Immigrant Loyalty

                Critical Analysis of J.D. Vance’s Statement on
                Immigrant Loyalty
                © Copyright By Vladimir Angelblazer, ESQ.,
                Victoria B.C.,CANADA.
                2025-02-25


       "During my senate campaign in 2022, I met a Ukrainian-American man in NE Ohio. He was very angry about my views on the conflict, and my desire to bring it to a rapid close.
"You are trying to abandon my country, and I don't like it."
"Sir, I replied, "your country is the United States of America, and so is mine."
I always found it offensive that a new immigrant to our country would be willing to use the power and influence of their new nation to settle the ethnic rivalries of the old.
       One of the most important parts of assimilation is seeing *your* country as the USA. It's part of the bargain: if you're welcomed into our national family, you ought to look out for the interests of the United States.  I know many immigrants who have the right perspective, and I'm grateful to them. For example, I met many Ukrainian Americans during that campaign (and since) who agreed with my views, or at the very least, asked the right question: what is in the best interests of the United States?" - J.D. Vance (@JDVance1 Truth)
 

       J.D. Vance’s recent statement on immigrant loyalty raises fundamental questions about the nature of citizenship, national identity, and political allegiance. His position — that immigrants should see the United States as their sole country and prioritize its interests above all — echoes a long-standing debate on assimilation and the responsibilities of naturalized citizens. While his argument may resonate with those who view national identity in absolute terms, it also invites several counterarguments, particularly in light of the philosophical and legal principles that underpin American and Canadian citizenship.

       Vance’s claim that an immigrant should not "use the power and influence of their new nation to settle the ethnic rivalries of the old" is a valid concern, especially in cases where diaspora lobbying may lead to policies that prioritize a foreign country over domestic interests. However, his argument assumes that immigrants who retain emotional and cultural ties to their homeland necessarily act against the best interests of the United States. This perspective disregards the fact that an immigrant’s concern for their country of origin does not automatically equate to disloyalty or a rejection of American values.

              The Canadian Parallel: A Multicultural Approach to Citizenship

       Canada offers a contrasting approach to national allegiance. The Canadian model of multiculturalism, enshrined in law, explicitly recognizes and even encourages the retention of cultural heritage while fostering loyalty to Canada. Many Canadians maintain strong cultural and emotional connections to their ancestral homelands while remaining fully committed to Canadian democratic values. Ukrainian-Canadians, for instance, have played an active role in advocating for Ukraine during its conflict with Russia, much as other diaspora communities have historically lobbied for their countries of origin. This engagement does not necessarily undermine Canadian sovereignty; rather, it reflects the democratic right to political participation.

       Moreover, Canadian policy does not demand that immigrants renounce their previous national identities. Dual citizenship is widely accepted, allowing individuals to navigate complex identities without being forced into an artificial binary choice. This stands in contrast to the absolutist perspective implied by Vance, which appears to demand a total severance from one’s heritage in favor of a singular national identity.

              The Problem with a Binary Understanding of Allegiance

       Vance’s argument assumes that a nation’s strength depends on its citizens' exclusive loyalty. However, history has demonstrated that diverse identities can coexist within a national framework without undermining national unity. In both the U.S. and Canada, immigrants have historically contributed to their adopted nations while maintaining cultural ties to their homelands. For instance, Irish-Americans were active in advocating for Irish independence in the early 20th century, just as Jewish-Americans have engaged in support for Israel. These actions did not fundamentally compromise their American identity.

       Similarly, in Canada, the loyalty of Chinese-Canadians, Indian-Canadians, and others has never been questioned simply because they express concerns about developments in their ancestral countries. Instead, Canada has largely embraced the notion that such engagement enriches rather than weakens national discourse.

              Conclusion: A More Inclusive Vision of Citizenship

       While Vance’s concerns about immigrants prioritizing old-world conflicts over their new nation are understandable, his rigid perspective is ultimately flawed. Allegiance to a new country does not require the erasure of one's past. A more inclusive and democratic approach—one that acknowledges the complexity of immigrant identities—is not only ethically preferable but also pragmatically beneficial. Canada’s multicultural model demonstrates that a nation can be strengthened, rather than weakened, by allowing its citizens to navigate multiple identities.

