Сомкнутые дни

В последние годы перед Большим Концом меня часто мучила бессонница. Поначалу я просто ждал, когда эту навязчивую и нелюбимую ночную «подругу», наконец, одолеет обычная усталость и бессонница «уйдёт спать». Потом, когда со временем усталость почему-то утратила свои боевые способности и все её навыки борьбы и силы сошли на нет, я стал просто ждать рассвета и начала уже нового дня. Без сна, так без сна, – это далеко не самое страшное лишение.
Теперь же… Бессонница вспоминалась как что-то «доброе», «родное», «милое», «светлое»… Когда ты – «всего лишь» не мог уснуть и: смотрел на одинокие огоньки-окна соседних домов, о чём-то размышлял в тиши и покое, слушал какую-нибудь мистическую аудиоисторию или листал томик со стихами поэта (Гумилёва, например), который, как и все мы, люди, в своей жизни тоже чего-то ждал и время от времени тоже чем-то был томим:

«Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнет,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот…»

Но на смену привычной бессоннице в тёплой и уютной квартире пришли: бесконечные холод и голод, лай, а часто и вой таких же изголодавшихся и измотанных собак, какие-то крики каких-то людей, зуд давно немытого тела… Я больше не слушал аудиокниги. Все девайсы превратились в ненужный хлам. Исчезли огоньки в окнах соседних домов. Наверное, уже навсегда (для меня, скорее всего, уж точно). А томик Гумилёва давно ушёл в топку…
Раньше я ждал, когда слабость тела пересилит бессонницу, или ждал утра, часто посматривая на стрелки настенных часов. Вот уже два часа ночи. Три… Четыре… Вот начинает светать… Чего я мог ждать сейчас?..
На балконе дома напротив сидел Юрик… Опершись левым плечом и головой о межбалконную перегородку, он, не отрывая взгляда, смотрел на какую-то одному ему ведомую точку во дворе дома. Смотрел он так – уже около месяца. Ровно с того самого дня, как умер.
С Юриком мы были знакомы много лет, с тех пор, как практически одновременно переехали в этот микрорайон города, в тогда ещё новенькие девятиэтажки-«чешки». Нередко встречались, разговаривали…
Юрик был убеждённым «истом», обожал «Великого Президента» и любил приговаривать:
– Молоток он, просто молоток! Всем им там покажет! Всех разнесёт! А надо – и кнопку нажмёт! Запросто!
Я так и не смог понять, что же так восхищало и буквально завораживало Юрика в этом «Великом», в его словах и действиях, и почему Юрику так и свербело чтобы «Старый» (а это один из почти официальных титулов любимца народных масс и особенно юриков) однажды всё-таки «нажал кнопку».
А в один день и час – «Старый» на кнопку всё же нажал…
Увы, но я уже не мог сказать Юрику:
– Эх, Юрик, Юрик, что же вы все наделали? Неужели сам не видишь, а? Ну же, Юрик, теперь-то ты хоть что-нибудь, наконец, да понял?!
Но Юрик уже ничего не мог ни увидеть, ни понять, ни осознать… Не мог уже ни в чём раскаяться. Не мог ничего исправить. И я думаю, даже «где-то там» – он всё так же продолжает нахваливать «Великого» и всё ещё мечтает о нажатии той злосчастной кнопки…
Ну а я… Я просто жду.

«Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души…
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!»

25.02.2025 г.