Ватанабэ Он - История матери

1

Они жили вдвоем: мать и дочь.
У них было достаточно средств для жизни, так что мать одна с любовью растила дочь. Дочь тоже сполна наслаждалась безграничной любовью матери.
И все же, взрослея, дочь все чаще задумывалась об отце, который ушел из жизни так рано, что даже в самых ранних детских воспоминаниях о нем не осталось и тени.
"Твой отец, Томоко, был таким замечательным человеком…"
Мать показала ей старую фотографию.
На пожелтевшем снимке был изображен молодой человек с высоким лбом и красивыми чертами лица.
"Он был таким красивым, правда? Мама, ты была счастлива?"
"Конечно, тогда – да…"
"Ты вспоминаешь о нем с грустью?"
"Уже прошло почти двадцать лет с его смерти. И к тому же, этот молодой человек на фотографии кажется мне скорее моим сыном…."
С этими словами мать улыбнулась. Но дочь заметила, как на щеках матери, с ямочками, которые, казалось, молодели, на мгновение вспыхнул девичий румянец.
"Да, мне тоже кажется странным думать о таком молодом отце."
"Да он скорее тебе в мужья годился бы…"
"Ну и мать! Но почему ты больше не вышла замуж?"
"Почему? Я не могла забыть твоего отца. И потом, когда женщина так сильно переживает горе, она, наверное, становится трусливой."
"Тебе было одиноко?"
"Немного. Но ты быстро помогла мне все забыть…"
Голос матери звучал так, будто она устала.
Дочь почувствовала, как сжимается ее сердце, когда она подумала о судьбе матери, которая, несомненно, была красивее ее в молодости, но так рано рассталась с юностью.

2

В ту весну Томоко окончила старшую школу для девочек. Спешить замуж ей не хотелось, а сидеть без дела было скучно, поэтому она устроилась на работу в одну из торговых компаний в городе, чтобы зарабатывать на карманные расходы.
Нечего и говорить, что её образ, словно цветок, распустившийся в утреннем тумане, привлекал взгляды многих мужчин. Однако Томоко была от природы умна и проницательна, поэтому всегда умела держать себя в руках.
Итак, это было в начале лета…
Однажды Томоко спустилась на обед в столовую, расположенную в подвале того же здания, где находился её офис. Там всегда было многолюдно, поэтому обычно она обедала где-нибудь в другом месте, но в тот день была так занята работой, что на это не оставалось времени.
Ей с трудом удалось найти единственный свободный столик в углу, и она заказала сэндвич с ливером и кукурузный суп-пюре. Однако, не съев и половины сэндвича, за её столик, напротив неё, подсел ещё один посетитель.
«Сэндвич с ливером и кукурузный суп-пюре. Быстро!» — приказал этот посетитель официанту.
Томоко подняла глаза и посмотрела на посетителя, который заказал точно такие же блюда, как и она. Это был крепкий молодой человек в синей рабочей куртке, из-под которой виднелся воротник белой рубашки без галстука. Судя по всему, молодого человека больше волновало что-то другое, нежели еда. Он рассеянно смотрел на тарелку с едой девушки. Когда её взгляд столкнулся с его туманным, большим взглядом, Томоко не на шутку смутилась.
Молодой человек, в свою очередь, вдруг осознав, что перед ним оказалось красивое лицо девушки, растерялся и, словно засмущавшись, отвернулся.
«Где же я его видела?» — задумалась Томоко. Ей показалось, что это знакомый взгляд, где-то она его уже видела… Вскоре она вспомнила, что это взгляд с фотографии её покойного отца.
(Ну надо же, и лоб такой же высокий… Ширина плеч только немного больше… Но папа умер молодым, поэтому, наверное, не выглядел таким здоровым…)
Однако она поняла, что слишком долго разглядывает незнакомого молодого человека, что было крайне невежливо, поэтому быстро доела свой обед и отошла от столика. Вечером, вернувшись домой, она рассказала об этом матери.
«Возможно, тебе просто все красивые мужчины кажутся похожими на твоего отца», — смеясь, сказала мать, выслушав преувеличенный рассказ дочери. «А может, он тебе просто понравился. Если человек нравится, то он будет казаться тебе красивым, каким бы он ни был… Но твой отец никогда не заглядывался на молодых девушек».
«Ну, раз он заказал такую же еду, это ведь ещё не значит, что он заглядывается. Мама, ты слишком беспокоишься по пустякам. Всё в порядке. Я тебя нисколько не потревожу».
Дочь ответила на удивление оживлённым тоном.
На следующий день, отправляясь на работу, Томоко снова встретила молодого человека перед дверью компании. Он как раз вышел из офиса автомобильной компании, расположенного напротив через коридор. Увидев её, он в замешательстве отвёл глаза и, с мрачным, словно разгневанным выражением лица, направился к выходу.
Томоко подумала, что этот молодой человек, возможно, давно работает в этой автомобильной компании, и они уже несколько раз встречались раньше, но, поскольку она почти не обращала внимания ни на одного из сотрудников-мужчин, она просто его не замечала.
Впоследствии она стала часто обращать внимание на него. И вскоре узнала, что он инженер в этой автомобильной компании, его зовут Асахара Рэйсукэ, и что в последнее время он разработал какое-то новое изобретение, касающееся автомобильного двигателя, и на него возлагают большие надежды.

