Водитель для элиты

Вадим всегда боялся впустую потратить отпущенные ему годы жизни, не успеть чего-либо добиться и прослыть лузером. И потому, несмотря на посредственные умственные и физические способности, не вылазил из читальных и спортивных залов, и к школьному выпуску научился побеждать на олимпиадах и спартакиадах. Его фигура, хоть и с натяжкой, но приближалась к параметрам среднестатистического качка. Уважение учителей, интерес девушек и робость стоящих рядом парней делали Вадима, по мнению окружающих, лидером в гонке за место под солнцем на начальном этапе жизни.

Казалось бы, можно самоуспокоиться и позволить чувству гордости нежно пощекотать сердце. Но прокачанный знаниями ум Вадима был настроен иначе - парень теперь уже засомневался в своих человеческих качествах. А они, как он понимал, не менее важны для взлета, чем багаж знаний и надежное тело. Конечно, он старался никому не давать повода называть себя трусом, лжецом или зазнайкой. Но в душе признавал себя таковым, и сильно переживал.

Вокруг все твердили: «Главное – уверенность в себе и своих силах». Однако Вадиму этот девиз казался неестественным. «Если я признаю себя обладателем всех нужных качеств, то исчезнет мотивация к развитию, - размышлял он. – И, напротив, если буду укорять себя за недостатки, то получу мощный стимул».

Как-то на областной олимпиаде по английскому он вышел в финал. Оставалось пройти последнее испытание – письменный тест. Вопросы были сложные, и Вадим решил, что скорее всего проиграет. Но к большому удивлению, при оглашении победителя прозвучало его имя.

Жаль, радость была не долгой. Когда участникам вернули проверенные работы, парень обнаружил, что количество ошибок в тесте больше, чем значилось в протоколе комиссии. Стоило промолчать – и он, получив диплом победителя, автоматом был бы зачислен в иняз, и очередной шаг к успеху был бы обеспечен, ведь, как ни крути, а высшее образование приподнимает тебя над сверстниками. Подмывало именно так и поступить. Но внутренний обличитель требовал во всем признаться.

Вадима похвалили за честность, а поступление в вуз без экзаменов досталось другому ученику. Домой парень возвращался в крайне удрученном состоянии. Но не от ускользнувшей победы. Он не мог понять, почему, казалось бы, естественный поступок потребовал от него такого большого волевого усилия. «Значит, я потенциальный лжец и лицемер, - укорял он себя».

Совесть и порождающие ее высшие материи в долгу не остались - через месяц на областной олимпиаде по математике Вадиму попалась задачка, которую он накануне решал дома с репетитором. Парень выиграл олимпиаду и без экзаменов был зачислен на математический факультет университета.

Студенческая жизнь Вадима поначалу проходила строго в рамках парадигмы «От сессии до сессии живут студенты весело». Но парня все время терзали сомнения, правильно ли он поступил в том или ином случае, не обманул ли кого, не обидел ли. И главное – не станет ли неудачником в карьере и личной жизни, закончив вуз.

Сомнения усилились, когда однажды его, гуляющего с девушкой по парку, окликнула пожилая женщина. Она была одета в длинное бежевое пальто, на голове берет, а на ногах кроссовки большого размера. Лицо у женщины было добрым, взгляд – проницательным. Она была совершенно не похожа на обычных гадалок. Поэтому, когда предложила парню рассказать всю правду, тот от неожиданности остановился. Его девушка, видимо, опасаясь, как бы правда не зацепила ее, отошла в сторонку.

- У тебя есть сестра Валя или Света? – спросила женщина.

- Валя.

- Все верно. Так вот, знай, что хоть здоровье у тебя и слабенькое, но от Бога тебе дано много, доживешь до 80 лет.

Потом помолчала и добавила:

- Будешь возить элиту.

Ошарашенный таким предсказанием, Вадим быстренько проводил девушку домой, чем ни мало ее озадачил. Она была первой красавицей на курсе и не привыкла, чтобы свидание заканчивалось прогулкой по парку.

Но парню было уже не до романтики. «Неужели я буду обычным водилой? – недоумевал он. – Я что, напрасно учу математические модели,  функциональный анализ и программирование?».

Отныне он не мог думать ни о чем другом, кроме как о пугающем предсказании.
«Водителем я стану только если меня отчислят, - размышлял Вадим. - А за что меня могут отчислить? Только за неуспеваемость или дисциплинарный залет. Значит, надо до получения диплома отодвинуть на задний план друзей, подруг и развлечения, и все силы бросить на учебу».

