Он за столом

Сел за стол. Он. Стол и он - предмет и субъект мужского пола, но это нас ни к чему не обязывает. На столе перед ним ставится тарелка. Рядом с ней справа ложка. Или это вилка, всё по вашему желанию. Вилка в глазу смотрящего (или ложка). Он, тот, что сел за стол, берет прибор, который вы ему задумали, и тут же погружает его в тарелку, обнаруживая в ней пищу. Он несет ее к лицу, звенит зубами о прибор и проглатывает пищу. Проглатываемое уходит через горло куда-то далеко вниз, за спину. Насыщение, ожидаемо, не достигнуто. Он берет еще и снова подтягивает ко рту, проглатывает. Двух раз, определенно, недостаточно. Поэтому и третий раз, помогая себе прибором, он питается. Ощущение в левой ноге, на кончике безымянного пальца. Есть ведь такие и на ногах? Чувствует, что этот самый безымянный палец теперь....

 
То есть, вначале он вообще осознает, что у него был безымянный палец на ноге! А затем, тут же, что пальца нет, палец потерял чувствительность. Отметив это мысленно, он четвертый раз черпает из тарелки, вносит пищу в рот, проглатывает. Губами языком и зубами снимает с прибора все самые юркие частички пищи. Сытость до сих пор не приходит. Но зато вся левая нога больше не принадлежит ему. Она при нем, физически, но что такое физическое, если рядом....


Он с нарастающим энтузиазмом окунает пятый раз прибор в тарелку. За спиной бьют часы. Звук и сам факт заставляют его остановиться ненадолго. Прослушав до четырех ударов, он отправляет прибор в рейс тарелка-рот и проглатывает пищу. Тем временем мизинец левой руки, затем безымянный палец левой руки, затем средний и указательный пальцы левой руки перестают принадлежать ему. А он правша, прибор держит правой рукой. Поэтому, у него есть возможность шестой раз отправить прибор в тарелку и поднести ко рту пищу. Теперь частично спина, части спины нет.


Но, если смотреть на него, сидящего за столом, всё на месте. Ведь иначе как бы он продолжал сидеть? Просто он больше не чувствует позвонки, мышцы, косточки, волоски на коже. Насыщения нет. Нужно еще. И он седьмой раз поднимает прибором пищу и глотает. Он замечает, что она стала сладковатой. А раньше было солоно. И он восьмой раз делает так. Восемь раз, ты подумай. Восьмерка – цифра, обозначающая….


.…бесконечность. В ощущениях остаются: голова без языка, ушей и глаз, правая рука. Он почти сыт. Он думает, не уйти ли из-за стола немного голодным? Но какой это абсурд! Ведь садишься ты, чтобы насытиться. Вполне насытиться. Кроме того, не ощущая ног и спины, зада – удастся ли вообще встать? Часы бьют. Это уже никого не удивляет. А он и не слышит. Вводит прибор в рот и снимает с него пищу, и проглатывает ее. Открывается дверь. Шаги. Приходит…. полная сытость.


Приходит…. в голову, что у него были мысли и какие-то даже чувства, но они теперь пропадают. Как и рука. И голова. Но не физически, разумеется, не физически, ведь мы не на анатомическом сеансе. Берет салфетку, о которой мы, кстати, раньше не говорили, она лежала слева от тарелки, совсем незаметная. Вытирает рот. Правый уголок губ и прилегающие ткани, левый уголок и прилегающие, губы посередине. На салфетке не остается никаких следов, кроме маленькой восьмерки. А до того, забыли сказать, откладывает прибор на место, где тот и находился ранее.


Встает из-за стола. Идет к столу. Садится за стол. Ставят блюдо, рядом справа прибор. Прибор какой хотите – ложка, вилка. Даже палочки, если нравится…. С помощью прибора, весьма удобного, заметим, начинает насыщаться. Первым делом понимает, что у кого-то был мизинец на правой ноге. И, более того, это отличный мизинец, сравнительно короткий, цепкий, с его помощью обладатель эффективно держался за…. землю остальным телом. Не только с помощью одного этого пальца, разумеется. Сытости не приходит.


Бьют часы. На пару мгновений, где-то на четыре удара, отвлекается от трапезы. И замечает напротив себя другого. Чувствует себя связанным с ним. На непостижимом уровне! Тот употребляет пищу. Сидит и работает прибором. Зачерпывает и отправляет очередную порцию в рот. У того есть вкус. Возможно, чувствует сладость или…. Кто-то идет.



ЦВ