Человек - автомобиль, продолжение

Система исчисления подобна человеческой жизни, рождается ребенок, топот маленьких ножек по коридору жизни, простые, целые, положительные числа, цифры, безмятежность, расслабленность, беззаботность, гармония, изумление, замешательство.
Ребенок растет, превращается в юношу, далее во взрослого мужчину, затем в старика, положительные числа делятся и превращаются в дроби, а затем меняют свой знак на противоположный, беспомощность, подавленность, отчаяние и страх.
Вопрос: Ты думаешь я тоже в расстрельном списке?
Ответ: Мы все в расстрельном списке, исключения нет!
Вопрос: А что дальше с моей ситуацией?
Ответ: А дальше все по предварительно обговоренному регламенту: исполненный величия гроб, украшенный исскуственными цветами, безразличные к происходящему родственники, сырая яма определенного размера, воскресный черный жакет, который ты одевал только по особым праздникам, белые тапочки и страна конечного твоего пребывания, из которой нет писем, телефонограмм и вестей.
              Вращается времени колесо, словно мельничные жернова под напором неукротимой реки. Стоп, не двигаться, конец нынешней жизни, блокировка, переформатирование, нулевая точка координат, перезагрузка, точка сборки, невидимый судья поднимает руку и дает старт новому забегу, выстрел.
Тот же самый я, но уже в другой спортивной форме, под другим развевающимся флагом, другим именем и другими геометрическими характеристиками.
Многоборье, старты без финишей и конечных целей, горящее сердце, бегу, бегу, бегу за счастьем, за своей мечтой, как будто у меня еще тысячи лет впереди и для меня отдельно вращается запасная планета.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает и пожирает всё и вся.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость, власть, и даже память о нас растворяется в вечном времени, и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия, они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обреченном на гибель мире.
Воистину, безумны алчущие власти, богатства и славы.
Но ничего не укроется от Твоего всевидящего ока, и в должный срок Ты в облике времени проглатываешь их, как змея проглатывает мышь, и они исчезают в утробе ненасытной вечности.
 
Непререкаемые, неопровержимые, неоспоримые цифры: таблица умножения, серия и номер паспорта, коэффициент интеллекта, число пи, отношение длины окружности к диаметру, число подписчиков «ВКонтакте», система летоисчисления от Рождества Христова, начало Первой и Второй мировой войн, день первого полета человека в космос, день рождения сына, жены, дочери, цифры, числа, даты… секунды, минуты, часы, дни, недели, большие цифры хладнокровно пожирают малые, выстраивая порядковые номера в линейные шеренги и упрямые несговорчивые ряды.
Не важно, какая костяшка домино упадет первой, важно, какая упадет последней. Но кто Он, прячущийся за невидимым экраном, толкающий вперед первую костяшку?
Я человек-автомобиль, у меня сегодня новая самозаводящаяся машина, новый модельный ряд, новый модифицированный шестицилиндровый двигатель, гоняющий по венам новую кровь, новая модная прическа, новые легкие, новая печень, новые почки, новые глаза, новый маршрут следования, я быстро еду на нем по дороге своего счастья.
Молодость не представляет себе ни неразрешимости, ни неминуемости, ни старости, ни немощи, ни хронических болезней, ни смерти, она фонтанирует, извергается, безумствует и бьет через край неисчерпаемым запасом энергии, одержимости и любви.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 5, глава 18
Чудно, что, зная о скоротечности бытия, смертный уповает на счастье в призрачном мире.
Смерть забирает его родных и близких, но человек надеется на то, что его дверь она обойдет стороною.
 
А вот и я со знаком минус, время тихо смеется надо мной, шелестя песчинками пробегающих дней, что неудержимой чередой сыпятся сквозь пальцы проходящей жизни.
Того меня, влюбленного романтического мальчишки, уже давно нет, он навсегда исчез, растворился в языках испепеляющего пламени.
Осталась лишь потертая, помятая оболочка, слегка похожая на меня, которая еще на что-то надеется, как-то дышит, чего-то еще ждет, как-то передвигается по поверхности земли.
Я пасую, капитулирую, выхожу из игры, у меня закончились козыри и патроны, мечты, которые никогда не станут реальностью, желания, которые не сбудутся никогда, цели, которые никогда не будут достигнуты, устремления, которые никогда не воплотятся, утраты, которые я никогда уже не верну.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 7, глава 2
Плоть лишь создает видимость жизни, в действительности она безжизненна с самого начала, приводимая в движение лишь сознанием.
Не стоит печалиться ни о живом, ибо оно живо всегда, ни о мертвом, ибо оно всегда мертво.
Пять стихий, десять чувств и ум, соединяясь, образуют вещественное тело.
С помощью тела и мыслей душа пытается установить власть над зримым миром.
Однако же приходит срок — и душа вынуждена оставить бренную плоть, а вместе с нею и власть, и обладание.
Ложно все, что находится в области чувственного восприятия.
Кто осознал себя вечным среди преходящего наваждения, тот никогда не предается скорби.
Кто осознал, что душа вечна посреди бренной плоти, тому неведома печаль.
Кто печется о временном, тому не вкусить сладкого плода умиротворения.
Бренное не стоит скорби, ибо обречено сгинуть в небытии, едва появившись на свет.