Послесловие к выходу из поры Золотой

А все-таки, между нами пропасть – между теми, кто вынес из сказок «надо» и теми, кто несет «верю». Кто не растерял это «верю» из сказок, и не оставил его для поры Золотой.
– Все начиналось со спора. Друг мой дорог мне был и был мною любим, а потому я просил его об этом – о том, чтобы затеять тот замечательный спор, с которого все начиналось... Ведь началось! Через спор сходятся люди на одном слове, на одной точке зрения – и часто правдивой, часто – самой верной из всех, которые были видны им, знакомы и предоставлены ими друг другу. Вот и хотел я оставить в друзьях человека другого, хорошо мне знакомого с поры Золотой – не рационального, – рассказывал скептик маленькой девочке, дочери этого друга, подразумевая под этим словом – «не рационального» - под наименованием этим человека такого, который вынес из сказок одно только «надо».
– Какая огромная, непреодолимая – несокрушимая никаким звуком, мольбой – пропасть между теми, кто вынес из сказок одно только «надо» – и теми, кто вынес из сказок то самое «верю».
Говорил он продуманно, но спеша; спеша рассказать, передать, объяснить, показать маленькой девочке этой, именем Даалия – какое красивое имя! – такое, о чем не достучаться будет уже спустя миг, о чем не увидит он в глазах этой девочки понимания безмятежного, верного – самого искреннего, и того самого – самого нужного, необходимого – ему необходимого – понимания ребенка с поры Золотой.
Как часто разбиваться вам приходилось о скалы той пропасти? Как часто ожидания ваши могли заслужить лишь трех слов отвратительных – а ведь самых нужных!
– Все в порядке, – не глядя в глаза.
Когда порядок таков, на самом-то деле, что крики о помощи услышат лишь те, кто шепотом говорить научились в самой темноте…
- Зачем ты кричишь?
- Чтобы не слышать, как ты шепчешь.
И все то – в темноте, в мире рациональных людей.
– В мире рациональных людей все так светло, прозрачно и невероятно, отвратительно продуманно, что задохнуться осталось бы только лишенных полета в пустоту – в эту пропасть; но нет – они стали частью этого безумного мира – мира рациональных людей.
И продолжал – все спеша, все спеша:
– Над пропастью этой мост был проложен руками волшебников первых – в то самое время, накануне… На границе поры Золотой – и по мосту тому, пыхтя и громыхая, скакали повозки – в сторону, обратную поре Золотой. И мчались поезда, сто лет спустя – снова обратно, к поре Золотой… Подгоняемые восторгом минувших дней среди рациональных людей – в том прозрачном, отвратительно правильном мире – мире рациональных людей.
– Кому не хотелось вернуться в сказку? Подайте такого… Увижу – побью.
К поре Золотой спешил новый поезд, поезд из Линарии, новой страны – страны рациональный людей.
Которые почему-то уверены в том, что творят… В том, что видят. В том, что говорят.
Что удивительно для каждого выходца поры Золотой.
Но двое гостей из этой страны невероятной – страны рациональных людей – совсем не спешили, не торопились, и не оглядывались по сторонам… А наблюдали.
Что давало надежду на то, что вот они – герои мои, с которыми можно говорить обо всем, говорить – и увидеть их, увидеть в лицо.
А скептик злорадствовал, раскрыв на случайной странице любимую книгу:
– Странные люди – это те, кто уверен в слове своем, выбранном, например, из этой книги – читая по строкам слова, а слова – по слогам, а между строк не оставив – не оставив, не оставляя и на уголках страниц этих – следы свои, следы своей спешки… хотя бы.
В пропасти бурлила река – прямо под мостом, только что возведенным; и сто лет спустя – и три сотни лет миновало – а река все бежала, без передышки с собой забирая веселым поток следы всех ступивших на берег поры Золотой.
И мчалась река под мостом, который тотчас же рухнул, как только рациональные люди «надо» свое сказали лишь за пределами поры Золотой, сказку единую за порогом оставив  дома белокаменного, окруженными садами прекрасными.
И мчалась река под обломками старыми, и уносила вперед – им навстречу, новым гостям, что в поезде новом, по мосту новому все ближе казались – все больше казались с поры Золотой – и уносила навстречу им, прочь от начала истории этой все негодование волшебников первых, с поры Золотой - и веру ребенка в рациональных людей, в их добро, казалось бы, непредвзятое – ну прямо из сказки! – который наблюдал утром ранним, как  свое «надо» выгружали рациональные люди – подобно торговцам самой добротой – на берегу поры Золотой.
Ну, так разрушай этот образ! Если он не соответствует твоим ожиданиям. Но не отказывайся от замыслов своих, от своих желаний – ведь только это и оставляет тебя собой. Ведь только это с тобой и останется – в конечном счете – только ты. Если ты останешься собой. А если нет? Что тогда у тебя будет? Ничего.
И не расстраивайся – твои ожидания редко когда будут соответствовать тому, что окажется результатом действий твоих. Ведь самая правда какая? Ожидания – они на впечатлениях основаны, а впечатления – на твоих сокровенных желаниях. На мечтах.
Хуже страха, который неотъемлемой частью осуществления своих желаний является – в самом начале того пути, того леденящего душу и вверх – к самому небу – швыряющую ее лихо, без сожаленья – еще опаснее, намного опаснее восторг; он неприемлем.
Будь спокоен – это все то, что ты хотел осуществить – это все твое; пойми, что мир вокруг тебя – он твой, и твой только раз; то, что ты увидишь, тебя изменит – и побьет, и изменит тебе – но это твой мир, и нечего бояться.
 Попробуй еще раз, попробуй же сейчас, попробуй снова! Попробуй еще раз – как только захочешь. Ведь это твой мир. И все, что тебя расстроит – это часть твоего мира, это то, что ты и устроил – чтобы себя порадовать, да! И не пытайся отбросить ее – не выйдет. Ведь это твой мир.
Это твоя Золотая пора.
—

2016