также и простые люди, ставшими однажды по воле случая соучастниками каких-то махинаций или преступлений, лжесвидетелями в суде или же не оказавшие умирающему человеку помощи из-за черствости души или от бездушия, из трусости не разоблачившие преступление или не спасшие детей, тонущих в водоёме или запертых в горящем доме, и т. д. и т. пр.
     Только одна категория людей не стала копаться в своей памяти. Ей и так было всё ясно. Они, преступники и мошенники всех мастей и сортов, ясно понимая, что они на сто процентов отказники, начали думать только о том, как бы вооружённым штурмом захватить эти яйцеобразные корабли и угрозами жестокой расправы заставить их экипажи перевезти их, мерзавцев и засранцев, на любую заселённую, даже заселённую обезьянами, планету, лишь бы на ней были воздух, вода и пища. Эти «храбрецы» понятия не имели, что космические спасательные корабли оснащены такой защитой от внешних угроз, что человечки с зашкаливающей ненавистью и отвагой в первые же секунды и минуты штурма растают так, что от них останутся на земле только мокрые пятна.

     Одним словом, все земляне теперь понимали, что  то, что должно произойти, не библейский конец света, не чистилище или ад, а нечто гораздо страшное; полное исчезновение и тела и души без следа и без никакой возможности воскрешения. А ещё, перед этим настоящим апокалипсисом, придётся в течение нескольких часов наблюдать, как к Земле приближается армада огненных шаров комет и астероидов. Смотреть много часов подряд на свою смерть, которая приближается и приближается… Разве бывает что-то страшнее этого?. . .



. . .Прибывшие из своих забытых и богом и местными органами управления сёл, деревень и аулов пенсионеры и их дети в радостях обнимались и целовались у автобусов, ставшими для них подарком судьбы. Все были счастливы от того, что, наконец, воссоединились благодаря несчастью их родной планеты. Земля, о которой в лучшие дни мало кто думает и заботится о ней, в последние дни своей жизни тем не менее снова позаботилась о своих жильцах, чтобы её не всегда благодарные дети-жильцы стали счастливыми и, покинув её на произвол судьбы, зажили в далёкой галактике благополучной и радостной жизнью. Разумеется, радуясь не на то, что она, их матушка Земля, погибает, а на то, что покидают её всей семьёй в сборе, на что в другое время даже не рассчитывали.
     Многие дети пенсионеров, некоторые из которых сами уже были в предпенсионном возрасте, с радостью узнавали от своих любимых родителей, что посадка начинается и заканчивается не сегодня, а будет длиться в течение целых десяти дней. Некоторые люди радовались этой новости так, как радовался бы приговорённый к высшей мере наказания на отсрочку срока исполнения приговора. Их можно было понять: у них дети и внуки, живущие в других регионах или в других государствах ещё не приехали; одни всё ещё были в пути, другие сидели в аэропортах в ожидании посадки на самолёты, совершающие последние рейсы в Россию… Между делом все удивлялись тому, почему так долго будет продолжаться посадка. Задавались вопросами: значит, проверка каждого спасаемого на «вшивость» будет длиться утомительно долго? или забирают с собой очень много людей-землян? Естественно, конкретного ответа на эти вопросы никто им не мог дать, да и они сами не очень-то и хотели получить ответа. Главное для них -  подняться на борт корабля.


     Николай приехал на встречу с отцом с детьми. Александр Порфирьевич, поджидавший их возле автобуса Василия, был безмерно рад видеть своих подросших внучек и внука — Надю, Ксению и Ваню. Дети тоже были рады. Дедушка каждого из них обнимал и целовал, приговаривая: «Мой хороший/моя хорошая! Ваня, да ты прям настоящий парень! А я-то думал, что ещё маленький! Надюша моя, какая ты у меня красавица! Ксюша, сладкая ты моя! Как я соскучился по вас, мои дорогие внуки!», а дети отвечали: «Дедушка, мы тоже очень соскучились по тебе! Мы рады, что теперь все будем вместе!»  Ваня не преминул добавить: «И лететь будем в другую галактику все вместе! Дедушка, а ты знаешь, что там ты будешь жить ещё двести лет?!» Дедушка, захохотав невольно, отвечал: «Ты что! Я ведь ужасно устану! Я и так уже изрядно устал». Ваня успокаивал его: «Ничего, дед! Тебя зарядят там новой энергетикой!»

