повседневность - 1

4
Поведаю вам таинство одно:
Уж сколько раз на свете исчезали
Империи, религии, регальи
И уходили города на дно,
Но сквозь пожары, бедствия и кровь,
Одну и ту ж свершая пантомиму
И для времён совсем неуязвима,
Шла девочка по имени Любовь.
Идёт Любовь. Звучат её шаги,
Как эхо долгожданного свиданья,
Её шаги волнуют мирозданье,
И между звёзд расходятся круги.
Пред ней равны рабы и господа.
Ей нипочем яд лести или злости.
Когда она хоть раз приходит в гости,
В наш дом приходит счастье навсегда.
(Визбор)

Из разряда простых истин, от которых не сводит скулы оскоминой. Да и пафоса здесь не много. Скорее больше простоты. И хоть и говорят: чем проще, тем лучше -- всё же простота часто скучна.

5
Я так люблю свой сад в деревне, что везде нахожу упоминания, факты, стили, историю возникновения этой прекрасной деятельности человечества -- садоводства, даже в "Сексе и страхе" Киньяра Паскаля:

"Так что же такое римский сад?
Золотой век вновь осеняет собою настоящее. Нужно вообразить нечто подобное божественной праздности. Замереть, как звезды в небе, окружив себя нимбом. Замереть, как хищник за миг до прыжка на добычу. Замереть, как смертное мгновение, что приобщает человека к богам. Замереть, как листва перед грозой, как статуи этих богов, белеющие в рощах, — таковой должна быть жизнь перед лицом смерти. Замереть, как видение сада в рамке окна, остановленное двумя лучами света, исходящими из зачарованных глаз.
Платон был против изображения пейзажей. По его мнению, природа (physis) непредставима, ибо создана богами. Платон написал, что следовало бы называть «профанацией» artifex и псевдодемиургом того, кто дерзнул соперничать с самим создателем и его творением, что вырывается из глубины природы (physis) в виде нашей Вселенной (cosmos).
Именно при Августе появились пейзажи и берега рек. В какие-нибудь десять лет Вергилий ввел моду на ручьи, на скользящие по воде тени, на старые грабы, на лесные тропинки и изгороди, над которыми вьются пчелы, на гортанное воркование горлиц, на вареные каштаны, на птиц, щебечущих в ветвях вяза, на облака, проплывающие над полями.
Вергилий был гением."

В чем-то и Платон был прав. Почему бы не дать саду -- этому божественному созданию -- чуть больше свободы, возможности творить себя самому, а не навязывать нам ему свои хозяйские представления. Спиливая старые больные деревья в заброшенном саду, сжигая в больших кострах изувеченные их ветви, я наблюдаю, как быстро появляется молодая поросль, иногда столь далеко от своих корней, благодарно зацветает и даёт плоды так быстро, как только возможно в свободном саду.
И мне ужасно нравятся все решения, которые принимает мой вольный сад.