Деревня малышей черновики

1

Откуда берутся непослушные девочки

— Бывают же такие непослушные девочки! — произнесла мама, с умилением глядя на Асю, которая проскакала на одной ножке по краю стола, перекувыркнулась через голову и угодила левой ногой в блюдечко со сметаной.  (После этого — вопль!)
— То, что такие девочки бывают, неудивительно, — сказал папа, оторвавшись от газеты и стараясь перекричать Асю, — странно то, что эта девочка досталась именно нам!
— Ну? — сказала мама неопределенно, но с некоторым упреком.
А папа продолжал:
— Я вообще думаю, что во всем аист виноват. Это аист всё перепутал — лично я мальчика ожидал.
— Вот если бы ты девочку ожидал, — сказала мама, вынимая Асю из блюдца, — то была бы у нас девочка как девочка, а не девочка как мальчик! И вообще, ты говоришь какую-то ерунду!
Конечно же, папа нес полную околесицу. Это и детям понятно, что их не аист приносит. Это их родители на капустной грядке находят — на капустной грядке своего собственного огорода, так что никакой путаницы тут и быть не может! Оттого и дети такие маленькие, что на капусте растут! Вот если бы они в горшочке с кашей рождались, то сразу бы — о, какие большие были!
Точно так же и Асю нашли на капустной грядке.
Первое, что она помнит, это как мама с папой бегали среди кочанов капусты и кричали наперебой: «Лови ее! — Держи ее! — Куда же она подевалась? — Только что тут была! — А, вот она, за капустной кочерыжкой!» Ася была в то время такой крохотулькой — величиной с маленькую луковую головку. Не удивительно, что она могла спрятаться за капустной кочерыжкой.
— Вы и представить себе не можете, — говорила Ася своим друзьям, рассевшимся рядышком на полешке (не очень-то удобное место, скажу я вам,  для таких малышей — ножки болтаются, до земли не достают, да еще трава — достаёт прямо до подбородка), — вы и представить себе не можете, — продолжала Ася таким тоном, что все прямо рты поразинули, — сижу это я под деревом. Ой, как же оно называется? Большое такое, на кактус похожее…
— Какпусто? — спросила Л;са.
— Ну точно — какпусто! Так вот, сижу я, ни о чем особенном не подозреваю, вдруг вижу: два огромных глаза уставились на меня. Вначале я подумала, что это крылья огромной бабочки, но когда появились два других таких же чудовищных глаза, я сразу сообразила, что это не бабочки вовсе, а чудища. Я тогда была еще совсем маленькой — только что родилась, — пояснила Ася, — не знала еще, что такое родители и на что они похожи. Тут одно чудище как закричит: «Держи ее! Лови ее! Это ведь наша дочка!» Тогда второе чудище приподняло шляпу, почесало в затылке и принялось меня ловить.
— Ну и что же, поймали они тебя? — спросил Иля, как будто не знал, что всех детей ловят в капусте и что, поймав Асю, папа усадил её на край  своей шляпы и понес в дом.
Все завидовали, что Ася поехала в дом на краях папиной шляпы — не каждый родитель отважится на такое. Обычно папы, когда бегут в огород за своими ребятишками, второпях и вовсе забывают надеть шляпу. А зря! — ведь всем детям на свете хочется покататься на краях папиной шляпы.
Но у Аси папа был не такой, как у всех, — у Аси папа был деловой человек. Это значит, что у него всегда было полно дел, а потому он никогда не торопился. «Дела подождут, — говорил он спокойно. — Дела никуда не денутся». «Конечно, не денутся! — отвечала мама. — Если их не делать, куда же они денутся?!» Вот и в этот раз, когда мама сказала: «У нас ребенок родился, пойдем его скорее ловить!», папа не стал торопиться, он даже несколько растерялся, до того растерялся, что не мог найти свою шляпу и запонки.
— Ничего, как-нибудь без запонок обойдешься, — сказала мама.
— Без запонок, может, и обойдусь, — заявил папа, — но без шляпы?.. Какое впечатление я произведу на своё собственное дитя без парадной шляпы? — он сказал «своё собственное дитя», потому что еще не знал, кто у него родился, — девочка или мальчик.
Так что шляпу он все-таки надел и правильно сделал: если бы не эта шляпа, то Ася сбежала бы от них в первый же день. Это как пить дать! — такая уж она была беспокойная девочка. Не девочка, а юла, а юле всегда хочется путешествовать — вы, что, не знали?


