От женщины-матери- род, родня, Родина!

Друзья!
Из Сети.
"Десять  ЦИТАТ О МАМЕ
1. Все прекрасное в человеке - от лучей солнца и от молока Матери.
(Максим Горький)
2. Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может
чувствовать. (А. Н. Островский. «Гроза»).
3. Сердце матери - это бездна, в глубине которой всегда найдется прощение.
(Оноре де Бальзак)
4. Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери; всякая привязанность,
всякая любовь, всякая страсть или слаба, или своекорыстна в сравнении с
нею. (В.Г. Белинский)
5. У моей мамы было хрупкое маленькое тело, но большое сердце — такое
большое, что и чужое горе, и чужие радости находили в нем отклик и приют.
(Марк Твен)
6. Нет в мире такого цветка ни в каком поле, ни в море такой жемчужины,
как ребенок на коленях у матери. (О. Уайльд)
7. «Руки матерей сотканы из нежности — дети спят на них спокойным
сном». (В.Гюго)
8. Мамы всегда приходят на помощь. Даже когда их нет рядом. (Эльчин
Сафарли)
9. Мать - это самое трогательное из всего, что есть на свете. Мать - это
значит прощать и приносить себя в жертву. (Эрих-Мария Ремарк)
10. Та, что воспитывает живую душу, — талантливее любого живописца или
ваятеля. (Иоанн Златоуст)

Роберт Рождественский — Здравствуй, мама.

Здравствуй, мама!
Опять мне снится песня твоя.
Здравствуй, мама!
Светла, как память, нежность твоя.
Этот мир не от солнца такой золотой —
Он наполнен до края твоей добротой.
На земле хороших людей немало,
Сердечных людей немало.
И все-таки лучше всех на земле —
Мама. Моя мама. Здравствуй, мама!
Ты слабеешь -в меня уходят силы твоя.
Ты стареешь -в меня уходят годы твои.
Все равно, несмотря на любые года,
Будешь ты для меня молодой навсегда.
Натрудились на десять жизней руки твои,
Народились под этим небом внуки твои.
Ты опять колыбельную песню поешь
И во внучке своей вдруг себя узнаешь.
На земле хороших людей немало,
Сердечных людей немало.
И все-таки лучше всех на земле —
Мама. Моя мама. Здравствуй, мама!

Валерий Панин — Не забывайте матерей

Не забывайте Матерей!
Они печалятся в разлуке.
И нет для них страшнее муки –
Молчанье собственных детей.
Не забывайте Матерей!
Они ни в чем не виноваты.
Как прежде их сердца объяты
Тревогой за своих детей.
Пишите письма Матерям,
Звоните им по телефону!
Они так радуются вам,
Любому вашему поклону.
Не забывайте Матерей!
Ведь для молчанья нет причины,
И глубже с каждым днем морщины
От равнодушия детей.
Средь суеты и праздных дней
Услышьте, Господа и Дамы:
Болит душа у вашей Мамы!
Не забывайте Матерей!
Пишите письма Матерям!
Звоните им по телефону,
Они так радуются вам,
Любому вашему поклону.

