Конец високосного года 77

- Я не затрудняюсь с ответом, - говорю, присматриваясь, куда бы сесть, чтобы не выглядеть экзаменующимся школьником. Но сесть некуда, поэтому просто отхожу чуть в сторону и поворачиваюсь в неполный фас. Когда-то Блавски затеяла курс лекций для наших врачей и сестёр по теме "как доминировать в разговоре и не дать сесть себе на шею" -  примерно так
Кое-что  я запомнил. Например, что вот такой небрежный разворот чуть от собеседника позволяет избежать роли оправдывающегося. Главное, не переборщить с углом и не превратить лёгкую небрежность в непозволительную наглость. Но  по одобрительному взгляду Блавски вижу, что не переборщил.
-Дело вот в чём, -  продолжаю я, глядя Бесту мимо глаз, -  Наша больница, вы, может быть, слышали, имеет свою специфику. Мы проводим наблюдательную программу за применением сочетанной иммуноподавляющей и иммунокорригирующей терапии.
В моём тоне Ньюланд улавливает вызов  и  с сарказмом заявляет , что да, они что-то слышали об этом, Тем более, что, может быть, потому, что её и разработало и спонсирует министерство.
Бест  просто молча кивает.
- Тогда, -  говорю. -  Вы, наверное, слышали и о том, что экспресс-тесты, которыми мы пользуемся, основаны на регистрации иммунного ответа. Наши лекарственные схемы, таким образом, могут искажать результат теста, и у тех, кто получал препараты, я распорядился перепроверять результаты, учитывая не только наличие, но и нарастание ответа.
Лишь бы он сейчас не спросил, как нам удаётся количественно измерять качественную реакцию.
Но он спрашивает о другом:
- А разве пациент Орли или пациент Айо состояли в вашей наблюдательной программе? -  вкрадчиво интересуются Ньюлан.
-  Нет, но нам же была нужна контрольная группа. Вы не можете не знать о правилах проведения медицинского исследования - это, в конце концов, общие правила, их в мединституте преподают.
Кадди  одобрительно кивает с умным видом  - у неё я ещё со времён работы в "ПП" подметил этот талант, с умным видом выслушивать любую чушь. Потому что то, что я сейчас говорю, не выдерживает никакой критики, и кто-кто, а уж Кадди это прекрасно понимает, и будь мы одни, наверняка спросила бы: "Что за ересь ты несёшь, Джеймс? Ты что, выпил?"
-  Вы же понимаете, как это затратно, -  снова говорит Ньюлан. -  Вы не умеете деньги считать.
- Нет, я умею деньги считать, - возражаю я.-  Если бы мы пропустили случай  - чуть не говорю "волдемортита" - у неизолированного пациента в общей палате, мы получили бы большие убытки. А так  в случае сомнительного результата мы сразу изолировали пациента и повторяли тест. Я ведь вам говорил о распространённости инфекции у нас - она ниже, чем в соседних стационарах. К тому же, при оценке анализов приходилось учитывать инкубационные и продромальный сроки.
Кадди со своим киванием их разводит на зеркальный рефлекс - смотрю, уже и Бест  согласно помахивает головой, и блик свет на его лысине обрадовано поскакивает - разминается.
-  Ну что ж, -  говорит он, наконец. -  Я думаю, все вопросы мы прояснили...
-  Не все, -  вмешивается Ньюлан. -  Ещё один. Вам известно, что против вас подано исковое заявление о компенсации причинённого ущерба?
-  Да, - говорю.-  Я знаю об этом.
-  И вы собираетесь признать свою вину ?
Отвечаю уклончиво:
- Мы собираемся заплатить компенсацию. Адвокат разберётся в этом детально, потом мы примем решение о сумме и формулировке.
-  Потому что чувствуете свою вину? -  не отстаёт Ньюлан.
- Потому что это правильно, - говорю. - Пациент в уязвимом положении, мы держим в руках его жизнь, и если что-то пошло не так, нам не обязательно быть виноватыми, чтобы чувствовать себя обязанными.
- Если вы будете руководствоваться этими соображениями, - говорит Ньюлан,-  вы обанкротите свою клинику и своего босса.  Скажите, а он не думал о передаче функции главного врача кому-то другому? Вы ведь  инвалид?
