Ушедшие в вечность. роман сценарий катастрофа

Евгений Никитин
УШЕДШИЕ В ВЕЧНОСТЬ
РОМАН — СЦЕНАРИЙ — КАТАСТРОФА
ВВЕДЕНИЕ
Любое происходящее в мире событие, а тем более событие трагическое, всегда сопровождается какими-то почти невероятными предзнаменованиями. К сожалению, их сокровенный смысл люди начинают понимать, как правило, только тогда, когда трагедия уже случилась. Мы в своем подавляющем большинстве еще не научились разгадывать сверхсложные ребусы, которые составляет нам судьба, а потому не в силах понять и тех подсказок, которые она нам зачастую дает.
Весь мир создан из различных образов или их оттенков и некоторые из них мы не просто не видим, но и не ощущаем, ибо они представляют собой нечто нашему сознанию не подвластное. Порой кажется, что все мы живём в мире, который нам кто — то внушил, показывая реальность и уже в ней в определённый момент следует определённая корректировка нашего поведения или действия. В двадцать первом веке мы достигли некоторых познаний в области физики, химии, естествознания, биологии, но эти достижения так невзрачны, по сравнению с жизненной стихией окружающей нас.
Французский математик, физик и астроном Пьер Симон Лаплас писал в своё время: «Мы так далеки от того, чтобы знать все силы природы и различные способы их действия, что было бы недостойно философа отрицать явления только потому, что они необъяснимы при современном состоянии наших знаний. Мы только обязаны исследовать явления с тем большей тщательностью, чем труднее признать их существующими».
Наверное, многие читали в детстве душераздирающие рассказы о привидениях и призраках? Которыми буквально кишат старинные замки и заброшенные дома, они бродят ночами по городам, пугая людей. Привидения, призраки и прочая нечисть давным-давно облюбовали для своего обитания все наши технические средства!
Многие думают, что всё это выдуманные истории, однако, случаи появления воздушных кораблей происходили задолго до изобретения первых самолетов. Встречаются они и в народных сказаниях, и в произведениях первых фантастов. Ведь не для кого не являются секретом индийские трактаты о воздушных кораблях — виманах. Вспомним, например, знаменитый Летучий корабль из русских сказок и летающий город Свифта. Но ведь даже самая изощренная фантазия должна основываться на чем-то реальном! Если не быть голословным, то в 214 году до нашей эры знаменитый историк античности Тит Ливий описывал появление в небе сразу нескольких «призрачных кораблей». Еще одно подобное воздушное судно бороздило небо над Шотландией уже в 60 году нашей эры. Аналогичные случаи наблюдали над Англией в 703 году, а в 840 году, по свидетельству архиепископа Лиона Агобарда, разъяренная толпа привела к нему трех человек из экипажа воздушного корабля и просила разрешения побить их камнями, но архиепископ запретил это делать и отпустил воздухоплавателей. Все эти события описываются в трактатах, которые до сих пор хранятся в английской королевской библиотеке.
Примерно такое же событие произошло позднее и в Бристоле. Там якорь воздушного корабля зацепился за могильный камень, а спустившийся на землю матрос погиб в неподходящей для него земной обстановке.
Причины появлений подобных явлений могут быть разные и как утверждал Фредерик Майерс, некоторые формы сознания переживают смерть и способны телепатически проектировать образы, в том числе и образы материальные, живым людям, которые воспринимают их как призраки.
Наша история не соответствует тому, что было на самом деле и это не предел нашей слабой грамотности, индийские трактаты нам передают сведения о той технике, которая ранее могла двигать громадные каменные глыбы на большие расстояния. Причём строения из таких гигантских глыб имеются и у нас в России в Сибири, среди тайги, есть множество таких объектов. Всё это мы не видим и, наверное, долго ещё не увидим, но рядом с нами наверняка существует мир, состоящий из образов, какой — то нам неизвестной материи.
На российском дореволюционном флоте с призраками и привидениями почти никогда не сталкивались. Вполне возможно, что этому способствовала традиция именовать корабли именами святых и величайших полководцев: «Георгий Победоносец», «Андрей Первозванный», «Три Святителя» и «Двенадцать Апостолов». Впрочем, однажды эта хорошая традиция была нарушена, и последствия этого нарушения были самые трагические…
Моряки всегда верили в то, что корабли являются живыми существами, имеющими свою душу и свою судьбу. Это подтверждает вся многовековая морская история. В мире достаточно много различного рода невероятных совпадений, хитросплетений морских судеб, таинственных параллелей! Когда-то знаменитый писатель-маринист Джозеф Конрад сказал: «Корабли — все хороши, но они не совсем таковы, какими их хотят видеть люди. У них свой собственный характер, они поддерживают в нас чувство самоуважения благодаря тому, что их достоинства, требуют от нас большого искусства, а их пороки — выносливости и отваги».
Какую судьбу уготавливают кораблям их названия? Может ли переселиться в корабль душа человека? Какая таинственная незримая нить связывает гибнущие корабли? Как и у людей, имена кораблей значат очень много в их судьбе. Никто никогда специально этот вопрос не исследовал, а зря. Скольких катастроф, трагедий и смертей можно было бы избежать, умей мы разбираться в этом весьма и весьма непростом вопросе.