       For both the U.S. and Canada, the measure of loyalty should not be whether an immigrant completely sheds their past, but whether they uphold the principles and democratic values of their new country? This approach preserves the spirit of democratic freedom while fostering a more cohesive and inclusive society.


                Brief introduction to social networks

                The Immigrant's Oath: Loyalty, Identity, and the Dilemmas
                of Dual Allegiance

       When an immigrant takes the oath of citizenship in the United States or Canada, does this act erase their former national identity? Should a Hungarian, German, French, or Russian relinquish their cultural and historical heritage in favor of an undivided allegiance to their new homeland? The legal framework of naturalization suggests otherwise, as neither the United States nor Canada explicitly demands the renunciation of one’s ethnic or cultural origins. Citizenship, at its core, is a legal and political construct, while national identity is deeply embedded in personal history, language, and collective memory. However, when geopolitical tensions arise between an immigrant’s country of origin and their adopted homeland, the complexities of allegiance become starkly evident.

       The dilemma is not merely theoretical but deeply personal. In times of peace, an immigrant may comfortably balance multiple identities, cherishing both the traditions of their homeland and the values of their new country. Yet, when political or military conflicts emerge, the expectation of loyalty often takes on a rigid, binary form. Governments may demand unequivocal support, public opinion may grow intolerant of divided loyalties, and individuals may find themselves scrutinized for their sympathies. This places the immigrant in an ethical quandary: must they subordinate their conscience to the political directives of their new country, even if such directives conflict with their personal sense of justice and historical connection?

       American and Canadian legal traditions uphold the freedom of thought and political expression. A citizen has the right to critique government policies and question the morality of international conflicts. Yet, in practice, dissent is often met with suspicion. History has shown that during times of war or political strife, those with ties to an opposing nation have faced prejudice and repression. From the internment of Japanese Americans during World War II to the McCarthy-era persecution of those suspected of Soviet sympathies, the notion of a "divided loyalty" has often led to injustice.

       The immigrant, however, does not necessarily view loyalty in the absolutist terms that a state might prefer. Many who have naturalized in the United States or Canada continue to feel a profound connection to the fate of their homeland—not as a betrayal of their new country, but as an extension of their identity. To expect an immigrant to emotionally sever all ties with their country of birth is to misunderstand the nature of human affiliation. Patriotism is not a contractual obligation; it is a sentiment that develops organically through experience, shared struggles, and collective aspirations.

       So, what is to be done? The answer lies in a mature, liberal, and philosophically grounded understanding of citizenship. A democratic society should recognize that allegiance to a country does not necessitate hostility toward another. The true strength of a nation lies not in demanding ideological conformity but in fostering an environment where its citizens can navigate complex identities with integrity. An immigrant should not be forced to choose between their conscience and their legal allegiance; rather, they should be encouraged to act as bridges of understanding between nations in conflict.

       To be an American or a Canadian is not to erase one’s past but to enrich one’s future with the freedom to think, speak, and feel without coercion. This is the essence of democratic citizenship—a commitment to the principles of liberty, justice, and critical thought. And in times of geopolitical turmoil, it is precisely these principles that must be defended, not abandoned.

*********************************


                Критический анализ высказывания Дж.Д. Вэнса о лояльности
                иммигрантов
                © Авторское право: Владимир Хлынинъ (Ангелблазер),
                Виктория, Британская Колумбия, КАНАДА.
                25 февраля 2025 года