     Приехав домой, покормив отца и, уединившись с ним в комнате, освобождённой специально для него, Николай поведал ему о своей жене и о планируемой поездке в психиатрическую больницу, чтобы её забрать домой. Отец засомневался, что её так просто возьмут и выпустят из больницы.  Для этого, по его мнению, наверное, необходимо соответствующее заключение комиссии врачей-психиатров.  Николай не знал, как долго придётся ждать такое заключение, и, чтобы не застрять там надолго, решил воспользоваться помощью своего старого приятеля, нынешнего заместителя прокурора города Петра Галактионова. Он решил встретиться с ним завтра утром, заручиться его поддержкой и от него сразу поехать за Вероникой. Николай теперь не стал откладывать это дело в долгий ящик. Кто знает, что в нынешней ситуации может случится, - думал он. -  Вдруг всех пациентов больницы переведут в другое место или увезут для эвакуации в другой регион. 

     Утром следующего дня, оставив отца с детьми, он сел на свою машину и поехал к прокурору. На работе его не застал. Его сослуживцы сказали, что Петр приболел и вероятнее всего он сейчас дома. Один из них, проявив любезность, тут же позвонил ему. Он оказался дома. Николай попросился к нему домой, объяснив тем, что ему нужна его немедленная консультация по неотложному делу. Петр сообщил ему свой домашний адрес и Николай поехал к нему. Он рассказал Петру о проблеме и тот пообещал ему помочь: если в больнице будут отказываться отпустит жену домой, то он звонит Петру и тот, ссылаясь на положения закона, которые допускают отпущение пациента домой с мужем, убедит главврача отпустить Веронику.
-    А есть такие положения в законе? - спросил Николай.
-    Конечно есть. К тому же сейчас такая ситуация, что психиатр просто обязан выписать пациентку больницы, если за ней приехал её муж. Не будет же он заниматься спасением пациентов больницы от глобальной катастрофы, - успокоил Петр приятеля и пожелал ему счастливого пути. . .




     Между тем в психиатрической больнице врачи и обслуживающий персонал уже готовились тайно  ликвидировать все 140 пациентов с помощью обычной ежедневной вечерней процедуры — дачей таких лекарств, которые вызовет у них глубокий сон, а во сне они умрут. Врачи исходили из той мысли, что поступают с больными гуманно, потому что они уже никому не нужны, а раз так, то зачем их принуждать умирать в жутких условиях гибели всей планеты. Оставить их в больнице и запереть на замок, где на всех окнах железные решётки, было бы, решили они, более жестоко. А так они мирно заснут и ничего не почувствуют. На следующий день, то есть завтра утром, главврач собирался подписать приказ о роспуске всего персонала больницы для подготовки к посадке в спасательный космический корабль со своими семьями. Вечером дежурный персонал должен был дать всем пациентам выпить уже заготовленный смесь лекарств и тоже отправиться домой.
     Веронике судьба оказалась милостивой.