Совпадения однозначные, касаются и атомного подводного крейсера «Курск», погибшего по до сих пор невыясненных обстоятельствах, и нападение на город Курск в период действия СВО на Украине и предсказанные Вангой ещё в двадцатом веке, что погибнет Курск. Плохим предзнаменованием у моряков всего мира считается давать имена кораблям в честь живых людей. Это считается плохой приметой не только для корабля, но и для того, чье имя получил корабль. Весьма отрицательно относятся моряки и к изменениям в названии кораблей.
Почти всегда несчастливыми были корабли, носившие имена адмиралов и генералов Суворова, Нахимова, Корнилова и Истомина, павших смертью храбрых на севастопольских бастионах в самом расцвете своего таланта. Эти корабли тонули, горели, сталкивались, их совсем еще новыми пускали под автоген… Вот и не верь после этого в судьбу именных кораблей!
А корабли, названные в честь великого Суворова? Броненосец «Князь Суворов» героически сражался до последнего снаряда и погиб в Цусимском сражении, так и не спустив своего флага. В 50–80-е годы XX века в состав Тихоокеанского флота входил крейсер «Александр Суворов». Корабль приговорили к списанию на металлолом и продали одной из корейских фирм. И когда погнали на буксире на позорную казнь, «Суворов» оторвался и затонул в океане. Дух великого полководца не покинул свой подопечный корабль, предпочтя смерть в море бесчестию на берегу.
В 1983 году, в Ульяновске произошла страшная катастрофа с теплоходом одноимённого названия «А. Суворов», плывшего вверх по течению и врезавшегося в низкий проём моста через Волгу. Как итог, эта катастрофа унесла с собой сотни жизней.
Корабли, как и люди, имеют свою судьбу. Есть корабли-счастливцы, те, у которых все в их жизни получается. Они выходят невредимыми из самых невероятных ситуаций, служа верой и правдой людям долгие и долгие годы. Однако есть корабли, на которых словно лежит печать некоего проклятия. Они буквально притягивают к себе всевозможные неприятности. Их преследуют аварии и катастрофы, на них все время гибнут люди, и в конце концов они погибают и сами, унося с собой немало жизней.
Всё неоднозначно в этом мире бушующим человеческими и нечеловеческими страстями. Об одной из этой катастроф мы и поведём рассказ в этом романе — сценарии. Автор старался не отходить от реальности произошедших событий и роман написан по воспоминаниям очевидцев и жертв трагедии и воспоминаний родственников, но с некоторыми предположениями. Как всякая история, зашифрованная во времени, всегда обрастает мысленными и не мысленными догмами. Да будет царство небесное для тех, кто неосознанно оказался не в том месте и не в том времени.
Дабы не обидеть кого — либо при описании событий, имена героев романа были изменены на вымышленные. Все случайные совпадения с именами и фамилиями очевидцев не являются оными.
. . . . . . . . . . . . . . . .
НАКАНУНЕ
К Саратову подошли вечером. Судно направилось к причалу, где предстояло швартоваться правым бортом к высокой стенке в углу причала. Капитан Климин, находясь на правом крыле мостика, установил ручку телеграфа правой машины на передний малый ход. Стрелка тахометра дернулась, совершила затухающие колебания и замерла на нулевой отметке — машина не запустилась. Старший помощник с тревогой посмотрел на капитана. Климин установил левую машину на средний ход, затем вошел в помещение рубки.
— Суварин! На руле не зевать, держи на угол причала.
— Ну, значит что — то не туда пошло, — подумал Митин старпом.
— На баке докладывать дистанцию до угла причала, — Матросу Гринько приготовиться подавать бросательный конец. Боцману стоять у якоря.
Митин, опытный речник, много повидавший за свою долгую службу на различных судах, но по этой команде понял, что на мостике не все в порядке, раз его функции стал исполнять сам капитан.
Дистанция с берегом быстро сокращалась, капитан поставил ручку телеграфа левой машины на «стоп» с некоторым опережением. Левая машина тут же отреагировала на команду. Стрелка тахометра поползла вверх и замерла в самом верхнем положении на нуле.
— Ну Славу богу, пронесло, — успел подумать капитан и подал команду рулевому. — Так держать.
Затем снова в его словах появились стальные нотки:
— Докладывать кротчайшее до причала.
С берега видно, что судно подходило к берегу не так. Климин вышел на мостик:
— Дистанцию! Докладывать дистанцию, — напомнил он старшему помощнику.
Тот продублировал команду. С бака вновь последовали доклады, дистанция сокращалась. Капитан наклонился над фальшбортом крыла мостика, оценивая реальную скорость судна. Затем еще раз посмотрел вперед
— Сейчас можно! Подаём!
Старпом продублировал команду, матрос изо всей силы метнул выброску в сторону причала. Береговые матросы быстро подхватили конец, начали выбирать его на причал.
— Молодец! Хорошо бросил, — мысленно похвалив матроса, капитан навалился на ручку телеграфа левой машины, давая команду работать на задний ход. Последовал легкий хлопок, означавший, что машина запустилась в соответствии с полученной командой и через мгновенье появилась нарастающая вибрация, судно начало гасить инерцию.
— На руле не зевать, — бросил капитан.
Поданный швартовный конец уже накинули на береговую тумбу. Климин опять дернул ручку телеграфа, поставив её на «стоп». Вибрация прекратилась, стали отчетливее слышны все судовые шумы. Наконец, поступила команда, адресованная баковой швартовной бригаде, а далее и кормовой бригаде:
— На корме готовимся подавать швартовы.
