Страна своя или эта?

  Частенько слышим мы с экранов ТВ, как разного рода либерасты, появившиеся во время горбачевской перестройки и после смены политического строя, одурманенные «правдой» в выплеснутом океане лжи, достигшем ушей даже далеких от политики людей,  с ехидцей в голосе называют Россию «этой страной». Как-то уже даже стал привыкать. Посмотришь на такого «ельциниста-путиниста» и думаешь, враг это или просто дурак, не знающий истории. Ведь если начнешь задавать такому вопрос, например, где лучше жили простые люди в сороковые годы, в СССР или, скажем, Европе, он вылупит на вас глаза и скажет, конечно, в Европе.  Там же капитализм и молочные реки с кисельными берегами. И невдомек ему, что Европу тогда депрессия накрыла и они концы с концами не сводили, а СССР уверенно развивался.

  Но вот вчера, на еженедельной аналитической программе «Постскриптум», как гром среди ясного неба прозвучал вопрос, заданный обычной учительницей из Кемерово – Как жить в ЭТОЙ стране и, вообще, для чего нам жить? В пояснении ведущего передачу. семидесятилетнего сенатора, депутата многих созывов Государственной Думы (титулы еще долго можно перечислять), Алексея Пушкова, был озвучен страшный факт. В области РФ, являющейся главным звеном в угледобывающей промышленности, её население лишено возможности купить уголь для отопления и работы котельных. На эти цели хозяева угля Кузбасса, выделяют лишь угольную пыль и камни.

  Результат налицо. Территория области покрыта слоем черной пыли, показатели вредных примесей в воздухе, которым дышат люди, зашкаливают за все допустимые пределы, легочные заболевания приближаются к эпидемическим нормативам.
Тоже самое происходит еще в одном угленосном районе – в Забайкалье.
Тут уже нельзя списать происходящее на плохую логистику или что-то еще не связанное с добычей угля. Нет на шахтах и разрезах количество добываемого угля увеличивается с каждым годом.

  В Кузбассе добывают больше половины экспортируемого из России угля.
 
  Давайте посмотрим, а кому принадлежит добываемый уголь?

  Крупнейший производитель угля в России — СУЭК (добыча в 2021 году — 102,5 млн т).
«Сибирская угольная энергетическая компания», владеющая профильными активами в разных регионах России, в Кузбассе представлена 10 добывающими предприятиями. Согласно ее сайту, это семь шахт («Комсомолец», «Талдинская-Западная 1», «Талдинская-Западная 2», «Имени А. Д. Рубана», «Имени В. Д. Ялевского», «Имени С. М. Кирова» и «7 Ноября — Новая») и три разреза («Заречный», «Заречный-Северный» и «Камышанский»).
В 2022 году компания добыла в Кемеровской области 28,7 млн тонн каменного угля.  АО «СУЭК-Кузбасс», по итогам года отчиталось о выручке 240 млрд рублей. Увеличилась и чистая прибыль организации до 55,2 млрд.
 По данным Reuters, с начала марта 2022 г. ключевым бенефициаром этой компании является супруга бизнесмена Андрея Мельниченко (S22,5 млрд).

 Второй крупнейший производитель — «Кузбассразрезуголь» (45,3 млн т в 2021 году).
В число активов компании «Кузбассразрезуголь» в Кемеровской области входят две шахты («Байкамская» и «Алексиевская») и шесть разрезов («Кедровский», «Бачатский», «Моховский», «Краснобродский», «Талдинский» и «Калтанский»). В 2022 году они добыли 46,6 млн.тонн.
 В 2022 году АО «УК «Кузбассразрезуголь»» увеличило выручку по сравнению с 2021-м с 263,7 млрд рублей до 431,5 млрд. А чистая прибыль выросла более чем в два раза — с 56,2 до 121,7 млрд.
Основной акционер с долей чуть больше 52% по состоянию на 30 июня 2015 года,   «Уральская горно-металлургическая компания».
До прошлого года фактическими владельцами УГМК являлись миллиардеры из списка богатейших российских бизнесменов от Forbes Искандер Махмудов (7,3 млрд долларов, 21-е место) и Андрей Бокарев (2,7 млрд долларов, 47-е место).
 
