Невидимые следы

После долгих раздумий я поняла, что ждать больше нельзя. Чтобы понять, что произошло с девочкой, мне нужно узнать о ней как можно больше. Единственная зацепка — её имя, которое я смогла узнать при разговоре с ней.
Я начала с самого очевидного — интернета. Открыв карту, просмотрела все школы в районе. Их оказалось немало, но каждая могла стать ключом к разгадке. Я принялась изучать сайты учебных заведений, гуглить списки учеников, упоминания мероприятий, соревнований, но результаты были скудными.
Через несколько страниц мне наконец повезло. Я наткнулась на список участников районного конкурса, где значилось имя: Арина Савельева, школа №18. Это была первая реальная зацепка.
На сайте школы я нашла архив учеников. Имя Арины действительно фигурировало в списках, но ничего больше. Ни фотографий, ни намёков на семью. Я снова и снова перечитывала строки, надеясь найти хоть какую-то зацепку.
Когда открытые источники не дали ничего нового, я вспомнила о форумах и сайтах для поиска закрытых данных. Когда-то я искала так родню, и знала, что такие базы могут быть полезны.
Зарегистрировавшись на одном из сайтов, я начала вводить имя девочки и дату рождения. В моменте я была рада, что я узнала сколько ей лет, поэтому было несложно высчитать год рождения. Через пару минут доступ был открыт, и я увидела закрытый архив школы №18.
Этот архив был настоящей находкой. В нём хранились данные о текущих и бывших учениках, включая адреса и контактные телефоны. Прокручивая список, я наконец наткнулась на имя: Арина Савельева. В графе «контактное лицо» значилось: Надежда Савельева. Я решила более точно посмотреть адрес, но введя его в поиски его не значилось на картах.  Это показалось очень странным, но другой информации больше не было.
Я решила искать информацию о Надежде Савельевой. Имя оказалось более распространённым, чем я ожидала, и сотни совпадений затрудняли поиски. Выставив возраст и город, мне получилось сузить поиски. К счастью, я помнила, как она выглядела и по фото смогла определить нужный профиль.
Женщина на фото в социальных сетях выглядела не старше сорока. Её страница почти не обновлялась, но среди нескольких постов были фотографии девочки. Я узнала Арину сразу. Это точно было, то, что нужно.
Сердце сжалось. Я пролистала страницу вниз, стараясь найти хоть какую-то дополнительную информацию. Был пост с благодарностью школе за участие Арины в конкурсе, опубликованный около месяца назад. Комментарии были обычными: поздравления, пожелания удачи.
Информации в профиле было очень мало, и все что получилось найти — это фото пятилетней давности, что совсем не годилось.
Я попыталась искать по-другому, мне уже известно имя, фамилия и примерный возраст. С такой информацией можно много что найти. Спустя час результаты ничего не давали. Я вспомнила, что можно попробовать искать по фотографии, так я еще не делала. В найденном профиле ранее я скачала фото Надежды, и загрузив фотографию я наткнулась на оцифрованную старую статью в газете. Она была короткой, с мутной фотографией женщины, на которой был едва узнаваемый силуэт матери Арины. Перейдя на сайт, я увидела:
“Надежда Савельева, мать-одиночка, прошла реабилитацию после зависимости от наркотиков. Её дочь Арина, пятилетняя ученица начальной школы, ухаживала за ней, пока женщина находилась в больнице.”
Я отодвинулась от экрана и потерла лицо руками. Мне сложно было поверить тому, что читала. После нескольких часов беспрерывной работы раскалывалась голова и болела спина.
Я попыталась продолжить поиск, уже с другими ключевыми словами. Статьи начали заполняться ужасающими подробностями. Надежда Савельева несколько лет назад была осуждена за хранение наркотиков. После выхода из тюрьмы её лишили родительских прав, но девочка осталась с ней. В некоторых материалах мать описывали как бесконтрольную, равнодушную к дочери, часто пьяную.
“Так значит, у неё никого больше нет…” — эта мысль пронеслась у него в голове, как молния.
Я закрыла ноутбук и откинулась в кресле, чувствуя, как страх слегка ослабляет хватку. Никто не искал девочку. Ни в новостях, ни в соцсетях, ни даже в комментариях к школьным публикациям. Пока информация есть только про мать, возможно у нее больше нет других родственников.
Я почувствовала на миг, как в груди разливается странное облегчение. Возможно есть шансы что меня не найдут. Никто пока не заметил пропажи девочки. Но пока прошли всего лишь сутки... Вместе с этим облегчением пришло и другое чувство — лёгкое смятение.
“Она была хорошей… слишком хорошей для такой жизни,” — мелькнула мысль.
Перед глазами всплыло лицо девочки. Светлая улыбка, огромные глаза, которые всегда искали что-то хорошее в этом мире. Теперь, зная её историю, я видела её иначе. Это был ребёнок, который заслуживал большего, чем мог дать ей этот мир.