Расул Гамзатов

Не надо мне лекарств и докторов,
И вы, чьи матери покуда живы,
Не тратьте на меня сердечных слов,
Казаться будет мне: они фальшивы.
Я не виню вас, не питаю зла,
Но мне участье ваше не поможет:
Покуда мать моя жива была,
Я сострадать был не способен тоже.
Чем тех жалеть, кого уж нет в живых,
Чем плакать соучастливо со мною,
Щадите лучше матерей своих,
От собственных невзгод, от бед чужих
Оберегайте их любой ценою.
Я вас прошу: и ныне и всегда
Вы матерей своих жалейте милых.
Не то, поверьте мне, вас ждет беда, —
Себя вы не простите до могилы.
А я вдруг задыхаюсь среди дня,
Вдруг просыпаюсь с криком среди ночи.
Мне чудится, что мать зовет меня.
Мне кажется, я слышу крик: «Сыночек!»
Вы, приходящие ко мне сейчас,
Велик ли прок от ваших взглядов слезных,
Своих живых – я заклинаю вас —
Жалейте матерей, пока не поздно.
Перевод Н. Гребнева".https://vk.com/
...Други!
Скоро Международный женский день 8 Марта!
Праздник всех матеркй, жен, дочерей! Они почти у всех-женские половинки.Даже злостных холостяков родила  чья-то мама. И она есть или была у тысяч и тысяч воспитанников детских домов и колоний.
Без женщины-матери нет стрвны, рода, Родины!Ведь корень-то один-родить!То есть воплотить в физическом теле  на Земле одинокую, подыскивающую земных родителей душу из Мира Тонкого! А другого пути сюда у неё нет!
В.Н.
***********
1.Бобылевы, Назаровы, Мальцевы- моя родня!
Жила-была на моей милой Куршине Надежда, девушка из крестьянской семьи.Было у неё два мужа- послединий Пётр, от  которого и родилась самая младшая из сестер Ольга.Петровна то есть.Другие же- Дуня, Маня,Поля- носили отчество первого отца Ильи. Все - Ильиничны
От бедности большая семья перебралась на Урал. Самой храброй оказалась Евдокия,устровшваяся  работать на "вагонке", в сельхозпригороде Нижнего Тагила.Там и родились все Мальцевы- Саша,Иван, Раиса.Муж тёти Дуни  Роман Мальцев погиб на фронте в ВОВ, как и Федор Бобылев (муж тёти Поли, отец Саши, Николая,Татьяны Бобылевых), Александр Назаров (бездетный средний брат семьи переселенцев  вологжан -Алексея и Поликарпа Назаровых).
Лишь Емельяну Мухину, мужу тёти Мани, посчатливилось уцелеть в огне войны и быть награжденным орденом Красной Звезды за геройский подвиг фронтового пулемётчика.
Поликарп Фёдорович Назаров и Ольга Петровна Шевлякова (девичья фамилия моей мамы) создали молодую семью в посёлке Красноярка, Серовского района, Свердловской области. Через него проходит и ныне ж.д.ветка  Серов-Свердловск. А  маленькая станция называется Дровяное, поскольку в посёлке давным -давно перерабатывается строевой лес.
Так супругм Назаровы стали  железнодорожниками.И в марте 1943-го родили меня. Так что я дитя войны, ровесник Огненной дуги!Ушедший  на фронт Фёдор Бобылев и так и не вернувшийся  в родной дом, осиротил  двоих детей -Сашу  и Колю Бобылевых.Помогала их воспитывать моя мама Ольга Петровна Назарова, за что её
уже взрослые племянники долго называли "ненькой".
Трудно, тяжело жилось женщинам-матерям, потерявшим кормильца.Но и труженицам тыла было не сладко-меня,младенца, поначалу кормилм соской из крапивы,а потом спасла  дойная коза, купленная отцом за немалые деньги.
(продолжение следует)

На снимке (слева направо): младший брат Лёня, наша мама О.П.Назарова, я и  наша бабушка Надежда Китаева
Поселок Красноярка, 1949 год.
Вл.Назаров.
P.S.
hthttps://disk.yandex.ru/a/mk42wxOO3ThbwK
https://disk.yandex.ru/a/mk42wxOO3ThbwK


