Промысел божий

Антона зачем-то срочно вызвал к себе пахан (он называл его ше-фом). Около месяца он как бы присматривался к Антону, давал незначи-тельные поручения: что-то где-то получить, кому-то передать. Короче, ис-пользовал «втёмную». Антона это устраивало. Лишь бы платил. Платил шеф немного, но достаточно, чтобы снимать жильё, более-менее нормаль-но питаться, да что-то приобретать из вещей.
- Прошёл ты мой «фильтр». – Пояснил он сегодня. – И деньги ис-правно перевозил, не «крысил», и в содержимое «посылок» не заглядывал, хвоста не было и встреч предосудительных. Ночью идём на дело. Будем брать квартиру ещё одного Корейко. «Подпольного миллионера» - читать больше надо. Сегодня его дома не будет, а сигнализация «не сработает». Проникаем к нему через форточку. Я для этого уже подготовил малолетку из расположенного по-соседству детского дома. Твоя задача помочь ему подняться до этой форточки и выставить стекла. Потом стоишь «на шухе-ре» у подъезда, ждёшь моего вызова. Да, обязательно купи себе строи-тельные перчатки, чтобы «на деле» был в них. Сейчас поедем на место, чтобы присмотрелся.
Видя реакцию Антона, спросил:
- Что, испугался? Не дрейфь! Всё продумано и пройдёт, как «по маслу». Правда, придётся половину отдать, но зато безопасно.
- Малолетка «продаст», и сидеть мне опять!
- Да, ничего он не скажет. Возьмут другого, такого же. Такую же побродяжку детдомовскую. Тот вообще ничего знать не будет, но «паль-чики» будут его. Следователю главное, чтобы  «преступление было «рас-крыто». Глубже «копать» он не будет.
- Да, жалко пацанов!
- Нашёл кого жалеть! Кому они вообще нужны?! Поверь, никто за ними убиваться не будет.

Пахан показал дом, подъезд, окна «их» квартиры. Сказал, что они с «пацаном» будет здесь около полуночи, и уехал. Антон остался «проду-мывать» свою часть «дела» (но там вообще никакой сложности не предви-делось), а главное – нахлынули воспоминания. Он сам был детдомовский. Пахан этого не знал, поэтому и был так откровенен. Шесть лет назад он окончил среднюю школу в детдоме в Калуге. Руководство школы помогло ему устроиться работать на деревообрабатывающий завод. Женился на дочке учителя физкультуры. Тот и познакомил их и всячески способство-вал их «сближению». Администрация города по программе помощи детям из детских домов выделила им однокомнатную квартиру. Но сразу после этого отношение к нему и жены и «папы» изменилось. А потом и вообще у него нашли крупную партию наркотиков. Сам не знал, откуда всё взялось. Но и жена, и её отец дали показания, что именно он принёс всё это домой. И «загремел» Артём на долгие пять лет в места лишения свободы. Прак-тически сразу ему пришло уведомление, что по ходатайству его жены брак расторгнут. Ни на одно свидание она не приехала, ни одной передачи не передала. А когда он после отбытия наказания приехал в Калугу и сунулся в свою квартиру, то там уже жил другой мужчина, двое деток. Его жена (бывшая конечно) заявила, что давно замужем за этим человеком, а он вы-писан сразу же после осуждения. Тут же прикатил её отец и посоветовал Артёму убираться из города, если не хочет снова загреметь туда, откуда приехал.
 
На «зоне» он «котировался»: не «стучал», не двурушничал. Коро-че, был «правильным пацаном». Когда покидал «зону», один из товари-щей дал «адресок», куда можно обратиться за помощью в трудоустрой-стве и вообще. Вот туда, в Москву, он и поехал, когда прогнали из Калуги.

Всё это он вспоминал, глядя через забор на территорию детского дома. Всё здесь было знакомым и «родным», то есть своим. Детки ходили стайками.
- Прямо, как у нас. – С грустью и горечью подумал Антон. Не имея родителей и какой-либо опоры в жизни, они жались друг к другу.
И вот двое из них сегодня должны стать жертвой взрослых пре-ступников.
Антон понял, что у его пахана со следователем какой-то «гешефт» (бизнес). Отсюда и нужная информация, и уверенность, что глубоко копать не будут, ограничатся одним из «беспризорников». Второй вообще пере-станет существовать. Слышал он «в зоне» такие комбинации. «Форточни-ка» пахан зарежет ножом, на котором он заранее каким-то образом озабо-тился получить пальцевые отпечатки другой жертвы.
Было над чем задуматься. Пока смутно пробивалось желание как-то помешать «душегубству», помочь мальчишке уйти из квартиры.
Мысль о том, чтобы сообщить о готовящемся преступлении в поли-цию и тем самым предотвратить убийство. Ему в голову даже не приходи-ла. Кому сообщить? Как сообщить? Кто поверит? Скорее сам загремишь на новый срок. С учётом связей пахана это было вполне реально. Решил. Что сразу после того, как мальчик проникнет в квартиру, он не будет сто-ять «на шухере» в подъезде, а вслед за паханом проникнет в квартиру. Там уж, по обстоятельствам, он должен помочь мальчишке убежать.