“Нечего сожалеть. Она всё равно не могла бы быть счастливой с такой матерью. Возможно… возможно, я просто избавил её от страданий,” — пытаясь убедить себя.
Я сидела, уставившись в экран, где мерцали строки статей, и вновь возвращался к матери девочки. Надежда Савельева — единственный человек, который мог бы заметить её исчезновение.
“Если она хотя бы немного обеспокоится… Если заявит о пропаже…”
Мысль жгла сильнее страха. Но тут же возникало сомнение.
“Она — кто? Алкоголичка, наркоманка. Может, ей вообще плевать? Но что, если нет? Что если её всё-таки одолеют угрызения совести? Какой-то материнский инстинкт? Она может и не любила её, но это не значит, что она не заговорит, не пойдёт в полицию, как только заметит, что ребёнка нет.”
Мысли скользнули в темноту.
“Что делать? Запугать её? Но чем? Какой у меня на неё рычаг? Она просто может заявить обо мне, если заподозрит что-то неладное. Подкупить? С такими, как она, деньги могут сработать… Но у меня их почти нет. Да и вдруг она возьмёт деньги, а потом всё равно пойдёт в полицию? Или будет меня шантажировать? Нет, это тоже слишком рискованно.”
Мне в голову пришла ещё одна, более мрачная идея.
“А если устранить её? Это было бы проще всего. Она ведь человек, которому никто не верит, никто не поможет. Падение с лестницы, несчастный случай… Или просто исчезновение. Кто будет её искать?”
Эта мысль пронзила меня, и внутри закололо от страха.
“Нет, это крайняя мера. Я даже не знаю, как это сделать, чтобы не оставить следов. Любая ошибка — и еще быстрее окажусь в руках полиции.”
Я снова вернулся к экрану, но мысли не отпускали.
Школа — ещё одна угроза
“Мать — это одно. Но что делать со школой? Там ведь заметят, что девочка не приходит на занятия. Они могут связаться с матерью или сразу заявить в полицию.”
На миг я задумалась о том, как работает процесс перевода ребёнка в другую школу.
“Если бы мать вдруг решила перевести её… это сняло бы подозрения. Но такое возможно только официально. Нужно забрать документы из школы. А это требует её личного присутствия или заявления. Могу ли я сделать это за неё? Подделать заявление? Выдать себя за мать?”
“Глупо. И слишком много риски.”
Другой вариант выглядел чуть проще: подделать заявление и отправить его.
“Но, если они потребуют подтверждения, всё развалится. А если проверят мать? Позвонят ей? Узнают, что она ничего не делала?”
Я почувствовала, как страх захватывает всё сильнее.
“Что, если школа уже заявила о пропаже?” — эта мысль обожгла меня. — “Может, полиция уже ищет её. Они свяжутся с матерью, начнут расспрашивать соседей, друзей. А потом… доберутся до меня.”
Что делать с полицией?
“Как узнать, подала ли мать заявление? Или школа? Как узнать, заинтересовалась ли полиция исчезновением девочки?”
Это казалось важнее всего. Если заявление уже есть, времени почти не осталось. Нужно было срочно узнать. Но как? Я пробежался по возможным вариантам.
“Новости? Форумы? Но это будет долго. И я не найду конкретного ответа. Мне нужно что-то надёжное.”
Мысли прервал звонок. Я вздрогнула, обернулась и взглянула на телефон. «Это Анна». В мгновение настроение стало более положительным.
— Да? — голос прозвучал напряжённо.
— Это я, — её голос был быстрым, почти деловым. — Слушай, у меня хорошие новости. Ну, почти. Я нашла способ узнать, есть ли заявление в полиции.
— Как? — Он напрягся, ожидая ответа.
— У меня есть знакомый. Он может проверить базу данных. Неофициально, конечно. Я его ещё не уговорила до конца, но думаю, это вопрос пары дней. Главное, не переживай, я всё узнаю.
— Хорошо… Спасибо, — я старалась говорить ровно, но голос всё равно дрожал.
— А ты? Что узнала?
— Я нашла мать девочки, точнее информацию о ней. Надеюсь, смогу узнать, где она находиться. Ну и пока никаких новостей о пропаже.
— Значит, это хорошо, — сказала она, будто успокаивая. — Если никто не поднял шум, у нас есть время.
— Спасибо тебе еще раз за помощь. Если получиться узнать достоверную информацию от твоего знакомого, это будет замечательно.
— Пока не за что, я думаю, что у нас все получиться. Ты главное не переживай.
— Стараюсь, но мне это даётся трудно.
— Я тебе позвоню, когда будет точная информация. Сейчас пока занята,
— Пока, буду ждать звонка.
— Пока и до встречи!
После услышанных слов стало намного легче. И казалось, что все идет пока в мою сторону.