Девушка из сна

На часах 23:00, мой друг кламбер— спаниель, Ллюм сладко посапывает на своей лежанке после сытного, позднего ужина, он привык к моему образу жизни и сам как я любит ложится поздно, ближе к полуночи,  сытно подкрепившись в компании хозяина, то есть меня. Я тридцатилетний программист Александр, но друзья называют меня, Шуня. А почему?  Как— то забылось. В этот вечер, это была среда, я как обычно лёг спать поздно. Я люблю спать на свежем воздухе, и я открыл окно, оставив его открытым на ночь. За окном был месяц май, за моим окном цвела сирень, её запах успокаивал меня, убаюкивал, я  позабыл про все заботы, проблемы и вскоре уснул. И вот я вижу сон. Сон! Такой чёткий! Октябрь.  Я иду куда—то по аллее, вокруг пестрят, радуя глаз краски осени. «лето- это конечно же хорошо, но оно проигрывает осени»,—думал про себя я, шагая по аллее. По краям аллеи стояли скамейки, старинные скамейки, наверно они стоят ещё со времён Николая второго, но несмотря на свою винтажность,  в них было какое— то очарование и они стали украшением этой  аллеи. На скамейках было не так уж много людей, больше половины из них  были свободны, так на одной из скамеек сидела пожилая дама, в фетровой шляпке похожая на английскую леди, на другой скамейки сидели две очаровательные близняшки около восьми лет, болтали тряся забавно хвостиками на головках. Всё пахло чем— то сказочным. Я иду вперёд, по своим делам и вдруг, она!... на одной из этих скамеек сидела девушка. Девушка с печальными, серыми глазами, с белокурыми по  пояс прямыми волосами и с бледной кожей.  Она была одета в небесно— голубой свитер овер— сайс и   в потёртые джинсы серого цвета, казалось, обычная девушка, одета в обыкновенный, для октября  наряд, но… но в ней было что—то нежное… что— то нежное и светлое, и эти печальные глаза! Когда я шёл мимо скамейки,  на которой сидела незнакомка,  наши взгляды внезапно встретились, она встала со скамейки и неожиданно сказала, остановив своей фразой меня: «Простите!», и я… и я проснулся. Я проснулся. Утро… на часах 8: 25,  «уху—ху—ху—ху... на работу мне скоро, на  работу…»,— бормотал про себя спросонья я. С открытого окна веяло свежестью и ароматом сирени, «весна… сейчас весна! Странно, что я увидел  октябрь»,—прошептал я, глядя на старые, бежевые шторы и думая о ней, о незнакомке из сна. Блин, я же не романтик и не синтеминтален,  но… эти  грустные глаза! Внезапно в комнату забежал Ллюм, он тыкался своим холодным носом в  мои ладони, виляя дружелюбно хвостом, эта такая у нас традиция, ласкаться по утрам, «Ллюмка, Ллюмка… знаешь что такое любовь?  -Спросил я  теребя за уши моего голодного друга, он посмотрел на меня грустными глазами.- Ладно, всё хорошо». Мы позавтракали  макаронами, я выпил кофе и ушёл на работу, Ллюм остался  дома, я оставил включенным телек, чтобы  ему не было скучно. Так прошёл день, затем и другой,  затем и третий, и так прошёл весь месяц. Лето… всё окрасилось зелёным  цветом, наш старый двор… четыре пятиэтажки словно четыре крестьянки, что встречают дружно вместе рассвет и грустят доброй грустью о чём—то в сумеречный, в вечерний час. Я почти забыл об этом сне, как—то… то работа, то пикник с двоюродными братьями, то воспитание Ллюма, он же ещё щенок, хоть и большой. Однажды, одним тёплым вечером мы гуляли во дворе, Ллюм и я, вдруг вижу она!... девушка из сна! Боже мой, это и впрямь она, но только не в свитере, а в бежевом платье в цветочек, но это была она. Я стоял и у меня застыло дыхание, я не мог двигаться, но… но Ллюм, мой дружище подтолкнул меня сзади, своим носом и я… и я  набрался смелости, подошёл к ней и начал разговор:
—Здравствуйте!
—Здравствуйте! Вы тут живёте?
—Угу.
—А я получила квартиру в наследство от бабушки в этом доме. Меня зовут, Ярослава! —А я Шуня, ой!
—Что?! –Засмеялась громко она!-.
С тех пор мы вместе, спустя два года с того дня Ярослава стала  моей женой,  а ещё спустя год она подарила мне дочку и она назвала её в честь меня "Александрой", а Ллюм? Ллюм теперь стал хорошим   другом не только нас с женой, но и для Санечки. Вот так вот девушка с грустными, серыми глазами из моего  сна сделала меня счастливым   и впустила в мою  квартиру тепло души и детский смех нашей малютки.