2
Деревня малышей

— Какое у вас молоко вкусное, — сказала Тая, когда Асина мама подошла к полешку, где сидели малыши, и стала угощать всех парным молоком. — Вы его где покупаете?
Тая была городская, она ещё не знала, что молоко у коров берут.
— Мы его не покупаем, — сказала Ася, — мы его у коровы берём. Наша корова — самая лучшая в мире, поэтому она даёт самое вкусное в мире молоко.
— А наша корова, — сказала Лиса, — дает самый лучший в мире сок.
— А какой? — спросила Тая.
— Разный, — сказала Лиса, — смотря чем корову кормить, — если ей давать вишнёвое варенье, то она дает вешнёвый сок, если апельсиновое– апельсиновый, а если яблочное…
— Это же сколько варенья надо! — воскликнула Ася.
— Да у нас варенье ещё в прошлом году закончилось (перекончилось)! И теперь наша корова ничего не даёт.
— Какая жадная! — сказала Тая. — А вот я, когда вырасту, заведу себе корову, которая какао даёт. Потому что я какао больше всего люблю! Она, наверное, будет бежевая в шоколадных пятнах.
Пока девочки спорили о коровах — а о чём ещё говорить в деревне, как не о них — между мальчиками завязался такой разговор:
— А я вчера щуку поймал! — сказал Иля, вытянувшись во весь рост, — Вот такой длины, — и он понял руку, показывая, какой длины была щука. — А зубищи у неё, как у крокодила! Чуть меня не съела!
— Это ещё что, — сказал Слава, — вот я… вот я… чуть акулу не поймал! Жаль, что она с крючка сорвалась.
— Это потому что у тебя крючок был маленький, — посочувствовал Иля, — ты в следующий раз крючок от подъемного крана бери. На акулу только с таким крючками и ходят! Это мне дедушка говорил! А он у меня, знаешь, какой охотник!
— Ох, и вруны же вы, — вздохнула Ася и покачала головой. — Вам бы басни сочинять! Да ведь у нас в реке акул не водится! — и она потрясла в воздухе своими ладошками. — Это и младенец знает!
— Нет, водятся! — не согласился Слава. — Просто их никто никогда не видел!
— Ну, а ты что скажешь? — спросила Ася Тимку и вздохнула: что он там еще придумает?
— А я… а я… — начал Тимка, запинаясь… Он так разволновался, что у него язык стал к нёбу прилепать. — А я… я в деревне малышей был.
Все дети разинули рты.
— А что такое деревня малышей? — спросила Ася.
— Это такая деревня, в которой одни малыши живут, а взрослых там нет.
— Ха-ха-ха, — засмеялся Иля, — это всё выдумка!
— Вот именно, — сказал Тимка, — у них там выдумки на каждом шагу. Что ни шаг, то выдумка.
Лиса не расслышала и спросила:
— А что такое «выдымка»?
— Это трубы такие — «выдымки», — ответил Тимка, — прямо из земли растут. Заглянешь в одну, а из неё дым от пирожков идёт, заглянешь в другую, а из неё дым от пирожных.
— А кто это там пирожные жарит? — спросила Тая.
— Малыши, кто же ещё! — ответил Тимка.
— Они, что же, под землёй живут? — спросила Ася.
— А то как же? Конечно, под землёй!
— А зачем они под землёй живут, ведь там темно!
— А затем, чтобы их взрослые не заметили. Если их взрослые заметят, то они их домой заберут. И придётся им опять есть из кукольной посуды и спать в игрушечных кроватках. А им на всём настоящем хочется, понимаешь? У них там всё настоящее, только маленькое.
— Понимаю, — сказала Ася. — Я тоже на настоящем хочу!
— Это всё враки! — сказала Иля, — пойду-ка я лучше домой. — А то что-то есть захотелось.
— Ну и мастер же ты сочинять! — сказал Слава и тоже засобирался.
— И нам пора! — сказала Тая за себя и за Лису.
— А как туда попасть? — спросила Ася Тимку, когда они остались одни.  — У тебя карта есть?


3
Деревня малышей существует

«Какая доверчивая! ; подумал Тимка, ; верит во всякую небывальщину!»
И ну дальше врать: что в деревне малышей только конфеты да пирожные едят, что сосульки у них на третье, что никакого тебе, мол, борща, никаких котлет и никакой картошки; что вместо лавочек у них качели на каждом шагу попадаются и что купаться можно до посинения.
— Что же они там все синие так и ходят? — спросила Ася.
— Летом все, — сказал Тимка, — потому что летом все купаться любят, а вот зимой...
— Ах! — всплеснула руками Ася. — Как бы мне хотелось посмотреть на этих синеньких ребятишек!
—  … а вот зимой, — продолжал Тимка… — а зимы у них вообще нет! Там одно лето круглый год ; все пятнадцать месяцев в году! 
— Ах! — снова вскрикнула Ася. — Это же надо — круглый год!.. А откуда у них тогда сосульки берутся?
– А они их в холодильнике намораживают. А еще там у каждого самолёт свой личный есть — продолжал Тимка, — на дизельном топливе, — уточнил он, — ой, нет, — на лимонаде. ; И самолёты там вот как летают! ; Тимка залез на отворённую калитку и ну качать её – туда-сюда, туда-сюда.
Долго Тимка врал, так бы, видно, до вечера и врал, потому что язык у него был подвешенный и почти никогда не уставал.
— Эй, на самолёте! — крикнула Ася, — давай лучше подумаем, как в деревню малышей попасть! А то, я вижу, ты сейчас один куда-нибудь улетишь!
— Эх, попутешествуем! — радостно воскликнул Тимка и остановил калитку. — Залезай! Полетим вместе!
Для Тимки это была всего лишь игра, ведь он-то точно знал, что деревня малышей — это выдумка.
— Ну уж нет, — сказала Ася. — На калитке я не полечу! Ищи дураков!
Такого поворота событий Тимка не ожидал, он прямо опешил.
— Но ведь это всего лишь выдумка! — попытался он оправдаться и развёл руками.
Но Асю это только рассмешило!
— Ха-ха-ха! — засмеялась она. — Думай, о чём говоришь! Такая хорошая вещь не может не существовать! Так хорошо не придумаешь!
— Да?! — удивился Тимка.
И ему самому стало казаться, что деревня малышей и в самом деле существует.

4
Маленький дирижабль

Ася и Тимка вышли на улицу и стали смотреть, нет ли поблизости подходящего транспорта.
Сначала они посмотрели налево, затем направо, хотя вовсе не собирались переходить улицу.
Слева, неподалёку стоял селезень с изумрудным кольцом на шее в окружении нескольких уток. Справа расположились гуси. Один белый гусак то и дело вытягивал шею и деловито помахивал урыльями.
— С этими вряд ли договоришься, — сказала Ася. — Я с детства гусей боюсь.
— От уток тоже толку не будет, — сказал Тимка со знанием дела, — домашние утки не летают, у них крылья короткие. Вот если бы дикие прилетели …
И они стали смотреть в небо, дожидаясь диких уток.
Вдруг раздался невероятный грохот, и они увидели, что мимо них проскочила телега.
— Эх! — сказал Тимка, — пока мы с тобой в небо глядели, мы ценную повозку упустили.
— Ничего, — сказала Ася, взгрустнув, — а вдруг она ещё не туда.
И они снова принялись ждать.
Но, кроме глупых бычков и пугливых овечек им так никто и не попался.
И вот, когда они уже отчаялись дождаться чего-нибудь подходящего, они вдруг увидели маленький дирижабль, пролетающий в небе, да так низко, что можно было рукой достать.
— Эй, внизу! — закричали с дирижабля. — Забирайтесь к нам! — и скинули с дирижабля две веревочных лестницы.
— Уф! Уф! — сказала Ася, забравшись на дирижабль и вытирая пот со лба. — Ну и страху же я натерпелась! Ох, и высоко!
— Это еще что? — сказал один малыш с дирижабля. — Вот сейчас взлетим так взлетим!
— А куда это мы летим? — спросил Тимка, который тоже немного струсил.
— Как это куда? — закричали голоса разом? — В деревню малышей! Куда же еще! Все дети на свете мечтают полететь в деревню малышей!



