Настоящая любовь Максимовой Елены

Надо ли полагать, что бесстрашная Елена Васильевна Максимова всегда могла постоять за себя и работу. Ту самую, которую она любила, признавала, с которой считалась как ни с кем другим. Работа заменила ей всех и вся, и потому родные не всегда видели ее дома даже вечерами. У Елены появилась полезная на ее взгляд привычка оставаться на ночь в офисе. Незаметно в кабинете появились диван, плед, декоративная подушка и даже телевизор, который она скорее слушала чем смотрела. Да, Максимова признавала, что мировые новости как и новости региона нельзя сбрасывать со счетов. Она смело пропускала мимо ушей различные новости спорта, здоровья, полезного питания и прочей чепухи. Уголовные события она вообще отключала, понимая, что это происходит в совершенно другом мире. Город для нее раскололся на две части, во второй которой она не собиралась бывать. Старый город не говорил ни о чем, она даже не задумывалась сколькие сотрудники живут в старой части города.
Максимова Елена все же была самодостаточной дамой, и вполне могла позаботиться о себе. Она не доверяла никому и лишь поэтому не вызывала службу доставки, предпочитая спуститься в местный маркет самой. Там она покупала вредные, но вкусные яства, спеша поужинать на скорую руку и окунуться в ворох бумаг. Вот и в этот поздний вечер она наспех кивнула охране на этаже, спеша к лифту. Она знала что именно купит в маркете и потому, не теряя времени, просматривала по пути последние новости. Казалось в ее жизни, такой для нее предсказуемой и расписаной наперед ей же самой все складывалось как нельзя лучше.
В маркете ее знали как постоянного молчаливого покупателя. Цинично вскинув бровь, Елена так увлеклась выбором салата, что не обратила внимания на тишину в магазине. Действительно, никого не было. Продавец как-то тихо застыл за кассой, с испугом глядя на кого-то постороннего. Максимова едва не столкнулась с мужчиной, обернувшись, заметила еще троих. Это ни о чем не говорило и она поспешила вперед к кассе. На повороте все тот же тучный мужчина снова преградил ей путь, и на этот раз ей пришлось заострить внимание. Наглое поведение мужчин не объяснялось ничем. Она подумала о грабеже и тут же вспомнила голливудские фильмы. Такого просто не может быть, подумала она, пытаясь обойти мужчину.
- Пропустите, вам что, делать нечего? – возмутилась она.
- Нам порекомендовали вас как даму с весьма обширными связями, - вдруг сказал он, - говорят, вы можете все.
- Например, что? – рассердилась она.
- Вы можете повлиять на вашего брата и сделать так, чтобы ваш багаж выехал с дипломатической лентой.
Елена хлопнула ресницами, подумав, что так с ней еще не шутили. Напомнив, что ее брат не их забота, она развернулась и тут же наткнулась на другого.
- А иначе что? – решила спросить она.
- Вы так поздно выходите с работы, - развел руками мужчина, - а здесь небезопасно. Вы ведь все понимаете. И если мы договоримся, вас никто никогда не тронет.
- Я вообще не выхожу, - отрезала она, - и я никогда не поддамся шантажу. Хоть здесь зарежьте.
- А как же ваши родные?
Елена не ожидала такого поворота и вовсе не была готова. Ей требовалось время, которого уж точно не было. Она решила разобраться со всем немедленно, понимая, что происходящее заставило позабыть последнюю кривую.
- Бриллианты? – спросила она, - ну не наркоту же вы повезете.
- То не ваша забота. Одно скажу, собаки не учуют ничего подозрительного. Багаж не должны открывать на таможне, - расслабился мужчина.
- Хорошо, - кивнула она, - принесете завтра сюда же.
- И если вы рискнете обмануть и устроить засаду, - мужчина угорожающе надвинулся на нее, - вам есть что терять.
- Не рискну. А сейчас мне пора, - она двинулась к кассе, что находилась на другом конце маркета.
