Пролог

Положи меня, как печать, на сердце твоё, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы её — стрелы огненные; она пламень весьма сильный.
Песнь Песней 8:6


В начале времён, когда Вселенная дышала первозданной чистотой и Свет был един с дыханием Бога, среди сонма небесных сил возвышался един: Аралим — Серафим, приближённый к Престолу Господа. Его уста воспевали славу Творца, пронзающую бесконечность эфира. Его очи постигли тайны мироздания, недоступные смертному разумению. Разум Его вмещал законы бытия, подобно тому, как море — волны.

Но вопросил Он:

— Коль сотворены мы в любви, отчего ж не вольны мы любить, кого сердце желает? Коль Господь есть Свет, отчего ж во Тьме узреть можно истину?

И возгремело Слово Божие, и воззвали Небеса гласом грома, и дрогнуло основание миров.

И было сказано:

— Ты пал, Аралим, и посему хромота Твоя будет знаком вечным Твоего отступничества. Ты знал Закон, но воспротивился Ему. Ты помнил истину, но избрал путь иного ведения.

И разверзлась твердь, и низринулся Он с высоты, и падение Его было тяжко.

Земля воспылала, как злато в горниле. Камни, некогда непоколебимые, поддались гневу Господнему и расступились перед Его силой.

Фануэль стоял у Златых Врат и узрел Его падение.

— Кто затеет ослушаться Всевышнего — ввергнут будет в Пучину.

И Он отвернулся.

Но миновали столетия, и зерно сомнения пустило в нём глубокий корень.