5

В деревне малышей нелетная погода

Когда она приземлилась на землю, у нее так кружилась голова и перед глазами стоял такой туман, что она зажмурилась и невольно стала обшаривать землю вокруг себя.
— Ты что-то потеряла? — спросил ее кто-то, и Ася, открыв глаза, увидела перед собой незнакомого мальчика.
— Не то чтобы потеряла, — ответила она, — но ищу!
Мальчик подумал, что созрела клубника, и тоже начал шарить в траве.
— А что ты ищешь — клубнику? — спросил он.
— Нет, очки, — ответила Ася.
— Ты что, в очках ходишь? — спросил мальчик, поднимаясь и отряхивая коленки.
— Нет, что ты? — ответила Ася, — только здесь такой туман, что ничего не видно. Вот я и подумала: если я найду очки, то, может быть, что-нибудь разгляжу!
— Это не туман, — сказал мальчик, засмеявшись, — это в соседнем домике пирожные жарят, поэтому тут все дымом покрылось.
— Пирожные? — удивилась Ася и встала с земли.
Когда туман слегка разошелся, она увидела перед собой маленький хорошенький домик. Домик был разукрашен в разные цвета, а на крыше его  вместо трубы торчала курительная трубка и из нее хорошенько валил дым.
— А вот у моей мамы, когда она пирожные жарит, дым не идет!
— Да у этих взрослых всё не как у людей! — ответил мальчик. — Пирожные никогда не бывают вкусными, если их как следует не продымить.
— Ах, как бы мне хотелось попробовать этих пирожных! — мечтательно сказала Ася.
— Ну, это-то нетрудно устроить, — сказал мальчик, — у нас тут пирожных завались. Тебя как зовут?
— Ася, — сказала Ася.
— А меня Ёся, — ответил мальчик. — Иди за мной.
— Должно быть этот дом очень далеко, — с грустью сказала Ася, как только они двинулись (тронулись с места).
— Это почему же? — удивился Ёся.
— Да потому что если дом маленький, значит он далеко, а этот дом очень маленький, значит он очень далеко.
— Да нет же, — возразил Ёсе. — Этот дом на самом деле маленький. Мы же в деревне малышей. Тут всё маленькое!
— Ух ты! — воскликнула Ася. — Неужели я и правда в деревне малышей!

Они вошли в маленький домик и увидели, что посреди комнаты стоит длинный стол и вокруг стола сидит множество малышей. Их было шестнадцать или даже больше, и два стула возле стола были пусты.
«Как раз для нас!» — подумала Ася.
Посредине стола дымилась сковородка с пирожными; малыши их ели и запивали лимонадом.
— А можно мне? — спросила Ася.
— Бери! — ответили все шестнадцать малышей разом. Им было трудно говорить, потому что рты у них были набиты пирожными, но они были очень вежливыми детьми,  к тому же всем хотелось угостить новенькую.
Пирожное было вкусное, хоть и слегка подгорелое.
— А ты почему не ешь? — спросила Ася девочку, которая сидела рядом, насупившись и скрестив руки на груди.
— Почему, почему? — недовольно сказала девочка. — Эти пирожные мне так надоели! Каждый день то пирожные, то тянучки, то шоколад с орехами, то трубочки со сгущенкой! А мне жареной картошки хочется!
Все малыши как один посмотрели на девочку, а самый маленький из них закричал:
— А-а-а-а-а-а-а-а! — из глаз его покатились слезы, а изо рта выпал кусок пирожного.
— Мы тоже хотим картошки! Мы тоже хотим картошки! — завопили малыши и некоторые из них даже заплакали.
«Вот странные! ; подумала Ася. ; Все дети только и мечтают о том, чтобы каждый день есть пирожное, мороженное, тянучки, шоколадки и всё такое прочее и совсем не есть супы, борщи, котлеты и картошку.
— Так возьмите и пожарьте! — сказала Ася, как будто это было так просто — пожарить картошку.
— Что ты? — ответила девочка. — Мы так давно не жарили картошку, что забыли, как это делается.
Рецепт




— У вас хорошо, а дома плохо, — сказала Ася и заплакала.
— Что ты, — возразил Ёся, — дома всегда хорошо. Вот только представь — идет снег, холодно, зябко, а ты приходишь домой, зажигаешь камин…
— А что мне снег представлять, он и так идет, — сказала Ася и смахнула с ресницы снежинку.
— Вот это да! — воскликнул Ёся, — пллачущих снежинками девочек мне еще не приходилось встречать!
— Вот-вот, не успел встретить, а уже провожаешь! — упрекнула его Ася. — Лучше бы в гости пригласил!

— Ты кушать хочешь? — спросил Ёсе.
— А то как же, конечно, хочу, — ответила Ася, поудобней устраиваясь на маленьком стуле и представив, что ее сейчас покормят с настоящей тарелочки. Она зажмурилась и представила, какая это будет тарелочка — должно быть, фарфоровая с голубыми цветами. Она так размечталась, а еду всё не несли. — Ну корми же, корми меня поскорее, а то у меня с утра маковой росинки во рту не было.
¬ Вот у меня как раз рулет с маком.