Вопрос нахальный, на грани фола, но пусть, пусть тешится.
" Хаус, кстати, тоже инвалид, - думаю про себя. - Как и Корвин. Будет забавно, если этот тип сейчас спросит,  не думал ли Хаус по этой причине о передаче функций ведущего хирурга кому-нибудь другому, о передаче контрольного пакета больницы кому-нибудь другому. Например, Воглеру. Воглер - директор, Воглер- хирург и Воглер - администратор, един в трёх лицах, как частично резецированная Гераклом Лернейская гидра "
- Да, - отвечаю на прямо поставленный вопрос.- Я - инвалид с  запланированным переосвидетельствованием. Какое это имеет отношение к делу? Я трудоспособен в рамках своей должности. Это подтверждено экспертной комиссией. И ,кстати, я вполне вменяем и, как уже сказал, умею считать деньги. Посильная сумма компенсации осложнения послеоперационного периода принесёт куда большую пользу, чем отказ от выплаты, и прежде всего репутации больницы. Это  выставит нас человеколюбивыми, лояльными, готовыми нести ответственность, что отразится ,в конечном итоге , на обращаемости и доходах.  А поскольку наша пациентка -  публичный человек, огласка будет обязательно, хотим мы этого или нет.
И лучше пусть это будет информация о том, что больница готова к возмещению даже незначительных своих  просчетов и упущений, чем информация о том, что нам плевать на больных.
 И снова Кадди  кивает,  а Бест  пускает  солнечного зайчика, но я не строю себе иллюзий, будто кого-то в чём-то победил или обыграл -  наоборот, от Ньюлана исходит угроза,  похоже, он. находясь здесь, всерьез прощупывал наши кадры - искал слабину под человека Воглера. недаром Чейз так тянул шею к его ноутбуку.
Или у меня попросту паранойя... Но ведь не зря Кадди сказала....
- Тем не менее, ваше физическое состояние не может не сказываться на вашей работе, - продолжает он гнуть своё. - Утомляемость, головные боли..., - он шпарит, как по писанному, и я догадываюсь, кто ему написал этот суфлёр.
-  Может, - говорю. - Я тут не шпалы укладываю. И у меня нет никаких головных болей - ваш информатор ввёл вас в заблуждение.
"Неужели, всё-таки Кэмерон? И это - Кэмерон? Нет. не могу поверить"
-  В других больницах существует практика введение штатной должности помощника администратора, - теперь он участлив. почти вкрадчив. - И мы могли бы со своей стороны предложить...
Вот оно!
-  Спасибо, -  говорю. - Но у нас эта вакансия занята. Венди прекрасно справляется со своими обязанностями.
- Но ведь она не медик!
-  Нет, не медик. Она секретарь и  делопроизводитель. А медиков здесь хватает.
-  Ну что ж, тем лучше, -  вмешивается Бест, который вообще не  до конца понимает  подоплёку всех этих наездов и реверансов, и не в курсе, что присутствует при попытке внедрения в наше  "Двадцать девятое" пятой колонны.
Безуспешной пока попытки. Пока... С другой стороны, пока и Хаус болен.  Но не навсегда же он в изоляторе. Так что, Бог даст, и в дальнейшем...

Я не успеваю додумать - нас прерывает селектор - новый  "синий код" из изолятора. Ну, не удивительно, в принципе, что оттуда - сейчас, в карантин, там только и остались более-менее тяжёлые.
И я срываюсь и бегу. Прямо бегом и бегу, чтобы Ньюлан лишний раз убедился, что физически я в прекрасной форме - настолько прекрасной, что при повороте в нашу некогда "гнотобиологию" теряю на миг ориентацию в пространстве и чуть не падаю.
И опять я уверен, что источник тревоги - Айо. Ну, уж на этот-то раз точно Айо, он самый тяжёлый, он безнадёжный, он и так долго держится. Хотя не даром меня заносит на повороте - это что-то подсознательное, сосущее, путает мне моторику.
И  оказывается право. Дежа-вю во всей красе. День сурка.
И  снова я не первый, и - слава Богу, потому что реанимация Хауса - последнее действо, где мне хочется быть первым. Тем более,  что в палате Хауса не худший вариант спасателя - Чейз.  А Марта выскакивает из фильтра, просто в пижаме, без спецзащиты - значит, и не вошла - мисс Бескомпромисс правил не нарушает - сопровождаемая резким напутствием: " Зови Сабини!"
