Истина под камнями

Тишина давила на Вызиму. Город не привык к тишине – он жил в звуках рынков, криках купцов, пьяных песнях солдат, скрипе телег и лязге стали. Но теперь, когда ночь окутывала улицы, всё вокруг казалось затаившим дыхание.

Сафина шагала по тёмному коридору своего дома, её пальцы скользнули по гладкому дереву двери, прежде чем толкнуть её внутрь. В кабинете всё ещё горела лампа, отбрасывая дрожащие тени на каменные стены.

Риан стоял у окна.

Он не смотрел на неё, но она знала – он знал о её присутствии.

– Я больше не хочу играть в темноте.

Её голос был ровным, но в нём чувствовалась твёрдость.

Риан не обернулся.

– Ты никогда и не играла. Ты просто не знала правил.

Она сделала шаг вперёд.

– Тогда научи меня.
Он долго молчал.

Когда он наконец заговорил, его голос звучал иначе – в нём не было ни хитрости, ни осторожности, а лишь усталость.

– Мы знали, что этот мир изменится.

Он провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть что-то несуществующее.

– Мы видели знаки задолго до того, как короли начали чистку. Пропавшие чудовища, исчезающие деревни, магические аномалии, которые не объясняются ничем. Мы пытались понять, что происходит, но каждое новое открытие только усложняло картину.

Сафина медленно обошла стол, изучая его.

– Но вы что-то нашли.

Риан поднял взгляд, и она увидела в его глазах то, чего никогда раньше там не было.

Страх.

– Мы нашли.
Он подошёл к столу и вытащил из-под плаща свиток.

– Это было найдено в руинах на юге. Ведьмаки Каэр Морхена получили его от охотников на реликты. Они погибли через две недели после того, как доставили его.

Она аккуратно развернула пергамент.

Тёмные чернила, старые символы, линии, сплетённые в узоры, которые, казалось, двигались под её взглядом.

– Что это?

– Предупреждение.

Он провёл пальцем по бумаге, на мгновение замерев на одной из фраз.

– Ты видишь этот знак?

Сафина прищурилась.

Она знала этот символ.

Она видела его в старых книгах, которые привозили купцы из южных земель.

Глаз. Окружённый тремя кольцами.

– Что он значит?

Риан медленно выдохнул.

– Что-то древнее возвращается в этот мир. И оно не из плоти и крови.

Она закрыла глаза, пытаясь собрать мысли.

Власть преследует ведьмаков, потому что они что-то знают. Но не просто что-то…

Они знают о чём-то таком, что может изменить саму природу мира.

Она подняла голову.

– Ты говорил, что короли больше не боятся чудовищ. Значит, они боятся чего-то хуже?

Риан кивнул.

– Они не хотят бороться с этим. Они хотят подчинить его.

Сафина медленно села, отпустив свиток.

Она думала, что её борьба – это борьба за контроль, за власть, за право распоряжаться своим будущим.

Но теперь перед ней открылась истина.

Её выбор был не просто между королями и ведьмаками.

Он был между ложью и правдой.

И теперь она знала: эта правда изменит её судьбу.


Вызима дышала ночной прохладой, улицы наконец опустели, и только вдалеке раздавался лязг металлических цепей, которыми городские стражники закрывали ворота, отсекая мир внешних дорог от замкнутого пространства власти, интриг и страха. В этой глухой, вязкой тишине, что наступала в часы перед рассветом, любая правда казалась опаснее, чем ложь.

Сафина смотрела на свиток, его пожелтевшие края едва держались, словно время само пыталось стереть его содержание, но символ, выжженный на бумаге, оставался чётким, будто только что выведенным тёмными чернилами. Глаз, окружённый тремя кольцами, взирал на неё с глубины веков, заставляя её чувствовать, что она стоит на грани чего-то великого, но смертельно опасного.

Риан молчал. Он был из тех, кто привык к молчанию, кто жил среди секретов, которые можно было не услышать, но стоило произнести — и они становились смертельными. Он не спешил говорить, не пытался заполнить паузу словами, которые ничего не значат. Он ждал.

— Ведьмаки знали об этом? — её голос был ровным, но внутри всё бурлило.

— Догадывались. Но даже те, кто помнит истории Старого Мира, не могли понять, что именно они нашли. Мы считали, что люди боятся нас, потому что мы убиваем чудовищ. Но всё оказалось наоборот — чудовища убегают от чего-то, что мы не можем видеть.

Он прошёлся вдоль стены, его пальцы легко коснулись деревянных панелей, будто он искал в них что-то, чего не видел взглядом. Он выглядел иначе, чем прежде: будто эта ночь, эти признания вытащили наружу что-то, что он давно пытался спрятать.

— Ты говоришь загадками, — Сафина сжала пальцы. — Если хочешь, чтобы я сделала выбор, мне нужно понять, что это такое.

Риан остановился, снова посмотрел на свиток, затем на неё, а после выдохнул, словно понимал, что больше тайн не осталось.

— Это не просто символ. Это знак тех, кто жил до нас. Тех, кто знал, как устроен этот мир, но не смог удержать его в равновесии.

Она склонила голову, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.

— Ты говоришь о Древних?

Риан кивнул, его губы сжались в тонкую линию.

— Легенды о них всегда были туманными. Кто-то считал их богами, кто-то — магами, чья сила превзошла их разум. Но вот что важно: они не просто исчезли. Они ушли, оставив за собой пророчество.

Он подошёл ближе, и когда заговорил, его голос был тихим, почти приглушённым, но от этого слова лишь обрели большую силу.

— Они предупреждали, что однажды мир начнёт сжиматься, как сжатая рука, что магия, что держала баланс, начнёт гнить изнутри, что появятся новые создания, не принадлежащие этому миру. Они не из плоти, не из костей, не из теней. Они из того, что даже Древние боялись.

Сафина вдруг почувствовала, что в комнате стало холоднее.

— Если это правда, то короли, уничтожая ведьмаков, уничтожают единственных, кто мог бы остановить это?

Риан посмотрел на неё и медленно кивнул.

— Они боятся не нас. Они боятся того, что мы знаем.
Теперь всё обретало новый смысл. Указы, гонения, пропавшие города, ведьмаки, которых отлавливали как диких зверей — всё это не просто борьба за влияние, не просто страх перед мутациями. Это было что-то гораздо более сложное. Если ведьмаки знали правду, то их уничтожение означало, что короли хотят этой правды избежать.

И если так, то выбор был между тем, чтобы сохранить мир таким, каким он есть, или узнать, что ждёт впереди, даже если это разобьёт саму реальность на осколки.

Она смотрела на Риана, чувствуя в его взгляде нечто новое, то, чего раньше не замечала.

— И что ты предлагаешь?

Он слегка усмехнулся, но усмешка не достигла его глаз.

— Ты же знаешь, что у тебя теперь нет выбора.

Сафина знала.

Но теперь, когда она начала понимать истину, вопрос был не в том, как избежать этой игры.

Вопрос был в том, как её выиграть.