Стальные кружева войны. Глава 7. Новый план

Глава 7. НОВЫЙ ПЛАН

Андрей вышел еще засветло, чтобы осмотреть дорогу, которую минировали днем диверсанты, и сориентироваться на месте, где у него будет огневая точка — на обочине дороги и на поляне. А потом ему нужно было забрать записку Павла о точном времени прибытия генерала.
Андрей обошел поляну через лес и вышел к дороге. Уже смеркалось. Дорога была тщательно заметена, и мины, установленные диверсантами, в темноте он уже не смог разглядеть.
Но он нашел себе прекрасное место для огневой точки своего пулемета. С нее дорога была как на ладони, а поваленное толстое дерево, словно броня танка, должно было защитить его от пуль фашистов.
К пулемету, который Андрей снял с немецкого мотоцикла, было два магазина по 75 патронов в каждом.

Теперь Андрей был готов к бою.
Нужно было забрать записку и возвращаться домой.
Возвращаясь с дороги на лужайку, Андрей подполз ближе к поляне. На ней горел костер: диверсанты заканчивали ужин и готовились ко сну, заходили в палатку.

Андрей забрал записку из дупла дерева. В ней было сказано, что колонна прибудет около 7 утра.
У него чесались руки кинуть по гранате в каждую палатку, но он понимал, что может ранить или убить Пашку.
Однако у него родился план: перестрелять ночью всех диверсантов, когда они будут в палатке. Из сторожки он взял с собой две гранаты и понимал, что у него есть шанс.

Андрей посмотрел на часы: время было 1 час 43 минуты.
Он решил выдвигаться к сторожке.
Но в это время на дороге послышался шум мотора, и на поляну выехал немецкий бронетранспортер с включенными фарами. В бронетранспортере было с десяток солдат и эсэсовец, с которым командир диверсионной группы разговаривал утром.

— Ганс, принимай гостей! Меня прислали к тебе на помощь, вдруг ты не справишься, — загоготал эсэсовец. — Мины, которые ты установил на дороге, мы объехали лесом. Я, кстати, захватил с собой бутылочку хорошего вина. Давай выпьем и помянем, как у вас говорят, русского генерала, — сказал он, смеясь.

Немцы выпрыгнули из бронетранспортера, быстро поставили две палатки — одну офицерскую и одну большую для солдат, разожгли костер и стали греть на нем паек для ужина.
Диверсанты, выскочившие из своей палатки на шум, поняв, что к ним пришла подмога, вернулись в палатку и легли спать, оставив часового на охране.

Андрей понял, что план, придуманный Пашкой, рушится.
Теперь им предстояло вести бой с целым взводом, который уже был на поляне.
Он решил, что закидать палатки гранатами — не такая уж плохая идея в сложившейся обстановке.

Но было одно «но»: Паша мог пострадать, а этого Андрей допустить не мог.
Его надо было предупредить, да и его помощь была нужна — одному ему с двадцатью немцами быстро не управиться.
В детстве у них с Пашкой, когда они играли в казаков-разбойников, был условный знак — кряканье уткой. Андрей решил попробовать. Он стал наблюдать в надежде, что увидит Пашку и подаст знак.

Офицеры сидели на складных стульях у палатки за складным столиком и из хрустальных бокалов пили вино.
Эсэсовец рассказывал о парижских проститутках и смеялся.
Ганс, немецкий офицер в форме Красной армии, вдруг крикнул по-русски:
— Ковальский, ты где?

Паша выбежал из палатки и подбежал к офицеру.
— Передай по рации, что оберштурмфюрер Рихтер прибыл к нам в расположение.
— Есть, господин капитан! — ответил Паша и пошел в палатку за рацией.
Андрей понял, что это его шанс.

Он трижды крякнул уткой. Идя к палатке, Паша на секунду остановился и посмотрел в сторону леса, где сейчас был Андрей.
— Он догадался! Молодец, Пашка, — прошептал Андрей. И догадается прийти к дереву с дуплом, где они прятали свою антенну.
И точно, минут через десять они встретились у дерева.
— Паша, их стало в два раза больше. Все идет не по плану, — начал первым Андрей.— Я предлагаю, когда они утихомирятся, взорвать к чертовой матери две палатки, а тех, кто будет, как тараканы, выползать, я удавлю своим пулеметом. И ты мне поможешь. Я беру на себя две палатки, а ты — палатку офицеров. Когда я начну, брось туда гранату и уничтожь этих сволочей. А потом здесь, на поляне, мы встретим генерала с аргументами на земле в виде дохлых немцев, — усмехнулся Андрей.
— Да, Андрей, согласен. Смысла рисковать теперь, когда их стало больше двадцати, нет. Днем против двадцати нам придется очень тяжко. Давай, как ты сказал, так и сделаем.
— Когда все угомонятся, я тихонько сниму часовых и дам тебе знак кряканьем, чтобы ты вышел из палатки. Ну и тогда начнем, — улыбнулся Андрей.
— Договорились, — ответил Павел.