     Главврач больницы не хотел отпускать её, ссылаясь на действующую пока регламентацию Министерства здравоохранения, однако Николай тут же позвонил Петру. После разговора с прокурором главврач, у которого дел было выше головы, к тому же к нему без конца прорывались сотрудницы больницы, через селекторную связь связался с какой-то Анджелой Иосифовной и попросил её немедленно привести к нему в кабинет пациентку Веронику Гаврилову.
Николай с душевной болью смотрел на жену. Она была худая, глаза провалились в глазницы и в них кроме неизбывной печали ничего нельзя было обнаружить. Она посмотрела на мужа только мелком и, кажется, не узнала его. Или сделала вид, что не узнала.
     Главврач в это время вытащил из стола какие-то листки и положил их перед Николаем.
-    Вот тут и тут поставьте свою роспись, - ткнул он указательным пальцем в двух местах двух отдельных документов.
Николай быстро пробежал глазами по документам. В одном речь шла о том, что за Вероникой Гавриловой приехал её муж, Николай Васильевич Гаврилов и изъявил желание забрать его с собой под свою ответственность. Были указаны его дом адрес и номер телефона. Во втором документе говорилось о том, что признаки патологи болезни у пациентки учреждения сохраняются и улучшение не предвидится. Об этом её муж поставлен в известность.
     Николай расписался под обоими документами. Главврач убрал их в стол и сказал:
-    Всё! Вы можете забрать жену.
     Николай поблагодарил главврача, затем приобнял жену за плечи и тихо сказал ей:
-    Вера, поехали домой. Тебя ждут наши дети.
     Вероника не хотела сдвинуться с места. Она была в крайне депрессивном состоянии.
-    Гаврилова, идите домой. Я отпускаю вас к вашим детям, - сказал ей главврач суровым голосом. Но тут же он попросил Николая задержаться на минутку и по селекторной связи вызвал к себе двух санитаров-мужчин. Затем спросил, где Николай оставил свою машину.
-    Прямо у входа во двор больницы, - ответил Николай.
-    Вы знаете, у нас тут есть много таких больных, которые хотят убежать домой. Это опасные больные, привезённые сюда по решению суда. Их мы не имеем права выпускать на волю. Они сейчас прогуливаются по двору. И они обязательно будут приставать к Веронике с вопросами, куда она уходит, кто её уводит и тому прочее. Потом, получив ответ, они устроят здесь настоящий бунт, требуя отпустить домой и их. Понимаете меня? Поэтому будет лучше, если её до вашей машины сопроводят наши санитары. Тогда те не посмеют подойти к вашей жене.
-    Хорошо. Я понял вас, - сказал Николай
-    Тогда вы идите впереди один, а санитары поведут Веронику под руки за вами.
     В этот момент в кабинет вошли двое рослых и плечистых мужчин в белых халатах.
-    Пожалуйста, отведите пациентку к машине. Это её муж., - пояснил главврач санитарам. - Он повезёт её в больницу своего города.   
     Санитары взяли Веронику под руки. Николай поблагодарил главврача и поспешил к выходу. За ним двинулись и санитары. В длинном коридоре больные во все глаза смотрели на Николая, затем тут же переводили взгляды на Веронику. Однако молчали. Во дворе больницы также было немало пациентов. Когда Николай шёл к главврачу, они, сидевшие на скамейках или прогуливающие между деревьями, на него особого внимания не обращали. Теперь же, увидев Веронику, почти все взбудоражились. Сидящие привстали, гуляющие подтянулись к дорожке, ведущей в выходу. Николай краем глаз замечал среди них таких, которые действительно хотели бы поговорить с Вероникой. Один из них, мужчина средних лет, всё-таки подошёл к Веронике непозволительно близко и брякнул:
-    Эй, куда тебя ведут?
-    Не твоё дело! - рыкнул на него один из санитаров. - Сейчас я вернусь и объясню тебе всё!
-    А-а, не надо, -  сникшим голосом сказал больной и зашагал прочь. -  Я лучше погуляю.
-    Правильно! Лучше погуляй! - посоветовал ему второй санитар.
-    Куда её посадить? -  спросил санитар у Николая, когда они подошли к машине.
-    Рядом со мной, пожалуйста, - ответил Николай и, сев на своё место, распахнул противоположную переднюю дверь.

     По дороге домой Николай сказал Веронике, что он нашёл другую больницу, где её обязательно вылечат, и она буде счастлива с детьми, которые её очень любят и ждут её дома с нетерпением. Вероника ничего не сказала.  Она сидела молча, с печалью в глазах глядя на мелькающий за окном осенний пейзаж.

     К этому времени Александр Порфирьевич подготовил внука и внучек к встрече с неожиданно «воскресшей» матерью, объяснив им деликатно всю сложную историю её исчезновения и появления вновь в их жизни. Дети были не маленькими, всё поняли, хотя, конечно, поверхностно в силу их возраста, и ждали они мать с двояким чувством. По крайней мере, радости в них не прибавилось.
     Отец с матерью приехали домой вечером. Дети встретили мать с такой стеснительностью и тревогой одновременно, как будто они были детдомовские, а явившаяся к ним женщина — строгой воспитательницей. Вероника не улыбнулась лучезарной материнской улыбкой и не раскрыла объятия, а дети её не кинулись в отсутствующие объятия. Вероника только внимательно посмотрела на них и опустила глаза, словно впервые видела их и не понимала, зачем её привели к ним, а дети смотрели на неё с жалостью. В глазах девочек появились слёзы. Затянувшееся неловкое молчание прервал дедушка со словами:
-    Ну, чего стоять, давайте сядем за стол и поужинаем.
     Вошедший в комнату только что Николай с охотой поддержал предложение отца, потому что почти целый день у него ни росинки во рту не было.  Отец с сыном сели за стол с той надеждой, что за два-три дня до посадки в спасательный корабль дети со своей матерью найдут общий язык.