Через пятнадцать минут судно стояло у причала, все швартовы были обтянуты и закреплены.
— Передайте руководителю экскурсионных групп, сегодня вместо двух часов поездки по Саратову, будет только часовой отдых на берегу — не укладываемся в график.
— Старпом распорядитесь готовить ужин, нам нужно сократить время. А после ужина Евгений подойди ко мне в каюту, поговорим по поводу отказа машины, — обратился он к Митину.
Через три часа судно начали вызывать на связь, вызывал пост регулировки движения порта. Судно подтвердило свое присутствие в эфире. Капитану было предписано готовить машины, сниматься с якоря и следовать дальше.
— На рейде наблюдаем резкое ухудшение обстановки. Похоже, ветер усиливается. Подскажите, какова плавучая обстановка. Все буи на штатных местах? — Владимир задал целый ряд очень волновавших его вопросов.
— Лоцманский катер прошел ворота порта, будет вас встречать перед поворотом, — можете с ним согласовать действия.
Все это очень не нравилось капитану
— У нас наблюдается резкое усиление ветра, — начал разговор капитан.
— Погода паршивая, — был ответ диспетчера.
— Как ветер? На рейде ветер усиливается, — начал проявлять беспокойство капитан.
— Давайте снимайтесь. В порту ветер несильный, видимость удовлетворительная, — диспетчер вновь вышел в эфир.
Капитан отправил вахтенного помощника определить скорость ветра. Замеры показали, что его скорость достигает 15 метров в секунду.
Климин вновь связался с диспетчером:
— Видимость почти нулевая, с туманом. Мы остаёмся до утра, как погода наладится. У меня пассажиров полтысячи, рисковать не будем.
— Хорошо! — ответил диспетчер.
К Владимиру подошёл Митин:
— Ну что капитан, давай мне взбучку за машину, не проконтролировал.
— Наказывать не буду ты уже и сам всё понял. А может это и к лучшему, а если бы вышли и получили такую погодку?
— Согласен! В такую погоду хозяин даже пса на улицу не выпустит.
— А знаешь вот в такую погоду в 1964 году, столкнулись над Цимлей два самолёта и якобы из одного выпала ракета с ядерной начинкой.
— Да ты что и откуда тебе это известно?
— Мы тогда в училище учился и нам старшина рассказывал. Он в то время в спасательных работах участвовал, но ракету говорят не нашли илом затянуло.
— А если жахнет, мы ведь там после Ульяновска пойдём.
— Ну после этого уже двадцать лет теплоходы ходят и ничего.
— А расскажи эту историю, ведь интересно.
— Ну хорошо! Старшина рассказывал: «Получили они задание забрать из экспедиции на фелюге ленинградских учёных. Тишина стояла такая, тепло и вдруг, как жахнет что — то наверху и рядом взметнулся огромный фонтан воды и сверху стали падать какие — то обломки, ящики и люди на парашютах спускаться. Думали американцы что — то взорвали, у нас в то время, как раз конфликт был. Однако, оказалось, что в сторону водохранилища летят два горящих самолёта, потом один стал на глазах разваливаться, а другой так и упал в воду целым.
Часть лётчиков спасли, а часть так и ушли на дно, потом говорят долго искали. На следующий день они учёных доставили, и старшина пошёл к руководству узнать, что случилось. А ему и говорят:
— Ты лучше прикуси язык!
А у него, перед глазами — огонь и падающие люди. И ракета, которая буквально перед ними ушла на дно Цимлянского водохранилища. С острым носом и небольшими крыльями — она показалась ему похожей на маленький самолётик. Он и говорит:
— Но я видел!
— Всё что видел тебе приснилось понял.
И тогда до него дошло, что засекретили этот случай. Работы на месте падения самолётов и ракеты продолжались 20 дней. В оцеплении стояли на якоре 15 рыболовецких катеров. Из Волгодонской лесобазы притащили баржу с краном. В местной воинской части разместилась прибывшая специальная рота, сапёров и водолазов. Требовалось достать со дна водоёма обломки двух самолётов и тела погибших лётчиков. И вообще… поднимать всё, что придётся. День за днём рыбаки и военные прочесывали дно Цимлянского водохранилища на глубине 19 метров. Всё что находили, сваливали на баржу, где командовал военный инженер. Он сортировал обломки и отправлял их в порт. Попадались полу сгоревшие куски металла, поролона, проволоки. Инженер как-то проронил, что в одном самолёте только электропроводов на 30 км. Каждый день из воды в месте катастрофы поднимались громадные масляные пятна. Дно водоёма было загромождено деревьями и кустарником — когда-то здесь был лес. Это затрудняло поиски. Удалось найти тела пяти погибших летчиков. Троих отправили на родину. Двое были воспитанниками детдома, их похоронили на городском кладбище в Цимле. Не нашли последнего из 12-ти членов экипажей обоих самолётов — женщину. Она была стрелком-радистом и женой погибшего Героя Советского Союза. Об этом старшине рассказал полковник, прибывший проводить предварительное расследование катастрофы. Он же сказал просто и страшно: если бы упавшая с самолёта ракета была на боевом взводе, то в округе 300 километров не осталось бы ничего живого. Ракету так и не нашли.
