Ватанабэ Он - Потомки андрогинов

-- Когда-то в городе Мадавре, родине Апулея, жила женщина, искусно владевшая магией. Если она влюблялась в мужчину, то, сжигая его волосы вместе с определенной травой на треножнике и произнося при этом заклинания, могла заманить любого в свою постель. Однажды она влюбилась в молодого человека и прибегла к своей магии, но служанка обманула её, и вместо волос юноши она сожгла шерсть, оторванную от кожаного бурдюка с вином, стоявшего у винной лавки. Говорят, что глубокой ночью этот бурдюк, полный вина, пересек город и прилетел к дверям дома ведьмы.
Недавно я прочитал эту историю в романе Анатоля Франса.
Даже с помощью магии ведьмы иногда терпят неудачу.
Но если, например, при подборе пары для американских ботинок, хватать наугад правые и левые, основываясь только на размере, как если бы человечество, повинуясь инстинкту вернуться к андрогинной древности, когда у людей было восемь конечностей, то вероятность подходящей пары между миллионами мужчин и миллионами женщин должна также исчисляться миллионами. Думаю, что любовные игры в честь небесной Афродиты находятся вне воли Творца. Богу угодно лишь, чтобы левый короткий желтый башмак за десять с половиной сен соответствовал правому короткому желтому башмаку за ту же цену.
Мужчина и женщина. Мужчина и женщина. — Почему люди, которых всего два типа, должны сгорать от мучительной любви?

Юноша по имени Y влюбился безответно.
Объектом его любви была трагическая актриса, звезда кино, которую в то время считали не менее талантливой, чем Бернар.
Y же был всего лишь рядовым унтер-офицером, служившим в 30-м кавалерийском полку, и не имел даже тени надежды на эту любовь. Сначала он был обычным поклонником и каждые выходные, несмотря на то, что фильм показывали уже два или три раза, неизменно охотился только за фильмами с её участием. Постепенно её лицо, всегда с глубокой печалью в глазах, словно огромный кадр, запечатлелось в его голове и не исчезало.
Эта любовь, не соответствующая его положению, принесёт ему немало несчастий, — думал Y. Неужели всю жизнь ему придётся любить её втайне, и этого будет достаточно?
Но Y не знал, что ещё можно придумать.
Однажды, в выходной день, её фильма не показывали ни в одном из кинотеатров города. Тогда Y, не желая сдаваться, ближе к вечеру почувствовал непреодолимое желание прогуляться возле её дома. Ведь из справочника актеров он уже давно знал все о её личной жизни.
Дом трагической актрисы находился у большого пруда в парковой сосновой роще. Простой двухэтажный деревянный дом с фиолетовыми навесами на окнах отражался в воде пруда вместе с высокими соснами. Y сел на скамейку у воды, сложил руки на эфесе длинной сабли, положил на них подбородок и глубоко вздохнул.
Y просидел так неподвижно около часа. По сравнению с пустыми мечтами, которые он лелеял, глядя на экран или фотографии, тоска и тревога наполняли его грудь гораздо более настоящим чувством любви. Вскоре солнечные лучи над водой померкли, и в вершинах сосен запел вечерний ветер. Наконец, послышался щелчок открывающегося окна. Y не осмелился поднять глаза на дом, а смотрел в пруд. Белое лицо, кажется, снимало навес, слегка покачивалось. Y напряг всю спину в военной форме. Белое лицо в окне лишь мельком взглянуло в сторону Y и тут же скрылось в глубине дома. Послышался голос мальчика, зовущего собаку. Через некоторое время на втором этаже заиграло пианино. Баркарола Чайковского…
Y просидел так неподвижно еще около часа.
Уже совсем стемнело.
В нежном окне зажёгся розовый свет.
И время от времени изящный силуэт мелькал за тонкой кружевной занавеской.
В парке зажглись дуговые фонари. Группа ночных женщин приближалась к нему.
— Эй, бравый драгунский офицер! Мне ведь всего тринадцать лет, — сказала женщина с выпадающими и едва достигающими горсти волосами, перевязанными большим розовым бантом.
Y понял, что теперь ему нечего бояться, что его заметят, и бодро встал, отдал прощальный салют в сторону окна и, звеня саблей и шпорами, ушёл.

