Заоблачные фантазии

      Начинается посадка пассажиров на рейс тьсот-тсят шесть, вылетающего в Санкт-Петербург, прозвучало из динамиков. Пассажирам, прошедшим регистрацию, просьба пройти к выходу номер два.

      Михаил подхватил сумку и не спеша направился в сторону моментально выросшей очереди. И как это у них так ловко получается, подумал он с некоторым раздражением. Просто спринтеры какие-то.

      Обычно он предпочитал заходить на борт в числе последних, когда все уже рассядутся. Чтобы не стоять в проходе в ожидании распихивания своих вещей по полкам, с нетерпением наблюдая, как каждый второй проделывает это неспешно, чуть ли не с предыханием. Только что не любуется на результат своих трудов, склонив голову на бок.

      А зайдешь раньше остальных – того и гляди, как бы голову не зацепил чей-то рюкзак или на ногу не наехало чемоданное колёсико. Ведь всё ж в суете, словно кто-то займёт твоё кресло, если чуть замешкаешься. Вот и уворачивайся, даже сидя.

      Но удаётся не всегда: как ни старайся упаковать тело в отведенном пространстве, вечно что-нибудь торчит наружу. На рост он не жаловался, и всегда выбирал себе место рядом с проходом: там хотя бы одна из коленок чувствовала себя сравнительно вольготно. Через это не взяли в летный состав, когда проходил медкомиссию, а хотелось. Пришлось срочную отслужить на флоте.

      Да и насидеться в этой тесноте он ещё успеет. Проектируют в расчёте на каких-то хоббитов, вечно некуда деть коленки. Или закупают версии, рассчитанные на лоукостеры, с повышенной плотность съема прибыли с квадрата палубы. Или как там у авиаторов? А потом без зазрения совести ставят их на регулярные рейсы и возят вполне себе платёжеспособную публику. 

      Михаил поймал себя на мысли, что настроен сегодня как-то особенно критично. Хотя это объяснимо: выдался нелёгкий день, и хотелось поскорее утонуть в кресле и прикрыть глаза. Потому изменил своим правилам, присоединившись к когорте вечно спешащих. И эта вынужденная уступка усиливала раздражение происходящим.

      Добравшись до своего ряда, он всё же упрекнул себя в излишней поспешности. Места ближе к окну были ещё свободны, и теперь нужно было дожидаться соседей, чтобы пропустить их, не вставая лишний раз. Потому, как, сев, мог сразу же погрузиться в дрёму. А потом сон слетит, и привет – он себя знал. Ладно, постою немного.
      Соседи всё не появлялись, и протискивающиеся мимо пассажиры недовольно косились на этого увальня, упорно торчащего в проходе. Сел бы уж, а то всё вжимается, но толку мало.
    
      Да и насидеться в этой тесноте он ещё успеет. Проектируют в расчёте на каких-то хоббитов, вечно некуда деть коленки. Или закупают версии, рассчитанные на лоукостеры, с повышенной плотность съема прибыли с квадрата палубы. Или как там у авиаторов? А потом без зазрения совести ставят их на регулярные рейсы и возят вполне себе платёжеспособную публику.

      Наконец он осознал свою ошибку и сдался — стоять было немногим лучше, чем уворачиваться от ручной клади. И, конечно же, именно в этот момент рядом выросла долгожданная парочка.
      –  Не позволите?
      Нужно было давно усесться, с досадой вспомнил он закон подлости. Сразу бы явились!  Расслабишься тут, пожалуй.

      Михаил поднялся. Мужчина протиснулся к окну, дама разместилась рядом с ним. На обоих маски, наследие ковида. Но не из тех, что для вируса что твоя рабица для комара, а плотные и стильные – бело-голубые, с вышитой надписью известного питерского клуба. Никак не меньше, завсегдатаи ВИП-зоны спортивной арены. Такую он видел как-то на Боярском.

      Усевшись, женщина тут же достала смартфон, открыла мессенджер  и стала просматривать входящую корреспонденцию. Внимание Михаила случайно привлекла солидная цифра непрочитанных сообщений от одного из адресатов: их было более семидесяти. Странно, почему она не удаляет их сразу по получении, если не считает нужным читать? Или не заблокирует отправителя? Но еще больше его удивила фамилия их автора – Косминский.
    
      Фамилия была довольно редкой – ему был известен только один человек, носящий её. Автор и исполнитель известного хита в стиле «рэгги» про маленький электронный прибамбас, используемый музыкантами. Кажется, дезинтегратор. Который без устали что-то дезинтегрировал, дезинтегрировал, да так и не выдезинтегрировал. Неплохая примочка для логопеда. Михаилу доводилось слышать не только это – приятель как-то затащил его на концерт Косминского, с которым был хорошо знаком. Песни звучали свежо и оригинально, но ни мелодий, ни названий композиций сейчас он припомнить не мог. Только эту.