     А в это время Райк договаривался с братишкой о том, что они вместе съездят на могилу родителей за два дня до окончания посадки на суплатонию, утром, а вечером Райк со своей семьёй и родителями жены пойдут на посадку. Там они присоединятся к коллективу учёных Международного центра Сейсмологии и Астрофизики. И местные и иностранные учёные на общем собрании МЦСА решили вместе, всем коллективом, пройти на посадку и вместе лететь до конечного пункта.
Райк не мог не поинтересоваться, как проходит первый день посадки. Светозар рассказал, что с утра на данный час прошло контроль и было отправлено на межгалактическую станцию за границей Млечного Пути около 80 тысяч землян, что это для первого дня неплохо. Но чтобы уложиться в график, экипаж корабля должен за сутки принимать и отправлять как минимум 550 тысяч землян.
     Услышав такие цифры, Райк невольно воскликнул:
-    Да ты что!  Ну это уж ты загнул, братишка!
-    Брат, я на межгалактической станции пятнадцать дней наблюдал за репетицией нескольких экипажей суплатониев по скоростному приёму условных землян (гуманоидов) на борт корабля и отправки их на межгалактическую станцию по туннель-порталу. Лучший результат показал наш экипаж: 600 тысяч приёмов и отправки за сутки.
-    У-у-у! Братишка, я это не могу себе представить, - признался Райк. - Такая скорость прохождения такого количества людей через одну дверь — это за пределами всякой фантазии.
-    Понимаю тебя. Но сам это увидишь скоро и поймёшь, как это работает у тайнириториян и у их технологии, - засмеялся Светозар. - Но одна поправочка. Приём у нас ведётся не с одной двери, а с семи входов-эскалаторов. Когда люди проедут на своём эскалаторе (а движутся одновременно один над другим все семь эскалаторов)  один круг по внутренней окружности корабля, считай они полностью проверены, идентифицированы и определена их участь. Кто принимается на борт, продолжают двигаться по эскалатору вверх — в сектор отправки на межгалактическую станцию; кто не прошёл отборочный контроль — соответственно движется вниз и оказывается на грешной земле с памятной книжицей в руке, в которой описаны все его грешные поступки или преступления, вплоть до точной цифры, сколько человек был им или ею обманут, оклеветан, обокраден,  изнасилован, отравлен, убит орудием убийства или погиб по его вине, если это отставной офицер, генерал и так далее. Как говорится, что выдала его или её память или показали их страхи последних дней, то и напечатала автоматика. Приятного чтения, земляк!
    Теперь засмеялся Райк. Потом сказал:
-   Вот теперь я стал понимать, почему у этого суплатония такая необычная форма и габариты. Значит, всё было продумано.
-   Да. Этот спасательный корабль был специально сконструирован с учётом быстрого приёма большого количества людей, скоростной обработки их данных и отправки отобранных для спасения людей по туннель-порталу  на межгалактическую станцию. Я слышал, что он был построен и оснащен нужным двигателем, протестирован, испытан в полёте, затем оборудован всеми необходимыми оборудованием и техникой в течение одного года, когда их астронавтам и астрофизикам стало известно и катастрофическом положении планеты Земля и всей Солнечной системы и об этом было доложено правительству.
-    Понятно, - сказал Райк. - Стало быть, тайнириторияне целенаправленно готовились к спасению землян. Но с какой целью?
-    Это я точно не знаю, но слышал, что тайнириторияне, прежде чем принять решение помочь землянам, отправили сюда специальную научную экспедицию, которая исследовала население планеты и привезла с собой пятерых или семерых землян-добровольцев — мужчин и женщин —, которые согласились стать донорами всей информации о человеке. Увидев, что земляне физически во всём очень похожи на тайнириториян, только мелкие и, убедившись, что они сумеют прижиться на их планете, решили частично, по силе возможности, спасти эту популяцию живых и разумных существ Вселенной. Ну, в дальнейшем от доноров узнали, что на Земле почти постоянно идут войны на почве расовой или религиозной нетерпимости, или зависти, из-за комплекса неполноценности, а алчность вкупе с жизненной необходимостью истощили жизненную энергию планеты, столетиями вычерпывая из недр Земли нефть и газ. Эти обстоятельства привели тайнириториян к мысли о необходимости тщательного отбора землян и спасти только тех, которые не создадут тайнириториянам никаких нежелательных проблем.