**********
2. Горький. Сказки об Италии

Прославим женщину — Мать, неиссякаемый источник
всё побеждающей жизни!
Здесь пойдет речь о железном Тимур-ленге, хромом
барсе, о Сахиб-и-Кирани — счастливом завоевателе, о
Тамерлане, как назвали его неверные, о человеке, который
хотел разрушить весь мир.
Пятьдесят лет ходил он по земле, железная стопа его
давила города и государства, как нога слона муравейники,
красные реки крови текли от его путей во все стороны; он
строил высокие башни из костей побежденных народов; он
разрушал жизнь, споря в силе своей со Смертью, он мстил
ей за то, что она взяла сына его Джигангира; страшный
человек — он хотел отнять у нее все жертвы — да издохнет
она с голода и тоски!
С того дня, как умер сын его Джигангир и народ
Самарканда встретил победителя злых джеттов одетый в
черное и голубое, посыпав головы свои пылью и пеплом, с
того дня и до часа встречи со Смертью в Отраре, где она
поборола его, — тридцать лет Тимур ни разу не улыбнулся
— так жил он, сомкнув губы, ни пред кем не склоняя
головы, и сердце его было закрыто для сострадания
тридцать лет!
Прославим в мире женщину — Мать, единую силу, пред
которой покорно склоняется Смерть! Здесь будет сказана
правда о Матери, о том, как преклонился пред нею слуга и
раб Смерти, железный Тамерлан, кровавый бич земли.
Вот как это было: пировал Тимур-бек в прекрасной
долине Канигула, покрытой облаками роз и жасмина, в
долине, которую поэты Самарканда назвали «Любовь
цветов» и откуда видны голубые минареты великого города,
голубые купола мечетей.
Пятнадцать тысяч круглых палаток раскинуто в долине
широким веером, все они — как тюльпаны, и над каждой —
сотни шелковых флагов трепещут, как живые цветы.
А в средине их — палатка Гуругана-Тимура — как
царица среди своих подруг. Она о четырех углах, сто шагов
по сторонам, три копья в высоту, ее средина — на
двенадцати золотых колоннах в толщину человека, на
вершине ее голубой купол, вся она из черных, желтых,
голубых полос шелка, пятьсот красных шнуров прикрепили
ее к земле, чтобы она не поднялась в небо, четыре
серебряных орла по углам ее, а под куполом, в середине
палатки, на возвышении, — пятый, сам непобедимый
Тимур-Гуруган, царь царей.
На нем широкая одежда из шелка небесного цвета, ее
осыпают зерна жемчуга — не больше пяти тысяч крупных
зерен, да! На его страшной седой голове белая шапка с
рубином на острой верхушке, и качается, качается —
сверкает этот кровавый глаз, озирая мир.
Лицо Хромого, как широкий нож, покрытый ржавчиной
от крови, в которую он погружался тысячи раз; его глаза
узки, но они видят всё, и блеск их подобен холодному блеску
царамута, любимого камня арабов, который неверные зовут
изумрудом и который убивает падучую болезнь. А в ушах
царя — серьги из рубинов Цейлона, из камней цвета губ
красивой девушки.
На земле, на коврах, каких больше нет, — триста
золотых кувшинов с вином и всё, что надо для пира царей,
сзади Тимура сидят музыканты, рядом с ним — никого, у
ног его — его кровные, цари и князья, и начальники войск, а
ближе всех к нему — пьяный Кермани-поэт, тот, который
однажды, на вопрос разрушителя мира:
— Кермани! Сколько б ты дал за меня, если б меня
продавали? — ответил сеятелю смерти и ужаса:
— Двадцать пять аскеров.
— Но это цена только моего пояса! — вскричал
удивленный Тимур.
— Я ведь и думаю только о поясе, — ответил Кермани,
— только о поясе, потому что сам ты не стоишь ни гроша!
Вот как говорил поэт Кермани с царем царей, человеком
зла и ужаса, и да будет для нас слава поэта, друга правды,
навсегда выше славы Тимура.
Прославим поэтов, у которых один бог — красиво
сказанное, бесстрашное слово правды, вот кто бог для них
— навсегда!
И вот, в час веселья, разгула, гордых воспоминаний о
битвах и победах, в шуме музыки и народных игр пред
палаткой царя, где прыгали бесчисленные пестрые шуты,
боролись силачи, изгибались канатные плясуны, заставляя
думать, что в их телах нет костей, состязаясь в ловкости
убивать, фехтовали воины и шло представление со слонами,