— Интересно девки пляшут! — удивился Митин.
— Самолёты взорвались на высоте семь тысяч метров. Обломки обеих машин упали между шестым и седьмым участками Цимлянского водохранилища, километрах в 10-ти к юго-востоку от станицы Хорошевской. При взрыве механизм сброса ракеты, видимо, сработал автоматически. Официальных сообщений не было. Правда, на следующий день после трагедии по Цимле поползли слухи: о катастрофе над водохранилищем, якобы, передавал «Голос Америки». Рыбаки, связанные подпиской о неразглашении и свидетели, молчали.
Сейчас военные говорят: ракета была учебной. Но, тогда как расценивать слова полковника, рассказавшего старшине, о возможной зоне поражения в 300 километров? Якобы, один из членов злополучного экипажа перед смертью сказал: «Не верьте никому! Это было атомное оружие».
У меня зять служит химиком, и он сомневается, что 300-километровая зона поражения является явным преувеличением даже в том случае, если на дне Цимлянского водохранилища действительно находится ядерное взрывное устройство. 350 килотонн-мощность, в 15 раз превышающая мощность бомбы, взорвавшейся в Хиросиме. Конечно, взрыв такого устройства в водах водохранилища вызвал бы подобие волны цунами, и она бы повредила плотину Цимлянской ГЭС, а в текущее время создала бы угрозу для Волгодонской АЭС. Но, ни о какой лежащей в руинах половине Ростовской области речи быть не может. В Ростове этот взрыв никто бы даже не ощутил. Атомная бомба не взрывается просто так, сама по себе, или от воздействия извне. Даже если она лежала бы на дне и в данное время была бы уже гнилой, то максимум что можно было бы от нее ждать-радиоактивного заражения.
— Да, Вова рассказал ты мне страшилки на ночь, теперь спать не буду. — засмеялся Митин.
— Ладно! Иди отдыхай салага, тебе завтра на смену.
. . . . . . . . . . . . . .
БЕДА НЕ БЫВАЕТ ОДНА
В это время по мосту шёл товарняк. Машинист Мишин, уже не один год, проезжающий по этому мосту, был спокоен. Совсем недалеко в сторону моста шёл теплоход и на нём громко играла музыка.
— Везёт же людям, отрываются по — полной. А мы тут коптим ночью и неизвестно когда отдохнём, — повернувшись к помощнику бросил машинист.
— Да, Петрович! Не в то время мы с тобой родились, — отпарировал помощник и тут его лицо перекосило от ужаса. — Смотри Петрович! Сейчас врежемся.
Мишин резко бросил взгляд на дорогу и от неожиданности оторопел. Раздался сильный скрежет и перед тепловозом возникла искорёженная и изогнутая ферма моста. А снизу между её провалами надвигалась какая — то тёмная масса металла, которая скручивалась и рвала всё, что попадалось на её пути.
Откуда — то снизу возник истошный вопль множества голосов. Тепловоз развернуло и бросило в сторону. Мишин успел резко затормозить, но сзади напирали вагоны. От удара рельсы деформировались и с вагонов стали падать брёвна, зерно, а также уголь. Этой пылью заволокло всю поверхность теплохода. С одного вагона сорвалась цистерна с бензином и чудом застряла в перекрытиях. Этот тихий, быстро погасший удар срезал, как лезвием, ходовую рубку и всю верхнюю палубу вместе с кинозалом, до отказа забитых людьми. Верхней палубы просто не стало. Ни рубки, ни кинозала только изуродованные и покалеченные люди были повсюду, еще живые люди тонули. Из воды в сумерках раздавались ужасные крики, а музыка как будто в насмешку, все еще неслась из репродукторов.
А затем, как — будто исполинский динозавр издал последний рык и всё стихло. Только искры разлетались в тех местах, где был порван электрический кабель. Груда металла была перед лицом Мишина, все стёкла тепловоза были выбиты и только чудом они не порезали машиниста.
— Серёга, ты жив? — не поворачиваясь спросил Петрович помощника, ещё не совсем осознавая случившееся.
Рядом раздался стон:
— Не знаю Петрович, грудь очень сильно болит.
Мишин оторвался от пульта и осмотрел помощника.
— Худо дело Серёга! В больничку тебе нужно. Давай — ка я помогу тебе выбраться. — и стал вытаскивать его из — под завала.
Серёгу сильно придавило согнувшейся перегородкой, но крови видно не было.
— Потерпи родной, я сейчас, — тихо прошептал Мишин, стараясь отогнуть кусок металла, но всё было тщетно, силы не хватало.
— Больно очень Петрович!
— А ты не держи в себе — то покричи, а я сейчас вот ломиком подсуну.
Мишин упёрся в металлический профиль и со всей силы закричал — лист поддался, и Серёга вскрикнул от боли. Петрович свободной рукой пытался за ногу вытащить помощника, но было не сподручно. Увидев рядом стоящий стул, сломал его, благо дело он оказался деревянным и подсунул под лист. Руки его освободились, и тогда двумя руками с трудом вытянул Сергея из — под завала.
Ещё живая травма спровоцировала шоковое состояние, едва присев он сразу же повалился набок.
— Что с тобой сынок?
— Голова закружилась и сердце бьётся как оголтелое.
— Это ничего, шок у тебя, сейчас пройдёт. Пойдём — ка я тебя вытащу на свежий воздух.