Но не успела она сделать и пару шагов, как звук выстрела заставил ее буквально упасть на пол. С перепугу Елена закрыла уши и зажмурилась. Она понимала, что именно сейчас с ней происходит то, во что верить не хотелось. Бандитская разборка в стиле девяностых словно перенесла ее в то время, засыпая сознание ужасом происходящего. Вот ей кто-то помог подняться и буквально потащил к выходу. Елена заметила спрятавшегося за прилавком продавца. Ей захотелось крикнуть, чтобы вызвали полицию, но голос словно пропал. Она посмотрела на незнакомца, который тащил ее уже по улице в сторону офиса. Они бежали быстро, летели, пока не забежали в лифт. Елена быстро нажала на этаж и попыталась отдышаться.
- Что это было? – наконец спросила она, - вы выстрелили в человека.
- В бандита, - поправил он.
- Но он ведь человек, - она только сейчас разглядела молодого мужчину весьма привлекательной внешности, - зачем вы это сделали?
- Знакомые лица, знаете ли.
- Ох! – Елена прошла в кабинет и указала на диван, - а меня вы зачем вытащили? Подслушали наш разговор?
- Я мимо проходил. Но я догадываюсь зачем вы понадобились им.
- Он убит?
- Ранен.
Максимова подумала, что теперь ей точно стоит обратиться в полицию. Она решила считаться с угрозой и понимала, что бездействовать нельзя. Предупредив, что вызовет полицию, она хотела дать шанс уйти. Мужчина и не думал уходить, кивнув, сообщил о решении дождаться и дать показания. Максимова уже жалела о потраченном времени, о застое в работе, понимая, что вечер потерян. Ей не хотелось пугать родню и потому она предложила кофе, решив дождаться блюстителей порядка в офисе.
Она смотрела на него, понимая, что он точно не из ее круга. Судя по всему он был из старого города, закаулки коего отлично знал. В его руках был пистолет и она невольно фыркнула.
- Вы даже не надели глушитель, - сказала она, - обязательно было так бабахать в ухо?
- Глушитель?
- Такую штуку, что надевают гангстеры, - пояснила она.
- Я не гангстер, - улыбнулся он, - но я знаком с многими бандитами старого города.
- Все ясно, - посуровела она.
- В новой части города тоже есть бандиты. Они еще хлеще, - заметил он.
- Адвокаты? – улыбнулась она, - ну да, эти умеют грабить на законных основаниях. Сейчас приедет полиция, а вы будто не торопитесь. Вас задержат и посадят. Вы ведь выстрелили и там камера все записала.
Она не понимала чего он ждет, изредка поглядывая на часы. Приехавшие блюстители порядка внимательно выслушали ее. Максимова решила умолчать о разговоре, списав все на обычную бандитскую разборку. Отрицая все, она ожидала когда же они задержат мужчину.
- Почему так долго ехали? – вдруг спросил мужчина и Елена на миг опешила.
- Пробки, - нехотя ответил полицейский.
- Он еще их спрашивает! – возмутилась Елена, - вы еще перед ним отчитайтесь!
- Да, отчитайтесь по уставу, - мужчина прошел к окну.
Дальше Елена поняла кто на самом деле здесь главный, не зная к чему весь этот спектакль. Отпустив полицейских подполковник Таманский Алексей Юрьевич устало протер глаза. Попросив еще кофе, он ожидал бурной реакции, но Максимова лишь поставила перед ним очередную чашку.
- Камера там пишет, но нет звука, - сказал он, - о чем вы с ними говорили?
- Какая разница? – возмутилась Елена, - главное их задержали. Дальше я уж приму меры, можете не сомневаться.
- А посодействовать родной полиции?
- Ну уж нет. Не трогайте нас, гражданских. С меня одного вашего выстрела хватило, - продолжала возмущаться Елена.