Маленькая забастовка

Но малыши не могут долго расстраиваться. Они так увлеклись стучанием в кастрюли и котелки, что совсем забыли о цели своей забастовки. Это начинало их веселитью

Шум становился всё сильнее и бессмысленней. Малыши били поварешками по пустым кастрюлям с таким удовольствием.
- Ой, куда бы уйти от этой маленькой забастовки, ¬ - пробормотала Ася себе под нос и закрыла уши руками. ¬ - Пойду, куда глаза глядят, а уши не слышат!
И она побежала куда глаза глядят. Вскоре она оказалась посреди зарослей жгучей крапивы. Крапива была высокая и сплошь усаженная колючками. Растения обступили Асю со всех сторон и недружелюбно глядели на неё. Так что Ася заключила, что надо скорее отсюда выбираться.
Она стала озираться по сторонам, стараясь понять, как выбраться из этой недружелюбной компании.
Тем временем маленькая забастовка, по-видимому, кончилась, потому что с той стороны, откуда пришла Ася перестали доноситься звуки. И Ася совсем сбилась с толку – теперь она не знала, куда идти. Она растерянно переминалась с ноги на ногу, решая, в какую же сторону двинуться, да ещё при этом умудриться не напороться на эти дурные шипы.
Вскоре она убедилась, что идёт в правильном направлении, потому что отдуда, куда она направлялась стал доноситься негромкий плач.
Она прошла ещё немного…
и ещё немного…
и вот наконец кусты с колючками кончились.
Боже мой! Что увидела Ася!
- Боже, мой! ¬– воскликнула она, дойдя до края крапивной заросли и хлопну в ладоши. ¬ - Боже мой! Да ведь это наша капустная грядка!
В самом деле, это была та самая капустная грядка, на которой совсем недавно мама и папа нашли Асю. 
Только теперь кочаны подросли и еще шире раскинули свои капустные листья. Кочаны были крупные, сочные и очень хрустящие на вид и среди всей этой великолепной зелени сидела одинокая  женщина и плакала.
Это была Асина мама.
Выходит, что деревня малышей была прямо за Асиным огородом!
Подумать только! Просто представить себе невозможно, как близко от Асиного дома была деревня малышей – сразу за огородом!
 




Кто будет воспитывать Асю?

Мама беспокоилась, что Ася такая проказница. То залезет на забор — а забор колючий, можно и пальчик занозить; то она на дереве — того и гляди, свалится; а на днях в скворечнике побывала: я, говорит, с птенцами подружилась и в гнезде у них не тесно, хоть и чихн;. А что такое «чихно», кто ее знает, — она говорит «темно, чисто и чихать хочется».
— Если чихать хочется, значит не чисто, — отвечает мама.
— Там все равно темно было, я не разглядела, — сказала Ася и снова ее нет. Куда подевалась?
— Пойду с тиграми посражаюсь, — сказала Ася, вылезая из-под стола.
— Ой, только их не убей! — закричала мама.
— Не бойся, мамочка,  я понарошку, — сказала Ася, выскочив на крыльцо и вооружившись наперстком и шпажкой для канапе.
— Надо гувернантку заводить, — сказала мама, вздохнув и утираясь передником.  — Одним нам не справиться. Асе уже пятый день пошел, а она всё по заборам лазит.
— Надо ее в школу отдать, — сказал папа мечтательно. — Вот кончится лето, отдадим ее в школу.
— Школа, что? — возразила мама. — Там на одного учителя двадцать детей, а у нас на одну Асю пять учительниц надо!
— Достаточно и двоих, — тревожно сказал папа и стал подсчитывать, хватит ли его зарплаты на двоих гувернеров.
Но мама считала быстрее его — как никак в камоде под комбинациями у нее лежал диплом бакалавра.
— Твоей зарплаты не хватит! — сказала она, как будто угадала, о чем думает папа. — Придется поросенка продать, — она вздохнула и стала считать в уме, а хватит ли денег, вырученных за поросенка, на двоих гувернеров. Мама очень неплохо считала, но как она ни старалась, эти две цифры никак не сходились, причем не в ее с папой пользу. Тогда она взяла большие бухгалтерские счеты и стала считать, откладывая по две-три бусины.
Тогда она взяла лист бумаги  и стала подсчитывать «в столбик», что нужно продать, чтобы прокормить себя, папу, Асю, гувернеров, двух котят и щенка Шарика. И вот, что у нее получилось:

Придется продать:
Корову Буренку,
Два лучших теленка,
Парочку хрюшек
Десять индюшек,
Кастрюлю окрошки,
Картошки немножко,
Кило творога,
Полтора сапога,
Две пары ботинок,
Альбом без картинок,
Три тихих улитки,
Забор без калитки,
Злую собаку,
Вчерашнюю драку…

Тут мама задумалась и остановилась. А папа добавил:

Поллитра ухи
И ведро чепухи!

Он так сказал, потому что уже начинал сердиться, хотя папа у Аси был добрый и его трудно было вывести из терпения.
Затем он добавил:
— Лучше все-таки ее в школу отдать! Ей там веселее будет!
На этом спор о воспитании Аси иссяк.
Пока мама с папой спорили, что лучше, школа или домашнее воспитание,  Ася времени не теряла. Она отправилась на охоту на тигров.
Тигров было два, оба лежали на крыльце — рыжие-прерыжие, да еще и в полоску. Они родились у Мурки два месяца тому назад.
Тигры только что попили молока и сражаться с Асей не захотели. Один тигренок потянулся, вытянув лапки, и Ася вообразила, что это не тигр вовсе, а маленькая лошадка, преклонив колено, приглашает ее покататься.
«Интересно, — подумала Ася, — а в деревне малышей маленькие лошадки есть?»
Она хотела спосить об этом Тимку, но вспомнила, как он повел себя в последний раз. Такой оказался скрытный: карту отдавать не захотел, стал отпираться: я, говорит, все сочинил, никакой деревни малышей нет! «Как бы не так! Ни за что не поверю! — подумала Ася, — наверное, один хочет в деревню малышей сбежать», — а вслух сказала:
— Это не может быть выдумкой! Так хорошо не придумаешь!
Тимка только пожал плечами и поплелся домой.
— Ничего, как-нибудь и без карты обойдусь! — крикнула ему Ася вдогонку.
— Куда же идти? — подумала Ася. — Пойду, куда глаза глядят!
Глаза у нее в это время глядели за огород. Там был такой чудесный пригорок, покрытый муравой и цветами. Но как туда попасть? По огороду не пойдешь — в картофельных кустах затеряешься. Придется идти по дороге — в обход.
Ася вышла за калитку и пошла по дороге. На перекрестке она совсем запуталась. «Пойти вправо или влево, — думала она. — а может быть, прямо?» Не забывайте, что ей было всего пять дней от роду и она была маленькая-премаленькая. К тому же табличек и указателей не было.
— Куда же идти, — снова спросила она сама себя. — Пойду, куда ноги понесут!
Но ноги никуда не несли, потому что Ася устала так, что хоть падай.
— Передохну! — решила она и стала карабкаться на камень, который оказался поблизости.
— Ох, и скользкий же этот камень! — воскликнула Ася. — Да еще гуталином пахнет!
— Ой, что это тут такое? — удивился дядя Артур, увидев на носке собственного ботинка маленькое дитя.