В назначенное время пахан привёл щуплого парнишку (лет четыр-надцати-пятнадцами, не больше), как раз под «форточку». Сам пошёл к дверям квартиры.
- Действуйте, - сказал. – Только тихо и по-быстрому.
Только мальчик исчез в окне, Антон бросился в подъезд. Вовремя. В «их» квартире  слышался шум, грохот. Видно, не удалось пахану за-стать мальчишку врасплох.
Вбежав в квартиру, Антон увидел, как пахан с ножом гоняется за мальчиком, а тот ускользает, уворачивается, бросает в пахана тем, что подворачивалось ему под руку.
Увидев Антона, он обрадовался:
- Хорошо, что подошёл. Помоги его поймать. Ловкий больно.
Но Антон, ухватив пахана за руку, крикнул пацану «уходи». Тот не побежал, а двинулся к пахану за спину. Видимо, решил помочь Антону. «Детдомовское братство!», - мелькнуло в голове у Антона.
В завязавшейся борьбе, Антон и сам уж не помнил, как, ему уда-лось перенаправить удар пахана так, что он пришёлся ему же в живот. Он тут же осел, а Антон застыл на месте, не зная, что делать дальше. Такого финала он не ожидал, и не хотел.
Из «ступора» его вывел мальчишка.
- Бежим! – Крикнул он. Но на лестничной площадке их обоих за-держала полиция, которую соседи успели вызвать после шума во вроде бы пустой квартире соседа.

- Ты что, сука, наделал?! – Кричал на него следователь. – Тебе чего не хватало?!
Он поставил Антону условие: или тот продолжает работать с ним вместо пахана (и тогда он «как-нибудь отмажет» его), или сделает его «па-ровозом» (повесит на него организацию и основное исполнение преступ-ления). Антон отказался, и тогда его той же ночью избили в камере. Били ещё неоднократно, но Антон «не сдвинулся». Он просто замолчал. Следо-вателя, похоже, это не волновало. Антону «подсунули» адвоката, который «уговаривал» его «во всём сознаться». Видно, такого же «адвоката» сле-дователь подсунул и мальчишке, так как на очной ставке между ними мальчик, пряча глаза, повторил, как заученное»:
- Этот человек уговорил меня проникнуть через форточку в квар-тиру и открыть ему дверь. С ним пришёл ещё один человек. Они стали ис-кать деньги, а когда нашли, заспорили, кому сколько полагается, и вот этот человек убил ножом второго.
Антон безучастно слушал эти «показания». Он понял, что с судьбой не поспоришь.

Но в суде всё пошло «не так». Он своим обострённым чутьём по-стоянно преследуемого зверька это сразу почувствовал.
Председательствующий судья (женщина) внимательно посмотрела на него. Долго смотрела, как бы прощупывая его. Он помнил свой первый суд. На него тогда никто не смотрел. Делалась какая-то рутинная работы, и он там был вроде бы, как и лишний. Сейчас на него судья смотрела как-то заинтересовано.
Дальше больше. Когда представитель прокуратуры  высказался в том плане, что дело, дескать, простейшее, всё в нём понятно, она прервала его:
- Ну, если Вам всё понятно, посидите спокойно, дайте и нам понять.
Адвокатов вообще спрашивать не стала, заявив:
- Я принимаю решение начать исследование доказательств с допро-са главного (основного) обвиняемого.
Он не собирался давать какие-либо показания, будучи уверен в бес-полезности этого занятия и предопределённости своей судьбы. Но тут вдруг стал рассказывать. Подробно. Обо всём. Как окончил школу-детдом в Калуге. Как его женил на своей дочке один из преподавателей. Как по-том у него «нашли» какие-то наркотики и осудили на долгие пять лет. Как после возвращения из мест лишения свободы возвратился в Калугу и как его оттуда прогнал бывший тесть под угрозой нового привлечения к от-ветственности. Как поехал в Москву и «пристроился» к «пахану», которо-го рекомендовали в «зоне». Как задумывалось это преступление, свои дей-ствия в процессе его совершения.
Женщина его внимательно слушала, время от времени как бы под-бадривая его словами «так-так», «ну-ну».
Прокурор несколько раз попытался прервать показания, заявляя, что эти сведения «к рассматриваемому делу не относятся». Судья обрыва-ла его словами: «Не мешайте мне рассматривать дело!»
«Его» адвокат и адвокат второго (малолетнего) обвиняемого про-сили объявить перерыв, на что им предлагалось:
- Если устали, можете выйти передохнуть! Я разрешаю.
Им, и правда, стало плохо, когда судья стала подробнее расспра-шивать о контактах погибшего со следователем, о поведении следователя с допрашиваемым во время расследования, о том, как появились в процессе оба адвоката.
Прокурор сидел угрюмый. Он понял, что дело рассыпается. Что кому-то придётся отвечать и за утверждение обвинительного заключения и за ненадлежащий надзор за следствием.
Адвокат вообще сполз на пол, заявляя, что у него поднялось давле-ние.
Судья предложила вызвать скорую помощь, но процесс не прерва-ла.
Антон говорил, ни на кого не обращая внимание. Глядел только на неё, заинтересованную в его деле судью. Он выговаривался за всё то, что наболело за многие-многие годы.
Не видел, как подалась к нему и ловила каждое его слово обще-ственный защитник малолетнего подсудимого – молодая интересная жен-щина.