  На третьем месте ПАО «Распадская»
ПАО «Распадская» управляет в Кузбассе угледобывающими предприятиями металлургического гиганта «Евраза». Оно контролирует восемь шахт («Распадская», «Распадская-Коксовая», «Усковская», «Алардинская», «Ерунаковская VIII», «Осинниковская», «Есаульская» и «Межегейуголь») и два разреза («Распадский» и «Коксовый»). В 2022 году эти предприятия суммарно добыли 21,5 млн тонн угля.
В прошлом году выручка ПАО «Распадская» составила 28 млрд рублей.
Основным учредителем ПАО «Распадская» выступает группа «Евраз». Ее крупнейший акционер — Роман Абрамович (контролирует 28,64%), также существенные доли в компании имеют Александр Абрамов (19,32%), Александр Фролов (9,65%)
Наибольший капитал среди них у Абрамовича (S 9,2 млрд), затем идет Абрамов (S 6 млрд), далее — Фролов (S 2,7 млрд).

  Компания Угольный холдинг «Стройсервис» создана в 1994 году и первоначально торговала металлопрокатом и трубами, но с 2010 года стала заниматься и добычей угля. На сегодняшний день является одной из крупнейших компаний России по уровню добычи угля ценных коксующихся марок. В 2022 году предприятия «Стройсервиса» добыли 17,7 млн т угля. Владелец компании — миллиардер Дмитрий Николаев (S1,8 млрд).
 
  Итак, только  в Кемеровской области в 2022 году шестью крупнейшими компаниями было добыто 145 млн.тонн угля. И у всех компаний прибыль просто прекрасная. А вот чиновник из правительства уверяет, что угольные компании работают в убыток. Послушайте:

А еще послушайте историю про одного из вышеупомянутых миллиардеров, рассказанную корреспондентами журнала  Форбс:

  Искандер Махмудов: как инженер-переводчик стал миллиардером.

Он отвоевал медь и уголь в схватках 90-х, выстроил монополию вокруг монополии РЖД в 2000-х и взял в кольцо Москву в 2010-х: рейдерское прошлое не помешало ему преуспеть в системе госкапитализма

  Два десятка бомбардировщиков F-111 зашли на Триполи в два часа ночи 15 апреля 1986 года. Финальная стадия американской операции «Эльдорадо Каньон» продолжалась 12 минут, за это время по военному аэродрому, казармам и резиденции лидера Ливийской революции Муаммара Каддафи было выпущено 60 т бомб и ракет. Грохот разбудил ливийскую столицу, в том числе группу советских специалистов в одной из гостиниц. Выбежав на балкон, они завороженно смотрели на фейерверк взрывов и светящихся цепочек зенитного огня.
  Одним из зрителей был приехавший в свою первую заграничную командировку 22-летний Искандер Махмудов, в той жизни переводчик с арабского и фарси, в нынешней — основной владелец металлургических, угольных и машиностроительных компаний с совокупным оборотом около 350 млрд рублей.

  Это была первая, но далеко не последняя война, на которой ему пришлось побывать. Правда, потом боевые действия велись совсем на другом поле. Махмудов (№15 в списке Forbes, $8,7 млрд) участвовал в самых жарких битвах 1990-х, связанных с переделом собственности в металлургии с участием братьев Черных и легендарной Trans World Group, его партнерами и союзниками были Олег Дерипаска, Владимир Лисин и Александр Абрамов. Если Махмудова и беспокоят «тени прошлого», то он разбирается с ними тихо, не поднимая скандалов в лондонских судах, как Абрамович и Дерипаска. Выходец из группы самых отчаянных рейдеров периода первоначального накопления, он превратился в партнера могущественных друзей президента — Владимира Якунина и Геннадия Тимченко — и при этом не расстался с большинством своих соратников того времени. Почему Искандеру Махмудову удается уживаться со всеми?

  Из спальни номера люкс в гостинице Минобороны на Университетском проспекте Москвы доносился звук пишущей машинки. Это секретарша выстукивала и отправляла по факсу документы молодой фирмы Trans Commodities. В гостиной того же номера проводили деловые встречи партнеры фирмы — Искандер Махмудов и Михаил Черной. Оба приехали в Москву из Ташкента и пытались торговать всем подряд, от угля до женских бритвенных станков. Дела шли неплохо: в 1991 году не каждая фирма могла позволить себе даже такую роскошь, как факс, не то что офис в двухкомнатном люксе.

  Уроженца Бухары Искандера Махмудова родители (отец — инженер-строитель, мать — преподаватель русского языка)  привезли в узбекскую столицу в раннем детстве. Там он в 1980 году поступил на факультет востоковедения Ташкентского университета. Однокурсники, которых Forbes расспрашивал об Искандере, отвечали, что он «ничем не запомнился». Может быть, это качество и привлекло к студенту внимание служб, которые ценят незаметных людей со знанием иностранных языков.