3
Дядя Артур и самая отчаянная в мире шляпа

Дядя Артур был гувернером — очень хорошим, только безработным.
У него были коричневые ботинки с тупым концом — всегда очень пыльные,  черные брюки в желтую полоску и отчаянная шляпа. Отчаянной шляпа была потому, что дядя Артур в минуту отчаяния, снимал ее и отчаянно бил о землю, приговаривая: «А, была не была!». Затем он подымал ее с земли и отряхивал с твердым намерением совершить задуманное. Задуманное в такие минуты было у него всегда одинаковое — устроиться на работу.
Когда дядя Артур заходил в богатый дом с намерением остаться здесь навсегда и вопитывать непослушных отпрысков какого-нибудь дельца, политика или просто везучего человека, чей-нибудь папа, приняв его  у себя в кабинете, приподымал пенснэ и, попыхивая сигарой, оглядывал его с головы до ног, а вернее, с ботинок до шляпы. Нечищенные ботинки вызывали у него недоумение (это было заметно по тому, как у него подымались брови), полосатые брюки отражались складкой у переносицы,  а шляпа… шляпа вызывала негодование! Она была так измята и в такой пыли, что ЧЕЙ-ТО папа вскакивал из-за стола, задев локтем утреннюю газету и опрокинув чернильницу, топал ногами и кричал (насколько возможно, сдержанно): «Уберите эту шляпу с моих глаз, она портит красоту моего кабинета!»
После этого его с сердечным приступом уносили в постель, возле которой вились два доктора непонятно каких наук, один — с тонометром в руке, другой с дюжиной пиявок на блюдце. А дядя Артур, оставшись один в кабинете, недоумевал: «Да ведь шляпа сидит на моих ушах, а не на его глазах, как же он хочет, чтобы ее убрали с его глаз?»
В общем, все эти респектабельные дома дядя Артур с некоторого времени стал обходить стороной — не то чтобы он так решил, просто у него это стало выходить как-то само собой.
Проходя мимо одной деревеньки, к дяде Артуру пришла в голову одна интересная мысль. «А устроюсь-ка я сельским учителем» — подумал он и пошел искать деревенскую школу. Он еще не знал, какие удивительные события поджидают его у следующего перекрестка.
Остановившись на перекрестке и раздумывая, в какой же стороне может находиться школа, дядя Артур услышал тоненький голосок у себя под ногами.
— Апчхи! апчхи! — расчихалась Ася (ведь, если вы помните, ботинки у дяди Артура всегда были в пыли).
— Прошу прощения! — сказал дядя Артур и хотел протереть ботинки носовым платком, но обшарив свои карманы, он понял, что забыл носовой платок дома — да, кажется, на комоде. такового у него не оказалось.
«Какое маленькое дитя! — воскликнул он внутренне и очень обрадовался. — Такого ребенка воспитывать да воспитывать!»
— Вы такой большой, —  сказала Ася, — и шаги у вас, должно быть, семимильные, а я такая маленькая и так устала. Не позволите ли вы мне прокатиться на вашем ботинке?
«Какая воспитанная девочка», — огорчился дядя Артур. Он всегда огорчался, когда встречал очень воспитанного ребенка. но позволил Асе сесть на ботинок.
— А не знаешь ли ты, дитя, где находится школа?
— Извините, не знаю. — сказала Ася, — я географию не проходила.
— Ничего, географию выучим, — сказал дядя Артур и от сердца у него отлегло. — Значит, пойдем, куда ноги понесут?
— Ага, — согласилась Ася.
— Слова «ага» не бывает, — сказал дядя Артур и они отправились в путь — дядя Артур пешком, а Ася на затылке его ботинка.
— Раз я говорю, значит, бывает, — не согласилась Ася, вцепившись покрепче в шнурки. На кочках ее слегка подбрасывало. — Я вас еще и не такому научу.
«Ну, вот дожился, — подумал дядя Артур, — теперь меня дети учат!»




На перекрестке их обогнала телега, груженная свеклой и возницей. Ох, и пыли поднялось от нее! Целые клубы, если не сказать, — тучи.
— Апчхи! апчхи! — слышалось со всех сторон.
— Апчхи! апчхи!
— Ну и пылища! — сказал дядя Артур, — это во всем телега виновата.
— Нет, возница, — сказала Ася.
— Ни возница и ни телега, — послышался незнакомый голос, и когда пыль рассеялась, Ася и дядя Артур увидели перед собой незнакомку. Незнакомка была в длинной клетчатом платье и голубом переднике. — Не кучер, и не телега, — повторила она, — апчхи! Просто кто-то давно не чистил ботинки, апчхи!
Мисс Полли старалась выглядеть как можно решительней и говорить как можно строже, потому что она решила, что незнакомцы на дороге — это папа с дочкой и что, если повезет, они возьмут ее в гувернантки.
Мисс Полли тоже была гувернанткой и тоже абсолютно безработной (невезучей). По мнению мам и пап она была слишком доброй, слишком снисходительной, слишком терпеливой, слишком… «В общем, при такой гувернантке, — говорили они, — ничего путного из наших детей не выйдет».
— Неправда! — сказала Ася, которая поняла, в чей адрес отпущено замечание, и стараясь защитить дядю Артура. — Если бы он их не чистил, то они бы гуталином не пахли, а они пахнут, можете мне поверить! — Надо сказать, что за время пути Ася очень подружилась с дядей Артуром, потому что он ведь был настоящий гувернер и он только родителям малышей не нравился, а малышам — нравился.)
— Это, по-видимому, прошлогодний гуталин, — возразила мисс Полли.

И он очень огорчался, когда встречал воспитанного ребенка.