которых окрасили в красный и зеленый цвета, сделав этим
одних — ужасными и смешными — других, — в этот час
радости людей Тимура, пьяных от страха пред ним, от
гордости славой его, от усталости побед, и вина, и кумыса,
— в этот безумный час, вдруг, сквозь шум, как молния
сквозь тучу, до ушей победителя Баязета-султана долетел
крик женщины, гордый крик орлицы, звук, знакомый и
родственный его оскорбленной душе, — оскорбленной
Смертью и потому жестокой к людям и жизни.
Он приказал узнать, кто там кричит голосом без
радости, и ему сказали, что явилась какая-то женщина, она
вся в пыли и лохмотьях, она кажется безумной, говорит по-
арабски и требует — она требует! — видеть его, повелителя
трех стран света.
— Приведите ее! — сказал царь.
И вот пред ним женщина — босая, в лоскутках
выцветших на солнце одежд, черные волосы ее были
распущены, чтобы прикрыть голую грудь, лицо ее, как
бронза, а глаза повелительны, и темная рука, протянутая
Хромому, не дрожала.
— Это ты победил султана Баязета? — спросила она.
— Да, я. Я победил многих и его и еще не устал от
побед. А что ты скажешь о себе, женщина?
— Слушай! — сказала она. — Что бы ты ни сделал, ты
— только человек, а я — Мать! Ты служишь смерти, я —
жизни. Ты виноват предо мной, и вот я пришла требовать,
чтоб ты искупил свою вину, — мне говорили, что девиз твой
«Сила — в справедливости», — я не верю этому, но ты
должен быть справедлив ко мне, потому что я — Мать!
Царь был достаточно мудр для того, чтобы
почувствовать за дерзостью слов силу их, — он сказал:
— Сядь и говори, я хочу слушать тебя!
Она села — как нашла удобным — в тесный круг царей,
на ковер, и вот что рассказала она:
— Я — из-под Салерно, это далеко, в Италии, ты не
знаешь где! Мой отец — рыбак, мой муж — тоже, он был
красив, как счастливый человек, — это я поила его счастьем!
И еще был у меня сын — самый прекрасный мальчик на
земле...
— Как мой Джигангир, — тихо сказал старый воин.
— Самый красивый и умный мальчик — это мой сын!
Ему было шесть лет уже, когда к нам на берег явились
сарацины-пираты, они убили отца моего, мужа и еще
многих, а мальчика похитили, и вот четыре года, как я его
ищу на земле. Теперь он у тебя, я это знаю, потому что
воины Баязета схватили пиратов, а ты — победил Баязета и
отнял у него всё, ты должен знать, где мой сын, должен
отдать мне его!
Все засмеялись, и сказали тогда цари — они всегда
считают себя мудрыми!
— Она — безумна! — сказали цари и друзья Тимура,
князья и военачальники его, и все смеялись.
Только Кермани смотрел на женщину серьезно, и с
великим удивлением Тамерлан.
— Она безумна как Мать! — тихо молвил пьяный поэт
Кермани; а царь — враг мира — сказал:
— Женщина! Как же ты пришла из этой страны,
неведомой мне, через моря, реки и горы, через леса? Почему
звери и люди — которые часто злее злейших зверей — не
тронули тебя, ведь ты шла, даже не имея оружия,
единственного друга беззащитных, который не изменяет им,
доколе у них есть сила в руках? Мне надо знать всё это,VIII 9/27 X
чтобы поверить тебе и чтобы удивление пред тобою не
мешало мне понять тебя!
Восславим женщину — Мать, чья любовь не знает
преград, чьей грудью вскормлен весь мир! Всё прекрасное в
человеке — от лучей солнца и от молока Матери, — вот что
насыщает нас любовью к жизни!
Сказала она Тимур-ленгу:
— Море я встретила только одно, на нем было много
островов и рыбацких лодок, а ведь если ищешь любимое —
дует попутный ветер. Реки легко переплыть тому, кто
рожден и вырос на берегу моря. Горы? — я не заметила гор.
Пьяный Кермани весело сказал:
— Гора становится долиной, когда любишь!
— Были леса по дороге, да, это — было! Встречались
вепри, медведи, рыси и страшные быки, с головой,
опущенной к земле, и дважды смотрели на меня барсы,
глазами, как твои. Но ведь каждый зверь имеет сердце, я
говорила с ними, как с тобой, они верили, что я — Мать, и
уходили, вздыхая, — им было жалко меня! Разве ты не
знаешь, что звери тоже любят детей и умеют бороться за
