Спор на ящик шампанского или женитьба вопреки

— Стой, ирод! Стой, говорю, — кричала Антонина Ивановна, несясь за сыном по деревенской улице с палкой в руке.

Впереди от неё улепётывал парень, временами он оглядывался и смеясь успевал отвечать матери:

— Мать, ты же заслуженный учитель, тебе не стыдно? Тебя же ученики увидят!
Стояло летнее солнечное утро, деревня просыпалась, хозяйки доили коров, ещё покрикивали припозднившиеся петухи. Мирная и милая русской душе картина, нарушаемая только погоней на деревенской улице.

— Ну погоди, придёшь вечером домой, я тебе устрою…

Среднего росточка полноватая Антонина Ивановна, с трудом переведя дыхания, повернула к своему дому. Она понимала, что не угнаться ей за сыном, да и время поджимает — надо управляться с хозяйством.

— Что, моя хорошая, не догнала? – спросил Сашкин отец Пётр Васильевич, который восседая на телеге с бочкой отправился на завод за бардой для скотины. Он всегда так её называл «моя хорошая».

— Не догнала. Петь, ты зайди в механический, скажи ему, пусть вечером не болтается нигде, пораньше придёт. Сам понимаешь — дело серьёзное, обязательно надо переговорить.

— Если он в цехе — скажу.

— Куда он до работы денется, в бытовке будет досыпать.

Сашка, красавец парень с тонкими чертами лица, большими синими глазами в длинных ресницах, с вьющейся шевелюрой, нос с чуть заметной горбинкой, догуливал последний годок перед армией.

Мать переживала, что, не дай бог, до армии ещё возьмёт и женится! Окрутит какая-нибудь красавица деревенская и что тогда? Вон как они вьются за её Сашкой. А он, поганец, вообще не собирается прислушиваться к советам матери, гуливанит каждый день до утра, пробирается к себе на сеновал на заре, часок-другой покемарит и на работу.

Сашка работал на местном спиртзаводе в механическом цехе и играл в заводском ВИА на ударнике. Каждое мероприятие в доме культуры не обходилось без его участия. Ни одна деваха страдала по нему, в том числе и разведёнки. А любвеобильный Сашка пользовался по полной таким щедрым вниманием женского пола.

Не зря материнское сердце было не на месте. Накануне возвращаясь после уроков домой Антонина Ивановна встретила Даниловну, бабушку своего ученика Славика Андреева.

Даниловна, работавшая билетёршей и по совместительству завхозом в ДК, сама остановила её:

— Ивановна, постой-ка.

— Да стою, стою. Что, Даниловна, успехи Славика интересуют? Так всё хорошо, молодец твой внук.

— Да нет же. Твой Сашка когда в армию уходит?

— Да вот уже весной пойдёт. А что такое? Натворил что?

— Ну не знаю, как сказать. Как бы не натворил дел. Уже который раз вижу после танцев уходит с Зинкой. Ты же знаешь на ней пробы ставить негде, охомутает парня за здорово живёшь, потом что получится, она ведь его ждать не будет.

— Это какая Зинка, Васильева что ли? Она же вот только месяц назад развелась с Сергеем.

Антонина Ивановна в деревне знала всех от мала до велика. Деревня есть деревня, каждый друг у друга на виду, и не захочешь знать да узнаешь.

— Так я и говорю, не наглупил бы. Ведь как появилась после развода в ДК, так всё норовит его задеть да покрутить хвостом.

— Ладно, Даниловна, спасибо, что просветила.

Шла и в душе просто кипела, надо же было такому уродиться. Насколько разумный и спокойный отец, настолько баламутом вырос сын. И в кого только?
И как подействовать, кто бы знал.

А Сашка в это время уже вляпался. И не особо переживал. Зиночка появилась на первом же после развода мероприятии. В тот вечер шёл концерт художественной самодеятельности завода — чествовали ветеранов.

Усевшись на первом ряду, она кокетливо перебросила одну ногу через другую не особо заботясь о приличии.

Ясно, что парни из ансамбля сразу обратили внимание. Васька, приятель и коллега Сашки, гитарист и такой же любитель девушек в перерыве между номерами концерта изрёк, причмокивая:

— Вишь, пришла, сидит, нога на ногу. Подумайте только, ёк-макарёк. Спорим, Санёк, за месяц легко захомутаю.

Сашка завёлся:

— Слабо тебе! Спорим, проигравший ставит ящик шампанского! Я захомутаю за неделю.
Концерт подходил к концу. Все парни в ансамбле взбудоражились и с интересом наблюдали, как приятели продолжали спорить.

— Пацаны, разбейте спор, точно говорю через месяц уже будет свадьба, всех приглашаю, — самоуверенно заявил Сашка.

Парни дружно посмеялись, но от шампанского не отказались, мол свадьба свадьбой, а ящик шампанского сразу, как всё сладится-слюбится.

После концерта, как водится, танцы. Сашка подошёл к Зинаиде и шутливо с поклоном расшаркался.

На следующий танец пригласил Васька, Зинаида и ему не отказала.

А после танцев Зиночка сама подхватила Сашку под руку и потянула его к выходу. И слюбились они в эту же ночь в Зиночкиной квартирке, которую она получила от завода.

Так что пришлось Ваське через пару репетиций раскошеливаться на ящик шампанского. Теперь все репетиции заканчивались тем, что Зиночка, подхватив Сашку под руку, уводила его к себе.

Она, зная, что ему скоро в армию, только намекнула о свадьбе, а он не очень и сопротивлялся, помнил, что весь ансамбль пригласил на свадьбу через месяц.
Но парни подшучивали, мол, пошутили и хорош. Шампанского попили и славно, зачем же жениться, и нагоняли тем самым на Сашку сомнения. Знал, чем славилась Зинаида в деревне, да и не питал к ней особого чувства. Знал и то, что родители будут против этого брака.

Но, хрен его знает, какое-то упрямство что ли засело в Сашкиной голове — свадьбе быть. Он не мог себе объяснить, что им двигало.

Поэтому, когда сегодня утром он увидел мать с палкой у сеновала, сразу понял, что стало причиной такой встречи. А потому рванул на завод, всё равно уже скоро на смену, пару часов поспать, а потом подумать, как преподнести новость о женитьбе родителям.

Как только отец с матерью не увещевали Сашку, какие бы доводы ни приводили, свадьбу сыграли в сентябре.

В декабре Зиночка объявила, что она ждёт ребёнка. А в марте Сашку призвали в армию. И попал он служить очень далеко от своей малой родины — на Дальний Восток, откуда в свою деревню он уже не вернулся.