Стальные кружева войны. Глава 10. Путь домой

Глава 10. ПУТЬ ДОМОЙ

— Товарищ генерал, разрешите к вам обратиться! — вдруг встал по стойке смирно и сказал Паша.
— Слушаю тебя, — ответил генерал.
— Товарищ генерал, у меня сегодня в 20:00 по плану радиосвязь с немецким командованием. Они ждут доклада о выполнении задания разведывательной группой обер-лейтенанта Воронцова. Вот я им и передам: мол, задание выполнено, генерал захвачен в плен, груз готов к отправке в Берлин. Присылайте самолёт.
Немецкий радист в штабе мой почерк знает. Они мне поверят. И пришлют самолёт, мы его захватим и улетим к своим… — выдал на одном дыхании Пашка.

Все замерли, и на мгновение воцарилась тишина. Она повисла в воздухе, словно густой туман, примерно на минуту.

Наконец, генерал сказал:
— Ну что, Павел, план неплохой. И если тебе поверят, нам не придётся по лесам ещё неделю плутать. Тем более, лётчик у нас есть, — улыбнулся генерал.— Андрей, с немецким самолётом как, … совладаешь? — спросил генерал.
— Не сомневайтесь, товарищ генерал, совладаю, — уверенно ответил Андрей.— Я отличником был в училище. Ничего нового в немецком транспортном самолёте для меня нет. Доставлю и в Минск, и в Москву, если надо будет.

— Ну что ж, слушайте мой приказ: Павел готовит радиограмму, а вы готовьте посадочную площадку прямо вот здесь, на лужайке. Готовьте сигнальные костры — они могут прилететь и ночью.

— Андрей, на этой лужайке самолёт сможет сесть и взлететь потом? — спросил генерал.
— Так точно, сможет, — ответил Андрей.
— Ну всё, за дело!

Ровно в 20:00 Пашка передал радиограмму в немецкий штаб о том, что секретный груз и генерал захвачены диверсионной группой. И получил подтверждение, что к ним вылетает самолёт и будет в районе к 22 часам.

Генерал приказал убрать всех мёртвых  немцев с поляны, подготовить сигнальные огни на полосу посадки, как сказал Андрей.
Также он велел вытащить ящики на поляну.
— План такой: как только самолёт приземлится, Павел и Андрей ведут меня, как бы пленного, к самолёту. Находятся справа и слева. Старшина и майор идут сзади меня. За ними Лена с Ваней. А вы, — генерал указал на остальных, — неспешно плетитесь по лужайке к самолёту, типа несёте тяжёлые ящики. Важно, чтобы ваших лиц как можно дольше никто не смог разглядеть. Приказ понятен?
— Так точно! — прозвучало в ответ.

Майор НКВД процедил сквозь зубы:
— Я буду за твоей спиной, фашистское отродье, — обращаясь к Паше. — Только дернись, и ты труп!

— Андрей, ты тоже перевяжи голову, чтобы тебя сразу не смогли понять, кто ты такой, — добавил генерал.— Подходя к самолёту Андрей аккуратно, повторяю, аккуратно снимешь лётчика в кабине. У тебя будет только один выстрел, не промахнись.
— Не промахнусь, — уверенно сказал Андрей.
— Тебе ещё в этой кабине лететь, а мы — я, старшина и Павел — действуем по обстановке… Всех, кто выйдет из салона, — в расход, — приказал генерал.

— Всё… Все на позиции, ждём самолёт. Зажигайте огни!

Где-то через час послышался гул самолёта. Это был немецкий транспортник «Юнкерс». Он явно увидел посадочные огни и на бреющем полёте пролетел над поляной, но не стал садиться, а пошёл на второй круг.

— Вот сволочи, никому не верят, даже своим диверсантам, — засмеялся генерал.— Ну что ж, покажем им то, что они хотят увидеть — Русского генерала.

Он скинул плащ-палатку, и в отблесках горящих костров блеснули сначала 4 звёзды на петлицах генерала, а потом и его ордена и медали.

Самолёт пролетел над генералом, помахал крыльями и пошёл на посадку. Когда двигатели заглохли, дверь грузового отсека открылась, и из неё выпрыгнул немецкий офицер.