  В Ливию специалист в области истории и литературы Искандер Махмудов поехал в 1985 году от Главного инженерного управления Министерства внешней торговли — предшественника «Рособоронэкспорта». Махмудов провел полтора года в Ливии, затем два с половиной — в Ираке. А потом с должности «инженер-переводчик» ушел в другую организацию — республиканское внешнеторговое объединение «Узбекинторг». Его отдел «Проммашсырье» поставлял на экспорт промышленную продукцию узбекских заводов, в основном металлургию и химию. «В обмен они везли в Узбекистан ходовой товар: дубленки, одежду, прочее барахло — в общем, дефицитные товары конца 1980-х годов», — вспоминает один из давних знакомых Махмудова. В этой сфере в Ташкенте не было никого известнее братьев Льва и Михаила Черных, «цеховиков» советского времени и видных кооператоров.

  Американские деньги

  В конце 1980-х Черным стало тесно в Ташкенте и они перебрались в Москву. В 1989 году они основали советско-панамское СП «Колумб», называвшее своей специализацией торговлю древесиной, а на деле зарабатывавшее на всем подряд. Изначально всем в «Колумбе» заправлял старший брат Лев и его ближайший соратник, еще один уроженец Ташкента Яков Голдовский. Поэтому Михаил решил организовать свой бизнес, тоже с опорой на земляков. В 1991 году он предложил Махмудову переехать в Москву и работать на него — Черному нужны были люди с опытом работы с внешними рынками. Он уже нашел американского инвестора — Сэма Кислина.

  Бывший одессит Семен Кислин эмигрировал в США в 1970-х годах, заработал на торговле бытовой техникой и приехал в Россию в надежде заработать на зарождающемся капитализме. Trans Commodities была его фирмой, и на первых порах она торговала всем подряд. Ее сотрудники с усмешкой говорят о казусе с двумя контейнерами «отличных, но очень дешевых кроссовок, по $1 за пару», купленных где-то Кислиным, которые не глядя перепродали по $4. Покупатель вскоре позвонил и сообщил, что кроссовки разваливаются при первой носке — оказалось, это были тапочки для покойников, предназначенные для одевания в гроб.

  Шутки кончились, когда Trans Commodities пришла в металлургию. Махмудова поставили отвечать за угольное направление, потому что у него был опыт работы с промышленным сырьем.
Деньги Кислина позволили Trans Commodities стать королями рынка в начале 1990-х. «Таких условий не предлагал никто — тонна угля стоила, допустим, 150 рублей, они платили 150 плюс доллар сверху, да все шахты к ним в очередь выстраивались», — вспоминает владелец одной из металлургических компаний. Уголь отдавали на переработку, кокс поставляли металлургам, оплату принимали сталью, которую грузили на экспорт. Разница внутренних и внешних цен и бешеная инфляция давали маржу в сотни процентов, оборот компании перевалил за $100 млн в год, фантастические для того времени деньги.

 Фирма расширялась и нанимала новых людей, одним из них в 1992 году стал бывший замдиректора Карагандинского металлургического комбината Владимир Лисин, которого в Trans Commodities пригласил пересекавшийся с ним по работе в «Узбекинторге» Махмудов.

  А Кислин, вложивший в операции с металлургическим сырьем кровные $30 млн, стал лишним: ему предложили осуществлять «представительские функции» в Нью-Йорке. Когда Кислин попытался спорить, Черной организовал новую фирму Trans CIS Commodities, куда разом перешли все сотрудники старой. Кислин грозил судом, над ним лишь смеялись и советовали подумать о собственном здоровье. «Я все продал. Чем лежать в гробу с деньгами, я предпочел жить с женой и детьми», — вспоминал Кислин в интервью Forbes.

  Братская империя

  Тем временем Лев Черной тоже занялся металлургией, неожиданно даже для себя: кто-то расплатился с ним партией алюминия и в поисках покупателя Лев вышел на британца Дэвида Рубена. Рубен потом вспоминал день, когда в 1992 году в его новый московский офис вошел хромой человек с тяжелой тростью (Лев Черной в детстве переболел полиомиелитом, ниже колена одной ноги у него протез). Уроженцы Бомбея Дэвид и Саймон владели фирмой Trans World: Дэвид отвечал в ней за торговлю металлами, Саймон вкладывал прибыль в британскую недвижимость, которая сейчас составляет основу состояния Рубенов (№103 в мировом рейтинге Forbes).