жизнь и свободу их не хуже, чем люди?
— Так, женщина! — сказал Тимур. — И часто — я знаю
— они любят сильнее, борются упорнее, чем люди!
— Люди, — продолжала она, как дитя, ибо каждая Мать
— сто раз дитя в душе своей, — люди — это всегда дети
своих матерей, — сказала она, — ведь у каждого есть Мать,
каждый чей-то сын, даже и тебя, старик, ты знаешь это, —
родила женщина, ты можешь отказаться от бога, но от этого
не откажешься и ты, старик!
— Так, женщина! — воскликнул Кермани, бесстрашный
поэт. — Так, — от сборища быков — телят не будет, без
солнца не цветут цветы, без любви нет счастья, без
женщины нет любви, без Матери — нет ни поэта, ни героя!
И сказала женщина:
— Отдай мне моего ребенка, потому что я — Мать и
люблю его!
Поклонимся женщине — она родила Моисея, Магомета
и великого пророка Иисуса, который был умерщвлен злыми,
но — как сказал Шерифэддин — он еще воскреснет и придет
судить живых и мертвых, в Дамаске это будет, в Дамаске!
Поклонимся Той, которая неутомимо родит нам
великих! Аристотель сын Ее, и Фирдуси, и сладкий, как мед,
Саади, и Омар Хайям, подобный вину, смешанному с ядом,
Искандер и слепой Гомер — это всё Ее дети, все они пили Ее
молоко, и каждого Она ввела в мир за руку, когда они были
ростом не выше тюльпана, — вся гордость мира — от
Матерей!
И вот задумался седой разрушитель городов, хромой
тигр Тимур-Гуруган, и долго молчал, а потом сказал ко всем:
— Мен тангри кули Тимур! Я, раб божий Тимур,
говорю что следует! Вот — жил я, уже много лет, земля
стонет подо мною, и тридцать лет, как я уничтожаю жатву
смерти вот этою рукой, — для того уничтожаю, чтобы
отмстить ей за сына моего Джигангира, за то, что она
погасила солнце сердца моего! Боролись со мною за царства
и города, но — никто, никогда — за человека, и не имел
человек цены в глазах моих, и не знал я — кто он и зачем на
пути моем? Это я, Тимур, сказал Баязету, победив его: «О
Баязет, как видно — пред богом ничто государства и люди,
смотри — он отдает их во власть таких людей, каковы мы:
ты — кривой, я — хром!» Так сказал я ему, когда его
+привели ко мне в цепях и он не мог стоять под тяжестью их,
так сказал я, глядя на него в несчастии, и почувствовал
жизнь горькою, как полынь, трава развалин!
— Я, раб божий Тимур, говорю что следует! Вот —
сидит предо мною женщина, каких тьмы, и она возбудила в
душе моей чувства, неведомые мне. Говорит она мне, как
равному, и она не просит, а требует. И я вижу, понял я,
почему так сильна эта женщина, — она любит, и любовь
помогла ей узнать, что ребенок ее — искра жизни, от
которой может вспыхнуть пламя на многие века. Разве все
пророки не были детьми и герои — слабыми? О, Джигангир,
огонь моих очей, может быть, тебе суждено было согреть
землю, засеять ее счастьем — я хорошо полил ее кровью, и
она стала тучной!
Снова долго думал бич народов и сказал наконец:
— Я, раб божий Тимур, говорю что следует! Триста
всадников отправятся сейчас же во все концы земли моей, и
пусть найдут они сына этой женщины, а она будет ждать
здесь, и я буду ждать вместе с нею, тот же, кто воротится с
ребенком на седле своего коня, он будет счастлив — говорит
Тимур! Так, женщина?
Она откинула с лица черные волосы, улыбнулась ему и
ответила, кивнув головой:
— Так, царь!
Тогда встал этот страшный старик и молча поклонился
ей, а веселый поэт Кермани говорил, как дитя, с большой
радостью.

...И сказал Тимур-ленг своему поэту:
- Так, Кермани! Не ошибся бог, избрав твои уста для
того, чтоб возвещать его мудрость!
— Э! Бог сам — хороший поэт! — молвил пьяный
Кермани.
А женщина улыбалась, и улыбались все цари и князья,
военачальники и все другие дети, глядя на нее — Мать!
Всё это — правда; все слова здесь — истина, об этом
знают наши матери, спросите их, и они скажут:
— Да, всё это вечная правда, мы — сильнее смерти, мы,
которые непрерывно дарим миру мудрецов, поэтов и героев,
мы, кто сеет в нем всё, чем он славен!
https://ilibrary.ru/
*************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
27 февраля 2025 года.