-    Понятно. А сколько членов экипажа задействовано этой работе? - снова поинтересовался Райк.
-    Девятьсот. Работают в три смены. В каждой смене по триста тайнириториян. - Светозар сделал короткую паузу и добавил, - Я сейчас посмотрел на монитор наружного наблюдения и вижу, что внизу народу прибавилось, хотя скоро ночь. Видно, люди боятся, что могут не успеть подняться на борт корабля до того, как случится катастрофа с планетой.
-   Да, конечно, боятся, - подтвердил Райк. - Может, не столько за себя, столько за своих детей. Светозар, а что стало с теми землянами-донорами? Их, наверно, распотрошили, чтобы исследовать и получить необходимые знания о внутренних органах землян?
-    Ничего подобного! Все они живы и здоровы, - немедленно ответил Светозар. -  У тайнириториян есть великолепные, так называемые, анатомические кабины, отдалённо напоминающие земные компьютерные томографы и магнитно-резонансные томографы. Но никакого рентгеновского облучения. У них эти кабины разработаны по другой технологии, с учётом безопасности, чтобы не нанести ни малейшего вредя для организма. Я, например, входил в эту кабину вместе с доктором и тут же видел всю свою внутренность в мельчайших деталях в процессе жизнедеятельности всех органов. При этом по желанию пациента или врача, каждый орган может быть показан крупным планом в трёхмерном пространстве, а при необходимости — и в четырёхмерном, то есть каким он был до болезни, а то и в юном возрасте, и каким стал теперь, в настоящий момент. Ты знаешь, это потрясающее зрелище!
-   Согласен. Всё это напрягает даже моё научное воображение, - засмеялся Райк.
-   Поэтому исследователям органов человека и их функционирования не было необходимости вскрывать брюшную полость или грудную клетку человека. Так что доноры живы и здоровы, а за их услугу им был подарен прекрасный дом на берегу океана в курортной зоне планеты и назначено пожизненное государственное обеспечение.
-   Классно! Я теперь, братишка, с удовольствием готов эмигрировать со своей семьёй на планету Тайниритория.
-   Отлично, брат! Тогда я жду вас на борту корабля через девять дней. Поскольку вы, учёные,  будете одними из последних, принятых на борт корабля, вы не будете отправлены на межгалактическую станцию посредством туннель-портала, а полетите туда с нами, на нашем корабле, вместе с одной тысячью землян, получивших пропуск на посадку последними.
-    Мы решили всем коллективом учёных Международного центра астрофизики и сейсмологии пойти на посадку, чтобы вместе лететь и дальше, - сказал Райк. - Значит, можем всем коллективом прийти к вам через десять дней?
-    Ты об этом уже говорил. Да. Можете. А сколько вас человек с семьями?
-    Научных работников сорок семь. Если не ошибаюсь, с семьями сто девяносто пять — двести человек. Неточность: минус-плюс пять-шесть человек.
-    Хорошо. Я попрошу капитана корабля, между прочим, он доктор астрономии и астрофизики, то есть ваш коллега, зарезервировать для вашего коллектива учёных отдельный сектор с обзором космического пространства при полёте.
-    Хо-о! Чудесно! Братишка, спасибо тебе от мня и тысяча благодарностей от нашего коллектива!
-    О кэй, брат! - засмеялся Светозар. - До встречи!. . .




. . . И вот наступил тот долгожданный день —  первый день посадки землян на спасательный межгалактический корабль.
К посадке в спасательный космический корабль шёл весь город. Народ шёл по главной улице города плотной колонной, охраняемой с двух сторон крепкими молодыми людьми. Вот только в это время можно было воочию увидеть, что значит 35-миллионный город. Втереться в эту могучую колонну не осмеливались те, которые не были уверены, что пройдут контроль... И, само собой разумеется, также и те, которые не считали себя простым народом, и те, которые считали себя «элитой».


    Когда-то давно великий французский писатель Франсуа Рене де Шатобриан в своих знаменитых «Замогильных записках» писал: «Священное писание часто сравнивает народ с большими водами; Здесь река, текущая к Ниагарскому водопаду, не бурлила, она катилась к обрыву цельной массой; рев низвергающейся воды лишь оттенял её молчание...».  Да, сейчас народ шёл или тёк, как та река, цельной массой. В его грозном и в то же время смиренном молчании говорилось многое....


    (Продолжение следует)


    Следующая часть романа:
 
    Часть V    Чистилище