Новгород и рюриковичи. глава 9. 1263-1305

                ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД, РЮРИК И РЮРИКОВИЧИ

                Глава 9. Между Ордой и Орденом. 1263-1305

1263 год. Великий князь Ярослав Ярославич (Тверской).
Андрей умер через несколько месяцев после Невского, поэтому [князем стал младший брат].

«Андрей Ярославич должен был наследовать престол Владимирский; но как он умер через несколько месяцев по кончине Невского, то брат их, Ярослав Тверской, сделался Великим Князем. Новогородцы также признали его своим Начальником, выгнав юного Димитрия Александровича за его малолетство» (Н.М. Карамзин).
Господин Великий Новгород остаётся верным себе. Выбрав Ярослава, новгородцы взяли с него клятву о соблюдении условий предоставленных полномочий. Карамзин цитирует текст сохранившегося подлинника «сего торжественного договора», подписанного от имени «Архиепископа, Михаила Посадника, Тысячского Кодрата и всего Новагорода, от старейших и меньших»: “Князь Ярослав! Требуем, чтобы ты, подобно предкам твоим и родителю, утвердил крестным целованием священный обет править Новымгородом по древнему обыкновению, брать одни дары с наших областей, поручать оные только Новогородским, а не Княжеским чиновникам, не избирать их без согласия Посадника и без вины не сменять тех, которые определены братом твоим Александром, сыном его Димитрием и Новогородцами. … в Бежицах ни тебе, ни Княгине, ни Боярам, ни Дворянам твоим сел не иметь, не покупать и не принимать в дар, равно как и в других владениях Новагорода: в Волоке, Торжке и проч.; также в Вологде, Заволочье, Коле, Перми, Печере, Югре. В Русу можешь ты, Князь, ездить осенью, не летом; а в Ладогу посылай своего рыбника и медовара по грамоте отца твоего, Ярослава. … Отведем сенные покосы для тебя и Бояр твоих; но не требуй отнятых у нас Князем Александром, и вообще не подражай ему в действиях самовластия. … Целуй же святой крест во уверение, что исполнишь сии условия; целуй не чрез посредников, но сам и в присутствии Послов Новогородских. А затем мы кланяемся тебе, Господину Князю”.
Такой вот поклон от Господина Великого Новгорода Господину Князю: Александр Невский, отстоявший Новгород от Ордена и от Орды, оказывается, был «самовластным», владения новгородские простираются от Торжка и Вышнего Волочка до Югры и Перми, тебе, князь, отведём сенные покосы, приезжай на отдых осенью, а не летом. Буржуазная демократия.

1266 год. Родственник князя литовского Миндовга Довмонт принимает христианство и становится князем Псковским, с чем Ярославу приходится мириться.

[1265]. Погибает правитель языческой Литвы: «Не стало Миндовга, Короля Литовского, злодейски убитого ближними родственниками.» Сын Миндовга Воишелг принял христианство. «Миндовг ни ласками, ни угрозами не мог поколебать его усердия к Христианству; но весть о несчастной смерти отца произвела в Воишелге действие чрезвычайное: он затрепетал от гнева, схватил меч и, свергнув с себя монашескую одежду, дал Богу обет чрез три года снова надеть ее, когда отмстит врагам Миндовга. Сия месть была ужасна: собрав полки, Воишелг явился в Литве как зверь свирепый и, признанный там единодушно Государем, истребил множество людей, называя их предателями. … Триста семейств Литовских искали убежища во Пскове…» (Н.М. Карамзин)
Угроза нависла и над Псковом, но: [1266] «В то же время один из родственников Миндовговых, именем Довмонт, выехал из отечества и, к удовольствию Псковитян приняв у них Веру Христианскую, снискал столь великую доверенность между ими, что они без согласия Ярославова объявили его своим Князем и дали ему войско для опустошения Литвы. Довмонт оправдал сию доверенность подвигами мужества и ненавистию к соотечественникам: разорив область Литовского Князя Герденя, пленил его жену, двух сыновей и на берегах Двины одержал решительную над ним победу [18 июня]. Множество Литовцев утонуло в Двине, и сам Гердень едва ушел; а Псковитяне, славя храбрость Довмонта, с восхищением видели в нем набожность Христианскую: ибо он смиренно приписывал успех своего оружия единственно заступлению Святого Леонтия, победив неприятелей в день памяти сего Мученика.»