— Ну что, урядник Крутов, узнал меня? — вдруг визгливым голосом закричал седой мужчина в немецкой форме, выходя из самолёта.
Генерал от удивления опешил на секунду, но собравшись, громко гаркнул:
— Точно так, ваше высокородье! — и засмеялся.— Вот уж не чаял с вами свидеться, ваше высокородье! Господин есаул Чернов! Это вы ж меня награждали Георгиевским крестом в 15-м году в Польше, после боя у деревни Ропица-Гурна, — сказал генерал, усмехнувшись.
— Да лучше б я тебя тогда задушил своими собственными руками! Сволочь! — продолжал визжать бывший есаул, приближаясь к генералу.— Ну ничего, сейчас с тобой и поквитаемся. Ишь, из урядников в генералы выбился… чернь поганая!

Остановившись в метрах трёх от генерала, есаул вдруг спросил:
— А это кто? Кто эта девка с мелким недоноском? Куда ты их тащишь на самолёт, Ковальский? — спросил бывший есаул.
— Это дочь и сын генерала, — ответил Павел, стараясь говорить спокойно, хотя его сердце билось, как барабан.
— Приказ был взять генерала и документы. Девка и щенок нам не нужны, — сказал есаул, и его глаза сверкнули жестокостью.— Девку и щенка — в расход!

В этот миг из-за спины генерала раздался громкий крик на немецком языке:
— Это засада… Это засада… Группа уничтожена… — кричал майор НКВД, его голос был полон отчаяния и ярости.

Андрей резко обернулся и увидел, что майор НКВД целится из пистолета в спину генерала.
Время словно остановилось.
Андрей, не раздумывая, прыгнул на майора и мгновенным резким ударом вонзил ему нож в горло. Тот захрипел и упал замертво.

В это же время бывший есаул, поняв, что это засада, выхватив пистолет, выстрелил в генерала.
Паша, как будто предчувствуя выстрел, мгновенно среагировал и оттолкнул генерала в сторону, но сам получил пулю в плечо.
— Ты что творишь, ссу… — закричал есаул, обращаясь к Павлу, но договорить фразу он не успел.

Старшина Никифоров, холодный и расчётливый, как снайпер, мгновенной короткой очередью из автомата убил бывшего есаула.

Лётчик, услышав выстрелы, открыл стеклянную кабину самолёта и попытался достать пистолет, но был тут же убит выстрелом в голову Андреем.
Выскочившего из самолёта на выстрелы второго пилота-радиста уничтожил также старшина Никифоров.
Всё произошло в мгновение ока. Это был, наверное, самый скоротечный бой в жизни Андрея.
Андрей и старшина склонились над генералом.
— Вы не ранены, товарищ генерал? — спросил Андрей, его голос дрожал от напряжения.
— Да, со мной всё в порядке, — ответил генерал, его лицо было сосредоточенным, но спокойным.— Спасибо Павлу. Посмотрите, что с ним. Я видел, что он, прикрывая меня, получил пулю.

На земле лежал Павел. Пуля пробила его плечо насквозь.
— Сквозное, товарищ генерал, — деловито доложил старшина.— Сейчас мы его перевяжем. Жить будет.

Генерал нагнулся, внимательно посмотрел в глаза Паши и произнёс:
— Спасибо, Павел. Ты спас мою жизнь. Я этого никогда не забуду. Глупо было бы всю жизнь воевать, готовиться к войне с фашистами и умереть в первый же день, так ничего для Родины и не сделав, — сказал генерал.— И уж тем более, умереть от рук этого упыря, есаула… — усмехнулся генерал.

Генерал подошёл к трупу майора НКВД.
— Ну вот, всё и сложилось. Нашли мы всё-таки предателя. Сволочь!… До майора дослужился. Сколько хороших ребят из-за тебя погибло, — в сердцах сказал генерал.

— А ты, Андрей, молодец, как ты быстро среагировал! Спасибо тебе, Андрей! Перевяжите раненого и начинаем грузиться! — скомандовал генерал.