       «Во время своей Сенатской кампании в 2022 году я встретил Украинско-Американского мужчину на Северо-Востоке Огайо. Он был очень зол на мои взгляды на конфликт и мое желание быстро его завершить.
«Вы пытаетесь бросить мою страну, и мне это не нравится».
«Сэр, — ответил я, — ваша страна — это Соединенные Штаты Америки, как и моя».
Меня всегда возмущало, что новый иммигрант в нашей стране готов использовать силу и влияние своего нового государства для урегулирования этнических конфликтов на родине.
Одной из важнейших частей ассимиляции является восприятие вашей страны как США. Это часть договоренности: если вас принимают в нашу национальную семью, вы должны заботиться об интересах Соединенных Штатов. Я знаю многих иммигрантов, которые придерживаются правильной точки зрения, и я благодарен им. Например, во время той кампании (и после) я встречал многих украинских американцев, которые соглашались с моими взглядами или, по крайней мере, задавали правильный вопрос: что в интересах Соединенных Штатов?» — Дж.Д. Вэнс (@JDVance1 Truth)


       Недавнее заявление Дж.Д. Вэнса о лояльности иммигрантов поднимает фундаментальные вопросы о природе гражданства, национальной идентичности и политической преданности. Его позиция — что иммигранты должны видеть в Соединенных Штатах свою единственную страну и ставить её интересы выше всех остальных — перекликается с давними дебатами об ассимиляции и обязанностях натурализованных граждан. Хотя его аргумент может найти отклик у тех, кто рассматривает национальную идентичность в абсолютных терминах, он также вызывает несколько контраргументов, особенно в свете философских и правовых принципов, лежащих в основе Американского и Канадского гражданства.

       Утверждение Вэнса о том, что иммигрант не должен «использовать силу и влияние своего нового государства для урегулирования этнических конфликтов на Родине», является обоснованным, особенно в случаях, когда лоббирование Диаспоры может привести к политике, отдающей приоритет иностранному государству в ущерб внутренним интересам. Однако его аргумент предполагает, что иммигранты, сохраняющие эмоциональные и культурные связи со своей Родиной, обязательно действуют против интересов Соединенных Штатов. Этот взгляд игнорирует тот факт, что забота иммигранта о своей стране происхождения не обязательно означает нелояльность или отказ от американских ценностей.

              Канадский параллелизм: мультикультурный подход к гражданству

       Канада предлагает противоположный подход к национальной преданности. Канадская модель мультикультурализма, закрепленная в законе, явно признаёт и даже поощряет сохранение культурного наследия, одновременно укрепляя лояльность Канаде. Многие канадцы сохраняют сильные культурные и эмоциональные связи со своими историческими Родинами, оставаясь при этом полностью преданными Канадским демократическим ценностям. Украинские Канадцы, например, активно выступали в поддержку Украины во время её конфликта с Россией, так же как и другие диаспоры исторически лоббировали интересы своих стран происхождения. Такое участие не обязательно подрывает Канадский суверенитет; скорее, оно отражает Демократическое право на политическое участие.

       Более того, Канадская политика не требует от иммигрантов отказываться от своей прежней национальной идентичности. Двойное гражданство широко принято, что позволяет людям совмещать сложные идентичности, не будучи вынужденными делать искусственный выбор в пользу одной из них. Это контрастирует с абсолютистской перспективой, подразумеваемой Вэнсом, которая, судя по всему, требует полного разрыва с наследием в пользу единственной национальной идентичности.

               Проблема бинарного понимания преданности

       Аргумент Вэнса предполагает, что сила нации зависит от исключительной лояльности её граждан. Однако история демонстрирует, что разнообразные идентичности могут сосуществовать в рамках национального государства, не подрывая его единства. Как в США, так и в Канаде иммигранты исторически вносили вклад в развитие своих новых стран, сохраняя при этом культурные связи с Родиной. Например, Ирландские Американцы активно выступали за независимость Ирландии в начале XX века, так же как Еврейские Американцы поддерживали Израиль. Эти действия не ставили под сомнение их Американскую идентичность.

       Аналогично в Канаде лояльность Китайских Канадцев, Индийских Канадцев и других, никогда не ставилась под сомнение только потому, что они выражали озабоченность событиями в своих исторических странах. Вместо этого Канада в значительной степени приняла идею о том, что такое участие обогащает, а не ослабляет национальный дискурс.