18 июня. Битва на Двине. Довмонт Псковский разбивает литовского князя Герденя. (Довмонт (кр. Тимофей) – 33 года [1266-1299] служил “второму своему отечеству делами и мечом”).
Великий князь, из рода Рюриковичей, конечно, был недоволен тем, что на псковский трон был посажен человек не их кровей, однако, “любовь к отечеству более княжеской чести”, да и Господин Великий Новгород заступился за Довмонта-Тимофея: «Между тем Ярослав, досадуя на Псковитян за самовольное избрание Князя чужеземного, желал изгнать Довмонта и привел для того в Новгород полки Суздальские [1267]; но должен был отпустить их назад. Новогородцы не хотели слышать о сей войне междоусобной и сказали ему: “Другу ли Святой Софии быть неприятелем Пскова?” – Ярослав уехал в Владимир, оставив у них своего племянника, Юрия Андреевича» (Н.М. Карамзин) Дела и подвиги Довмонта (Тимофея) Псковского по защите западных рубежей Пскова, Новгорода и всей Руси от Тевтонского ордена, а, значит, и по сохранению православной веры от католицизма можно сравнить, разве что с деяниями самого Александра Невского.

1268 год. Поход в Данию. Встреча на реке Кеголи с немецкими рыцарями.
23 января. Битва на Кеголи. Михаил Ярославич, Довмонт Псковский, Димитрий и Святослав: “ни отцы, ни деды наши не видали такой жестокой сечи,” – пало 5000 русских воинов и 1350 немцев. Ливонцы отступили.
1269 год. Битва на р. Великой с 18000 рыцарей. Ранение магистра Отто Довмонтом. Соединение новгородских, суздальских, владимирских полков при содействии татар – заключение мира с немцами и отдача [немцами] завоёванных земель.

[1269] «Злобствуя на Россиян, Магистр Ордена собрал новые силы; пришел на судах и с конницею в область Псковскую: сжег Изборск, осадил Псков и думал сравнять его с землею, имея множество стенобитных орудий и 18000 воинов (число великое по тогдашнему времени). Отто грозился наказать Довмонта: ибо сей Князь был страшен не только для Литвы, но и для соседственных Немцев [читай – не только для великой Литвы, но и для всего слабосильного Евросоюза], и незадолго до того времени истребил их отряд на границе. Мужественный Довмонт, осмотрев силу неприятелей и готовясь к битве, привел всю дружину в храм Святой Троицы, положил меч свой пред олтарем и молился, да будут удары его для врагов смертоносны. Благословенный игуменом Исидором (который собственною рукою препоясал ему меч), Князь новыми подвигами геройства заслужил удивление и любовь Псковитян; десять дней бился с Немцами; ранил Магистра. Между тем Новогородцы с Князем Юрием Андреевичем приспели и заставили Рыцарей отступить за реку Великую; вошли в переговоры с ними и согласились дать им мир. Те и другие остались при своем, потеряв множество людей без всякой пользы.» (Н.М. Карамзин)

1270 год. Принятие магометанства татарами при хане Мангу-Тимуре.

Вспомним о том семантическом явлении (когнитивном преобразовании названия предмета (слова) в его образ), о котором я говорил выше (глава 6). Лев Гумилёв утверждает, что «татары – это верноподданные мусульмане великого хана Улуса Джучи». Значит, во время батыева нашествия только часть его войска были татары, а остальные? Карамзин всю Монгольскую империю именует Татарией, потому что в русском сознании нашествие с востока в XIII веке прочно ассоциируется с незваными пришельцами – татарами, и усилия современных либералов исправить этот образ в угоду их лингвистическим упражнениям не приведут к успеху. Я говорю именно о временах ига, а не о сегодняшнем дне, тем более, что для «цивилизованного мира» сейчас любой гражданин России: татарин, удмурт или еврей, - всё равно «русский».

1270 год [продолжение]. Убийство в Орде Романа Олеговича Рязанского.