  Рубены предложили совместный бизнес: компанию братьев Черных и Рубенов позже назовут Trans World Group (TWG). Сами владельцы предпочитали не называть ее никак: союз «цеховиков» с помешанными на сложных схемах Рубенами породил монстра. В период расцвета в середине 1990-х TWG состояла из сотен офшоров и трастов, которые владели друг другом, менялись местами, ликвидировались и заменялись другими, и иногда нельзя было сказать, кто чем владеет и где конец цепочки. Но два бывших топ-менеджера TWG рассказали Forbes, что этот бизнес был поделен поровну между Рубенами и Черными: каждый брат владел 25%.

  Доли младших, российских партнеров Черных «понятийно» помещались внутри их долей в TWG.
«Понятийно» означает, что юридическое оформление этих долей Черных не волновало: договоренности были в основном на словах и по каждому проекту доля младшего партнера оговаривалась отдельно. В бизнесе всегда было очень много личного. «У Льва вообще тяжелый характер, может быть, из-за инвалидности, а Махмудова и Дерипаску он всегда не любил и убеждал Мишу, что они его предадут», — говорит хороший знакомый Черных и Махмудова. Когда в 1993 году Михаил Черной и еще один его партнер — Антон Малевский — уехали в Израиль и на хозяйстве в Москве остался Лев, у него тут же возник конфликт с Махмудовым. «Михаил его [Махмудова] любил, а Лев сразу не воспринимал. Кончилось тем, что Лев отстранил его от работы с алюминием и Махмудов занялся медью», — пояснял Forbes Владимир Лисин, занимавший пост вице-президента Trans CIS Commodities.
В 1993 году Махмудов ушел из TWG, оставшись партнером Михаила Черного в проектах за пределами группы, и в 1994 году начал скупку акций медных предприятий.
Хищники у ворот
Как позже говорил на одном из судебных процессов сам Черной, изначально их доли в общих с Махмудовым проектах делились в соотношении 70 на 30, а к концу 1990-х уже 50 на 50. Примерно такое же партнерство у Черного было с Олегом Дерипаской, владельцем небольшого пакета акций Саянского алюминиевого завода. Он обратился к Михаилу за деньгами для увеличения доли в СаАЗе и стал еще одним его младшим партнером.

  «У Левы и Миши всегда было чутье на захват. У [бывшего партнера Бориса Березовского Бадри] Патаркацишвили было такое же чутье, но Бадри любил договариваться, а они обычно жестко заходили и ставили талантливого паренька на актив — Махмудова, Дерипаску, Лисина, Некрича», — говорит бизнесмен, владевший в 1990-х одной из металлургических компаний.

  Что такое «жестко»? «Хорошая дружба с милицией, судами, прокуратурой, с губернатором. Они с криминалом не связывались, скорее правоохранительные органы покупали, — говорит Антон Баков, возглавлявший Серовский металлургический завод, владельцами которого Черной и партнеры стали в 2000 году.

 — Наш завод по приказу Росселя захватили «200 спартанцев», я приехал: железная решетка, не пускают. Митинговали неделю, да и признали поражение».

  Сдаться, но на рыночных условиях, был готов бывший владелец компании «МИКОМ» Михаил Живило, владевший в 1990-е несколькими крупными металлургическими заводами в Кузбассе (впоследствии заводы стали частью «Евраза» и «Русала»). «Они сказали: нет, мы и так заберем» — так Живило вспоминал в беседе с Forbes свои переговоры с Черным и его партнерами о контроле над своим бизнесом. Продажу бизнеса Живило подписал уже из Франции, где скрывался от заведенного на родине уголовного дела — и «за гораздо меньшие деньги, чем бизнес стоил на самом деле».

  Но бывали и нетипичные истории поглощений. Махмудов около года присматривался к «Уралэлектромеди», ставшей впоследствии основой его медного холдинга. Он поставлял сырье на завод и познакомился с коммерческим директором предприятия, «талантливым пареньком» Андреем Козицыным. «Завод был должен Черному с Махмудовым много денег за сырье, но директор их в упор не замечал, ему плевать было», — вспоминает в беседе с Forbes знакомый Махмудова. А напрасно. Козицын через фирму «Вита» контролировал 30% завода, Махмудов договорился с ним, организовал быструю скупку бумаг у работников, и в 1995 году у «Уралэлектромеди» уже были новые хозяева и новый директор — сам Козицын. Он стал младшим партнером Махмудова, до сих пор возглавляет Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК), и его состояние достигает $1,2 млрд.

  Если материал вас заинтересовал, статью до конца можно прочитать здесь:

  А если продолжить раскапывать историю «капитализма» в России, то можно прийти в ужас, насколько коррупция, как ржавчина прогрызла страну.

  Вот поэтому уже и обычные люди стали называть её «ЭТОЙ»…