Доска объявлений

Ага, что здесь у нас: «Маша + Витя = любовь!!!»

Блин, раньше это обычно писали на деревьях. Любовь навечно. Вернее, ну лет на десять, двадцать, а на дубах, так вообще на сотни лет. И, как говорится, рукой не сотрешь, а только топором, или, пока, дерево от старости не рассыплется, или не съест его огонь. Короче, по-человечески, это навечно, написал, как печать поставил, любить обязан.

А сейчас вон где пишут, на снегу. Спасибо дворникам насыпали бордюры свыше человеческого роста. Иди, и читай эту «Доску объявлений». И долго Машей с Витей это бремя признания долго и носить не надо. Ветерок задует, и это признание тут же наволочкой снежной прикроется. Т на этом же месте появится другая правда, Маша любит уже не Витю, а оооо!» Ты смотри, а здесь не успели Вите признаться, а чуть выше, новое: «Витя + Глаша = кулак нарисован. Да уж. А может это и не тот Витя, который в Машу влюблен, а…

О! А здесь, смотри. Ой, такое напишут. Раньше за это к классной доске «почета» вызывал классный руководитель, а родные и в угол ставили, на колени. А раньше говорят, за сквернословие и… на дыбу.

Стер это перчаткой.

А вот. Ну, а это совсем глупость: «Жана завтра в 7 у Лидки». Блин, не могли это по сотовому написать. Тогда уже конкретная Жана будет точно знать, кто ее там ждет и зачем. А, погоди-погоди, телефон это уже, так сказать, не личная вещь. В него может заглянуть и тот, кому не надо бы. Может это какой ни будь Витька своей новой крале пишет. А там у него уже – еще вчера любимая Маша, недоверчивая и ревнивая, прочтет. Вот тогда уж, достанется…

А вот, блин, уже о мебели пишут. Раньше на каждой остановке стояла круглая или квадратная тумба, на которой объявления расклеивали: «Продаю стол письменный…» или «Шкаф», «Шубу норковую» и телефончик. Отрывай листочек и, если успеешь, счастливчик. Вот, а здесь, про кошку сиамскую, а вот щенка, а вот Кольку. Не понял, задуло, чего же там про Кольку написали…

Стоп, стоп, стоп. А где же Юлькино письмо. Она же обещала оставить свое, нет, не свое признание, а, ну, короче, где и во сколько встретимся. Так, это Мишке, тю-ю, блин, теперь уже наоборот написано: «Витя + Маша = любовь». А может это уже другие Витька с Машкой.

А…

– Ваня, ну сколько тебя ждать. Пять минут уже автобус держу!

– Так, ты это, – только и руками развел, да еще и рот забыл закрыть.
От Светы глаз не оторвать. Красавица.

– А ты же сказала, что не поедешь…

– Так это для твоей. А то разнесет на всю округу, – вздохнула Светка, и ухватив меня под руку, потащила к автобусу.

– Так она сестра всего лишь, – оправдываюсь.

– Ага, она за тобой знаешь, как бдит. Я тебе позавчера написала… Ты, ноль, а она всем растрепалась, что ты без меня никуда.

– Ой, ой.

Светка втолкнула меня в автобус. Ребята с цеха в один голос: «Наконец-то!»
Ну, ясное дело, в лесу уже каждый бежит на лыжах, а здесь из-за опоздавшего Вани, как говорится на лыжне будет не протолкнуться.

– Вань, не пора ли вам со Светой расписаться, а?» – на весь автобус тетя Маша спрашивает.

– Гульнем.

– Детки пойдут.

Чего только не услышишь. И откуда они знают, что мы Светкой, не. Вот, и доски объявлений не надо.

Светка меня потянула на кресло, и чмокнув в щечку, спросила:

– А может, пора?

- Где, расписаться, там? - ткнул я пальцем в сторону сугроба...

Вот, дурак, а...