Наступил сезон дождей и выпал первый вечерний ливень. Как раз в это время заканчивался рабочий день, но у Томоко не было с собой зонта, поэтому она осталась в офисе и продолжала делать лишнюю работу, дожидаясь просвета. День клонился к закату, но дождь не ослабевал. В конце концов, измученная ожиданием, она вышла к главному входу в здание. Она надеялась поймать проезжающее мимо такси, но на этой тихой улочке после окончания рабочего дня редко можно было встретить машину. Позвонила в ближайший автосервис, но, к сожалению, все машины были заняты.
Томоко в растерянности смотрела на серебряные, блестящие под тусклым светом фонарей струи дождя.
В этот момент сзади послышались шаги, и появился Асахара. Он бросил мимолетный взгляд на Томоко, одиноко стоящую под дождем, на мгновение заколебался, остановился и посмотрел на темный навес, а затем, подняв воротник пальто, пересек дорогу и открыл дверцу небольшого двухместного купе, припаркованного на той стороне. Томоко заметила эту машину еще раньше, но ей и в голову не пришло, что это может быть автомобиль Асахары.
Асахара внимательно смотрел на Томоко из-за стекла машины.
(Он может подвезти меня…)
Томоко почувствовала надежду и замерла в ожидании.
Но купе Асахары с тихим рокотом двигателя тронулось с места. И, оставив бедную Томоко, быстро исчезло, оставив лишь расплывающиеся красные задние фонари в темно-коричневой дождливой мгле. Томоко почувствовала сильное разочарование, которое не могла скрыть даже легкой усмешкой. Ей стало одиноко стоять одной в тусклом свете офисной части города, где никого не было, и все вокруг было мокрым от дождя…
В конце концов, Томоко решила идти до главной улицы под дождем. И вот, она взялась за подол своей юбки-брюк и собиралась сделать шаг по мостовой…
Как вдруг, луч яркого света фар, словно ломая угол, появился из переулка, и машина, поднимая брызги, подъехала. И как раз перед носком туфли Томоко, которая еще колебалась, надеясь, что это "свободное" такси, машина резко затормозила. Никакой таблички "свободно" нигде не было видно.
Но водитель, открыв дверь, вежливо поздоровался с Томоко.
"Вы долго ждали."
"А?" - удивилась Томоко.
"Это такси. Только что господин, который сам вел купе на главной улице, попросил меня за вами заехать. Вы ведь та самая?"
Томоко, наконец, все поняла.
"Да, это я… я. Спасибо за беспокойство."
Опустившись в кресло с обивкой из травянисто-зеленого бархата, Томоко почувствовала облегчение. В то же время ее захлестнуло необычайное, светлое счастье, смешанное с забавным чувством, и она не могла сдержать тихий смех.
Когда они подъехали к ее дому в пригороде, и она собиралась заплатить за проезд, водитель сказал, что Асахара уже заплатил.

