День 6. 3. 1-4 Путь домой последний отрезок

День 6. 3.1 Путь домой  последний отрезок

В Шереметьево


В Шереметьево долгие переходы.
Нудный  паспортный контроль.
 
Поиски   транзитных стоек.
Наша, не теряющая надежд  на лучшее группа опоздавших, но не отчаявшихся несется по аэропорту. Новичков мало. Все в курсе, что, если опоздали по вине авиакомпании, то  именно она  должна  поменять бесплатно билет на следующий возможный рейс,   бесплатно предоставить ночлег ( а ночь уже дышит в  холку) и накормить тех, кому не хватило в самолете.

Пара коротких перебежек по коридорам аэропорта и   мы — в закутке, больше похожем на  склад.
Пара стоек, два усталых  работника.

Время -  22  с копейками.
Оба заняты.

К одному  перегнулся господин,  напоминающий  дядю Степу из детской книжки.  Ноги здесь, а  голова -    где-то рядом с головой администратора,  шепчется взволнованно,  бодает непослушно  макушкой, бьет копытом  о землю: что-то пылко объясняет.  Бесконечно долго объясняет.

Люди, сгоряча встающие  за ним  в очередь  выдерживают минут пять, потом, после того, как надежда  на  быстрые решения растаяла,  унывают, опускают плечи и перепрыгивают ко второй стойке.

Там девочка. Жизнерадостная, шустрая.  К ней  очередь  не растет.  К ней люди подлетают и отлетают со скоростью воробьев, жадно клюющих семечки.

-Билетов на Питер нет! - жизнерадостно кричит девочка временами. С такой же интонацией она бы объявила и что замуж выходит. - Ближайший рейс на  шесть утра!- несдержанно улыбается она  миру, будто ей только что  подарили миллион.

Вылет в шесть- это значит,  регистрация в 4,  выезд в аэропорт / а еще не известно, в какой отель зашлют/ в 3, подъем в 2. Время 22 с копейками. Итого  без вариантов — бессонная ночь. После длинного дневного перелета  то еще развлечение. Даже если в конце пути маячит собственная спальня.
 
Народ   то ли от новости, то ли от неуместного восторга девочки вздрагивает, замирает на минуту. Потом срабатывает слово «ближайшее», будто оно равно по значению «лучшему», вздыхает,  расстраивается, берет, что дают.
 
Доходит очередь до меня.
-Ближайший рейс   в  шесть утра! - жизнерадостно  летит и  мне навстречу.
-А позже  можно? -  девушка  аж растерялась,  недоверчиво уставилась на меня. Я, глядя на нее с наивной придурковатостью, пожимаю  плечами. Все равно опаздываем, так хоть выспаться. - В  восемь, например? В девять? Или, еще лучше в полдень?

Девушка хлопает ресницами, обрабатывая информацию. Шаблон внезапно сломан: все клянчат пораньше, приходится отбиваться. Я озадачила.  В конце концов  кивает в сторону парня, работающего  с господином , перекинувшимся  через соседнюю стойку. Он до сих пор на ней висит, его до сих пор все не устраивает. Я краем глаза наблюдаю за ним, сочувствую администратору.
 
Ситуация с ним прояснилась уже давно, все  ожидаемо : билеты у него были, но места не понравились. Ему  поменяли, потом поменяли опять. Он сначала согласился, потом передумал. Выписали  другие. Снова не те.

Он за эти полчаса у стойки перетряс уже всеми своими аргументами, милями и приоритетными статусами,  ничего не помогает  его удовлетворить.  Товарищ   багровеет, то ли от злости, то ли  от длительного  надавливания животом на стойку,  грозится нажаловаться.
 
Мальчик за стойкой бледнеет, краснеет, но держится.

Я за спиной господина   выразительно смотрю на часы.  Играю бровями,   раздумываю о смысле жизни. Я, конечно, никуда уже не спешу, но   очень хочется определенности, а тут он, бесконечный,  как автомагистраль. 

 К девушке люди подходят и подходят,  получают свои билеты на шесть утра и, тяжко вздыхая,  убывают из помещения.

Наконец,  господин удовлетворен,   и когда я  делаю шаг  к стойке  мне вдруг сообщают :
-Вы же в Питер? Тут освободилось место на 23.30. посадка  через 10 минут.
-А я успею? -  не веря в свое счастье автоматически спрашиваю я, потому что  длительное ожидание   казалось бесконечным,  и в то, что я увижу  дом даже  не  мечталось уже.
-Нууу... - неопределенно  протягивает мальчик вслух, а мне протягивает билет. - Если поторопитесь. -  Выделяет на билете нужные места, объясняет короткий  путь.


День 6.3.2.

Все это очень напоминало  эстафету.

По Шереметьево вприпрыжку, под веселый  голос объявления, что наш рейс заканчивает   посадку и ласт колл для всех. "Вот-вот, уже почти все" — вопит голос, пока я несусь, огибая людей  и чемоданы, как на скоростном ралли,-" но пока  ждем".

