Отложенная жизнь

Во дворе царило беспокойное оживление. Соседи собрались еще с утра и никак не хотели расходиться. Был выходной день, поэтому посудачить времени было достаточно.
Поводом бурных пересудов стал неприятный запах в подъезде, который беспокоил жильцов уже неделю. Подсознательно каждый понимал, что именно могло издавать такое амбре, но вслух мало кто решался произнести.
- Скорее всего, кошка сдохла, - утверждала Нина Ивановна, что жила на третьем этаже. - Их там много развелось. Сто раз говорила, что нужно полностью окна в подвале забить.
- Сердца у вас нет, - начала с ней спорить Наташа с четвёртого этажа. - Несчастным животным податься в мороз некуда. На улице замерзать?
- А людям что делать? – не унималась Нина Ивановна. - Я знаю, ты кошек подкармливаешь! Мало нам было блох, теперь еще и заразу рискуем подцепить.
- Правильно Нина Ивановна говорит! – вступился жилец с первого этажа Петр Васильевич, - Вы, зоошиза, совсем того! Всяких тварей выше людей ставите!
Завязался нешуточный спор. Лоди ждали слесаря, чтобы вскрыть подвал - все люди, имеющие ключи от подвала, отсутствовали.
Наконец, слесарь появился и его встретили гулом. Запах, исходящий от него, не оставлял сомнений в причине задержки.
Когда дверь подвала распахнулась, выплеска концентрированного неприятного запаха не случилось. Стало понятно, что источник запаха - не здесь.
Кто- предложил пройти все этажи сверху донизу, обнухивая двери. Большинство разошлось по квартирам, решив, что "не царское это дело", но группа энтузиастов начала обход.
Возле одной из дверей зоозащитница Наташа, принюхавшись, сообщила группе:
- Здесь!
Все по очереди понюхали и сошлись на том, что да, запах идёт отсюда.
- Там Егор Михайлович живет, - сказала Нина Ивановна, которая жила на этом же этаже. - Что там у него может быть такое? Никогда не была у него, да к нему, похоже, никто никогда не приходил.
- Вы его, кстати, давно видели последний раз? - спросил Пётр Васильевич, единственный мужчина в группе энтузиастов.
- Не помню, но за три дня ручаюсь, - неуверенно сказала жещина.
В группе воцарилась тишина - все вспоминали, когда видели этого самого Егора Михайловича.
- Так, может, он ..., - не закончил фразу Пётр Васильевич и зажал себе рукой рот. Страшную догадку мужчины постепенно осознали все присутствующие.
Пётр Васильевич подошел к двери соседа и позвонил. Через некоторое время постучал. За дверью не было никакого движения.
- МЧС надо вызывать, - тихо сказала Наташа. - И ломать дверь.
- Да не МЧС, а полиция тут нужна. Они уже пусть кого надо, тех и подключают, - сказал кто-то из группы.
Скоро появилась полиция и процесс пошёл. Когда открыли дверь, то группу энтузиастов вместе с полицейскими словно ветром сдуло - пахнуло так, что дышать стало невозможно. Два МЧСовца и эксперт из полиции надели противогазы и вошли в квартиру.
Через некоторое время тело, упакованное в полиэтиленовый мешок, вынесли из подъезда и увезли. В квартире оставили все окна настежь открытыми и на сутки отложили осмотр.
- Это сколько же он там пролежал? – спросила Нина Ивановна у одного из спасателей.
- Не меньше недели, - ответил парень. - Теперь квартиру без специальной обработки эксплуатировать не получится.
Через несколько дней дверь квартиры несчастного Егора Михайловича опечатали. Похоронили его за счет государства, поскольку никто из родственников мужчины так и не появился.
Спустя месяц приехала троюродная сестра усопшего, которую удалось разыскать в городе, где родился Егор Михайлович. Женщина представилась Ириной Павловной. Сняв печати, представитель власти запустив её в квартиру. Сопроводить родственницу соседа вызвалась вездесущая Нина Ивановна.
Квартира произвела сильное впечатление. Обшарпанные стены со следами обоев, лампочки на потолке, свисающие на проводах. Мебели был минимум: скособочившаяся кровать, тумбочка, стол, два стула и шкаф с незакрывающимися дверцами.
Однако самые шокирующие находки ожидали женщин впереди. В первую очередь, дневник Егора Михайловича, который он начал вести 28 лет назад, когда ему исполнилось 20 лет и он приехал покорять большой город.
Тогда юный Егор жил в общежитии, а будущее казалось светлым и прекрасным.
"Я обязательно куплю себе большую квартиру, - писал юный Егор. - Женюсь, у меня будут дети. Этот город мне обязательно покорится". Из дальнейшего чтения дневника сложилась удручающая картина жизни мужчины...
... Поступить в институт Егору не удалось, но он не унывал. Решил, что и без диплома не пропадет. Никакой работы он не боялся.
Через три года кочевания с одного места на другое, устроился он, наконец, на местный комбинат, от которого ему выделили однокомнатную квартиру. Правда, служебную. Егора это не смущало - не таким он видел свою будущую, "настоящую" квартиру. Зарплата была небольшая, но и трат у Егора было тоже мало.