3

Осенью…
Когда Томоко внезапно сообщила матери, что обручилась с Асахарой, мать была по-настоящему удивлена. Она полностью доверяла рассудительности и проницательности дочери, поэтому в отношении её любви почти не было причин для беспокойства. Но для матери, у которой были несчастливые воспоминания, это, вероятно, казалось тревожным.
"В любом случае, ты должна с ним встретиться. Я уверена, он тебе понравится."
"Ну, если ты считаешь, что он хороший человек, значит, так оно и есть. … Но до недавнего времени ты была озорницей, которая доставляла мне массу хлопот, а теперь ты собираешься выйти замуж. Я просто не могу поверить. Выйдешь замуж, родишь ребенка… Значит, я буду бабушкой? Как странно…"
Мать улыбнулась, словно вздохнула. В её глазах, обычно очень детских и чистых, появилась грустная тень.
("Мы так долго жили вдвоем, а теперь половину моей любви заберет незнакомец. Наверное, поэтому мама чувствует себя одинокой…")
Томоко понимала чувства матери. Однако не было никаких оснований для того, чтобы её новая, настоящая любовь была несправедливо искажена из-за этого.
Итак, однажды в субботу вечером Томоко впервые пригласила Асахару на ужин, чтобы познакомить его с матерью. Асахара должен был произвести впечатление на всех, как идеальный жених.
Но…
Томоко, которая была безмерно счастлива, увидев рядом своего возлюбленного и свою любящую мать, не заметила, что печаль на лице матери стала еще глубже.
"Мама, тебе не кажется, что он похож на папу?" - спросила Томоко у матери.
"Действительно, очень похож…"
Голос матери прозвучал пусто.
"Мама, просто наслаждайся воспоминаниями."
"Неужели так сильно похож?"
Асахара, смущенно, погладил себя по подбородку.
"Я слышала от дочери многое о вас… Ваш отец умер, верно?"
"Да, в год, когда я окончил среднюю школу - это было девять лет назад. Он умер в Америке."
"О, он жил в Америке?"
"Да, я не видел необходимости говорить об этом… И не очень-то хотел об этом говорить, поэтому я еще не говорил Томоко."
"Фамилия вашего отца изначально была Асахара?"
"Нет, Асахара - это фамилия моей матери. Мой отец был усыновлен из семьи Мацуока."
"Мацуока?!.."
Горло матери Томоко свело.
"Вы знаете эту фамилию?… " - удивленно спросил Асахара.
"Нет, нет… Значит, вы тоже выросли в Америке?"
"Да, я там родился. Но когда я был примерно в возрасте, когда нужно идти в начальную школу, меня сразу же вместе с матерью вернули в Японию по настоянию моего деда по материнской линии, и с тех пор я рос в доме моей матери. … Только отец ни за что не соглашался вернуться сюда."
"Почему?"
"Я не знаю…"
"…"
Томоко, наконец, заметила, что лицо матери сильно побледнело.
"Мама, тебе плохо?.."
С этими словами она взяла её за руку, и та была холодной, потной и дрожащей.
"У меня просто немного болит голова, …позвольте мне немного отдохнуть."
Мать кивнула Асахаре и, опираясь на дочь, нетвердой походкой вышла из комнаты.
Когда Томоко вернулась одна в комнату, Асахара, словно решившись, сказал ей:
"Томоко, покажи мне фотографию твоего отца."
Томоко сразу же встала и достала альбом. Она тоже чувствовала какое-то неясное беспокойство, и пальцы, перелистывающие альбом, дрожали.
"Ах!…"
Асахара издал резкий крик, увидев фотографию, которую показала Томоко.
"Это мой отец! … Или, по крайней мере, эта фотография. Я могу принести из дома такую же фотографию и показать тебе…"
"Это абсурд!"
Томоко почувствовала сильное головокружение, словно падала в темную, бездонную яму.
Если бы у возлюбленных был один и тот же отец, то не было бы более трагичного финала для романа.
Мужчина, оставив женщину, лежащую на татами и теряющую сознание от отчаяния, выбежал из дома, словно спасаясь бегством.