      Кстати, имя автора сообщений тоже совпадало с именем композитора. А не он ли это? И, коли так, кем же он приходится получателю сообщений? И почему она не читает эти послания?

      Самолёт оторвался от земли и, прорывая молочную пелену нижнего яруса облаков, стал набирать высоту. Припомнившаяся ему мелодия тем временем продолжала упорно крутиться в голове. Дезинтегрировал, дезинтегрировал… Тьфу ты, черт, вот же привязалась. Может, поэтому и сон не шёл. Или виною тому была интрига в смартфоне соседки? Подспудно она будоражила его фантазию, вынуждая отыскивать причину подобного игнора.

       Первое, что пришло на ум, – сообщения выглядят, как поток обычного спама, навязчивая реклама от гипермаркетов. Ударные скидки, не пропустите шанс. Да, но рассылаются то они физическим лицом. Точно! И их отправитель – знакомый менеджер какого-нибудь сетевого ритейлера. Проявляет заботу. Но в данный момент не интересно, холодильник и так забит. Позже может пригодится, сообщения удалять не стану, прочту на досуге. Что ж, не исключено.
      
      Но уж больно фамильярно записано имя автора посланий. Алёша. Скорее, близкий приятель или даже родственник. Но точно не сын. Мать бы так не отнеслась к ним. Муж? Вполне возможно. Типичное «задерживаюсь по делам», или «встречаюсь с приятелями, срочно переведи трёшку». Обойдётся. Нужно будет, перезвонит. А, интересно, а не сидит ли автор этих месседжей рядом с ней?

      Он покосился на сидящего у окна мужчину. Маска у того была уже чуть приспущена, и некоторое мимолётное сходство с певцом можно было обнаружить. Или просто ему показалось – вот было бы забавным? Хотя какое ему до этого дело. Скорее всего, обычное совпадение, и всё его домыслы – пустая блажь. Мало ли в мире Косминских? Даже если и тот самый, может, эта дама его продюсер и в последнее время ей стало претить его занудство относительно гонораров.

      Но тут его ожидал новый сюрприз. Стоило ему опустить глаза на компьютер, который мужчины держал на коленях, как все сомнения тут же развеялись: на его экране высветился нотный стан, и хозяин ноутбука тут же принялся делать там какие-то правки. Это действительно был тот самый Косминский! Почему? Да потому – и Михаил тут же осознал это, – что примерно с той же вероятностью можно было бы распознать в неуклюжем увальне интеллектуала Вассермана, завидев пресловутую жилетку со множеством карманов в богемной  тусовке.
 
      Через два часа, уже стоя в проходе после приземления самолёта, Михаил всё же не удержался.
      – Добрый вечер, Алексей. Поклонник вашего творчества.
      Он слегка кивнул.

      Косминский удивлённо взглянул на него, улыбнулся глазами и кивнул в ответ.
      – Спасибо. А как вы меня узнали?

     Он слегка приспустил маску. Теперь Михаил убедился окончательно, что он не ошибся.

      – Если откровенно, то исключительно благодаря вашей спутнице.
      Удовлетворенный прищур глаз вновь сменился удивлением: даже сквозь маску было видно, как нижняя часть его лица заметно вытягивается.
      –  Вы с ней знакомы?
      –  Никоим образом, вижу первый раз.

      Косминский уловил в этих словах скрытый подвох.

      Он перевёл взгляд на даму. Та тоже ничего не понимала.
      –  Но тогда – как?
      – Оставим в стороне эти пикантные подробности. Хотя не исключаю, вы можете когда-нибудь узнать о них, случайно познакомившись с одним из моих опусов. Грешен, батенька, пописываю. Впрочем, моё творчество, в отличие от вашего, не столь известно.

      Михаил слегка кивнул головой на прощание, завершая диалог – сзади уже подпирали, – и стал боком протискиваться к выходу. Краем глаз он успел заметить, как Косминский вопросительно вперился глазами в свою спутницу, но та лишь недоуменно пожала плечами. Скорее всего, эта была его жена.

      И всё-таки странная вещь – семейные отношения, думал Михаил, уже садясь в такси. Перед глазами всё еще стоял экран смартфона с непрочитанными сообщениями. А, может, они просто в разладе и переживают непростой период? В творческой среде это не редкость, а поводом к тому может быть то же самое творчество.

      Он вдруг вспомнил ссоры между Софьей Андреевной и Толстым по поводу написанного им накануне. И живо представил, как супруга композитора, переписывая ночью набело уже пятнадцатый вариант аранжировки очередного шлягера своего Алёши, незаметно делает там маленькие правки. И тогда нет никакого смысла на следующий день читать его смс-ки. И так всё ясно.

      Михаил усмехнулся, но тут же одёрнул себя, поймав недоумённый взгляд таксиста. Пора возвращаться на землю, а то что-нибудь ещё нафантазирую.
      – Большая Конюшенная, тридцать восемь. Гони, братец.