Петрович схватил его за верх спецовки и стал подтаскивать к разбитому окну, тепловоз стоял на боку и дверь была высоко. Дотащив его до окна, он посадил его к стенке, и Серёга снова застонал:
— Грудь сильно болит.
— Скорее всего от перелома грудной клетки, ты потерпи сынок, я сейчас по рации свяжусь и скорую пришлют.
— А откуда крики Петрович? Много криков, откуда — то снизу, что случилось, — облизывая запекшуюся кровь на губах произнёс Сергей.
— Катастрофа сынок внизу. Похоже теплоход в мост врезался, вот нас и потащило на фермы моста, как бы там ещё пожар от нас не случился. У нас ведь цистерны с нефтью и бензином есть и похоже одна опрокинулась. Не дай бог!
Он потихоньку добрался до пульта управления и набрал номер диспетчера. Длинные гудки показывали отсутствие соединения и наконец, сквозь трески прорвалось:
— 703, 703! Почему не докладываете, что у вас случилось.
— 701, я 703 на мосту крупная авария, срочно вызывайте скорую помощь и не одну, пожарные службы, милицию. У меня на тепловозе серьёзно ранен помощник, требуется медицинская помощь. Несколько вагонов в том числе и тепловоз сошли с рельсов, заблокировав проезд, часть рельс скорее всего вышли из строя.
— В чём причина 703?
— Теплоход внизу проходя под пролётом видимо не вписался в проход, от удара серьёзно повреждён и сам поезд. Общую картину пока доложить не могу, нужна помощь помощнику срочно.
— Я поняла, все службы оповещены и выдвигаются к вам. Потерпите немного.
Петрович подмигнул Серёге, мол всё нормально дозвонился и сам пополз к двери, чтобы узнать всю обстановку. Кое как отодвинув дверь он ужаснулся.
Под ним, буквально в нескольких метрах была видна верхняя палуба теплохода, она было полностью залита кровью погибших и раненых. На головы раненых продолжала сыпаться мука, угольная крошка из разбитых вагонов, из одного вагона высыпались брёвна, которые стали убийцами многих пассажиров. Цистерна с бензином зависла почти над теплоходом грозя опрокинуться. Это создавало серьёзную опасность для живых и раненых. Если бы это случилось возникший пожар уничтожил бы всех пассажиров на теплоходе. Она держалась на честном слове, а внизу раздавались крики и вопли умирающих и живых людей. По палубе метались какие — то люди помогая раненым.
В это время Серёга простонал и прошептал:
— Петрович, долго ещё? Грудь болит мочи нет.
— Терпи сынок, я тебя не смогу сам вытащить из тепловоза, внизу ничего нет — опоры нет.
Я связался с диспетчером, она сказала всех оповестила.
В это время над теплоходом завис вертолёт, с него в рупор кто — то кричал:
— Всем! Кто меня слышит, оставайтесь на местах, помощь уже высылается к вам. Скоро прибудут спасательные команды. Прошу без паники.
«Хорошо говорить, сидя в кресле — без паники, а тут люди умирают», — подумал про себя Петрович.
Прошло около двух часов, Сергей сквозь бредовый сон услышал, как кто — то крикнул:
— Есть здесь живые?
— Есть! — еле слышно он произнёс
Откуда — то сверху спустились два человека в ярких костюмах.
— Ну вот, и ангелы прилетели, — только успел произнести Серёга.
— Если бы ангелы, туда не нужно торопиться. Ты держись парень! Ты один здесь?
— Нет ещё шеф там, где — то посмотрите.
. . . . . . . . . . . . . . .
ИСПЫТАНИЕ
Владимир Петрович ожидал сослуживца и, неожиданно, ощутил растянутый, не резкий, но жуткий со скрежетом удар, будто суда столкнулись. А затем скрежет превратился в непрерывный гул, который через некоторое время стих. Теплоход замедлял движение. За скрипом он сначала не услышал, а потом, когда он прекратился послышались отчётливо такие же жуткие крики о помощи.
Он быстро оделся и выскочил в коридор. Мимо бежали с криками люди, многие из них были окровавленные.
— Что случилось, — остановил он одного пассажира.
— Не спрашивай, — крикнул тот и исчез в коридоре.
Владимир бросился наверх по трапам. Перед последним, ведущим на верхнюю палубу, отпрянул. Сверху сплошным потоком лилась кровь. Пересилив себя, он пошел наверх. Его глазам открылось страшное зрелище. Горы окровавленных шевелившихся обрубков тел. Рядом лежала белокурая девушка. Обеих ног у нее не было, но она дышала еще и смотрела на него безумным взглядом. Отчетливо произнесла: «Скажите маме, что я жива…» И тут же умерла.
Он бегал по залитой кровью палубе и не понимал, что произошло. Его взгляд остановился на том месте, где должен быть кинозал и рулевая рубка, но там ничего не было, только разорванные в клочья куски гофрированного железа.
Он кричал и звал жену Катю, но ему никто не отвечал. Ещё несколько тел корчились в агонии около него и только сейчас он ощутил происходящее. Перепрыгнув через несколько ступенек, несмотря на возраст он оказался на третьей палубе и далее побежал по центральному коридору к ресторану, чтобы сказать, что произошла авария. Народа там почти уже не было и посредине зала лежала она — Катя в луже крови, у неё была проломлена голова почти до основания. Широко открытые от ужаса глаза, смиренно смотрели на своего мужа. Сверху зияла в потолке огромная дыра, видимо её через эту дыру и забросила в ресторан неимоверная сила, сметающая всё на своём пути. Он опустился перед ней на колени.