Солдаты стали затаскивать два тяжёлых ящика внутрь самолёта. А генерал ещё раз взглянул на мёртвого есаула.
— Вот и конец ещё одной истории, — сказал генерал. — Есаул Чернов… Кто бы мог подумать, что вот так столкнёмся через 25 лет. Его давно надо было убить. Я слышал в 20-м году о нём: он командовал тогда карательным батальоном на Кубани, сжигал по хуторам жён и детишек красноармейцев заживо…
Собаке — собачья смерть, — сказал генерал.— Андрей, ну теперь дело за тобой. Иди, осмотри самолёт. Пора лететь домой!

Андрей осмотрел самолёт.
Это был «Юнкерс-52». Заглянув в кабину, Андрей выбросил мёртвого немецкого лётчика из кресла и сел на его место. Перед ним была панель приборов самого массового транспортника Германии — трёхмоторного «Ю-52».

Ещё в училище они изучали устройство и пилотирование самолётов возможного противника, а Андрей хорошо учился. Он проверил наличие горючего, закрылки, руль управления и руль высоты. Всё работало исправно.
Андрей вышел из самолёта и доложил:
— Товарищ генерал, самолёт готов к полёту. Горючки до самой Москвы хватит, да ещё и останется.
— Ну и отлично. Как хочешь лететь? — спросил генерал.
— Лететь будем по кратчайшей траектории. Надеюсь, проскочим, и немцы не поймут…
— Да я не сомневаюсь, что немцы нас не собьют. Чего им сбивать свой самолёт? Я вот думаю, как нам пролететь, чтобы нас наши не сбили… Думать надо.
— Нам лететь часа полтора до Минска, — сказал Андрей.
— Я могу в прямом эфире на нашей частоте передать, что мы свои, захватили немецкий самолёт, летим к своим. Авось, не собьют.
— Ну что ж, тогда грузимся, — скомандовал генерал.
— Товарищ генерал, — запинаясь, начал говорить старшина Никифоров, — у меня в сидоре лежит знамя ЦИК, которое вы хотели вручать на торжественном совещании 24 июня в Бресте…
— И что? — спросил генерал.— Молодец, не утратил. Ну так что?
— Может, мы его того… — сказал старшина.
— Степаныч, ну не мямли, чего того…
— Мы можем привязать его к самолёту, этому немецкому, на хвост, чтоб наши увидели, что самолёт летит под Красным Знаменем, — выдохнул старшина.
— Ну ты, Иван Степаныч, даёшь! — засмеялся генерал.
— Ты че удумал-то? А если сдует и унесёт Знамя, кто отвечать будет?
Ты? Нет, я за всё в ответе! Ладно, замажьте белые кресты на крыльях и хвосте грязью и полетели уже. А ты, старшина, сделай крепкое древко на Знамя и положи знамя в самолёт. Когда приземлимся, выйдем из самолёта со знаменем, — сказал генерал.

Через несколько минут Андрей поднял самолёт в воздух, и они полетели. В немецком транспортном самолёте есть большие иллюминаторы, и все, как только взлетели, прильнули к стёклам.

То, что они увидели с высоты, повергло их в ужас: горящие деревни, разбитые танки, сбитые самолёты виднелись повсюду.
По одной дороге шла огромная колонна пленных, по другой дороге немцы очень длинной колонной с танками и пушками шли походным маршем на запад, невдалеке по полю гнали скот — большое стадо коров.

Мимо них, совсем рядом, в воздухе пролетали другие немецкие самолёты, и можно было видеть лица пилотов. Пилоты махали рукой в знак приветствия.
Андрей, накинув предусмотрительно китель убитого немецкого лётчика, махал им в ответ.

Так они спокойно пролетели где-то около часа, и вдруг они увидели танковый бой на поле.
Около 15 немецких танков и три батальона пехоты наступали на позиции зарывшихся в окопы наших солдат. По немецким танкам из леса била наша артиллерия, а по пехоте били мины.
Это была передовая.

Андрей понимал, что им нужно обязательно преодолеть передовую и лететь до Минска. Он не ожидал, что фронт будет находиться уже так близко от Минска.
Они перелетели линию фронта, и в этот же миг по ним стали бить наши советские зенитки.

Андрей сделал несколько манёвров в разные стороны и стал поднимать самолёт выше, чтобы уйти от зенитного огня, и тут навстречу ему из-за облаков выскочили три советских истребителя И-16.

