Полуживая голова

Аменхотеп снова пошел в храм Анубиса для того, чтобы увидеть свою голову, поговорить с ней и спросить:

— Что делать?

Хаэмуас, Главный жрец Анубиса перенес полуживую голову в Холодную комнату, туда, где было прохладно. От головы стал исходить и распространяться зловонный трупный запах.

Он предупредил Аменхотепа, что скоро его голова умрет. Он не может больше помогать, потому что тайные знания из прошлого теряются во времени.

Огорченный такими новостями, Аменхотеп побрел в Холодную комнату, где была его голова. Его голова лежала открытая и беззащитная, без колпака. Она была бледна, как смерть, но было видно, что еще жива и ей осталось недолго жить.

Она спала так тихо, что ее дыхания не было слышно. Было только лишь видно, как веки ее прикрытых глаз, слегка дрожали. Из ее полуоткрытого рта был слышен тихий и протяжный стон.

Аменхотеп упал перед ней на колени и сказал:

— Здравствуй, моя голова!

Голова открыла, свои помутневшие и печальные глаза, и ответила слабым и тихим голосом:

— Здравствуй, хорошо, что пришел. Завтра мог не успеть, я умираю

— Не умирай, моя голова! Как буду жить без тебя? Наша Нефертари так несчастна!

— Что с ней? — с невыразимой тревогой спросила голова.

Аменхотеп зарыдал и громко крикнул:

— Она ждет ребенка! Жрецы насилуют ее! Я никогда, как муж, не смогу прикоснуться к ней!

Из глаз полуживой головы потекли слезы, и она с горечью сказала:

— Без меня у тебя осталась только дурная голова! На что надеешься и на кого?

Ты сам должен спасти нашу Нефертари. Больше никто не сможет ей помочь, кроме тебя!

— Как, могу ей помочь? — в истерике крикнул фараон. — Один против жрецов? Моя голова, столько золота и драгоценностей отдал Главному жрецу бога Солнца! У меня больше ничего не осталось, я нищий!

Из глаз полуживой головы теперь ручьем потекли слезы. Она сказала с трудом, сдерживая рыдания:

— Ты должен уничтожить их! Жрецы никогда не позволят тебе подойти к нашей Нефертари! Наша бабка, живое воплощение богини Нут, поможет тебе изменить законы Египта так, что ничья кровь не прольется. Иди к ней скажи, что любишь и не можешь жить без Нефертари! Она любит нас и поможет стать тебе единственным живым воплощением бога Солнца на всей земле Египта, объединив его в одно целое.

— Моя голова, спасибо тебе! Ты моя плоть и кровь! Роднее тебя больше нет никого на этой холодной, бездушной и страшной Земле! Здесь, я чувствую, что мы одни во Вселенной! Когда ты умрешь, моему горю не будет конца, оно будет бесконечно!

Слезы из глаз головы продолжали течь, она ответила:

— Ради твоего счастья, готова на все… Иди скорее к нашей бабке богине Нут и проси у нее помощи! Нефертари надо помогать, она скоро уснет летаргическим сном и долго не проснется. Ее спящее тело, жрецы поместят в камеру-капсулу пирамиды Хеопса, где она не умрет, а будет спать долгим сном.

— Почему она уснет? Что с ней? Зачем жрецы хотят, чтобы она уснула?

— Они не хотят! — сдерживая глубокие рыдания, ответила полумертвая голова. — Она любит только нас с тобой, жизненные силы покидают ее, поэтому она засыпает. Она ненавидит жрецов!

— Да, — произнес тихо Аменхотеп, низко опустив голову, — она любит только нас с тобой. Тебя и меня! Больше никогда и никого не сможет так сильно любить!

— Да, знаю, — сказала полумертвая голова, — но я умираю! Ты останешься совсем один! Она будет любить только тебя, а обо мне она даже не знает!

— Да, моя голова, о тебе она ничего не знает и не догадывается, что ты есть! Хаэмуасу пришлось отрезать тебя. Иначе, человек с двумя головами напугал бы нашу прекрасную возлюбленную!

— Да, да, — с глубоким вздохом и горечью ответила полумертвая голова.

Ее выражение лица было таким пронзительно выразительным, таким, когда человек проглатывает живую лягушку, и она в его желудке пытается вырваться наружу, вызывая рвотный рефлекс.

— Иди, уничтожь жрецов! Назови себя живым воплощением бога Солнца — Атоном! Возьми себе новое имя — Эхнатон! Люби Нефертари, пока она не уснула, и правь Египтом!

— Прощай, моя голова! Может быть, уже не увидимся с тобой?

— Прощай, — ответила печально голова, слезы из ее глаз продолжали литься ручьем. — Ничто не вечно на этой холодной и чужой для нас Земле. Путь земных людей здесь недолог, я умираю.

Аменхотеп горестно и печально встал с колен и пошел в сторону двери, туда, куда звала его прекрасная Нефертари.