Квартира, где он жил, постепенно ветшала и требовала ремонта, однако делать его Егор не собирался. Зачем? Своим это жилище он не считал.
Когда Егору исполнилось двадцать пять, у него появилась милая девушка, с чудесным именем - Раиса. Этому имени он специально посвятил в дневнике панегирик. Рае он подробно рассказал о своей мечте, которую сделал целью жизни.
- Вместе мы быстрее накопим, Рая, - говорил он любимой. - Как только въедем в свою квартиру, сразу заживем. Квартира будет шикарная, упакована самыми дорогими материалами, мебель купим роскошную, ну и всё такое...
- Ты сумасшедший, Егор, - говорила Раиса. - Ты представляешь, сколько лет нам придется во всём себе отказывать? Что за жизнь такая будет?
- Как - что за жизнь? Как раз жизнь будет счастливая - мы будем каждый день приближать свою мечту. Когда купим квартиру, тогда начнётся настоящая жизнь! - пытался убедить любимую Егор.
- А сейчас какая будет? Черновая, что ли?- пыталась уточнить девушка.
- Почему черновая, я её называю подготовкой к настоящей жизни! - настаивал на своём Егор.
- Ха! Подготовка - это и есть жить начерно. Иди ты к черту с такими мечтами, - огрызалась Раиса. - Я хочу жить сейчас. Понимаешь ты это? Никто не знает, что завтра будет. Давай другую цель наметим.
- Я пробовал думать, всю голову сломал - только такую нашёл, - оправдывался Егор. - Я не только думал, но и пробовал - в банк ходил. Там мне сказали, что ипотеку не одобрят.
- И ты предлагаешь все это время жить в этом сарае?
Раиса обвела взглядом квартиру Егора.
- Здесь есть все необходимое, - убеждал девушку Егор. - Мы справимся.
И ему удалось уговорить Раису попробовать! Она неимоверными усилиями навела чистоту и уют, но это было всё, чего она смогла добиться.
Егор маниакально складывал в кубышку каждую копейку. Питались они макаронами, капустой и картошкой, даже мороженое себе позволить не могли. Накопить никак не получалось.
Раиса не выдержала и ушла. Егор пытался её вернуть, потом отступился и смирился.
- Ты знаешь, Егор, я до сих пор тебя вспоминаю, - призналась Раиса при последней встрече. - Ты целеустремлённый человек, не гулёна и не пропойца. Но жить будущим я не хочу.
Егор тяжело переживал расставание с Раей, но время вылечило эту боль. К тому же он верил, что как только у него появится свое жилье, он тут же найдёт свою любовь.
Шли годы, Егору исполнилось сорок. Нужная сумма не набиралась. Да и цены на недвижимость всё время росли. Егор понял, что ему придется еще несколько лет потерпеть.
Случайный знакомый предложил Егору хорошую инвестиционную схему.
- Через месяц всё вернётся с процентами, - пообещал Роман.
Егор передал ему половину своих денег. Скоро Егор понял, что Романа он больше не увидит и порадовался своей предусмотрительности - у него осталась половина накоплений.
Он написал заявление в полицию. Самое смешное, что вскоре Романа поймали - он неустанно собирал деньги с других людей, но получить что-либо назад Егор не смог - ему светили только копейки с тюремного заработка Романа.
Этот эпизод в дневнике был последним.
Вскрытие показало, что сорокавосьмилетний мужчина скончался от инфаркта. Если бы он попал в больницу, то его спасли бы и он, возможно, ещё долго жил бы. Но вызвать "скорую" было некому, а добраться до двери он не смог.
Ирина Павловна и Нина Ивановна начали разбирать вещи покойного.
Под кроватью лежали нераспакованные коробки с великолепной испанской плиткой. Там же были рулоны немецких обоев объёмом на две, примерно, комнаты. Под столом было несколько коробок - с сервизом на шесть персон, с двумя люстрами. Всё было новое, не тронутое.
В шкафу, под каким-то тряпьём, лежала картонка из под обуви с пачками перевязанных купюр. На обёртке каждой пачки была аккуратно написана сумма. Ирина Павловна просуммировала все цифры. Получилось пять миллионов, сто с чем-то тысяч.
- На однокомнатную бы ему хватило, если бы он инвестировать не кинулся. Но, видать, он на двухкомнатную копил, - сказала троюродной сестре Нина Ивановна.
Служебной квартирой воспользоваться Ирина Павловна, разумеется, не смогла. Она отправила всё найденное в квартире домой, деньги из коробки переложила в рюкзак и уехала.
Нина Ивановна пригласила её чаю попить на дорожку и Ирина согласилась. Села за стол, а за спиной рюкзак.
- Ты бы сняла рюкзак-то, удобнее чай пить будет, - предложила хозяйка.
- Ничего, мне и так хорошо, - вымученно улыбнулась Ирина Павловна. Допила чай, поблагодарила женщину и ушла.
А запах в подъезде остался месяца на два. Потом в доме был ремонт, стены покрасили дешёвой краской и жильцы подъезда стали гадать, что было менее противно: тот запах или вонь краски.