Бытовые...

Фото из Интернета


          С последнего понедельника февраля началась масленичная неделя. Один из самых весёлых и радостных праздников на Руси, который завершится в воскресение массовым гулянием и сожжением чучела. У нас снег, мороз, но на чистом небосводе яркое солнышко. Вот и к нам одним глазком заглянула весна.

- Не суждено доехать к любимой тёще, – вздыхает Егор. – Смена не даёт.

- Не придумывай, – улыбаюсь. – В восемнадцать сменимся и успеешь к застолью с лакомствами.

- Это точно! А вы тоже в гости вечером?

- Конечно! Глаша всегда меня ждёт с Сонечкой. Правда, ей здоровье и возраст уже не позволяют много у плиты стоять, супруга приготовит и навестим стариков.

          Женский персонал нашего завода сегодня угощает блинами с начинками с разными вкусами: творожок, мясо, печеночный паштет, овощная и медовая. Так что, нам скатерть самобранка и здесь готова.
 
- Варлаам Иосифович, а я всё ваш рассказ вспоминаю. Тяжёлая работа у наших правоохранителей. С ваших слов, порой сутками на службе пропадали.

- И такое бывало. Особенно к концу пятницы вся канитель
начиналась. И, как правило, тому виной был алкоголь. Любители начинали на производстве и в учреждениях, а продолжали дома или по питейным заведениям. У меня не один раз так бывало, только собрался покинуть свой пост, вызов. К семье попадал утром.

          Вот один из таких случаев. У окошка в дежурную часть сдавал ключи и в журнале расписывался.

- Не спеши, – старшина показывает на офицера, принимающего сообщение. – Бытовое. Ножевое со смертельным.

          За решёткой парень в хорошем подпитии.

- Начальник! Отпусти! Я всё осознал! Моя не будет трезвонить!

- Не отвлекай. Утром документы отпишут и поедешь в суд. Пятнадцать суток подумаешь, пойдешь прощения просить у жены и детей, – стараюсь угомонить хулигана.

          Прислушиваюсь к вопросам и читаю записи, сделанные старшим наряда.

- Группа на выезд, – поднимает голову сотрудник кавказской национальности. – Вар, криминалиста заберёте вот здесь…

          Принимаю записку, поправляю фуражку и выхожу на улицу. Лето. Несмотря на вечер, светило ещё высоко и жарит, словно под грилем находишься. Коллеги собрались в течение пяти минут, и мы следуем на осмотр, по пути подхватываем эксперта, который вышел к дороге.

          Возле подъезда пятиэтажки толпа зевак.

- Товарищи! Расходимся. Ничего интересного…

- А, правда, там человека зарезали?

- Всё, проверим, – отчеканиваю привычными фразами. – Мне нужны двое в качестве понятых… с паспортами…

          Народ заметно поредел. Возле меня остаются пожилая женщина и интеллигент лет сорока. Поясняют, что живут именно в этом подъезде, паспорта дома, готовы оказать содействие органам. Сознательных граждан много, но всё больше ими руководит любопытство. Пропускаю их вперёд, поднимаюсь по ступеням.

          На лестничной площадке между третьим и четвёртым этажами труп мужчины. Возраст определить трудно из-за окровавленного лица, но не старше тридцати пяти на первый взгляд. Рядом перевязочные бинты с упаковками, пустая ампула, разовый шприц.

          Соседи вначале скорую помощь вызвали, потом врач сделал сообщение нам. Не спасли горемыку, большая кровопотеря. Рубашка с коротким рукавом непонятного цвета, вся покрыта бурыми пятнами. Такие же брюки.

- А где у нас судмедэксперт? – осматривает присутствующих следователь.

- Ещё не подвезли…

- Сегодня Ершов дежурит. Этот никогда не спешит.

- Ясно! – Валерий Сергеевич останавливает взгляд на мне, протягивает резиновые перчатки. – Держи! Надо карманы покойного проверить.

          Фуражку и папку передаю понятым, прячу кисти в резиновые изделия и…

- Доктор! Клиент будет жить? – вниз спускается оперативник.

- Петренко, не ёрничай. Возьми вторую пару, принимай содержимое, – старший группы останавливает поток чёрного юмора.

- Вар, закрой ему глаза, – просит сыщик. – Он будто на меня с презрением смотрит.
 
- Что ищем? – спрашиваю коллегу.

- «Мастер», что нанёс ему многочисленные ранения, утверждает, будто гость украл у него денежную сумму. Прикинь, вместе бухали, отмечая конец трудовой недели, а потом «дедка» переклинило. Гнал его с пятого этажа, требуя вернуть честно нажитое богатство. Выше все стены и двери красным обмазаны.

          Из четырех карманов брюк и одного на рубашке извлекаю парочку ключей, початую пачку сигарет, зажигалку и несколько монет. Следователь делает записи в протоколе осмотра места происшествия, обращая внимание добровольных помощников, пока мы упаковываем вещественные доказательства. Всё действо сопровождается фотосъёмкой.

          Сняв перчатки и забрав обратно своё имущество, поднимаюсь с экспертом-криминалистом в квартиру, где на кухне сидит поникший хозяин лет пятидесяти в окровавленной майке и в наручниках.

- Как вас по имени? – интересуется Борис Фёдорович.

- Виталий Петрович! – мужчина посмотрел на нас заплаканными глазами.

- Покажите, где деньги у вас лежали…

          Проходим в зал. Останавливаемся у мебельной стенки. Подозреваемый тянется руками к дверце, но, как будто что-то вспомнив, переходит к другой и открывает. В нише шкафчика на стеклянной полочке лежит пачка купюр.

- Я перепутал! Я забыл! Я…, – он садится на пол и зажимает голову, издавая душераздирающий вой, переходящий в крик.

          Около двадцати четырёх возвращаемся в отдел.

- Джамбул, а где семейный тиран? – смотрю на пустую клетку.

- Он меня достал, выгнал домой.

- Ты в своём уме? Он жену избил, на ребёнка кидался, я на него протокол административный составил…

- Варлаам, она уже жаловалась, – старшина пожимает плечами. – Говорит, он её опять побил.

- Так что вы наделали? А если…

          В этот момент телефонный звонок. Дежурный представляется. Слышен женский голос.

- Я с ним покончу! Заберите его, пожалуйста…

- Звони, когда убьёшь, – обрывает майор и со злостью бросает трубку.

- Дай машину, я смотаюсь к ним!

- Сами разберутся.

          В кабинете заполняю формуляры и пишу рапорта по последнему происшествию, ко мне заходит Петренко.

- Уже знаешь?

- Это самоуправство. Сволочь. В понедельник пойду к полковнику…

- Не придётся, – он присел к столу. – Нас ждут на адресе. Она перезвонила через ноль два, сказала: «Я его колготками задушила. Забирайте труп в морг».

          Я в тот момент испытал шок. Мне хотелось загнать Джамбула на квартиру несчастной и заставить его на руках выносить тело.

          Со второй половины субботнего дня нас опрашивали по данному факту офицеры собственной безопасности областного УВД и работники прокуратуры. Административное дело легло в основу материалов проверки в отношении майора, допустившего нарушение. Нет, к уголовной ответственности его не привлекли, но и на службе мы больше его не видели.