«Историк Могольский, Абульгази, хвалит Тимура за его острый ум; но ум не смягчал в нем жестокого сердца, и память сего Хана запечатлена в наших летописях кровию доброго сына Олегова, Романа, Князя Рязанского, принявшего в Орде венец Мученика. Еще Хан Берка, имев случай говорить о Вере с купцами Бухарскими и плененный учением Алкорана, объявил себя ревностным Магометанином … а как всякая новая Вера обыкновенно производит изуверов или фанатиков, то они [моголы], вместо прежней терпимости, начали славиться пламенным усердием ко мнимой божественности Алкорана. Может быть, Князь Роман неосторожно говорил о сем ослеплении ума: донесли Тимуру, что он хулит их Закон. Тогда Роман, принуждаемый дать ответ, не хотел изменить совести и говорил так смело, что озлобленные варвары, заткнув ему рот, изрезали несчастного Князя по составам и взоткнули голову его на копие, содрав с нее кожу. Россияне проливали слезы, но утешались твердостию сего второго Михаила и думали, что Бог не оставил той земли, где Князья, презирая славу мирскую, столь великодушно умирают за Его святую Веру.» (Н.М. Карамзин)

1270 год [продолжение]. Стычка Ярослава с новгородцами. Примирение с помощью хана.

«Уверенный в преданности некоторых чиновников, а может быть и в покровительстве Татар, он [Ярослав] худо исполнял заключенный им договор с Новогородцами: действовал иногда как Государь самовластный: слышал ропот и не уважал его. Общее неудовольствие возрастало. Вдруг, к изумлению Князя, ударили в Вечевой колокол: настал грозный час суда народного, и люди со всех сторон бежали к Св. Софии решить судьбу отечества, как они думали.»
Новгородцы решили казнить «любимцев Княжеских», некоторых убили, дома других «разломали до последнего бревна». Великий князь попросил помощи от Орды, однако хан не стал посылать войско, разобравшись в ситуации и признав требования Господина Великого Новгорода справедливыми. Тем не менее, по ханскому указу князем в Новгороде был оставлен Ярослав: «Послы Хана Татарского, Чевгу и Банши, прибыли с его грамотою в Новгород возвести Ярослава на престол. Столь велика была зависимость Князей Российских!» (Н.М. Карамзин)

Смерть Ярослава в 1272 г. при возвращении из Орды (Тверь).

«Великий Князь Ярослав, следуя примеру отца и Александра Невского, старался всеми способами угождать Хану и подобно им кончил жизнь свою [в 1272 г.] на возвратном пути из Орды, куда он ездил с братом Василием и с племянником Димитрием Александровичем.» Ой, не зря Карамзин называл путешествия в Орду «ужасными»!

Даниил Галицкий умер в 1266 году.

«Лет за шесть до Ярославовой смерти преставился (и погребен в Холме) знаменитый Даниил, Король Галицкий, славный воинскими и государственными достоинствами.»

1272 год. Великий князь Василий Ярославич (Костромской).
1275 год. Разорение Ногаем Галиции при походе на Литву.

В это время Лев Галицкий, сын короля Даниила, обратился к хану Мангу-Тимуру с просьбой наказать литовского князя Тройдена, вероломно нарушившего союз с сыновьями Даниила и напавшему на их города. «Лев, озлобленный его вероломством, обратился к Хану Мангу-Тимуру, желая истреблять врагов врагами.» Однако, не причинив большого урона Литве, ордынцы под предводительством темника Ногая «на возвратном пути разорили множество наших сел, под именем друзей отнимая у земледельцев скот, имение, одежду. “Дружба с неверными, – говорит Летописец, – не лучше брани; и сей случай да будет примером для потомства!”» (Н.М. Карамзин)

Поездка Василия в Орду. Смерть по возвращении (1276 – Кострома).

Не просто ужас, а ужас-ужас-ужас!

1276 год. Великий князь Димитрий Александрович (Переяславль)

Старший сын Александра Невского, Василий, умер в 1271 году, поэтому ярлык на великое княжение получил Димитрий. «Новогородцы тогда же признали Димитрия своим Князем, следуя, во-первых, древнему правилу, что Глава России есть и Глава Новагорода, а во-вторых, и для того, чтобы он покровительствовал их важную торговлю в земле Низовской и не мешал им иметь свободное общение с Заволочьем.» Вот такое правило: верховный российский менеджер по совместительству администрирует новгородские земли, главное условие – не мешать свободной торговле и трафику купцов и товаров.