               Заключение: более инклюзивное видение гражданства

       Хотя опасения Вэнса по поводу того, что иммигранты могут ставить конфликты на Родине выше интересов новой страны, понятны, его жесткая позиция в конечном итоге ошибочна. Преданность новой стране не требует стирания прошлого. Более инклюзивный и демократический подход — тот, который признает сложность идентичностей иммигрантов, — не только этически предпочтителен, но и прагматически выгоден. Канадская модель мультикультурализма демонстрирует, что нация может быть укреплена, а не ослаблена, позволяя своим гражданам совмещать множественные идентичности.

       Как для США, так и для Канады мерой лояльности должно быть не то, полностью ли иммигрант отказывается от своего прошлого, а то, придерживается ли он принципов и демократических ценностей своей новой страны? Такой подход сохраняет дух демократической свободы, способствуя созданию более сплоченного и инклюзивного общества.

***************
              (Краткое введение в социальные сети)

                Клятва иммигранта: лояльность, идентичность и дилеммы
                двойной преданности

       Когда иммигрант принимает присягу на гражданство в США или Канаде, стирает ли этот акт его прежнюю национальную идентичность? Должен ли венгр, немец, француз или русский отказаться от своего культурного и исторического наследия в пользу безраздельной преданности новой Родине? Правовые рамки натурализации предполагают обратное, поскольку ни США, ни Канада явно не требуют отказа от этнического или культурного происхождения. Гражданство по своей сути является правовым и политическим конструктом, тогда как национальная идентичность глубоко укоренена в личной истории, языке и коллективной памяти. Однако, когда возникают геополитические проблемы между страной происхождения иммигранта и его новой Родиной, сложности преданности становятся очевидными.

       Эта дилемма не просто теоретическая, но и глубоко личная. В мирное время иммигрант может комфортно совмещать множественные идентичности, ценя как традиции своей Родины, так и ценности новой страны. Однако, когда возникают политические или военные конфликты, ожидание лояльности часто принимает жесткую, бинарную форму. Правительства могут требовать безоговорочной поддержки, общественное мнение может становиться нетерпимым к разделенной преданности, а сами иммигранты могут подвергаться пристальному вниманию за свои симпатии. Это ставит иммигранта перед этической дилеммой: должны ли они подчинять свою совесть политическим указаниям новой страны, даже если эти указания противоречат их личному чувству справедливости и исторической связи?

       Американские и Канадские правовые традиции поддерживают свободу мысли и политического выражения. Гражданин имеет право критиковать политику правительства и ставить под сомнение моральность международных конфликтов. Однако на практике инакомыслие часто встречает подозрение. История показывает, что во время войн или политических потрясений те, кто связан с противостоящей нацией, сталкивались с предрассудками и репрессиями. От интернирования японских американцев во время Второй мировой войны до преследований эпохи Маккарти тех, кого подозревали в симпатиях к СССР, идея «разделённой лояльности» часто приводила к несправедливости.

       Однако иммигрант не обязательно рассматривает лояльность в абсолютных терминах, которые предпочитает государство. Многие из тех, кто получил гражданство США или Канады, продолжают чувствовать глубокую связь с судьбой своей Родины — не как предательство новой страны, а как продолжение своей идентичности. Ожидать, что иммигрант эмоционально разорвёт все связи со страной своего рождения, — значит не понимать природу человеческой привязанности. Патриотизм — это не договорное обязательство; это чувство, которое развивается органически через опыт, общие трудности и коллективные устремления.

       Что же делать? Ответ заключается в зрелом, либеральном и философски обоснованном понимании гражданства. Демократическое общество должно признать, что преданность стране не обязательно подразумевает враждебность к другой. Истинная сила нации заключается не в требовании идеологического соответсвия, а в создании среды, где граждане могут совмещать сложные идентичности с честностью. Иммигрант не должен быть вынужден выбирать между своей совестью и юридической преданностью; вместо этого его следует поощрять быть мостом понимания между конфликтующими нациями.

       Быть Американцем или Канадцем — это не стирать своё прошлое, а обогащать своё будущее свободой мысли, слова и чувств без принуждения. Это суть демократического гражданства — приверженность принципам свободы, справедливости и критического мышления. И во времена геополитических потрясений именно эти принципы должны быть защищены, а не отвергнуты.