Затем допрашивали второго подсудимого. Тот отказался от ранее данных показаний. Рассказал, под каким давлением следователя давал их. Как уговаривал его о том же адвокат.

В этот же день судья направила дело для дополнительного рассле-дования, а самого Антона перевели в другой следственный изолятор.
Через несколько дней следователь ему сообщил, что предоставляет ему свидание. Теперь это был другой следователь и расспрашивал он его о предыдущем и о том, какие поручения «пахана» он выполнял до задержа-ния.
- Мне не с кем встречаться. – Без эмоций встретил он слова следова-теля. – У меня никого нет.
- Ну-ну, так уж и никого! – Улыбнулся следователь и разрешил войти в кабинет молодой женщине.
Антон узнал её, она была на его процессе. Но не понимал, что ей нужно от него сейчас. А когда понял, ему, может, впервые за многие-многие годы захотелось заплакать.
Девушка (её очень пророчески звали Надеждой) была преподавате-лем из того детского дома, который они с «паханом» должны были «под-ставить». Сама детдомовская, она окончила педагогический институт и сейчас преподавала в том детском доме. Как говорится, в «родственной среде».
- Мы, коллектив детского дома (преподаватели и ученики), решили взять над Вами шефство. Не удивляйтесь, порой, и дети шефствуют над взрослыми, когда последним требуется помощь. Мы убеждены. Что в ближайшее время уголовное дело в отношении Вас будет прекращено, и Вас отпустят на свободу. Так вот место преподавателя по труду ждёт Вас. Вы же какое-то время работали на заводе, навыки, наверняка, сохрани-лись. Комната при детском доме у Вас будет. И у вас будет много-много настоящих друзей. Но это не всё. Мы, детдомовские, стараемся держаться вместе и помогать друг другу. Мир вокруг нас не всегда доброжелателен к нам (или мы к нему не очень адаптированы). Так вот есть у нас выпускни-ки, которые окончили юридические факультеты и сейчас работают кто ад-вокатом, кто в прокуратуре. Один из них уже занялся Вашей квартирой в Калуге, которую у Вас так незаконно отторгли. Другой взялся добиться пересмотра дела по Вашему осуждению там за наркотики. В свете того, что сейчас большие начальники в Москве погорели за злоупотребления в этой сфере, есть основания надеяться, что нам удастся добиться отмены неправосудного решения и управления Вас.
Как несколько дней назад Надежда на судебном процессе безмолв-но смотрела на него и слушала его показания, так он сейчас он, молча, смотрел на неё, веря, и не веря, тому, что она говорила. Он сразу приоб-ретал всё, о чём можно было только мечтать: свободы, друзей, возмож-ность честно трудиться, общаться с этой прекрасной девушкой. Почему-то вспомнилась «зона», где он провёл несколько лет. Как-то их посетил свя-щенник. Он говорил, что Бог не отринул их от себя. Он постоянная забота обо всём том, что Он создал, в том числе и о них. В этом заключается Промысл Божий. Тогда эти слова прошли мимо Антона. Сейчас он уверо-вал, что священник говорил правду.

Вот такой сон-сказка приснился Антону накануне суда над ним по обвинению в особо тяжком преступлении.