Андрей понял, что сейчас его будут атаковать, и шансов у него нет вообще.

Его собьют. Без вариантов!

И он включил рацию и громким голосом стал говорить:
— Я советский лётчик Андрей Громов! Я советский лётчик Андрей Громов!
Лечу на захваченном немецком транспортном самолёте «Юнкерс-52».
Прошу разрешить мне посадку!
Прошу не стрелять! У меня на борту Генерал Армии Крутов! У меня на борту генерал Крутов!

В момент, когда он стал говорить прямым текстом в эфире, пулемётная очередь, выпущенная пилотом одного из советских истребителей, вдребезги разбила правый двигатель на крыле самолёта.

Самолёт накренился вниз, стал терять высоту и задымил. Андрей старался стабилизировать самолёт и продолжить лететь на двух двигателях.
— Они тебя не слышат, Андрей! — взревел генерал, ворвавшись в кабину пилота.— Дай сюда рацию!Внимание! Внимание! Вы там, что, совсем охуе…и?! Ёб вашу бога душу мать!!! — кричал в микрофон рации генерал.— Я — генерал Крутов! Прекратите стрелять! Немедленно прекратите стрелять! Да я, вас всех под трибунал отдам!

— Старшина, тащи знамя, выстави его в окно! Держи его крепко!

— Доложите вашему командующему, что на трофейном самолёте летит генерал Крутов!

Два истребителя подлетели с двух сторон к немецкому транспортнику. Андрей мог видеть лица лётчиков.

И вдруг ведущий лётчик начал говорить по рации:
— Башня, Башня, я — «Фиалка». Приём. Башня, видим «Юнкерс», летит в сторону Минска на низкой высоте.
— И… что, «Фиалка», не слышу тебя, сбивай его, к чертовой матери!!
— Башня, там лётчик в немецком самолёте — русский. Башня, я его знаю, это Андрюха Громов. Мы с ним учились вместе… Приём.
— Какой лётчик? Не понял, «Фиалка», повторите!! Приём.
— Наш лётчик, и ещё там генерал матюгается в прямом эфире! Какой-то генерал Крутов. Забористо так, от души матюкается. И ещё, Башня, у них на немецком самолёте из окна торчит Красное знамя!!! Как понял, Башня, как понял, летит немецкий самолёт с Красным знаменем? Приём.
— Ты что, бл*ть, там пьяный или с ума сошёл? Какой русский лётчик? Какой генерал Крутов? Вот прилетишь, я тебе такого хвоста накручу!

В это время в башне, командном пункте, находился командующий 10-й воздушной армией ВВС Генерал Николай Привалов.

Услышав знакомую фамилию, он спросил:
— Не понял, кто, где? Где Крутов летит? На чём он там летит?

— Товарищ генерал, да мои истребители докладывают: летит немецкий транспортник, который ведёт русский лётчик. А на борту летит в немецком самолёте какой-то генерал Крутов и жутко матюкается. И ещё на самолёте развивается Красное Знамя. — сказал диспетчер.

— Ну если летит и матюкается и с Красным Знаменем — это точно Генерал Армии Семён Крутов. Я его знаю, — засмеялся генерал.— Не вздумайте его сбить! Придёт потом сюда — всех тут порасстреляет, он такой… — Пусть истребители его сопровождают до аэродрома, а мы поехали встречать его на лётное поле.

Диспетчер передал приказ истребителям. Те приняли его и покачали крыльями Андрею.
—«Ю-52», я — «Фиалка». «Ю-52», я — «Фиалка». Ведём тебя к аэродрому. Как понял? Как понял?
— Понял, «Фиалка», — ответил Андрей.

А дальше Андрей услышал:
— Андрюха, это Костя Леонов. С возвращением домой!

Андрей заулыбался, и у него отлегло от души.
Костя Леонов был его однокурсником по лётному училищу.

При заходе на посадку самолёт стал кренить влево, так как правый двигатель был подбит.
Андрей с трудом балансируя рулём, удерживал самолёт в плоскости. Через пару минут Андрей совершил не самую красивую посадку в своей жизни, подпрыгнув козлом при касании земли…
Но главное — он сел и выполнил всё, что обещал генералу и своей любимой Леночке. Они долетели! К своим!