Конечно, Вадим допускал вероятность того, что стал адресатом не пророчества, а банального трёпа, но правильно названное имя сестры и то, что гадалка не попросила денег, добавляло доверия ко всему услышанному.

Закончив университет с красным дипломом, Вадим создал свою IT-компанию, женился по любви на дочери управляющего банком, построил большой дом, родил сына и дочь. Но на всякий случай сдал на права. Хотя теперь, как ему казалось, сказанное гадалкой едва ли исполнится.

Но в сорок лет у него во время похода в горы прихватило сердце. Обследование обнаружило порок аортального клапана. Непосредственной угрозы для жизни не было, но ситуация могла в любой момент быстро измениться – дырка в сердце стать больше со всеми вытекающими...

Мужчина все чаще стал задумываться о смерти и Боге. Его прежние комплексы начали бередить душу сильнее, чем прежде. К пятидесяти годам он чувствовал себя в крайне уязвимом положении: все пороки, которыми страдают люди, он находил в себе – подобно тому, как студенты-медики на первом курсе обнаруживают у себя все те болезни, которые изучают. Свою болезнь Вадим воспринимал как порок души, обитающей в сердце. И этот порок был не один - представлялся целый клубок змей, каждая из которых жалила и отравляла изнутри своим специфическим ядом. Любой из этих ядов производил особое действие, которое Вадим воспринимал как лень, зависть, ложь, тщеславие. Видя силу этих действий, мужчина сомневался, что можно победить или перехитрить этого греховного колобка.

Некоторые из особей змеиного клубка обладали способностью вылезать наружу, покусывая Вадима через людей и обстоятельства, чувства и желания. Другие истязали душу тайно, не имея возможности выйти в реал. Казалось, у них нет понятной для изучения сущности, и только смутные тревоги, волнения и тоска выдавали их присутствие внутри. И в сравнении с ними даже те пороки, которые блюстители традиционных ценностей обличали с экранов телевизоров, уже не казались Вадиму такими страшными, как его собственные грехи.

Сильнее всего его жалила воскресная змея сонливости, которая лишала сил проснуться и встать пораньше, чтоб успеть на раннюю службу в церкви.

Стоя на литургии за колонной в углу храма, когда диакон возглашал: «Христианския кончины живота нашего, безболезнены, непостыдны, мирны и добраго ответа на Страшнем Судищи Христове просим», он частенько украдкой вытирал слезы, представляя себя осуждаемым на вечные муки.

На лавочке в углу храма, недалеко от колонны всегда на одном и том же месте сидела бабушка, лет восьмидесяти. Одной рукой она держала два костыля, с помощью которых могла кое-как передвигаться, другой крестилась. Рядом с ней сидела еще более древняя бабушка. Обе они в особо важные моменты помогали друг другу подняться со скамейки и молились стоя.

Глядя на них, Вадим думал: «Как же они добираются до церкви? За сколько часов из дома надо выйти, чтоб к семи быть здесь?». И ему становилось ужасно стыдно за свое утреннее малодушие.

Обычно в конце службы выносили ящик для пожертвований и каждый опускал туда сколько позволяет достаток. Вадим клал много, а бабушки всегда опускали буквально пару монет. Но мужчина понимал, что их вклад весомей, ведь они отдавали несравненно бОльшую часть от своей скудной пенсии, чем он от своих больших доходов.

В один из дней, видя, с каким трудом бабушка на костылях спускается по ступенькам храма, он кинулся ей помочь, а потом предложил довезти до дома. А заодно и ее подругу.

С тех пор вот уже третий год по воскресеньям он встает на час раньше, чтоб забрать обеих бабушек - каждую у ее подъезда - и вместе с ними ехать в храм. Но, несмотря на это, просыпаться стало легче. Словно «воскресная» змея стала не такой ядовитой. «Наверное, благодаря старушкам, - решил Вадим».

Однажды, гладя на своих бабушек, усердно молящихся и кланяющихся низко-низко, когда диакон произносил: «О мире всего Mиpa, о благостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех Господу помолимся», Вадима осенила мысль, что это они, восьмидесятилетние бабушки в церквях, и есть настоящая элита общества. Духовная элита. На их молитвах держится мир. Благодаря им в родной Беларуси не громыхнула пока война. И не так страшно, что многие молодые уехали за границу. Будет страшно, если за бугор потянутся верующие бабушки в платочках. А айтишники научатся в Гуглах и Амазонах всей «мудрости Египетской», и вернутся к своему народу, и будут помогать своим идти к лучшему.

«А ведь, пожалуй, права была гадалка: я стал водителем для элиты, - подумал Вадим.  – Что ж, буду надеяться, что доживу до восьмидесяти».