Немцы угомонились около четырех утра.
Все разбрелись по палаткам, и на поляне у костра остались только два часовых. Причем один из них в русской форме дремал, сидя у костра и клевал носом. Второму, в эсэсовской форме, тоже хотелось спать.

Он встал, размял ноги, попрыгал и, видимо, захотел по малой нужде.
Отошел от костра на три метра и расстегнул ширинку.
Так с расстегнутой ширинкой и жутким удивлением в глазах он и умер, не проронив ни звука. Андрей точным ударом вонзил ему нож в солнечное сплетение.

Аккуратно положив на землю часового, Андрей подполз к костру и резким ударом, зажав рот, перерезал горло сидящему второму часовому.
Подперев автоматом подбородок уже убитого часового, Андрей оставил его сидеть у костра и, отойдя в лес, крякнул три раза.

Павел вышел из палатки с рацией за спиной и стал пробираться в сторону офицерской палатки.
— Ну все, отлично. Начинаем, — решил Андрей.

Андрей сорвал чеку с гранаты и, открыв полог, бросил первую гранату в палатку диверсантов. Пробежав несколько метров, он бросил вторую гранату в палатку эсэсовцев, а сам с пулеметом в руках прыгнул к колесу бронетранспортера.
В это время Павел также бросил одну за другой гранаты в палатку офицеров и укрылся за деревом.

Четыре взрыва прозвучали почти одновременно, один за другим, с разницей в несколько секунд.
Из палаток послышались крики и стоны.

Несколько человек все-таки выскочило из каждой солдатской палатки: кто-то выбежал, кто-то выползал.
Но они все тут же были уничтожены Андреем пулеметной очередью. Андрей стрелял короткими очередями, практически в упор, с десяти метров. Он не просто расстрелял, он изрешетил обе палатки, израсходовав оба магазина пулемета — все 150 патронов.

Весь бой длился не более трех минут. Расстреляв весь боекомплект пулемета, Андрей замер и прислушался.
Над поляной, которая только что была озарена взрывами и огнем стрелявшего пулемета, повисла гробовая тишина.

Где-то щебетали птицы, под порывами ветра шелестела листва в белорусском лесу.
Андрей подождал пару минут и, встав, пригнувшись, пошел к палаткам. На поляне, справа и слева, валялись мертвые немцы и диверсанты.
Андрей насчитал их двенадцать человек. Значит, остальные погибли в палатках, — подумал Андрей.
Андрей обернулся к офицерской палатке и крикнул:
— Паша, ты жив, брат?
— Живой, Андрюха! — радостно закричал Павел. — Мы сделали их! Мы их всех сделали, Андрюха. Ура, победа!

Павел подбежал к Андрею, и они крепко обнялись.
— Да, братик, мы сделали этих тварей, — процедил Андрей.
— Давай проверим, все ли фрицы на месте. Никто не сбежал? Тащи их из палаток за ноги на поляну, посчитаем.
— Диверсантов было десять, вместе с офицером и тобой. Трупов должно быть девять штук, тебя вычеркиваем, — засмеялся Андрей. — Немцев приехало на бронетранспортере десять, плюс офицер и водитель. Итого двадцать одна штука должны вот тут лежать! — твердым, жестким голосом закончил Андрей.— Пошли проверять, — сказал он.

Они выволокли всех убитых немцев из палаток. Все они были мертвы. Андрей всех еще раз пересчитал и, засмеявшись, удовлетворенно сказал:
— Все ТУТА! Вот мы с тобой, Пашка, и освободили нашу русскую землю от двадцати одной погани, — засмеялся Андрей.— Давай собирать оружие, патроны, гранаты. Погрузим все на бронетранспортер и поедем потом на нем вместе с генералом в их колонне как сопровождение к своим.
— Еще нам надо взорвать дерево, чтобы оно перегородило дорогу. Мы же не знаем, где фашисты мины понатыкали. Взорвем чуть подальше, чтоб наши на мины не напоролись.
— Я соберу оружие, проверю бронетранспортер. А ты, Паша, завали дерево. И надо поставить табличку «Мины».
— Хорошо, Андрюха. Все, я пошел. Делаем.

Андрей посмотрел на часы. Было 6 утра 15 минут 24 июня 1941 года. Скоро приедут наши.
Где-то через полчаса прибежал Паша и доложил, что дерево завалено и табличка «Мины» установлена.
— Отлично, ждем колонну, — ответил Андрей.

Потом подумал и сказал:
— Паш, ты не обижайся, но я тебя свяжу, чтобы они видели, что ты пленный, и не стали сразу стрелять в нас.
— Хорошо, как скажешь, — ответил Павел.

Андрей связал руки Павлу за спиной.
— Я буду стоять, а ты сиди на земле. Как они подъедут, я постараюсь все объяснить генералу.