1281 год. Андрей Александрович Городецкий (брат Димитрия) решил стать великим князем. С татарским войском и князьями Феодором Ярославским, Михаилом Ивановичем Стародубским и Константином Ростовским идет на великого князя.
Разорение (как при Батые!): Муром, окрестности Владимира, Суздаля, Юрьева, Ростова, Твери до самого Торжка. Захват Переяславля (19 декабря).

Младший брат Димитрия, Андрей, «по совету недостойных Бояр, вздумал овладеть Великим Княжением, вопреки государственному уставу или древнему обыкновению, по коему старший в роде заступал место отца. Лестию и дарами задобрив Хана, Андрей получил от него грамоту и войско, подступил к Мурому и велел всем Удельным Князьям явиться к нему в стан с их дружинами. Никто не смел ослушаться: Феодор Ярославский, Михаил Иванович Стародубский (внук Всеволода III) и даже Константин Ростовский, облагодетельствованный Димитрием, соединились с Андреем. Изумленный сею внезапною грозою, Великий Князь искал спасения в бегстве; а Татары, пользуясь случаем, напомнили России время Батыево. Муром, окрестности Владимира, Суздаля, Юрьева, Ростова, Твери, до самого Торжка, были разорены ими: они жгли и грабили домы, монастыри, церкви, не оставляя ни икон, ни сосудов, ни книг, украшенных богатым переплетом; гнали людей толпами в плен или убивали. Юные Монахини, жены Священников были жертвою гнусного насилия.» (Н.М. Карамзин)
Особенно жестоко пострадал Переславль, удельный город Димитрия, который «хотел обороняться и был ужасным образом за то наказан: не осталось жителя (по словам летописи), который не оплакал бы смерти отца или сына, брата или друга. Сие несчастие случилось декабря 19 1281 г.: в Рождество Христово церкви стояли пусты; вместо священного пения раздавался в городе один плач и стон. Андрей, злобный сын отца столь великого и любезного России, праздновал один с Татарами и, совершив дело свое, отпустил их с благодарностию к Хану.»
Вот что получается, когда «злобные сыновья» забывают или сознательно нарушают заветы отцов.

Бегство Димитрия в Новгород, однако, недопущение его новгородцами, которые пригласили на княжение победителя Андрея (!). [Вольница!!!].

[1282] Пожалуй, один псковский князь Довмонт, который к тому времени женился на дочери Димитрия Александровича Марии, остался верен великому князю. «Славный Довмонт Псковский, доброхотствуя тестю, с горстию воинов вломился в Ладогу, взял там казну его, даже много чужого, и возвратился в Копорье; но пользы не было: ибо Новогородцы немедленно осадили сию крепость и, принудив Довмонта выйти оттуда со всеми людьми Княжескими, срыли оную до основания.» Собственно, крепость Копорье, которую Димитрий выстроил без согласования с Господином Великим Новгородом и являлась яблоком раздора Новгорода с Великим князем. Казалось бы, вопрос решён, однако, выгоднее прогнать человека, которого только что сильно обидели: «Внутренно, может быть, гнушаясь злодеянием Андрея Александровича, но жертвуя совестию особенным их выгодам, Новогородцы призвали его и возвели на престол Св. Софии.» (Н.М. Карамзин)

1282 год. Возвращение Димитрия в Переяславль, собирание войска, мир с Новгородом.
Вторичный поход Андрея с моголами через землю Суздальскую на Переяславль.
Побег Димитрия к Ногаю, который почти не зависит от хана – на Украине от Черного моря до Дуная. Ногай грамотой (!) ставит Андрея на место.

Ордынцы тоже начали рушить вертикаль власти, выстроенную Чингис-ханом, которая обусловила их могущество: преддверие междоусобиц, ведущих к распаду государства, что уже случилось с Киевской Русью и происходило с Владимир-Суздальской. Князь Димитрий, отстранённый от Новгорода, не имеющий силы сражаться с войском, которое хан Золотой Орды опять дал Андрею, обратился за помощью «к сильному Ногаю, который, быв прежде воеводою Ханским, тогда уже самовластно господствовал от степей Слободской Украинской и Екатеринославской Губернии до берегов Черного моря и Дуная. … Димитрий не обманулся в надежде: убежденный его справедливостию или желая единственно доказать свое могущество, Ногай возвратил ему престол и власть не мечом и не кровопролитием, но одною повелительною грамотою. Андрей не дерзнул быть ослушником, ибо сам новый Хан, Тудан-Мангу, боялся Ногая.»

