Ты меня рукою тронешь. Рецензия Игоря Льва

Стихи Сергея Радченко «Ты меня рукою тронешь» на канале "Сергей Радченко. Память": https://rutube.ru/video/b04a49567bc1cbff8b3251e00fb26876/

ИГОРЬ ЛЕВ. РЕЦЕНЗИЯ:

«Ты меня рукою тронешь… и проснусь я от тоски».

Вот как понимать эту строчку?

Я вникаю в свою задачу. В стихах Сергея Радченко я каждый раз обнаруживаю больше, чем стихи. А всё дело в процессе вникания в них. Всегда обнаруживаю новую глубину, если обращаю внимание на детали, которые поначалу кажутся просто странностями-особенностями стиля.
И вот ещё что: входом в понимание его стихов для меня оказывается примерка их на себя. Но об этом я как-нибудь потом, а пока я хотел только про эффект обманчивой понятности.
Меня, как и всех, с детского сада учили декламировать стихи, нисколько не заботясь о том, понимаю ли я их. Все восемь (пока восемь) классов моего сына – сплошь о том, чтобы учить ребёнка публично пересказывать то, что ему непонятно. Требование понимания давно превратилось в требование имитации понимания.
Я могу прикинуться, что я такой один – не умею сразу понять чужой текст, в данном случае – стих. Мол, ну, тугодум. Но, если честно, я уверен, что социум в основном и состоит из таких непонимающих. Просто хорошо усвоивших уроки нашего образования: не понимаешь? Имитируй понимание.

«…Ко мне голову приклонишь... и мне словно жар в виски».

Чтобы понять строчку, надо прочитать хотя бы следующую.
Встреча с женщиной прикосновением – и жизнь делится надвое, на до и после касания: смыслом жизни оказывается чувство своим телом Её тела.
Так пока я для себя решаю-понимаю воспринятое.

«И такое это горе,
что не рядом ты со мной,
- где-то там...
А где-то море…
- Между мною и тобой».

«Море»… Как обозначение географической непомерности? Могли бы быть пустыни, горы, степи, реки, города, страны-континенты, но «море» не только рифмуется с «горе», но и образ манящей невозможности. Море же всегда с горизонтом, за которым другие страны. Этот горизонт и граница, за которую нельзя, и поэтика музыки – печальной красоты.

«Всё тебя я вспоминаю… спотыкаюсь на ходу…»

Думаю о Ней и не смотрю себе под ноги. Она была, но теперь её нет. А как же с фразой «ко мне голову приклонишь» - это же в настоящем, а не в прошедшем времени, голову приклоняет. Она в его воображении к нему является и голову приклоняет?
Ну, а если про меня. Для меня Она, так, от прикасания которой я весь «просыпаюсь от тоски», – это любая Она, появляющаяся при мне в каком-то неуловимом осознанием формате. И Она существует в моей реальности в двух форматах – реальном-чувственном и отсутствующем-воображаемом. Такое понимание совпадает у меня с авторским текстом. То есть, может показаться, что у автора противоречат друг другу глаголы, но как только перевожу на себя, отыскиваю в себе разгадку якобы нестыковки, всё приходит в гармонию. И авторский текст открываем мне новое обо мне. Легализует мои неосознаваемые мною до этого форматы бытия. 

«А за что люблю? - Не знаю. – Знаю, что тебя одну».

Теперь я уверенно подставляю свой личный-персональный образ Её, дарованное мне автором открытие, и всё сходится.

«Без тебя мне жизни нету… - всё мне как-то невпопад…
Ну, скажи, - когда приедешь? - Нет тебя. И я не рад».

Теперь текст понимается мною без запинки. Я уже знаю по себе, о чём – во мне – идёт речь.

«Без тебя – себе не нужен. Без тебя я всё грущу.
Всё тоска мне гложет душу. Всё дела себе ищу».

Гляжу и в эти все свои дела. В самом деле: все дела мои не заменяют мне Её. Разве что отвлекают. Я с делами всякими своими, как во сне оказываюсь. И не знаю, что это сон тоски. От которого просыпаюсь, когда вдруг явится Она своим реальным касанием меня. Речь о Ней-«касательной».

«А во сне тебя увижу… и тебе безмерно рад».

Это о другом сне. Сон тоски – это моя реальная жизнь. А сон, в котором появляется Она – тот, что людьми считается сном. Но я-то знаю, что он – самая моя реальная реальность.

«- Говорю с тобой, но слышу, - отвечаю невпопад».

Я уже знаю, что и эта строчка, могущая показаться корявой, поймётся мною как точная, если я найду в себе аналог всем её нюансам.
Это я во сне с нею говорю. Пытаюсь говорить. Я сначала там говорю, а потом я слышу, что я там сказал, именно так и происходит. Я с Нею там говорю, но когда слышу – во сне и слышу, что я конкретно говорю, оказывается, что я что-то ей там отвечаю. И ответы эти мои там – невпопад.
Дописываю этот свой текст после сна, после сегодняшнего сна. В котором была Она. И строчка эта, «говорю с тобой, но слышу, отвечаю невпопад», с утра мне как откровение: именно так и происходит, а осознала это для меня и за меня эта строчка, то есть, автор её. 

«И проснусь. Но только рядом - нет тебя. И грустно мне.
Лишь луна сияет ярко в черной ночи немоте».

Сейчас яркое утреннее солнце за моим окном, синь неба и деревья, готовящиеся к весне. Но я знаю, что настоящее моё солнце – Она. Но нет её, а потому солнце это для меня – лишь луна. Вся прочая же моя экзистенция – чёрная немая ночь.

«(22.01.01 в 00.39
14.05.04)»

Две даты у стиха. В обеих я обнаружил явление мне именно Её. Одной единственной Её. «Знаю, что тебя одну» – вспомнил фразу. Это одна и та же Она, хотя разными особами представленная. Она, от касания которой «мне словно жар в виски». Именно январь 2001 и именно май 2004 – когда это самое Её трогание меня рукой было вселенским чудом.

Больше текстов Игоря Льва - на странице "Игорь Лев 2" Прозы.ру, ссылка: http://proza.ru/avtor/igorlev2?ysclid=m7adofa7bf128279810