Генерал и его секретный груз были доставлены в Минск.
Андрей заглушил двигатели самолёта и открыл окно. Свежий ветер ворвался в кабину самолёта, и этот свежий ветер нёс Андрею надежду и любовь.

По взлётному полю к самолёту уже ехали две чёрные «Эмки» и тентованная полуторка. Генерал вышел из самолёта, и вслед за ним солдаты вынесли два тяжёлых ящика.

Вышла Лена, она держала за руку Ваню. Старшина держал в руках Красное знамя, солдаты на носилках вынесли Пашку. Последним спустился хромающий Андрей.

Вышедшие из машин офицеры отдали честь генералу, а подошедший Генерал Привалов поздоровался за руку и сказал:
— Семён, если бы я тебя не знал, никогда бы не поверил! Ну ты даёшь! На захваченном у врага самолёте и с Красным Знаменем прилетел! Верховный точно узнает, готовься к докладу.
Смеясь и обнимая командующего 10-й воздушной армией, генерал сказал:
— Ладно, Коля, разберусь сам… Не бойся, мне даже Верховному есть, что доложить.

К самолёту подъехала скорая. Генерал Крутов скомандовал:
— Забирайте раненых!

Солдаты понесли носилки с раненым Пашкой.

— Стой! — сказал генерал.— Павел, ещё раз спасибо тебе за то, что спас мою жизнь.
Езжай, спокойно лечись. Ох, не лёгкая тебе судьба досталась, сынок, — сказал генерал.— Но ты не сдался! Завтра же о тебе расскажу Паше Судоплатову.
Пройдёшь проверку — ну, а куда без неё? А ты … её пройдёшь! Я, генерал, тебе верю! — сказал он тихим и твердым голосом, многозначительно.— Так вот, пройдёшь проверку, и я думаю, тебя ждёт интересная работа с твоим свободным немецким и польским в ведомстве Судоплатова. Ну, ты меня понял? — Генерал подмигнул ему. А потом наклонился ещё ниже и прошептал:
— А я ещё постараюсь узнать про твоего отца, где он, что с ним.
— Спасибо, товарищ генерал! — сказал взволнованным голосом Павел и добавил, сквозь слёзы от нахлынувших на него чувств: — Служу трудовому народу!
— Ну что, ты герой. Выздоравливай, — произнёс генерал.
— Андрей, подойди сюда! — позвал генерал.— Знакомься, командующий 10-й армией ВВС, Генерал армии Николай Привалов. Ты же на службу к нему ехал. Вот, считай, и приехал! — засмеялся генерал.

Андрей стушевался.
Он был в порванной гимнастёрке с окровавленным рукавом, с костылём под мышкой и без головного убора.
Но он собрался.
— Товарищ Генерал, лейтенант Громов прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего…
— Понял, понял, Громов. Подлечишься, приведёшь себя в порядок и представишься по всей форме. Даю тебе неделю отпуска. Ты откуда?
— Из Москвы, — ответил Андрей.
— Вот в Москву и поезжай. А потом придёшь в штаб ко мне, подумаем, куда тебя дальше направить.
— Товарищ генерал, мне на фронт надо, — твёрдым голосом сказал Андрей.— Идёт война, рана у меня пустяковая, разрешите завтра прибыть в штаб для направления в часть.
— Вот ты какой упёртый, лейтенант Громов, — сказал генерал Привалов.— Ну хорошо.
Приказываю вам, товарищ лейтенант, завтра с утра прибыть в штаб 10-й воздушной армии.
— Есть, товарищ генерал! — чётко по-военному ответил Андрей и встал, как смог, из-за раненой ноги, по стойке смирно.
— Хотя… куда тебя направить, я даже и не знаю… — заулыбался генерал Привалов. Видели … мы тут все, оглянувшись на стоящих рядом с ним полковника и майора ВВС, как ты козла при посадке изобразил на «Юнкерсе» — засмеялся полковник.
Видели, видели твой прыжочек!
— Товарищ Генерал! — да я старался, начал Андрей оправдываться, еле руль удержал, садился без одного двигателя.
— Да шучу я, шучу! Ты молодец и герой, лейтенант Громов, — сказал генерал Привалов.— Другого ответа я от тебя и не ожидал!!
— Коля, да ты даже не представляешь, что этот парень сделал, — сказал генерал Крутов.— Я завтра же сделаю на него представление о награждении орденом. И передам тебе в Армию. А чего собственно ждать завтра?