1285-91 годы. Междоусобие в Орде. Убийство хана Телебуги и возведение Ногаем своего ставленника Тохты.

1293 год. Повторный поход князя Андрея Александровича и Феодора Ярославича (зять Ногая) с татарами под командованием Дюденя (брата Тохты) на Россию. Муром, Суздаль, Владимир, Юрьев, Переяславль, Углич, Коломна, Москва, Дмитров, Можайск – захвачены и разграблены.

[1293]. «Татары шли возвести Андрея на Великое Княжение и могли бы сделать то без всякого кровопролития: ибо никто не думал сопротивляться воле Ногаевой; но сей предлог был только обманом. Муром, Суздаль, Владимир, Юрьев, Переславль, Углич, Коломна, Москва, Дмитров, Можайск и еще несколько других городов были ими взяты как неприятельские, люди пленены, жены и девицы обруганы. Духовенство, свободное от дани Ханской, не спаслося от всеобщего бедствия: обнажая церкви, Татары выломали даже медный пол собора Владимирского, называемый чудесным в летописях.»
Карамзин замечает, что младший брат Даниил Московский был союзником Андрея и «дружелюбно впустил татар в свой город, но не мог защитить его от грабежа.»
«Ужас царствовал повсюду. Одни леса дремучие, коими сия часть России тогда изобиловала, служили убежищем для земледельцев и граждан.» (Н.М. Карамзин)
За 12 лет два разрушительных кровопролитных нашествия на свой православный народ – и всё исключительно в угоду личным властолюбивым амбициям! «Злобный сын» не просто нарушил завет отца о том, что любовь к отечеству выше княжеской чести, он растоптал и осквернил этот завет, навеки опорочив своё имя.

Михаил Тверской возвращается из Орды и собирает войско в Твери. Татары уходят из России, Андрей в Новгороде.

Из Москвы татары пошли на север. «Дюдень, вступив в Тверскую область, думал взять столицу тем удобнее, что Князь Михаил находился в Орде. … Бояре и народ изъявили великодушную смелость, дав клятву друг другу обороняться до последнего человека, они составили войско, довольно сильное числом; многие люди из других областей, спасаясь от Моголов, прибежали в Тверь и вооружились вместе с ее мужественными гражданами. К внезапной их радости явился и Князь Михаил, двадцатилетний юноша, любимый всеми.»
Князь Андрей уже вел Дюденя к Твери; но сведав, что жители ее под начальством Михаила готовы дать им отпор сильный, Моголы обратились к Новогородской области, ибо искали в России не славы побед, а только одной безопасно добываемой корысти. Разорением Волока заключилось сие губительство. Прислав дары Воеводе Могольскому, Новогородцы объявили там Андрею, что они всегда желали иметь его своим Князем и что ему нет нужды идти к ним с Татарами. Дюдень отступил и вышел из России.»
Господин Великий Новгород опять откупился.

Великий князь Димитрий умирает.

«Димитрий сведал о том уже в последние часы своей жизни: занемог, постригся и близ Волока умер на пути: Государь, памятный одними несчастиями, претерпенными Россиею в его княжение от Андреева безумного властолюбия! Летописцы прибавляют, что в сии горестные времена были страшные небесные знамения, громы, вихри и смертоносные болезни.»

Походы ханов Телебуги и Ногая на Литву и Польшу, гибель их войска (1285, разграбление Галиции (1287).

1294 год. Великий князь Андрей Александрович.
Возобновление княжеских сеймов, ввиду слабого влияния великокняжеской власти.

1302 год. [заметка на полях: возвышение Москвы] Даниил Московский по смерти Иоанна Димитриевича получает Переяславль, воюет с Рязанью, убив в сражении многих татар. После внезапной смерти похоронен в Москве в церкви Св. Михаила.
Георгий Данилович Московский завоёвывает Можайск и Смоленский удел. Москва фактически выходит из-под власти Великого князя.

1299 год. Битва с ливонцами на реке Великой. Последнее сражение князя Довмонта – победа.

1304 год. Смерть князя Андрея, «заслужившего ненависть современников и презрение потомства»

Спор между Михаилом Тверским и Георгием Московским о великом княжении. Ханская грамота Михаилу.

1305 год. Великий князь Михаил Ярославич (Тверской)