- Они не оставят вас в покое. Не сегодня так завтра.
- Дипломатический пакет, - Елена с вызовом посмотрела на него, - пакет, который даже вам не вскрыть. Вот чего они хотели.
- Пакет, который обеспечит ваш родной брат, - уточнил он, - хитро. И куда двинется груз?
- Мне не говорили деталей, - Елена схватилась за голову, - поверить не могу, что это все происходит со мной! За что?! У меня полетели все планы на эту ночь! Вся работа встала! И все из-за вас.
- Из-за меня? А как же бандиты?
- Из-за вас. Я их почти позабыла. И я в этих стенах. Но у меня разболелась голова от того выстрела и я так перепугалась! Боже мой!
Елена только сейчас осознала насколько близка была пуля, понимая, что риск был. Попросив оставить ее, она засобиралась домой. Вызвавшись подвезти, он вышел за ней. Уже в машине Елена не удивилась тому, что он знает адрес.
- Я не говорила куда ехать, но вы меня довезли, - заметила она, - и вы ждали их в маркете. Вы знали, что они обратятся ко мне, вы напугали меня громким выстрелом. Вы сущий дьявол. И я не стану вам помогать.
Она вышла из машины, хлопнув дверцей, приказала охране поставить в гараж. Ей не было дела как Таманский доберется до города, останется ли. Захлопнув двери дома, она тихо прошла к себе и чуть не закричала, увидев Таманского у себя в спальне.
- Вы не так уж и защищены, - сказал он, - под окнами удобно растет огромный дуб. Открыть такое окно не стоит особого труда.
- Чего вы добиваетесь? – устало спросила она.
- Вы согласитесь отвести груз лично. У вас будет багажная сумка, которую вы откроете в самолете. Так мы узнаем что там. Конечно, с вами может лететь их человек, но и я там буду.
- Сумасшедших нет, - отрезала она, - а если там будет бомба?
- Для бомбы слишком много заморочек. Скорее всего антиквариат, драгоценности. Отваги вам не занимать, а посему стоит согласиться.
- А после они меня постараются убить, да? Вы получите груз, очередную медаль, а я получу пулю. Сумасшедших нет.
- Это я навел их на вас, - признался он, - на такую смелую, отчаянную. Вы будете под моей защитой. Вам совершенно нечего бояться.
- Вы?! – опешила она, - навели?
- Сначала сидел в тюрьме, после навел там прямо на вас через их дружков. Я ради этого в тюрьму сел.
Заметив, что это его работа, Максимова только сейчас обратила внимание, что он сидит на ее кровати. Даже заметив красноречивый взгляд, он не спешил. Сказав, что в тюрьме такой кровати точно не было, он даже прилег.
- Вы что, намерены остаться в спальне?! – опешила она.
- Да. А вы пока подумайте. Завтра мы должны вылететь. В Париже намечаются торги, где обещают выставить тайный лот. Я тут подумал, вы могли бы сопроводить меня туда. С женщиной было бы не так подозрительно. Тем более о вас совершенно нет никакой иноформации ни в базах ни в сетях.
- Что за лот такой, - задумалась Елена. 
Она прикинула каким бы он был в образе бизнесмена, спросив, кем его представят. Сказав что там не станут представлять, Таманский Алексей внимательно смотрел на нее. Ему нравилась эта девушка. Он подумал, что наверное впервые видит ту, что так стремиться жить. В ее спокойном взгляде читалась сила, а плавные движения завораживали взгляд. Сказав, что ему пора, она указала на окно.
- Через дуб? – удивился он.
- У меня дома полно народу. Так что да, - сказала она. 
- Вы согласитесь стать перевозчиком?
- Да, черт возьми, - она строго взглянула на него, - но со мной вылетит мой охранник Александр. У него есть оружие и я ему доверяю.
- А мне?
- А вас едва знаю, - насупилась Елена, - я отдам приказ стрелять на поражение.
- В нарушение закона?