4

На следующее утро, когда ещё не совсем рассвело, Асахара снова пришёл. Томоко всю ночь проплакала и не сомкнула глаз.
«Есть кое-что, что никак не укладывается у меня в голове, — сказал Асахара, дрожа побелевшими губами и кашляя. — Мой отец уехал в Америку лет за пять-шесть до вашего рождения, и с тех пор ни разу не возвращался в Японию. Это подтверждают все, у кого я спрашивал, включая мою мать. Кажется, это неоспоримый факт… Я должен спросить вашу мать о правде. Где она?»
«Мама со вчерашнего вечера… с того самого момента… не выходит из комнаты наверху».
«С того самого момента?» — Асахара, казалось, был потрясён. «Я должен немедленно увидеть вашу мать!»
Асахара схватил Томоко за руку и побежал вверх по лестнице. Когда они вышли в коридор на втором этаже, резкий запах газа ударил в нос. Дверь спальни была заперта на ключ. (Действительно, на удивление крепкая конструкция, сочетание японского и западного стилей, как раз для загородного дома.)
Асахара всем своим массивным телом налетел на дверь и выбил её. Внутри они увидели мать Томоко, словно восковую, холодно спящую в постели, с открытым газовым краном плиты. Рядом с подушкой лежала записка, где неровным почерком было написано следующее:
— Томоко.
Ты и Рейске вовсе не брат и сестра. Ты можешь спокойно выходить за него замуж. То есть, то, что человек на фотографии – твой отец, – полная ложь… И, по правде говоря, то, что я вышла за него замуж, – тоже ложь. Просто мы… я и Мацуока… были помолвлены, когда жили в деревне. Тогда я была ещё совсем ребёнком, едва понимающим что-либо, но всё равно верила, что нет другого человека, которому я могла бы доверить свою жизнь. И он любил меня больше всех…
Мацуока уехал в Америку после окончания университета. Хоть и обещал вернуться через год-два, прошло три года, пять лет, а он всё не возвращался. Но я продолжала беззаветно любить его, когда до меня дошли слухи, что он, кажется, женился в Америке… Тогда окружающие начали уговаривать меня забыть его.
Но я всё равно, как, например, Сольвейг, терпеливо ждущая возвращения Пера Гюнта, даже когда её волосы поседели, надеялась, что когда-нибудь он вернётся, хоть и была оставлена на долгое, одинокое время. Я бесполезно надеялась.
Но вскоре мои родители один за другим умерли, и я осталась совсем одна. Мне стало слишком одиноко, и тогда я решила усыновить седьмого ребёнка, который родился в семье бедного знакомого учителя и которого они не могли содержать.
Этим ребёнком была ты… После этого я бросила хлопотную деревню и приехала с тобой вдвоём в этот город.
По мере того, как ты росла, я старалась убедить тебя, что он твой отец, и постепенно сама утешалась в таких мечтах и иллюзиях. И за десять, пятнадцать лет любовь, которую я чувствовала к тебе, стала настолько сильной и глубокой, что заставила меня отказаться от мучительной тоски по нему…
Но чтобы ты вышла замуж за его сына… Какое странное стечение обстоятельств! Верю, что вместо моей неудачи твоей любви будет дано изобилие божьей благодати.
Ты можешь подумать, что мне не обязательно умирать, что я могла бы и пожить… Но он умер, и раз уж я всё открыла, то, боюсь, даже с тобой, моя дорогая, мы должны будем стать чужими. И я слишком устала, чтобы дальше терпеть одиночество в старости и продолжать жить в этом мире с такими малыми надеждами.
Будь счастлива больше всех!
…
…
Мама, всю жизнь остававшаяся трогательно невинной девой!
Томоко смогла поверить записке.
И долго оплакивала над тихим, девичьим лицом своей матери, растившей её как любящая мать в течение долгих двадцати лет.

1929