Чемберлену, или почему на Руси жить так нехорошо

Ну, что ж, сказать оченно много хочется, а то и более того аж… И посему решил помолчать я по этому поводу… И вот помолчу уже. Ведь, а и чего говорить, тем более, что слушать это всё тебе потом, так много мною рассказанного, что еще хуже – написанного… и читать потом это всё… переосмысливать, - то ж тяжело… Да и некогда… Да и пишу неразборчиво. И потому, помолчу в общем.
Молчу…         Ага.
Ну, вот, помолчал, теперь можно и сказать…. Помаленечку, потихонечку, обстоятельно, как я, собственно, завсегда и стараюсь… Ну, это чтоб, конкретно, лаконично, по делу только и быстренько.

Просто. Или мой ответ Чемберлену. Так и назову это «Ответ Чемберленовый».
Чемберлен - это не тот Чемберлен, который там, где-то там, ты понимаешь ли, Чемберлен там какой ни будь в серенькой шинели из войлока, нет это не про того. В моем случае человек это заблуждающийся и ищущий истину, но свято верующий, что истины все постиг он и уже давно. А про те из них, что не постиг еще, или про истины непостижимые, то и про них знает он наверняка, или еще аж прочней, всё. Отсюда и ни к чему ему тогда их постижение. – Есть такие люди. Больше скажу – на много больше их нежели надобно.
И, что еще хуже, он заполнять себя склонен истинами из источника чужеродного, чужого, чуждого, не нашего в общем. Точь-в-точь как в сказке про сестрицу Алёнушку и ея братца Иванушку, что склонялся напиться с копытечка. Ну, и козлом, аккурат в этой связи и заделался.
Итак, вкратце. Сперва абстрагируемся. Ну, а и как же без этого. Без этого трудно иной раз. А некоторый раз так и еще того аж трудней (пошутил… каюсь). А… Чемберлен… Пусть это ты как раз побудешь пока Чемберленом. И вот мы сидим с таким же иной раз Чемберленом, и мы сидим с ним и мы с ним разговариваем. И он иной раз у меня спрашивает. И все бы хорошо. И еще лучше, если бы он интересовался. Но же ведь он, Чемберлен этот меня не для этого спрашивает. Ведь он и так всё уже знает. И он, если начну я ему отвечать что ни будь… Ну, скажем, на распространенный для всех почти Чемберленов вопрос «ну, вот почему это (и здесь всё что ни угодно) так?». – Простой ведь вопрос. И тут же ответит тебе же, ведь он прочно усвоил, знает, знает точно и наверняка, что виноват во всём Путин. – Вот это как «почему это…?»  – Это «козырный» вопрос-ответ на любые его вопросы. А уже коли ты не согласишься с его таким знанием, то и чего с тобой тогда вообще говорить, ведь же ты, так-то… товарищ не соображающий, не ориентирующийся, неадекватный, глупый, зашоренный, деструктивный в общем по всем статьям. – Вот это как, и какие мы решаем вопросы, иной раз даже сложные. И так эти вопросы обычно среди Чемберленов решаются.
И вот пытаюсь так тогда объяснить я ему: – Вот, гляди, на столе стоит бутыль с квасом. - Видишь ли? – Вижу. А вот ты возьми теперь и ударь себя кулаком да по лбу. Ударь, ударь, (это тебя уже я так попрошу) это ведь я и тебе объясняю. А то и бутылку на стол тоже поставь, или любой другой предмет, подходящий, не взрывоопасный желательно. - Ударил что ли? И если да, то ударь себя же теперь ко коленке. А теперь ударь еще раз, но уже очень сильно. Если боишься, то ударь не так сильно, но представь, что удар именно же очень сильный. Да, да – сделай и это. Сделали. Помог я ему, разумеется. Ведь это же сложно, - пришлось уговаривать, убеждать. Но, уговорил, сделали. – И что теперь? – это я так спрашиваю. – И ничего… - это ответ правильный. В том плане, что ничего с этим предметом (бутылью с квасом в нашем случае) не произошло. – Удивительно же!!! – Не правда ли?!  А, ну, попробуй-ка посильней еще ударить, или поударять… И еще сильнее, и чаще. Нет, ты попробуй, попробуй. – И что? И опять ничего? – Ты ж смотри каково!! Удивительно ж жеж!!! И вот если к эксперименту отнесся ты положительно, с огоньком, душу вложил в цель его проведения, в сердцевину его то есть попал тем самым в самую, то или коленка твоя покраснеть бы должна, или же лоб покраснел. Но, при очень отношении сильно ответственном непременно должна бы заболеть эта твоя коленка, или голова, но еще лучше если и то и то. – Это вот тебе все мои, на все твои «почему это так?» объяснения. – Усекаешь ли, или ущучиваешь?