- Да что там опять такое?! -  выкрикиваю  на  пороге фильтра, и тон у меня капризный: что ещё за очередную хрень выдумал этот гвоздь в ботинке, мой лучший и единственный  друг! Сколько можно меня доставать этими его бесконечными эскападами!
Самого Хауса мне не видно -  Чейз спиной загораживает его, но в изголовье  вижу что-то багрово-синюшное, чего там быть не должно. Там лицо должно быть -  как мы пишем в проходных дневниках, "нормального цвета, влажности,  с адекватной мимикой".
- Тромбоэмболия лёгочной... -  сквозь зубы отвечает Чейз.
И у меня в голове колокол:  "Бамм! Это - всё".  Всё, потому что отёк с остановкой, и уже через пару часов ТЭЛА  - это такая ситуация, что на притязания Воглера мне становится плевать. На Ньюлана плевать.  На всё плевать. И на защитный костюм -  тоже.
Поэтому, когда Чейз все так же сквозь зубы требует:
- Лидазу! -  я просто захожу и подаю, не заморачиваясь ни комбинезоном, ни перчатками, ни респиратором.
А медсестры  почему-то нет - куда она, интересно, подевалась, когда код-синий? Хотя, нет, вру. Неинтересно.
Я уверен, что Хаус без сознания, но, подавая флакон, вижу, что его глаза открыты и осмыслены. Дышит он, правда, как и полагается дышать с тромбоэмболией ветвей легочной артерии - никак,  но хоть понимаю что эмболия не самого крупного калибра, и даже не следующего за самым крупным по диаметру. Чейз успел подколоться и в подключичку, и в кубитальную -  другая занята капельницей  - и делает единственное, что может сейчас сделать: превращает всю кровь Хауса в воду, как некогда Иисус поступил с вином, только наоборот. А Хаус, как чёртов Лазарь до вмешательства, не верит в чудеса и последовательно умирает.
- Он делится жизнью со мной, -  вдруг слышу со стороны хриплый глухой голос. - Не могу умереть из-за него. Делится и делится, не спрашивая.  Надо порвать связь!
 Это, конечно, наш беспокойный фрик. Только его и не хватало! Но, что странно, он не лежит, а стоит у своей прозрачной перегородки, чуть рогами в неё не упирается, а ведь ещё утром даже в постели сидеть не мог - не то, что стоять.
- Останови! Перекрой это, - и тычет пальцем в капельницу Хауса.  -  Отсоедини. Мы - сообщающиеся сосуды,  это его  жизнь льётся в меня, и  он умирает -  видишь? - и показывает мне точно такую же капельницу, воткнутую в его  собственную вену.
 Псих - есть псих,  лезет под руку со своим бредом, когда не надо.  Но....  он стоит, а не лежит, и говорит без кислородной маски. А Хаус, действительно, уходит, как будто сливает жизнь куда-то во вне. Сообщающиеся сосуды?  Чёрт, а в экстремальной ситуации, когда синий код,  психоз-то , оказывается, заразен...
-  Отсоедини это, - повторяет Айо. -  Будешь жалеть!
-  Да не каркай ты, козёл! - ору, потеряв представление о всех этиках и деонтологиях в мире.
-  Отсоедини!
Нет, он не отстанет, этот чокнутый. А что, кстати, там капает? Вспоминаю лист назначений: ничего глобального - физраствор с обычной поддерживающей схемой. И перекрываю я  кран не из-за паранойи фрика, а  просто потому, что  доступ может ещё понадобиться для другого. Не всё, знаете ли, можно смешивать в одном шприце. Лишняя вена в нашей ситуации не лишняя. Поэтому катетер пусть остаётся , а вводить в него лучше...
- Отсоедини!
- Ну на, на, отсоединил! Ляг уже и отвяжись!
А он не ложится , а мягко оседает на пол, и не к нам, а к нему устремляется вошедший Сабини. И я ещё какое-то время злюсь на него, потому что оттянул на себя внимание врача, так необходимое Хаусу. Злюсь ровно до того момента, пока не слышу голос Сабини:
- Время смерти...
Рогатого фрика больше нет.