Деревня малышей

Никаких выдымок Ася тут не  заметила. Напротив, у всех были маленькие домики, совсем как настоящие, а вместо труб у них были курительные трубки. Но сейчас было лето, поэтому печки не топились и трубки не дымились.
— У вас хорошо, а дома плохо, — сказала Ася и расплакалась.
— Что ты, — возразил Ёсе, — дома всегда хорошо. Вот только представь — идет снег, холодно, зябко, а ты приходишь домой, зажигаешь камин…
— А что мне снег представлять, он и так идет, — сказала Ася и смахнула с ресниц снежинку.
— Вот это да! — воскликнул Ёсе, — пллачущих снежинками девочек, да еще посредине июня, мне еще не приходилось встречать!
— Вот-вот, не успел встретить, а уже провожаешь! — упрекнула его Ася. — Лучше бы в гости пригласил!

— Ты кушать хочешь? — спросил Ёсе.
— А то как же, конечно, хочу, — ответила Ася, поудобней устраиваясь на маленьком стуле и представив, что ее сейчас покормят с настоящей тарелочки. Она зажмурилась и представила, какая это будет тарелочка — должно быть, фарфоровая с голубыми цветами. Она так размечталась, а еду всё не несли. — Ну корми же, корми меня поскорее, а то у меня с утра маковой росинки во рту не было.
— Так ты, может быть, рулет с маком хочешь? — спросил ее Ёсе. — У меня как раз есть такой.
— От рулета я не откажусь, — сказала Ася и Ёсе стал открывать все катрюли подряд — а их у него было целых четыре. Ему даже пришлось залезть на маленькую табуреточку, поставив ее около маленькой печки. Он подымал одну крышку за другой, принюхивался и говорил: «Нет, это, кажется, не рулет. Это, должно быть, молоко с пенкой. — А это что у нас такое?» — по запаху он определить не мог, поэтому он зачерпнул содержимое кастрюли пальцем и, причмокнув пару раз языком, произнес: «Это у меня шоколад со вчерашнего дня остался»
"Сразу видно, что мальчик, — подумала Ася, — не знает, что у него где лежит. Вот когда у меня будет свой маленький домик…» Ася не успела додумать свою мечту, потому что Ёсе нашел наконец-то рулет, положил кусочек на фарфоровую тарелочку с голубыми цветами и преподнес его Асе.



— У меня сегодня пасмурные настроения!
— У меня сегодня настроение пасмурное.





3
Тетя Хильда





— А разве коровы дают молоко? — удивилась Тая.
«Какая глупая!» — подумали малыши. Вообще-то Тая городская, она в деревню к бабушке приехала. Откуда ей знать, кто такие коровы.
— А что они, по-твоему, дают, — засмеялся Иля, — может, какао?
— Конечно, дают, — сказала Лиса, — они ведь не жадные.

Всё дело в имени

— Мы свою дочку не правильно назвали, — сказал как-то папа.
— Это почему? — удивилась мама
— Надо было назвать ее Юл;, она ведь на месте не сидит!
Ася в это время перепрыгивала с орешка на орешек, рассыпанных на столе. Затем она один орешек положила в ложку, а другой  — под ложку, прыгнула на черенок и угодила орешком прямо папе в лоб.
— Ну, что я говорил, — заохал папа, —  не девочка, а разбойница!
— Ой, ну такого имени-то нет, — возразила мама. — Вот, Юля — другое дело.

Вскоре в деревне стали говорить: «У Бергсонов  в этом году капусты не будет!» Это означало, что в семье родился реАртурок и пока его ловили, всю капусту вытоптали.
— А что, — спросила тетя Полли, зайдя к Бергсонам, как-будто невзначай, — правда, Бэтти, что у тебя капуста не уродилась?
— Правда-правда, — притворно вздохнула мама, — капусты нам нынче не поесть, ее уже гусеницы съели!
— Ну, тогда на вот тебе, чем Бог не обидел, — сказала тетя Полли и достала из сумки огромный кочан капусты.
Ася выглянула из-за шторки, чтобы посмотреть, кто это там пришел, и, хотя она в это время была такой пуговкой, что доводится мне, тетя Полли ее и вовсе не заметила, в деревне потом все говорили:
— Ах, какая у Бэтты дочка! Ну просто прелесть!

— Моей малышке уже пятый день пошел, а вы про капусту вспомнили! У нас теперь другие проблемы, мы не знаем в какой кружок дочку отдать.
— А у нее какие склонности? — спросила учительница.
— А никаких склонностей у ней нет, — сказал папа, — она у нас в маму пошла.


Иля родился в том же году, что и Ася, но только об этом никто не догадывался, кроме родителей, конечно. Дело в том, что Иля был от рождения очень быстрый (он и сейчас всех в догоняшки обыгрывает!). Он, после того как родился, сразу же убежал на огуречную грядку. Родители его еле нашли, да еще, пока они его искали, все руки себе об огуречные шипы искололи.
— Нелегко достался нам этот огурчик, — говорил потом илин папа, имея в виду своего сына.
В деревне долго потом не знали, что родился Иля, потому что Илина мама капусту и солила, и квасила, да еще и асину маму угощала.
— Хороша нынче капуста, — говорила илина мама асиной, — а не будет ли у тебя, соседка, лишних огурчиков?
Асина мама, ничего не подозревая, угощала илину маму хрустящими огурцами.





2
Мамина или папина

— Ты мамина или папина? — спросила Асю тетя Тая, когда Ася вышла за калитку.
Верно и вам задавали этот вопрос — и не раз. Малыш, может, еще и говорить-то не умеет, а думать ему все же приходится. Вы-то может еще и говорить не умели, а тут думай, мамин я или папин.
Такой глупый вопрос, скажу я вам! Но его задают всем детям на свете! Тут уж ничего не поделаешь — приходиться отвечать!
— Я не мамина и не папина! — сказала Ася с досадой.
— Это почему? — удивилась тётя Тая.
— Потому что мама с папой у меня большие, а я маленькая. — ответила Ася, на что тётя Тая весело рассмеялась.
— Так всегда и бывает, — сказала она, — дети маленькие, а родители большие.
— А вот и не всегда! — сказала Ася. — У тёти Лии Тимка вон какой большой; ему только три с половиной годика, а он уже под стол не помещается! И ложку ему дают настоящую, а не игрушечную! И кроватка у него настоящая, а не кукольная!
Тётя Тая опять рассмеялась.
— Да ведь всем известно, — сказала она, — что Тимка в горшочке с кашей родился, и пока его искали, он всю кашу съел, — оттого такой большой.
— Не видала я таких горшочков, чтобы туда Тимка помещался, — сказала Ася и пошла своей дорогой.
Тётя Тая лишь руками развела. А куда пошла Ася, от неожиданности она даже забыть спросила, ой, спросить забыла.
А Ася-то пошла путешествовать! Да, путь предстоял ей нелегкий (долгий).