- Наши юристы позаботятся об остальном, - Елена отвернулась, а когда повернулась его уже не было.
С самого утра вызвав Александра, она с недовольством отметила его двухметровый рост и внушительную внешность. Приказав собираться, она облачилась в бронежилет, впервые подумав, что большие деньги приносят большую выдержку. С ней действительно связались и она согласилась. Уже в аэропорту так и не увидев Таманского, она села в самолет. Заметив его рядом в образе туриста, лишь усмехнулась. Необычная троица вылетела в Париж, и оставалось лишь гадать, где сидит сопровождающий представитель банды. Максимова любила рисковать, поменявшись сумками со своим человеком еще в аэропорту. Она везла дейсвительно ценную вещицу, с разрешением и дипломатической лентой. Решив выставить лот, она все вспоминала как в темном переходе на ходу поменяла сумки, и оставалось лишь надеяться на удачу. Таманский ожидал когда она вскроет багаж, нетерпеливо поглядывая, недоумевал. Елена ожидала сообщения и ей с трудом удалось сохранить самообладание при прочтении сообщения. Как оказалось, в оставшейся сумке были драгоценности короны. Напомнив, что везет ожерелье с рубином, она надеялась, что его примут за чистую монету.
Это необычное приключение вовсе не было забавным как казалось бы со стороны. Максимова Елена уже в отеле поняла насколько рискует, получая сообщения со скрытого номера. Ее телефон был в руках Таманского, а его вещи висели в ее шкафу. Понимая, что номер на двоих, она решила не противиться, чувствуя приближение смертельной опасности как никогда в жизни.
И вот тут Максимова вдруг поняла, что уже давно возникло чувство неловкости, которое никак не проходило. Причем оно было настолько явным, что она удивилась. Это чувство тлеющего чувства грозило превратиться в настоящее пламя, но в то же время Максимова чувствовала страх, что оно пропадет. Это было его чувство, которое она ощущала чуть ли не кожей. Такого рода чувство дает неограниченную власть женщине и Максимова Елена не была исключением. Она понимала, что перед ней сидит самодостаточный человек, готовый к риску и идущий до конца. Наверное впервые во взгляде строгих карих глаз светилось сомнение новому чувству, то самое, которое он ревниво оберегал и не желал выдавать даже ей.
Ухмыльнувшись своевременной догадке, Максимова повела себя как на любой деловой встрече, принимая, что на этот раз ставки повышены донельзя. Ее смущал тот факт, что перед ней влюбленный мужчина, в глазах которого светилась сама любовь. Это чувство слышалось хрустальным перезвоном где-то вдали, будто бы в другой жизни. Оно приближалось и уже казалось, что стоит им лишь захотеть и услужливый официант тут же принесет бокалы с шампанским.
- Как насчет игристого? – спросила она, - расслабимся перед торгами. Не будем вызывать подозрений.
- Особенно после того, как вы поменяли груз, да? – он отошел к окну и сел на софу, - будем надеяться, что они не знат о самом грузе.
- Я привезла дорогую вещицу. Однако, вы ведь не о грузе думаете.
- О чем же я по-вашему думаю?
- Я знаю о чем. Это читается в вашем взгляде, хотя вы стараетесь не смотреть  на меня. Что такое? Воспитывались в строгой семье, где семеро по лавкам?
- Что-то типа того, - пробормотал он и вытащил пистолет.
- Вы специально достали, чтобы я утихла, - она кивнула на пистолет.
- Тихо, - он подошел к двери и она открылась.
Официант принес шампанское и предварительно открыл. Разлив по бокалам, поставил на столик и вышел. Максимова пригубила шампанское, решив поиграть с ним.
- Итак, вы решили рискнуть мной, гражданским человеком, - сказала она.
- Это нас сблизит, - он взял бокал и повертел в руке.
- Я не собираюсь работать на полицию. У меня, знаете ли, своя работа, - проворчала она.