— Катенька! Как же так, ведь я как чувствовал и не хотел здесь оставаться, почему ты меня не послушалась? Господи! За что! Ведь через три дня должен быть день твоего рождения.
Мимо сновали люди, другие продолжали звать на помощь. Он хотел встать, но почувствовал сильную боль, которая полоснула по сердцу и сознание померкло.
Очнулся он уже на другой день, придя в себя в больнице. Он приподнялся и обвёл взглядом палату, кругом слышались стоны. Рядом оказалась медсестра, она заботливо уложила его обратно на кровать и шепнула:
— Вам нельзя вставать, у вас вчера было пред инфарктное состояние.
— Я потерял жену или мне это приснилось?
— Вам потом доктор всё объяснит, лежите.
— А что произошло?
— Ваш теплоход врезался в мост.
— Как такое могло случиться?
— Понимаю, сейчас разбираются с этим, лежите.
— Как моя жена Катя, — сознание медленно возвращалось к нему, у неё же был проломлен череп. Её спасли?
— Виктор Петрович! Вам сейчас нельзя не говорить, не волноваться, вы только что пережили потрясение. Давайте я вам успокоительного вколю, поспите ещё немножко, — сказала сестра и сделала укол.
К ней подошёл доктор и спросил, как самочувствие у больного.
— Не хорошо, много пережил буквально за секунды. Перед началом фильма многие заглядывали в кинозал, но, увидев столпотворение, уходили. Это их спасло, а вот его жену нет. Как ему сказать не знаю, это сразу убьёт его. Пусть пока поспит.
. . . . . . . . . . .
Чтобы выжить.

Фильм входил уже в свой кульминационный момент, пассажиры, охваченные остросюжетными сценами, не обращали внимания на происходящее вокруг. Алексей сидел на последнем ряду, рядом с лестницей, вместе с подружившимися ребятами Люберецким Василием и Антоновым Григорием, который был с женой. Они не обращали внимания на фильм и без умолку болтали, рассказывая свои истории.
— Галантный у тебя кавалер Лена! — улыбнулся Алексей.
— А то! Лучше Гриши у меня никого нет на свете. Правда! Мы вот ещё немного посидим и пойдём в каюту — у нас там сын Андрейка спит — и посмотрела с улыбкой на Григория.
Тот немного замешкался, но тут же обратил внимание всех на приближающийся мост.
— Вам не кажется, что он слишком низкий, мы должны задеть его, — взволновано произнёс он.
В ту же секунду раздался резкий, давящий на уши скрежет раздираемой стали. Теплоход дёрнулся и со скрежетом стал пробираться дальше.
Было отчётливо видно, как чёрная искрящаяся масса исковерканного металла движется в их направлении. У Григория решение созрело мгновенно.
— Всем за борт — аварийная ситуация.
Он схватил свою жену и толкнул её за борт, затем сильно ударил обоих ребят и те полетели в воду, затем спрыгнул сам. Какое — то мгновение отделяло его от смерти. В пяти сантиметрах от него прокатился кусок гофрированного изодранного железа.
Очнулся он уже воде, она была прохладная и сразу же привела мысли в порядок. Сердце колотилось адски: если бы они промедлили с прыжком всего секунду, их было закатало в рулон гофры. Судя по крикам, надрывном, истеричным и нескончаемым; ситуация было более, чем сложная. Обернувшись, он увидел рядом с собой в нескольких метрах лодку — шлюпку, но без вёсел. Рядом беспорядочно вращая винтами, крутился теплоход. Он видел, как неимоверная сила затягивала в этот водоворот всё новые и новые жертвы. Попадая под винт крик прекращался, и вода окрашивалась красным цветом. Он двумя мощными рывками достиг лодки и взобравшись на неё крикнул:
— Лена!
Сзади раздался еле слышный шёпот. Он обернулся и увидел, что она уже почти обессиленная скрылась под водой. Оттолкнувшись от лодки, он нырнул, подхватил тонувшую девушку и опять подплыл к лодке, втащил её внутрь, опрокинул навзничь и стал давить на грудную клетку. Вода хлынула из горла, и девушка сильно закашлялась.
— Ну слава Богу! Лежи никуда не крутись.
А сам начал сильно грести руками, чтобы подальше отплыть от вращающегося судна. Совсем рядом раздался другой сдавленный крик:
— Гриша!
Он обернулся и увидел обоих приятелей, один из них был совершенно обессиленный, а второй тянул его как мог к лодке. Григорий протянул обе руки и помог им забраться в лодку.
— Гриша, мне крайне повезло: еще десяток сантиметров, и пришел бы конец.
— Не говори ничего. Экономь дыхание. Жив. Одно хорошо. Да уж, в такое приключение мы с еще никогда не попадали!
Пожалуй, это все действительно можно было попробовать воспринять как экзотическое приключение, если забыть об опасности, нависшей над нами во всех смыслах.
В это время теплоход как — то странно задрожал, видимо на винт намотало что — то и стал раскачиваться из стороны в сторону медленно приближаясь к лодке.
