Археологические байки

После мистической ночи, когда по дому бродило непонятное существо, полы ходили ходуном, а посуда бренчала, создавая ощущение, что кто-то почти живой движется в этом пространстве, мы утром вышли на раскоп.

Археологический раскоп представлял собой срез вдоль террасы глубиной около 3 метров и длиной примерно 15 метров.

Одна сторона соприкасалась с линией склона, а внизу, сквозь деревья, была видна Ангара. В этот день нам предстояло провести стратификацию стенок и отнивелировать уровень раскопок, на котором мы находились.

Серёга Седых, самый высокий среди нас (более 2 метров), длинноволосый и всегда задумчивый, медленно выравнивал стенку совковой лопатой, которую он предварительно остро заточил напильником.

Он стремился создать ровную и красивую поверхность.

Действительно, по этой стенке были видны археологические горизонты, соответствующие конкретным историческим периодам.

У археологов это называется культурными слоями.
Важно, чтобы стратификация показывала, на каком уровне исторического времени мы находимся благодаря нашим раскопкам.

Серёга флегматично делал аккуратные срезы вертикальной и горизонтальной плоскостей. Мистическая ночь осталась позади, и мои рассказы все восприняли с насмешкой.

И в этот момент, когда Сергей с шуршащим звуком проводил по стенке, часть её зашевелилась и из неё выпал кусок земли, нарушив всю ту красивую картину, которую он почти художественно создал.

Сергей оторопел, и я тоже, когда увидел это. Сначала я не мог поверить, что земляная стена может шевелиться, но вскоре стало понятно: там кто-то есть и что-то роет. Движение земли нарастало, и в какой-то момент стало очевидно, что появилось какое-то живое землеройное существо.

Я быстро прорубил рядом грунт и вытащил его — это оказался смешной крот. В данном случае никакой мистики не произошло; это было вполне объяснимое материальное явление.

Поиграв с этим существом, мы его отпустили — жаль было мучить его, а никаких особых претензий, кроме испорченной стенки, у нас не было.

Испорченную стенку быстро восстановили. Серёга продолжал медленно выравнивать появившееся углубление на стенке; дыра оказалась незначительной и не нарушала четкие культурные слои — и ладно. Серёга методично продолжал свою работу.

Мы на раскопе были вдвоём, но когда Серёга поднял глаза на приближающихся студенток-практиканток археологической практики, у него из рук выпала лопата, а челюсть слегка отвисла.

Это был первый жаркий день на раскопках; жара поднималась до 30 градусов, а до этого шли дожди, и все наши практикантки ходили замотанные в свитера и штормовки.

А тут девочки шли в купальниках.

Вид красивых юных студенток мог соперничать с пляжами типа Палм-Бич — все молодые, красивые, спортивные и элегантные.

Так начинался очередной рабочий археологический день.

В этот день мы нашли на довольно глубоком уровне горизонта каменный нож, сделанный из полудрагоценных камней — халцедона и опала.

Это был нож сердцевидной формы, удобно лежащий в руке. И самое главное — высокое качество изделия. Примерная датировка данного артефакта относилась к мезолиту, который в этом месте существовал примерно 15-20 тысяч лет назад.


И этот каменный нож, если его рассматривать на солнце, был весь прозрачный, и свет красиво играл сквозь него.

Толщина основания была сантиметра два, и он сходил в очень острое лезвие, которое по-прежнему оставалось острым. Мы попробовали резать бумагу.

Все-таки археологи — это беспробудные материалисты, хотя у них бывают и романтичные песни.

Я помню одного археолога из Новосибирска, который, проезжая к нам в гости, написал песню о том, как откопали скелеты.

Там были такие художественные метафоры по поводу раскопок, а сюжет песни говорил о том, что откопали скелет.

И припев был такой:
«Но кто там копает?
Кончайте копать.
Тащи его за ногу,
Так ваша мать,
И вот, наконец,
Из земли появился конец».

Вот такой конец моей археологической байки о том, как мы копали археологический памятник на грани мезолита и верхнего палеолита.

На тот момент оказалось, что этому горизонту и всем датировкам, сделанным по углеводороду, примерно 20-25 тысяч лет.

Потом выяснилось, что есть слои, которые свидетельствовали о поселении людей до уровня 40 000 лет назад. Вот такая историчность.