Распорядок выходных дней Y изменился. Когда показывали фильм с его возлюбленной, он, конечно же, ходил на него, но обязательно уходил с дневного сеанса, чтобы вечером, любуясь её домом со стороны, прогуляться по парку.
Эта привычка упорно поддерживалась долгое время.
Двадцать один выходной день лил дождь, шесть из которых были настолько богаты сильными ливнями, что вода просачивалась сквозь плащ и заливала сапоги. В такие дни, конечно, на окнах были опущены строгие шторы.
Тринадцать раз из-за тумана свет в окнах был едва различим.
В этом районе редко дуют сильные ветры, но все же был десяток дней, когда вода в пруду волновалась и не отражала окрестности.
В прекрасное время вечерней луны, когда многие гуляли в парке, Y, чтобы выделить себя из толпы, играл на губной гармошке популярные народные песни. (В игре на губной гармошке Y был непревзойденным мастером в полку).
Из-за любви можно совершать любые смелые поступки, даже спать у двери дома возлюбленной, и это не стыдно и не заслуживает осуждения. Во всех поступках влюблённого есть некая грация. — Y когда-то любил читать «Пир» Платона и верил в рассуждения Павсания о любви, поэтому легко не терял мужества.
Однако больше всего Y раздражали не дождь и не туман, а та самая группа ночных женщин. Он не мог выносить, что это чистое стремление к почти небесному идеалу любви будет омрачено гнусными искушениями дьявола. Каждый раз, когда их бесцельные шаги приближались по тротуару, Y сплёвывал на мостовую и отступал.
Но в один судьбоносный выходной день, в не столь поздний час, когда Y созерцал медленно темнеющую воду, он, вытянув ноги, сидел на мягкой траве у кромки пруда. Вдруг кто-то тихонько схватил Y за плечи. Обернувшись, он увидел милую горничную в чистеньком переднике, которую он узнал сразу же, с печальным лицом, выражающим какое-то желание.
— Что случилось, девушка? — спросил монах любви.
— Вы, вы, вы же не собираетесь броситься в этот пруд и покончить с собой, не так ли? — заикаясь, сказала девушка.
— Разве? — переспросил Y.
— Вы, должно быть, влюблены в кого-то из этого дома, — сказала девушка, указывая на дом трагической актрисы, — Да, я уже все знаю. И я вовсе не говорю, что это плохо. Не стоит беспокоиться.
— Нет, я, но все же…
Y растерялся.
— Ну, скажите прямо. В кого из этого дома вы так долго влюблены?
— Почему вы спрашиваете такие глупости?
— Глупости? Ну и ну! Из-за вашей безумной одержимости меня только что выгнали из этого дома.
— Ну, я не могу в это поверить.
— Вы не понимаете? Все вот как. — Вас первой заметила хозяйка. Вы же знаете, что во всем мире только она одна не уступает Ледерер в партнёрстве. Хозяйка много раз видела, как вы сидите здесь в таком же виде. Вскоре она поняла это. И однажды она приказала старику: «Посмотри на петлицы этого солдата». Когда старик подтвердил, что они оранжевые, хозяйка сказала: «Он унтер-офицер 30-го кавалерийского полка. Если бы он был драгунским офицером, тогда ладно… Наверняка он влюблен в какую-нибудь из моих служанок». Затем служанки одна за другой подверглись строгому допросу, но никто не признался. Хозяйка больше всего подозревала меня. Потому что остальные служанки были некрасивы, и никто из них не мог понравиться. Но, разумеется, я сама ничего не знала и продолжала утверждать, что ничего не знаю. Тогда хозяйка сказала, что даже если этот мужчина ничтожен, его чистая любовь — это нечто прекрасное и ценное, что нельзя обменять на все на свете, и женщина, не тронутая этой любовью, — несчастная женщина, которая навсегда упустит возможность быть благословленной истинной любовью. И в конце концов она очень рассердилась и в итоге выгнала меня сегодня. Она сказала, что я безжалостная женщина, не знающая чувств… Что мне делать?