А у меня еще -  добежать до конца  фойе, там по эскалатору наверх,  и еще   бегом до конца  следующего   коридора, там без очереди  досмотр,  с раскрытием чемодана и обнюхиванием пакета из дьюти фри, потом  хлопнув по самым важным местам часы/трусы/ зачеркнуто/ паспорта/ карты/  - на финишную прямую и опять до конца следующего коридора.

Кто ж придумал такие долгие    перегоны-то, черт побери?  Олимпийские чемпионы на пенсии,  похоже. У меня даже мышление запыхалось. Шарф перекрутился. Капюшон от ужаса залез под куртку.

Еще один эскалатор  под жизнерадостный   возглас по громкой связи, про самый последний ластколл. А я уже вижу эту стойку. Наших,  последних из опаздывающих,   чпокающих  посадочные талоны и, чуть ли не прыжком с эскалатора,  улиткой ползущей вниз, спрыгиваю  с его рифленых ступеней и   подлетаю   к стойке выхода.

Запыхавшаяся,   в куртке набекрень,  со сползшей лямкой рюкзака и  перекошенным лицом от  адреналина. С привычной уже за 5 дней улыбкой протягиваю посадочный,   и делаю последний  шаг  на пути к   дому.

Вот никто во мне не узнал бы сейчас ту  вальяжную нимфу с  блестящими глазами и алыми губами, в обтягивающем черном и с разрезом до середины бедра, которая  вчера  еще чертила шпильками по паркету. И не  дай Бог. Пусть я в их памяти останусь прекрасной феей.


День 6.3.3

Что там часовой перелет Москва -Питер по сравнению с 5 часовым  Стамбул-Москва.
Смех один.
 
Успела прочитать  4  страницы и   кофе попить.

Ну и еще подумать о том, как важно быть спокойным и не волноваться, чтобы удачу не спугнуть.

Как важно быть готовым к любым поворотами событий и быть всем благодарным. 
Даже тому господину, который  без малого час   стоял, выбирая для себя лучшие варианты и сдал в конце концов свой билет, оказавшийся моим.
А я  же все это время стояла за его спиной и думала про него всякое, не всегда доброе.  Отходила и подходила, показывая всем своим видом, что, конечно, никуда не тороплюсь, но тем не менее, сколько можно.
Гражданина это не смущало: его спина  на меня не реагировала.

Получается, зря  я так, может, он как человек — прелесть.  И ничего, что такой душный. Надо было ему пожелать  найти побыстрее самый лучший для него  вариант. Тогда бы может, и быстрее справились.

А все уже закончилось хорошо. Мир тебе,незнакомец, надеюсь, ты добрался до дома в здравии.

Я,сидя в маленьком  чистеньком самолетике,   наслаждалась ночными видами Москвы сверху. Миллионом огоньков разных цветов, в беспорядке раскиданных   и  выложенных  затейливыми узорами. Синими  светящимися линиями  взлетных полос?автомобильных трасс? Бесконечных,  плавно перетекающих через   темное пространство. 

Как здорово лететь  домой.
Совсем домой.
В свои стены и в свою   жизнь. Без всех вот этих стрессов, эстафет с передачей посадочных талонов  и квестов в виде   путешествий, где каждый шаг неизвестно к чему приведет. Где все понятно и предсказуемо :  дом, работа, диплом надо подтверждать,  визу надо получить,   английский   пара уроков еженедельно ,  танго пару раз в неделю,  пара параллельных марафонов по… черт... в поездке, оказывается, было спокойнее.


 День 6.3.4.

Жаль что я не ребенок, ей богу.

Представляю, как бы меня увлекла   картинка, будь я лет пяти от роду.
Огромная   змея в гармошку   ползла  с широко раскрытой пастью к двери нашего самолета .Медленно растягивала свои резиновые бока, подкрадываясь. Два  фонаря, как два  безумных желтых глаза горели   в этом    омуте.

Неумолимо приближала она  свою  пустую башку к  нашему  маленькому  беленькому беззащитному самолетику, пока не  впилась ему в бок,  дрогнула пару раз, встряхнула  резиновыми складками   и замерла во французском поцелуе.

Жаль, что я не ребенок.
И змея для меня не змея.
И поцелуи не всегда   так хороши, как  их рекламируют.
И время уже  за полночь.

Я хлопнула по важным причинным местам /паспорт/ключи/карты/деньги/два ствола/ зачеркнуто/ —  схватила  чемоданчик и понеслась на такси.

Чемоданчик еле успевал за мной, подпрыгивая на  стыках плитки.
Легкий,   верный,  густо усыпанный желтыми смайликами на темной,   видавшей виды парусине. Он  жизнерадостно скакал следом, точно зная, что это путешествие окончено.

Но следующее будет точно.
Ждать осталось недолго .

Чуть побольше месяца.