Можно ли сказать, что вернувшись из Парижа Максимова с головой ушла в работу? Да, можно. Она стала работать на убой, словно решила позабыть дивный вечер в маленьком кафе отеля с незнакомцем напротив. Таманский исчез, оставив ее без всяких объяснений. Максимова Елена решила послать его к чертям, в сотый раз убеждая себя, что полицейского ей точно не нужно. Она выявила больше сотни минусов его профессии, но не нашла ни одного в нем самом. Он был для нее идеален и это раздражало больше всего.
Максимова Елена была прежде всего реалисткой и потому решила не прислушиваться к последним сводкам полиции по новостям, хоть и откладывала бумаги, когда произносили его фамилию. Известный сыщик был звездой криминальной хроники и она подумала, что его работа важнее для него чем она. Эта мысль вовсе вогнала в депрессию так, что она чуть ли не подпрыгнула от радости, завидев его на улице у офиса.
- Вы снова за продуктами? – спросил он, - не боитесь идти в тот маркет?
- Как будто есть альтернатива, - она пожала плечами.
- Мы могли бы поужинать здесь недалеко, - он махнул рукой, - соглашайтесь. На этот раз я вам не стану предлагать ничего рискованного. Ну разве что прогулку после ужина.
- Время дорого, - она разозлилась прежде всего на себя, чувствуя как радостно трепещет сердце.
На самом деле Максимовой хотелось наказать себя, напомнить, что есть контракты и она не имеет права вести праздную жизнь. Вспомнился Париж, пара бокалов шампанского и его глаза, в которых также продолжалась таиться любовь. Посчитав его распоследним гадом и мерзавцем, она успела навешать сотни ярлыков на сыщика, представляя у него сотню любовниц. И тут же эти мысли заставляли ревновать, позволив испытать доселе неведомое чувство. Это подвешенное состояние томило душу, скрываясь в самом отдаленном уголке сердца девушки, привыкшей брать от жизни все. И тут она понимала, что не все можно да и нужно ли идти на поводу у глупого сердца, учитывая, что во все времена любовь была зла и слепа. Елена Васильевна говорила это себе раз пять на дню, но стоило лишь увидеть его и она пропала, позабыла обо всем, опустила свои барьеры. Размахивая сумочкой, она пошла с ним в небольшой ресторанчик на набережной, где одиноко белели столики в зале. Отменный ужин был скучен до невозможности. Он не стал говорить о работе, она не собиралась расспрашивать, решив занять выжидательную позицию. Ее глаза зоркого охотника словно следили за дичью и были готовы к выстрелу. Но весь его интеллигентный вид скромного пианиста стирал ее понятия о сыщике. Максимова старалась больше слушать, хоть и он был немногословен. Ужин в тиши говорил о многом и прежде всего о зарождающемся чувстве девушки, в глазах которой сыщик читал ответное чувство. Максимова рискнула посмотреть смело, не скрывая ничего, наткнувшись на холодную скалу что он воздвиг в угоду своему тщеславию.
Так думала она на последующих ужинах, размышляя когда же он решится заговорить о ней. Таманский наслаждался ее обществом за ужином, рассказывал больше о детстве, о родителях, избегая вопросов по работе. В один из вечеров он не дождался ее. Елена смотрела из окна как он ходит у входа, решив проучить как следует. Она не понимала отчего больше месяца хороводом идут дни, так похожие на последующие. В тех днях не было ничего особенного, а сыщик оказался на редкость застенчивым. Она даже рискнула поделиться со Шпилькиной, которая попросту пожимала плечами, делая сомнительные предположения. Так Елена Васильевна не спустилась в маркет и в последующие дни, всякий раз видя его машину у ворот. Однажды утром она подошла к окну и увидела его машину. Женское любопытство заставило ее спуститься вниз. Верное чувство так и не ушло, затаившись в уголках его глаз. Постучав по окошку, Елена разбудила его.
