Уроки страсти нежной-3

 Первый раз я спал ( но не переспал!) с женщиной, когда мне было совсем немного лет, а ей, моей кузине Лане, ещё меньше. Я был в гостях у них в селе Сваслейка и нас взрослые уложили вместе на правах детей и потому, что свободных кроватей не было.
  Она сразу взяла мою руку и положила себе на промежность, я замер и не смел пошевелить пальцем и заснул. Больше с ней не пересекались. Что это значило, так и осталось не ведомо.
 Первый раз я поцеловался в семнадцать с шикарной девицей, волжанкой по имени Майя в г. Балахна. Был там в гостях у тёти. Познакомился на танцплощадке. Бродили по парку, целовались и вдруг она открытым текстом: мне мало целоваться, хочу е...аться, да что ж ты такой робкий, я уже не девочка, восемнадцать есть, до тебя бы солдат, тоже робел, но когда попробовал, за уши не оттащишь… Но у меня от неожиданности не встал и на второе свидание она не пришла.
 Первый раз было с Леной в г. Таганрог, термический цех комбайнового завода (ныне там пустырь) в ночную смену. Она технолог, распределили туда по окончании Донецкого металлургического института, а я дежурный слесарь, направлен туда по окончании Кулебакского металлургического техникума.
 Дремал в своей каморке на слесарном верстаке, иногда за всю смену ни разу не вызывали настроить прибор термической печи.  Она зашла и стала у стола. Я встал, посадил её на стол, она свесила ноги и раздвинула ляжки, трусов не было…
   Почему с Майей не получилось, а с ней получилось. Ведь  Майя была симпатичнее, моложе лет на семь, фигуристая, упругая, горячая, а Лена холодная, рыхлая и вялая. Вижу две причины.
  У меня редко получалось в открытом пространстве, на природе, в кустах, на пляже , подспудная боязнь, что помешают и даже привлекут за нарушение общественного порядка. То ли дело в комнате, где есть засов изнутри.
  Во-вторых, южные ночи, особая атмосфера цеха: женщин и мужчин примерно поровну  и все не прочь со всеми.  Вокруг цеха заросли диких абрикосов, там их называют жерделы и в кустах уединяются в обеденный перерыв парочки, любители «клубнички» и мёда на десерт.
  В одну из ночей уже я зашёл в кабинет технологов и начал домогаться даму вдвое старше. Она могла бы меня: пошёл вон из кабинета, но она весьма благосклонно  наблюдала, как я пытаюсь стянуть с неё трусы, но тугой ремешок не поддавался.
- Я на работе не даю, но могу дать тебе дома на кровати, на чистой простыне, после душа, приходи после завтра, мужа не будет. Пришлось, правда, дать двум нахалам в первую ночь, тогда у меня вместо ремешка была слабая резинка и они легко стянули трусы. Я было им: я даю только по большой любви или за большие деньги. А они: какая любовь, это- просто прописка в трудовой коллектив…
 Осенью я уезжал в столицу, завод направил меня на учёбу в институт, провожала Лена. Я прижал её к дереву... трусов не было… Страсти с ней не было, так, для порядка, из любопытства, дружеский интим на работе.
Через два года в деканат пришло письмо от Лены: я родила, причастен ваш студент такой-то, но он не пишет. Меня хотели отчислить, но спасло то, что у меня с ней было до поступления в вуз. Объявили выговор без занесения «за несерьёзное отношение к женщине». А вот одного на потоке выгнали, другого заставили жениться, а третьего не приняли в аспирантуру. И я все пять лет боялся, что очередная пассия напишет в деканат и тогда мне не сдобровать. Пронесло, даже в аспирантуру приняли, заочно.
 В те годы дамы постоянно писали жалобы в партком, местком, профком, домком и даже в спортком: я ему дала, а он не хочет жениться.
 Иногда помогало, но чаще ухудшало. Не было случаев, что б мужик пожаловался: дать-дала, а замуж не хочет.
 Первая страсть была со свояченицей Линой, сестра жены брата. Она- терапевт в подмосковном санатории в Иерусалиме, у неё комната в коммуналке. Вспоминая с каким упоением и наслаждением я «жарил» её в её тугую и горячую, и  думаю: пригласила меня, студента, чтобы нагуляться перед замужеством: у неё был жених и на днях  свадьба.
  Постелила на полу у своей кровати, ночью одеяло у неё сползло и прямо на меня. Я встал, чтобы вернуть его на место и остолбенел от картины: как же иногда женщина выглядит совершенно иначе, когда раздета… у меня встал… а утром пришёл жених и мы прятали глаза…
 Первой женщиной, о которых поэт сказал « ах долго я забыть не мог две ножки», была у меня Липа из Тольятти. Был там по делам на АвтоВазе, познакомились, но переспать не удалось, замужем, оставил телефон. Через несколько лет звонок: это я, Липа, отдыхала тут в подмосковном санатории, ухажёр у меня был симпатичный, мускулистый, спортивный, но когда дошло до постели, не смог, можно к тебе… Ну если женщина просит, тем более, что жена была в отъезде по работе в Тольятти…
***
 Ну, а тётя Поля, была по делам в столице и навестила меня в студенческом общежитии в Измайлово, была она всё ещё в приличной форме, у меня встал и после обычного: нет-нет, не поздно ли ты захотел е..ать, я ведь тогда моложе и лучше кажется была,- мне удалось завалить её на казённую койку. Вспоминали наши шутливые традиции, что тётя должна дать племяннику по окончании школы. Я напомнил ей о долге, а она: да ты сам виноват, струсил тогда, а я тебя ждала, а к чему ты напомнил о долге, неужели...
И йух забился в упоенье,
И для него воскресли вновь
И торжество, и наслажденье,
И страсть, и слезы, и любовь.

 На фото: свояченица  Лина и я