На перекрестии дорог. Куда ноги понесут, — сказала она себе, но ноги никуда не несли, потому что Ася так устала
— Нет, твоей зарплаты не хватит! — сказала мама, потому что
— Не преувеличивай, — сказал папа, смешавшись, — я думаю, и двоих хватит! Вот только хватит ли на них моей зарплаты?

— Надо гувернантку заводить, — сказала мама, вздохнув и утираясь передником.
— Ты лучше тесто заведи, — сказал папа, — у меня с утра маковой росинки во рту не было. Я, может, рулет с маком хочу!
— Рулет тут не поможет, — сказала мама, — у нас дочь совсем от рук отбилась!
— Она не маленькая, чтобы ее все время на руках носить. Ей уже пятый день пошел!
— У некоторых пятидневные дети уже в школу ходят, а Ася только по заборам лазает, да кур гоняет!
— Ты лучше тесто заведи, — сказал папа, — у меня с утра маковой росинки во рту не было. Я, может, рулет с маком хочу!
— Рулет тут не поможет, — сказала мама, — у нас дочь совсем от рук отбилась!
— Она не маленькая, чтобы ее все время на руках носить. Ей уже пятый день пошел!
— У некоторых пятидневные дети уже в школу ходят, а Ася только по заборам лазает, да кур гоняет!
— Вот кончится лето, отдадим Асю в школу, — мечтательно сказал папа.

Пока девочки хвастались коровами, мальчики принялись за своё.

в комоде у нее лежал диплом бухгалтера
Помолчав некоторое время, она продолжала: — а также теленка, корову, барашка, три утки, четыре гуся… — на этих словах она снова задумалась,а папа завершил ее мысль:
И вообще, — продолжала она, — все дети на свете мечтают жить в такой деревеньке, — так что рано или поздно это должно воплотиться!

Тимка недоумевающе посмотрел на нее. Ведь он-то думал, что Ася тожде не поверит, потому что всё, что он говорил, была чистейшей воды выдумка.
— Это не может быть выдумкой! — в совершенном убеждении воскликнула Ася и отправилась искать деревню малышей.
Путь предстоял ей нелегкий. Она мужественно дошла до перекрестка, но куда идти дальше, не знала. Она долго раздумывала, куда же пойти, но никаких табличек и указателей не было. Тогда Ася закрыла глаза и сказала:
— Куда ноги понесут!
Но Ася так устала, что ноги никуда не понесли.
Тиграми она называла двух рыжих котят, возившихся на крыльце.
Тогда она забросила шпажку с наперстком и оседлала одного из котят. Котенок потянулся, но вставать не захотел, уж очень вкусно он покушал — ему теперь не до игр.
Мама стала грусной-прегрустной, задумалась, поэтому папе пришлось завершить ее мысль.
Злую собаку,
Вчерашнюю драку,

Еще для расчету
Гороху без счету,

А также впридачу
Коровник и дачу.
Два литра Артурзину, 

Два петуха,
Один день без греха (Одну ночь без греха)
Три петуха,
Пару дней без греха
Два литра Артурзину, 
Ведро молока,
Килограмм творога,
Тетушку Зину
И литр Артурзину;
Старую шину,
Мечту о машине,

Быка за рога
Полтора сапога
Корова Буренка,
три поросенка,
барашек, горошек,
уток немножко,
ведро молока,
килограм творога,
четыре гусыни,
и литр Артурзина;
пятнадцать колбасок —
и все по напрасну,
для ровного счета
не хватает чего-то.
… полушка,
пятнадцать индюшек,
и еще для расчета —
гороха без счета.
Тетушку Зину маме было осоАртурно жалко. Еще не известно, как эти гувернантки будут с ней обращаться. Поэтому дальнейшее перечисление стало бессмысленным, мама замолчала, а папа подвел итоги.
Придется продать:
Корову Буренку,
Два лучших теленка,
Парочку хрюшек
Десять индюшек,

Кастрюлю окрошки,
Картошки немножко,
Кило творога,
Полтора сапога,

Несколько свинок,
Альбом без картинок,
Три петуха
Не совсем без греха,

Злую собаку,
Вчерашнюю драку,
Нож перочинный,
Тоску без причины,

Двенадцать пирожных,
Пять дел неотложных,
Две сладких конфеты,
Пляж, солнцем прогретый,

Три тихих улитки,
Забор без калитки,
Клубники корзину…
А как же жить зиму?
Последние слова вырвались у мамы невольно, она стала грусной-прегрустной и замолчала, а папа, наоборот, повеселел.
Он сказал:

При такой жизни, как вы понимаете, ему много приходилось путешествовать, да еще и пешком, — оттого и шляпа с ботинками были у него в такой пыли.
— Ты пока жди транспорт, — сказала Ася, — а я пока за сухариками сбегаю. — Ася побежала в дом, чтобы взять сумочку и маленькими сухариками. — В дороге пригодится» — подумала она и через минуту снова была на улице.

— А мы и без карты обойдемся, — гордо ответил Тимка — я дорогу и так хорошо знаю!
По правде говоря, ничего-то Тимка не знал: ни где эта деревня находится, ни есть ли она вообще. Это была его собственная выдумка, но он так разошелся, что уже не мог остановиться.
— Пешком туда не доберешься, — сказал Тимка. — В картофельных кустах заплутаешь. Тут самое главное, подходящий транспорт найти!
Но Ася не была такая уж глупенькая. Она подумала: раз домик маленький, значит, он далеко.