- Что вы здесь делаете? За мной что, охотятся? – она посмотрела по сторонам.
- Вам ничего не грозит, - уверил он.
- Тогда кого вы здесь караулите?
- Машина застряла, - соврал он и ей пришлось сделать вид.
- Как жаль. Может позавтракаем в кафе? – она заметно смущалась, проклиная себя за это и пытаясь держаться.
- Можно, - он закрыл машину и повел ее в знакомый ресторанчик.
- Здесь раньше было кафе, - говорила она, - а после его переделали в ресторанчик. Ну, знаете, повесили модные шторы, интерьер и все такое. Кажется, сейчас это так делается. А вы как будто хотите что-то сказать?
- Нет, - улыбнулся он.
- Да нет же, вы хотели мне что-то сказать, - настаивала она, - я прям чувствую это.
- Вам показалось.
Теряя терпение Максимова потребовала сказать, что он делал всю ночь под ее окнами. Она даже припомнила цветы, что он дарил, решив выбить признание. Во все времена именно признания боялись и ожидали влюбленные. Казалось, после него наступит нечто волшебное, то, что повернет ход событий и уже даже солнце будет светить по-другому. Что уж говорить о других явлениях?! Максимова восе не желала менять уклад привычной жизни даже в угоду любви, и было понятно, что Таманский думает также. Тем не менее, не спрося их совета, не слыша ни просьб, ни приказов, зарождающее чувство уже не скрывалось, одаряя надеждой и теплом сердца молодых. Сидя за столиком она молчала, слушая его редкие комментарии, поддакивая, думая о нем, наблюдая, стараясь запомнить каждый жест и слово.
- Еще увидимся, - сказал он, провожая ее в здание.
- Да, конечно, - она поспешила ответить и тут же надкусила губу, ругая свою поспешность.
Это поспешное обещание показалось ей несбыточным, бесполезным, затягивающим ее в водоворот непонятных чувств, когда возникает привыкание. Ей казалось, что сыщик, куртка которого пахла сигаретами, а за спиной был пистолет словно вышел из какого-то павильона кино. Она считала, что его жизнь скрыта и на самом деле не так проста как он показал. Подумав, она решила, что не знает о нем ничего и что странно, даже не собиралась узнавать, просить навести справки и все такое в этом роде. Именно этого человека ей как зверю хотелось обойти стороной, чувствуя его притягательность и опасность. Но следующий день был таким же полным ожидания, вопросов. Она детально изучила местность, что виднелась из окна, знала куда он обычно ставит машину. Такие мелочи начинали раздражать, но каждая встреча стирала любую злобу, оставляя светлый шлейф сомнений и веры в нечто необыкновенное.
На самом деле необыкновенная на взгляд Максимовой встреча произошла в кабинете в обед. Референт будничным голосом доложила о приходе мадам Таманской и Елена, услышав знакомую фамилию, решила принять. Она отложила бумаги и увидела пожилую даму с ястребиным взглядом. Казалось, дама видела ее насквозь и уже не одобряла знакомство сына. Представившись, она с некоторым вызовом взглянула на Елену.
- Я вас видела не так давно, - сказала она.
- Видели? – не поняла Елена, - и где же?
Максимова вспомнила недавний бал в адмиралтействе, не понимая, что могла там делать пожилая дама. Но, как оказалось, дама видела ее в этом кабинете. Она поведала, как пришла сюда и в приоткрытую дверь наблюдала, как Максимова проводит собрание.
- Ваши грубые словечки и эти стуки кулаком по столу говорят о многом, - сказала она, - вы из тех, кто вгоняет мужчину под каблук. Мой Алеша вовсе не из таких. Его не загонишь и не сломаешь.
- В таком случае быть может он перестанет приходить сюда? Вы уж ему передайте, что со мной связываться не стоит. Я та еще штучка, - Максимову стала забавлять возмущение дамы.