— А ну ребята все разом гребём в сторону, иначе нам хана будет.
Винт работал уже совсем рядом, в то же мгновение из — под винта вылетел кусок бревна и сильно ударил по корме, куда стразу же хлынула вода.
— Тонем, — закричал Люберецкий, беспомощно разведя руками. Вода хлестала, как бурный горный поток. — Нам не спастись. Маловероятно, что сигнал бедствия будет кем-то услышан…
— Если ты собираешься лечь и помирать, — с вызовом начал Григорий, — то ложись и помирай. Я тебе не буду мешать. Вот честное слово. А я… у меня жена здесь.
Теплоход мотало из стороны в сторону, но на палубе стало тише, толпа уже не толкалась и не скандалила. Крики людей перекрывали шум двигателя. Наконец, теплоход, также, как приблизился, стал внезапно удаляться и они стали грести руками, в никуда. Впереди была ночь и только вдалеке блестели огоньки. Шлюпка еле удерживалась на плаву дыру заделали чьими — то штанами. Шансов на выживание было мало, все заканчивалось так постепенно и основательно, но все-таки… черт… жить так хотелось!
К тому же поднялся ветер и лодку кидало из стороны в сторону. Они не имели понятия, в каком направлении их несло. Лодка постепенно наполнилась и в темноте ночи не было видно почти ничего, кроме лиц людей вокруг. Наконец, через борт плеснула еще одна волна, лодка закачалась, но не перевернулась; девушка взвизгнула, прильнув к Григорию всем телом и задрожала.
Ситуация казалась ночным кошмаром, не больше. Все пытались сохранять хладнокровие, в это время, сбоку воды коснулся яркий луч света.
— Значит, уже ищут, идёт спасение, — радостно вскрикнул Алексей, — нужно кричать.
— Бесполезно! — заключил Григорий ветер в нашу сторону и нас не услышат.
Впереди появилось тёмное пятно, и оно стало разрастаться всё больше и больше и это не могло не радовать. Григорий осторожно приподнялся, стараясь не упасть, и вгляделся в темную мутную даль по направлению движения. Наконец, крикнул:
— А ну ребята поднажали, впереди берег. Они усиленно заработали руками и таращились вперед, совсем скоро днище лодки зашуршало о гальку, и она окончательно остановилась почти полностью заполненная водой. Люберецкий сильно закашлялся.
— Что с тобой! — спросил Григорий.
— Наверное приступ астмы, у меня давно его не было, видно холодная вода спровоцировать приступ астмы. Черт, будто одной беды было мало!
Григорий схватил Люберецкого и стал его ожесточенно тряся; Василий ничего не слышал и, кажется, не осознавал.
— Дыши слышишь дыши глубже и размеренно.
В это время Алексей, уже шагая по дну к острову перестал чувствовать одну ногу.
— Кажется у меня судорога.
— Шагай, обопрись на меня осталось совсем немного здесь мелко, скоро выйдем на берег.
— Не могу, не чувствую ноги.
— А ну дай, — Григорий выхватил небольшой нож и полоснул легко по бедру Алексея.
— А-а-а! — закричал тот.
— Чувствуешь — это, хорошо. Боль немного отрезвила.
Наконец, появился покрытый галькой участок суши, и все повалились на него. Они сидели и смотрели друг на друга, глупо улыбаясь, одинаково мокрые до нитки, одинаково бессмысленно шевелившие босыми пальцами ног.
— Не бойтесь нас найдут спасатели. Нам бы сейчас костерок запалить больше ничего не нужно, — улыбнулся Григорий, похлопывая по карманам
— Жаль промокли совсем, — вытаскивая спички. — Тогда так, нас четверо, садимся крестом спиной друг к другу, так будет теплее и разговаривайте, не молчите. Нам сейчас нельзя засыпать, иначе простуда и смерть.
Что у них было до утра то ли бодрствование в течение остатка ночи, на сон или на тяжелое мутное забытье. К утру всех максимально тянуло спать, хотя небо озарило поднявшееся из — за горизонта солнце.
Первым, проснулся Григорий, такое ощущение что проспал часа три, но прошло не более часа минут, был адский холод. Несмотря на то, что солнце было уже достаточно высоко, все были мокрые насквозь, но спины согревали. Воспоминания об этой жуткой ночи возвращались еле-еле. В горле пересохло, очень хотелось пить.
Люберецкий снова зашёлся в кашле, его лицо сильно исказилось.
— Посидите здесь, мы с Леной пройдёмся по острову. Здесь часто останавливаются рыбаки, может найдём какие лекарства.
Пройдя около трёхсот метров, в глубине низкорослых деревьев они увидели небольшую избушку полуземлянку. Григорий открыл дверь, та оказалась незапертой.
— В таких времянках обычно оставляют неприкосновенный запас. Поищи на полках, а я под лежанкой пошарю, — обратился он к Лене, — что — то ты мне не нравишься сегодня, какие — то щёки у тебя красные.
— Не знаю знобит что — то.
— Не хватает ещё чтобы ты заболела.
— Гриша, там ведь остался Андрейка.
— Не волнуйся, он в каюте на первой палубе, а у нас похоже срезало верх. Не всё так трагично, выберемся найдём и Андрейку.
. . . . . . . . . . . .