Генерал Крутов снял со своей груди … свой орден Красного Знамени и приколол его на гимнастёрку Андрею.

— Это от меня лично. Спасибо тебе, лейтенант Андрей Громов, за всё!!! Дай я тебя по-отцовски обниму. Он крепко обнял Андрея. Андрей вытянулся как струна и сказал: «Служу трудовому Народу!»
— Так, сейчас мы летим в Москву. Ящики и охрана грузятся в самолёт. Борт до Москвы уже готов, товарищ генерал, ждёт вас, — доложил майор ВВС.
— Лена, Иван, Иван Степанович, летим опять все вместе. Сегодня же вечером я должен быть в наркомате. У тебя в Москве машина-то на ходу, Степаныч? — с улыбкой спросил генерал.
— Обижаете, товарищ генерал. Конечно, на ходу.
— Лена, сегодня, как прилетим в Москву, приказываю: красноармейца Ивана Прозорова помыть, накормить и переодеть к моему приезду. Теперь Ваня будет жить с нами, а осенью пойдет в Суворовское училище. Не возражаешь, Иван? — спросил генерал.
— Спасибо, товарищ генерал, я мечтал об этом всю жизнь, — с полными глазами слез от восхищения и благодарности генералу, дрогнувшим от волнения голосом, ответил Ваня.
— Андрей, напиши на бумажке адрес своих родителей. Я к ним заеду в Москве и расскажу про тебя. Пусть мама и батька твой, тобою гордятся. Да и с Гришкой Громовым, моим другом закадычным, повидаемся. Почитай, уже 25 лет не виделись.

Лена, подбежав к Андрею, обняла его и крепко поцеловала в губы при всех.
— Андрюша, а как же я? — зашептала она ему на ухо.
— Леночка, родная моя, милая, любимая… — взволнованно сказал Андрей, обнимая Лену, и вдруг выпалил: Выходи за меня замуж! Я люблю тебя. Ты согласна?
— Согласна, Андрюша! Согласна! — закричала Лена.
Два генерала и несколько офицеров с изумлением смотрели на Лену и Андрея.
— Да… Степа, — многозначительно сказал генерал авиации генералу Крутову и заулыбался:
— Орёл, а не лейтенант!! Мы, лётчики, … все такие… Прилетел. Увидел. Женился!!! Молодец, Андрюха!
— Ну, раз дочь не против, — вышел из оцепенения генерал Крутов,
— то и я согласен. Нам такие орлы ой как нужны… И орлята тоже! — засмеялся генерал, подмигнул и посмотрел с хитрым прищуром на свою дочь Лену.— Лети, служи, лейтенант Андрей Громов. Заработаешь отпуск — приезжай. Мы тебя будем ждать, — сказал генерал.— Вот тогда и сыграем свадьбу. Всё чин по чину!
Все по местам! Идём к самолёту и летим в Москву!

Андрей поцеловал и крепко обнял Лену.— Я тебя очень люблю, — сказал Андрей.
— А я тебя ещё больше люблю, — сказала Лена и засмеялась.

Ваня подошел к Андрею и серьезным голосом сказал:
— Я Лену, пока ты будешь воевать, никому в обиду не дам, не сомневайся, — протянул Андрею свою ладошку.

Андрей таким же серьезным голосом ответил:
— Спасибо, Иван, я тебе её доверяю! И пожал Ване руку, а потом не сдержался и обнял этого славного мальчишку, который за эти три дня стал ему родным человеком.

Андрей остался стоять на аэродроме, а генерал с Леной, Ваней и старшиной Никифоровым пошли к самолёту, который их должен был увезти из Минска в Москву. Вечерело.

Заканчивался ещё один день войны — 24 июня 1941 года.
До Победы оставалось 1415 дней.