— Что делать…
Y от стыда действительно захотел броситься в пруд на глазах у этой горничной.
— Поэтому, если вы действительно влюблены, я хочу, чтобы вы сказали, в кого. Я слишком хорошо понимаю, как это счастье — быть так сильно любимым мужчиной. Но, понимаете ли, у меня нет ни малейшего понятия об этом, и, возможно, если я проявлю такое безрассудное самомнение, мне придется испытать ужасный стыд. Кроме того, хотя хозяйка и говорит так, нет причин, по которым унтер-офицер не может быть влюблен в знаменитую актрису.
— Нет, нет, ни в коем случае. Как я могу питать такие смелые мечты? Ха, ха, ха… — Y почувствовал себя жалким клоуном.
— Тогда, может быть… — девушка вытаращила глаза.
— Да, в такую милую девушку, как полевой цветок. Разве может быть, чтобы женщина, которую я люблю, была кем-то, кроме тебя! Клянусь Богом, это не ложь, моя Беатриче. Извините. Как вас зовут?
— Меня зовут Беатриче… Но как вы узнали меня?
Девушка, залитая белым светом дугового фонаря, внезапно заплакала.
— Сначала я случайно проходил мимо и увидел, как вы снимаете навес с окна, и влюбился в вас. Я очень быстро увлекаюсь. Я вижу вас во сне почти каждую ночь и во сне называю вас «моя дорогая служанка», и товарищи по полку дразнят меня… — Говоря это, Y обнял девушку за плечи.
Девушка на мгновение отвернулась, словно ей было очень плохо, но тут же пожала плечами и рассмеялась.
— Вы снимали навес с окна? Это действительно была я? Вы не ошиблись? Все в порядке?
— Конечно, я не ошибся. И я даже видел, как вы зовете собаку у задней калитки.
— Ой! Как приятно.
Там они поцеловались.
Проходившие мимо сослуживцы, заметив влюблённых, кашлянули и прошли мимо.
Они встали.
— Пойдём к моей тёте. У меня есть отдельная комната, чтобы я могла вернуться в любое время. Тебе совсем не нужно стесняться.
— Мы только что договорились, можно ли уже так поступать? — Y удивился.
— Что? Кто сказал, что ты останешься на ночь? — Какой ты забавный. Но все в порядке. Разрешу остаться.
Y и девушка, весело взявшись за руки, вышли из парка, поймали пустую повозку и сели в неё. Дом тети оказался одним из низкопробных пансионов в темном горном городке. Когда Y, ведомый девушкой за руку, поднимался по узкой лестнице, то проходящая мимо уродливая пожилая женщина, казалось, больная, потянула девушку за ухо и рассмеялась. Y не мог отделаться от ощущения, что эта женщина была похожа на женщину с розовым бантом, которая подошла к нему в парке в первую ночь.
— Тётя?
— Да, это так…
Y чуть было не вырвал руку девушки и не выбежал на улицу, но с трудом сдержался. Из щелей дверей выглядывали, завистливо глядя на Y, неприятные жильцы пансиона.
— Беатриче, сходи в контору и позвони, — внезапно осенило Y.
— Центральный округ, номер 2790 — скажи хозяйке, чтобы она ложилась спать. Это все.
— О, это недёшево. Какой хозяйке?
— Тебе не нужно её знать. Просто передай это. Назовись учителем фортепиано, врачом или работником фотостудии, кем угодно…
Когда девушка ушла, Y упал на кровать и от души расхохотался.
Затем он выбрал саке на туалетном столике и выпил несколько раз подряд. За прощание с молодостью…

На следующее утро.
Y спросил у женщины, которая чистила его форму щёткой:
— Сколько я должен дать?
Женщина радостно улыбнулась:
— Нисколько. Спорить о том, как соблазнить тебя, было нашей давней ставкой.
Y все же вложил в её руку кошелёк, в котором, правда, было немного денег, и ушёл.
Вскоре после этого Y женился на девушке, работавшей на шляпной фабрике, которую он знал с детства, и стал самым добропорядочным мужем.

1929