Весело болтая ногами и языками, малыши увидели, что прямо к ним направляется Асина мама и в руках у нее банка с чем-то белым..
— Это мука, — предположила Лиса.
— Нет, сахар, — сказала Тая.
— Да вы что, это же молоко! — воскликнула Ася. — Видите, плескается из стороны в сторону, как будто большая белая чайка машет крыльями.
Мама раздала малышам кружки и налила каждому молока.




Иля забрался на полешко, вытянулся во весь рост, встал на цыпочки и поднял руку вверх, показывая, какой длины была щука, и добавил.

Действительно, такая хорошая вещь не может быть выдумкой!

ведь он знал, что он сочиняет и для него это было всего лишь игра.

Вдруг видят, человек идет. Подошел и спрашивает:
; А вы, что это, на калитке раскачиваетесь? Расшатаете ведь, сломается!
; Не сломается, ; говорит Ася, ; А вы нас на себе покатайте!
; Как это? ; удивился человек.
; Возьмите нас в карман!
; Ну, полезайте! Вас куда свезти?
; До остановки.
; Ладно! ; согласился человек и посадил Асю с Тимкой в карман.  Идет, песни распевает. А в кармане у него крошки табака лежали. Ася с Тимкой то расчехались, то расчехались.  Так и добрались до остановки – то ли шли, то ли летели, то ли прыгали.
Человек высадил их из кармана, поставил на камушке и ушел. Только он ушел, подъезжает дилижанс на четыре места ; маленький, как игрушечный. 
; Вам куда? ; спрашивает водитель, сам маленький ; ребенок ещё.
; В деревню малышей! ; сказала Ася.
; Ну, садитесь!
Тимка аж рот раскрыл от удивления.  Но виду не показал и в дилижанс сел.




Тимка удивленно посмотрел на Асю: по правде говоря, он и не думал, что она поверит. Он на мгновение  задумался и сказал:
— Да мы и без карты обойдемся, я дорогу и так прекрасно знаю. Я туда каждое утро бегаю, вместо зарядки. — и Тимка гордо задрал носик кверху (да, так здорово он еще никогда не врал).
— Тогда побежали!? — предложила Ася.
— Ты что? Ты же девочка, ты не справишься.
— Это что, далеко? — спросила Ася.
— Еще как далеко! — сказал Тимка.  — Прямо за вашим огородом!
— Ого! — воскликнула Ася. — Так далеко я еще не ходила. А как же мы туда попадем?


Слева, недалеко от них стоял селезень с широким изумрудным кольцом на шее, а вокруг него толпились  утки в пёстрых передниках.
— С этими вряд ли договоришься, — засомневался Тимка. — У них в голове, что у плюшевого медвежонка.
; Опилки? ; спросила Ася.
— Да нет же! — ответил Тимка. — Лягушки да черви!
И правда, от них только и доносилось:
— Ах, какого жирного я вчера поймал червяка! Объядение! — говорил селезень, важно расхаживая среди уток. — А вы ловили когда-нибудь таких больших червяков?
— Ах! Ах! — вздыхали утки и хлопали крыльями. — Какой ловкач! Такие черви не каждому попадаются!
— Кря! Кря! — поддакивал селезень, выставляя грудь вперёд и ещё более зазнаваясь.
С другой стороны расположились гуси. Один белый крупный гусак — по-видимому, судья — в окружении столь же белых и не менее жирных гусей вел судебное заседание.
Сначала шли прения, во время которых гусаки, горделиво вытянув шеи и выпятив грудь и то и дело  перебивая друг друга, пронзительно взвизгивали и перебирали лапами по мокрой земле.
Когда прения закончились, один крупный гусак стал рассказывать случай, произошедший с его приятелем, и, видимо, очень смешной, потому что все остальные гуси  загоготали. А громче всех гоготал сам рассказчик.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Тимка Асю.
— Ничегошеньки! — ответила Ася. — У меня от этих гусей в ушах гремит.
И тут они увидели, что мимо них проскочила телега.
— Эх! — сказал Тимка, — пока мы с тобой гусей да уток разглядывали, мы ценную повозку упустили.
— Ничего, — сказала Ася, взгрустнув, — а вдруг она ещё не туда.
И они снова принялись ждать.
Но, кроме глупых бычков и пугливых овечек им так никто и не попался.
И вот, когда они уже отчаялись дождаться чего-нибудь подходящего, они вдруг увидели маленький дирижабль, пролетающий в небе, да так низко, что можно было рукой достать.


 
— Это не от гусей, это от телеги! — сказал Тимка.
И вправду, по дороге прогрохотала телега.
— Эх, не успели! — огорчилась Ася.
— Да вдруг она ещё не туда! — успокоил ее Тимка.
Прогрохотала телега.
 
Ася и Тимка вышли за калитку и стали ждать. Никакого удобного транспорта, кроме трех серых уток, плескающихся в луже, поблизости не было.
— Вон идет человек, — сказал Тимка, — когда он подойдет поближе, прыгай скорее на его ботинок и держись за шнурок — да покрепче! а я прыгну на другой его ботинок!
Так они и сделали — когда человек поравнялся с ними, Ася запрыгнула на правый ботинок, а Тимка — на левый. Человек шел довольно быстро, и их то и дело подбрасывало в воздух. Так они и летали — то Тимка обгоняет Асю, то Ася — Тимку.
— Держись крепче! — крикнул Тимка Асе, когда они поравнялись.
— Ой! — крикнула Ася, подлетая в воздух и изо всех сил держась за шнурок. — А ты думаешь, он нас не заметит?
Тут она обогнала Тимку и пришлось ждать, когда они опять поравняются.
— Я думаю, что он примет нас за помпоны на своих башмаках! — крикнул ей Тимка.
— Точно! — засмеялась Ася. — Один помпон краше другого!
— Самое главное, чтобы ему в голову не пришло пинать консервные банки своими башмаками!
— А по-моему, самое главное, чтобы эти консервные банки не попались ему на пути, потому что я еще не встречала в своей жизни человека, который бы не любил пинать консервные банки (который бы перед консервной банкой устоял)!
— Пинать-то можно все что угодно! Трудно представить, что под дороге ему совсем ничего не попадется!
— Ой! — закричала Ася. — По-моему, мой башмак на что-то налетел!
И тут она полетела сама, потому что человек запнулся, и Ася, не удержавшись, отпустила шнурок.