Открыв очередную дверь, Сергей сам не на шутку испугался, сразу за дверью стояла женщина с широко открытыми глазами.
— Вы знаете, где мы сейчас находимся? — спросила она вежливо. — Это дыра!
— Что это значит? — спросил он.
— Это опасное место! — ответила она. — Множество аварий произошли рядом с этим местом. Здесь очень холодно.
Она вышла из каюты, и снова зашла.
— Где — то около десяти пришел мой муж, чем разбудил меня. Он мне что-то рассказывал, не помню, как долго. Потом он начал готовиться ко сну. А затем — удар! Этот ужасный скрежет и крики, а затем все смолкло. Я не упала с кровати, и мой муж, все еще стоявший на ногах, покачнулся лишь немного. Затем мы заметили, что двигатели остановились, но заработали снова несколько минут спустя, но, после некоторого грохота, снова воцарилась тишина. Наша каюта была расположена так, что мы все это отчетливо слышали. Ни я, ни мой муж не были обеспокоены. Он сказал, что что-то, должно быть, произошло в машинном отделении, и потом надел свое пальто и покинул меня. Я спокойно лежала в кровати и почти снова заснула, но затем вернулся муж и сказал, что мы с кем — то столкнулись. Хотя опасности никакой нет.
Я не думаю, что удар разбудил многих во втором классе, а те немногие, что сидели в салонах, даже не вышли на палубу. А потом ночью я заметила, что муж снова ушёл и до сих пор неизвестно где он сейчас.
Сергей внимательно слушал женщину и не понимал, что она не в своём уме. Сзади появившаяся медсестра быстро оценила обстановку и тихо и настойчиво попросила, чтобы она оделась:
— Пойдём дорогая, я тебя отведу к твоему мужу. Он наверняка тебя ждёт наверху.
— А там тепло? — в свою очередь спросила женщина
— Да, там намного теплее, тихо прошептала медсестра и они стали подниматься наверх.
Сергей продолжил движение по коридору и остановился перед последней дверью, за которой слышалось всхлипывание ребёнка.
Он отомкнул монтировкой дверь и оказался в каюте, в темноте не было видно присутствующих там людей. Включив фонарик, он увидел около окна маленького мальчика возрастом около 3 лет.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Анд — ейка, — всхлипнул мальчик.
. . . . . . . . . . .
Видя, что теплоход уже находится в нескольких ста метрах от моста, он воскликнул:
— А что мы идём в шестой, другую глиссаду дали?
— Другую, другую салага! Ты что в первый раз что ли по шестому ходишь?
— Ну так у Криуши запрашивали уровень в Волге, сказали же выше.
— Да ладно! Я что не вижу, не первый раз ходим. Да и в прошлый раз, когда проходили сверху я наблюдал там промоина была увеличена, так что, не сикай проскочим. А я пока романчик антиресный почитаю, достал по случаю.
В это время с моста раздался еле слышный выстрел, но шум музыки его заглушил. Суварин оглянулся на штурмана.
— Слушай! Вроде кто — то стрелял, тебе не показалось.
— У меня тут в романе все стреляют, не мудрено услышать. Рули и меньше обращай внимания.
Радиста оторвалась от микрофона и скороговоркой выпалил:
— Сергей Мироныч! Тут с береговой звонят, требуют капитана. Давай Миша я за него отвечу, человек же на отдыхе.
И переключив клавишу приёма — передачи сделал запрос:
— 705 — 701! Что хотите передать командиру?
— Вы что там все с ума по сходили? Вас кто направил по шестому?
— Кто, кто дед пыхто, что вы там раскричались проходим всё нормально, мачту сложил. Народ гуляет всё нормально на теплоходе.
— Вы что не понимаете, что высота 13.8 не проходная?
— Я опускал лот минуту назад, высота в норме.
— Это на расстоянии, сколько до моста?
— Да, метров пятнадцать. Сейчас ещё раз прове… …..
На этом сигнал прервался и в телефонах береговой радиостанции возник неприятный скрежет, который перешёл в визг и затем непрерывный шорох. Такое состояние длилось порядка пяти минут и потом всё стихло.
— Ну что прошли они?
— Не знаю, — обернувшись сказала дежурная телефонистка, — был какой — то шум, кто — то что — то крикнул — потом всё стихло.
В это время раздался громкий звонок местного телефона. Старшая смены взяла трубку:
— Вы там совсем перепились что ли, — послышался в трубке громкий крик.
— Что случилось?
— «Суворов» протаранил нижнюю балку моста, верхняя палуба срезана вся начисто. Да там чистая мясорубка.
— Я только что их предупреждала, что высота не габаритная, они сказали опускали лот и всё нормально.
— Короче вызывай все спасательные службы города, а я к начальнику порта. Нужно все плавсредства поднимать. Поиграли в рулетку мать иху, что же Климин то так прокололся. Ведь уже практически всю жизнь плавает по этому маршруту.
……. Митин не успел отдать трубку радиотелефонисту и услышал за спиной нарастающий шум. В это время взвизгнула телефонистка. Сергей обернулся, чтобы посмотреть и в это время перед его лицом предстало лицо Суварина, искажённое в тихой ярости.
Какую — то долю секунды они смотрели друг на друга будто в замедленной съёмке и затем вал с гофрированным металлом завернул его и бросил на штурмана.

Вы смотрели ознакомительный сюжет книги.