- Да вы и не пытаетесь скрывать, - протянула дама.
- Я пытаюсь избавиться от сыщика, - тут она сказала правду, - вас проводят.
Позвав референта, Елена попросила проводить даму, вид которой был полон возмущения. Через некоторое время к ней приехал сыщик и Елена подумала как бы приказать охране не пропускать его по одному лишь удостоверению. Заметив, что он злоупотребляет служебным положением, она прошла к окну.
- У вас была мама, - сказал он, - я ей ничего о вас не говорил. Откуда только узнала!
- Вы, должно быть, такими как я маму не думали шокировать. Ну конечно, кто я такая. Для нее вам нужна моя противоположность.
Извинившись, он снова пригласил ее на ужин. В который раз, думала она, заметив, что это походит на повторяющееся явление.
- Лет через десять мы тоже будем ужинать вместе, - говорила она, - потому что у вас не хватает духу создать семью с правльной девушкой. Вот только я тут при чем? К чему все эти ужины?
- Слишком часто?
- Да, - кивнула она, - могли бы сделать перерыв хотя бы на год. А там видно будет.
Заметив, что шутить она вовсе не умеет, он вновь стал рассказывать о чем-то далеком, о том что едва помнил сам. Елена вздохнула, решив, идти до конца, чтобы узнать, у кого первого лопнет терпение и каковы будут его следующие шаги.
Встретившись со Шпилькиной, она выложила подруге все. Та задала пару дельных вопросов и повертела в руках свою сумочку.
- Кстати о сумочке, - сказала вдруг Шпилькина, - ты так и ходишь с этим своим саквояжем?
- Это кожанная сумочка, - Елена поправила внушительную сумку на диване, - а что такого?
- Один вид этого чудовища заставит теряться настоящего мужчину, - улыбнулась Шпилькина, - особенно когда ты достаешь из нее ноутбук и надеваешь очки в черной оправе. Ему уж точно не до признаний, дорогая.
- И что делать?
- Создай условия. Возьми сумочку, ту, что носишь в театр.
- Но в нее ничего не влезет, - возмутилась Максимова.
Шпилькина проницательно взглянула, но даже ее взгляд не убедил Елену. Сказав, что ни за что не расстанется с сумкой, она была решительно настроена.
- Это не сумочка, это же походная сумка, - не унималась Шпилькина, - туда поместится что угодно. Даже палатка при желании. Вот я такие сумки таскала когда дети были маленькими.
- Не придирайся, это вовсе не тормозит события, - Максимова с раздражением глянула на подругу, - сыщик просто одинок и вот, на тебе, напугал меня до смерти в маркете и теперь чувствует превосходство.
- Ну почти, - согласилась Шпилькина, - не думала, что ты из пугливых. Бабахнуло, да?
- Еще как, - Елена подумала о чувстве, понимая, что так еще не бабахало.
Максимова в сотый раз напоминала о работе, проверяя документы, отчеты, даже накладные. Она контролировала все и это ее устраивало. Сыщик, которого невозможно проконтролировать, загнать под каблук, сломать попросту казался опасным влечением. Она надеялась, что это все прихоть влюбчивой натуры и со временем конечно же пройдет. Так она думала, так успокаивала себя долгими вечерами, больше слушая звездную ночь, что лилась голосом певца из радио. Эта песня напоминала ей сыщика, все через что они прошли на опасном пути. Там, где он прикрыл ее, позаботился, прежде подставив под свою же пулю. Она помнила вечерний маркет и пулю, что пролетела совсем рядом и было не понятно, спас ли он ее тогда или попросту запугал. Максимова не любила неясность, она избегала таких вопросов, доверившись завтрашнему дню. Она считала, что завтра все пройдет. Первая любовь казалась ей просто мифом, желанным и притягательным, а потому опасным. Она хотела избавиться от общества сыщика, уже сейчас размышляя как преодолеть прежде всего себя.