Песнь Града Обречённого

Предыстория

Я долго сомневался, стоит ли публиковать этот текст. Некоторым архивам лучше оставаться закрытыми, а некоторым словам — несказанными. Но есть истории, которые нельзя забывать, как бы ни пытались их стереть.

Всё началось с обычного запроса в закрытый фонд. Я искал материалы по исчезнувшим рукописям одной старой коллекции, когда среди папок с отчётами и списками наткнулся на нечто странное — свёрток с печатью трёх сломанных колец. Это не было официальной хроникой, но и выдумкой назвать текст было невозможно.

Пожелтевшие страницы, покрытые выцветшими знаками, складывались в нечто большее, чем просто записи. На полях кто-то оставил пометки разными почерками. Имена были перечёркнуты, даты стерты. Последнее имя… было моим.

Я скопировал текст, намереваясь изучить его позже. Но когда через несколько дней снова пришёл в архив, этого свёртка там больше не было. Я просматривал каталоги, разговаривал с сотрудниками — никто не знал, о чём я говорю. Будто документа никогда не существовало.

Теперь этот текст — всё, что осталось. Я не знаю, кто написал его первым. И не знаю, кто напишет его после меня.

Но если вы читаете эти строки, знайте: история повторяется.

Песнь Града Обречённого

«Видел я во сне Град Великий, окружённый пламенем и льдом. Тьма скользила между домами, пожирая души. Сыны его умирали безгласно, а матери пили слёзы вместо воды. Так было. Так будет. Так суждено. Слышу грохот в небесах и тьму, скользящую по улицам. Часы Судного Дня приближаются к двенадцати. Те, кто не видит знаков, станут их частью.»

    • Остерегайся Круга.
    • Берегись Льда.
    • Стой перед Огонём.
    • Но не иди во Тьму.


Первая песнь: Первая звезда погибели
Когда шестая печать будет сорвана,
Небо запылает червлёным цветом.
И в тот час, когда тени поглотят солнце,
Три безликих выйдут из огня.
Воины с мёртвыми глазами встанут у врат Града.
Его стены будут, но не защитят.
Его врата будут, но не откроются.
Ибо то, что входит в круг, в круге останется.

Вторая песнь: Чёрное кольцо
На востоке взойдёт звезда кровавая,
И ветер принесёт дым пожарищ,
Великий Град, что сиял у вод,
Окажется пленником зеркальных стен.
Железо запоёт на улицах,
И тени безликие станут собирать дань.
Тёмные жнецы пройдут по полям,
И жатва их будет уродлива и горька.
Вода станет чёрной, хлеб – серым, молоко – пылью.
Ибо пища времени – не зерно, но плоть живых.

Третья песнь: Великий Обман
В день, когда растает последний колос,
На площади воздвигнут ложные алтари.
Святые раздадут прах в мешочках,
А дети будут лизать камни в надежде на пищу.
Торговцы оденут красные маски,
И за чашу воды потребуют сердце.
Вы ели камень, но насытились страхом.
Вы пили воздух, но наполнились болью.


Четвертая песнь: Дети Воронов
Чёрные птицы будут кружить над башнями,
А под их крыльями исчезнут малые.
Земля раскроет уста и проглотит кости,
Но горожане отвернут глаза и промолчат.
Где был смех – там останется лишь шелест плоти,
Где была надежда – там останутся имена на стенах.
Не зовите их, ибо у них нет имен.
Не ищите их, ибо у них нет теней.
Где они были – осталась лишь тишина.
Где нет следов, там нет и глаз.

Пятая песнь: Пир во Времена Гниющих Столов
Когда огонь превратится в лед,
А свет погаснет в окнах дворцов,
Те, кто знал цену золота,
Устроят пир над открытыми могилами.
Они будут смеяться, пока не услышат шаги тех,
Кто уже не жив, но ещё идёт.
Тени за их спинами будут шептать их имена.
Но не услышат они, ибо уши их запечатаны.
Когда стены голодны, они первыми съедают правду.

Шестая песнь: Люди Тьмы
Солнце встанет, но не даст тепла,
А луна поглотит огонь свечей.
В самую долгую ночь
Брат продаст брата за гниющее мясо,
Старики будут сжигать книги, но не согреются,
Матери будут плакать, но не над сыновьями.
В лунных тенях на улицах не будет людей,
Но в темноте что-то будет ждать.
И там, где прежде звенела музыка – услышат треск зубов по костям.

Седьмая песнь: Лёд, несущий надежду
Живая вода превратится в стекло,
На мёртвой воде появятся тропы,
По ним пойдут те, кто ещё может идти.
Те, кто доберутся до края – не оглянутся назад,
Те, кто останутся – сожгут свои имена.
Ибо нет мостов между миром мёртвых и живых,
И дорога спасения всегда ведёт через черепа.

Восьмая песнь: Мёртвые не прощают
И небо отвернётся от тех, кто выжил.
Ночью, когда голоса умрут в воздухе,
На улицах появяются люди без глаз.
Ибо под их ногами те, кто остался.
Кто идёт без памяти, ступает по их костям.
Пустые окна смотрят на улицы,
Но никто не смотрит в ответ.
Те, кто жил, теперь стали камнем.
Те, кто говорил, теперь – эхо.
Но если ты послушаешь внимательно – ты их услышишь.

Девятая песнь: Девятая Стрела Судьбы
Когда стрелы небесные разорвут молчание,
И стены падут, и враг обратится в бегство,
Они выйдут из тени, но не из памяти.
Тени останутся в окнах, стены не отпустят их.
Они будут ждать, пока их снова не вспомнят.
Те, кто выжил, останутся в городе, но не в себе.

Десятая песнь: Очищение Огнём и Льдом
В ледяных домах зажгут пламя,
Но оно не согреет, ибо будет не для света, но для жертв.
В пламени растворится последняя вера.
Камень, что крошится в пальцах,
И прах, что глотает ветер,
Вот пища их, вот их судьба.
Ибо сыны Града едят время и становятся пылью.

Одинадцатая песнь: Суд последнего января
В день, когда грохот вражеских молотов стихнет,
А с холмов сползут цепи железные,
Град Великий вздохнёт, но не засмеётся.
Стены его останутся стоять,
Но души его сынов уже не вернутся.
Летописцы опустят перья и спросят:
«Что помнить – если можно забыть?»
Но пока ночью горит хоть один свет – тьма не возродится.

Двенадцатая песнь: Последний удар часов
В час, когда чёрный солнцеворот встанет вновь,
Часы ударят двенадцать раз,
Град Обречённый вновь закроет свои врата.
Забытые слова найдут новых говорящих,
И пророк напишет этот текст снова.
Ибо круг, что разомкнулся, снова сомкнётся.
Ты помнишь? Значит, ты уже там.


Последние слова
«Тот, кто читает это, стоит на пороге. Ты ещё можешь отвернуться, но знай, ты не зритель. Ты уже часть круга. История запомнит тебя, как ты запомнил её.
Старец в плаще, уставший от вечности, прошёл по мёртвому Граду и остановился у чёрной стены. Там были высечены тысячи имён, но ветер уже стёр их. Он поднял голову к небу и улыбнулся. История повторилась. История повторится снова.»