А ежели нет есчо, то сравни это с ответом твоим (почти единственным) с виновностью Путинской. А бутылке, замечу еще раз снова опять, хоть бы хны, стоит она, и она не шевелится. А ты мог лоб бы разбить, колени из строя вывести. А ей опять хоть бы ты хны. А теперь ты ущучиваешь?
Дык вот. Для того, чтобы изменила своё положение эта бутылка надо к ней прилагать было усилия.  А ты зубы стачиваешь, слюной ядовитой своей пространство отравляешь космическое, бранью матерной еще больше искривлять норовишь это же и иные пространства огромные, а и чего? – Так же ведь, акромя лба разбитого, и «воздуха» сильно подпорченного (что очень важно) ничего.  Вот и всё, собственно. И вот я уже у тебя так это, вкрадчиво снова спрашиваю: есть ли резон продолжать все эти твои действия доблестные? в тех направлениях в коих ты и преуспеваешь теперь.
Если не догадываешься, то уже тут подскажу – это неправильные действия, вредные, вредоносные, ибо направлены они в сторону от полезной противоположную.
Так, тоже для информации подскажу, для расширения кругозоркости. – Любой такой Чемберлен, любой эксперт авторитетный в любой из областей, в бане располагающийся и матерной бранью обильно ругающийся-испражняющийся, кроме вреда ничего хорошего для решения любого вопроса насущного, в коем он специалист безусловный (как для бутыли с квасом) не дает. А вреда дает много. При том, чем он ни глупей, тем вреда и больше. Ибо же результаты любые пропорциональны стараниям. Или чем больше стараться станет такой, тем больше себе он башку и повредит. Так и ладно бы, если б свою только. А вред-то любой, он, как и яды многие, имеет свойство накапливаться и трансформироваться. И он накапливается. И он трансформируется.
А дальше что?…. И как дальше с накопленным? – А тут ты почитай-ка возьми хоть бы и физику, в части изменений воды агрегатного состояния. Или «природоведение», где про круговорот воды во природе. – Там это так – вода по частицам крохотным завсегда с поверхности открытой испаряется. Затем испарения концентрируются. А сконцентрированные уже при определенных условиях проливаются снова на поверхность какую ни будь. – Вот же ведь как это! – Вот же она, черть бы ея побрал, эту физику… с природоведеньем вместе взятые (пошутил снова… - так-то пусть поберет одну только физику… еще пошутил раз, - пусть только в этом разделе поберет её, а в части квантовой физики и раздел благородный «электричество» никогда путь не побирает этот же плешивый черт).
Вот тебе, многоуважаемый ты наш Фома, Чемберлен то есть вопроса насущного, и специалист идейный, эксперт всесторонний вопроса этого же, мой ответ… Кратенький, хотя и вроде бы всеохватывающий.
Комментарии. Прения. Или часть протокольная, сразу же опосля мордобития начинающаяся.
Зло, злоба любая, эмоции тухлые – это не просто так. Вообще в физике (слыхали наверняка или наверное, - есть наука такая, точная, конкретная и настоящая) нет такого термина «просто так». Зато там же есть закон сохранения энергии. Или еще точней – сохранения просто. Это значит, что если положил ты продукт в холодильник свой, то или…. Или он сохранится там, если его там не долго хранить. Или же он пропадет. Перейдет из разряда «продукты», в разряд «продукты не свежие», затем в «продукты испорченные» или «мусор, дрянь» и «надо выкинуть». Здесь важно, что «ничего» там в холодильнике из «ничего» или из «продуктов» любых не образуется. И то еще примечательно, что многие продукты сохранятся в холодильнике лучше и дольше, ежели климат там будет соответствующим. А если климат этот же будет неблагоприятным для хранения продукта этого, то мусор из него образуется куда быстрей, нежели в случае с нужным климатом. Так вот, злоба, маты, ругань, слюной брызгание, зубов стирание от эмоций сердешных нахлынувших – все это климат плохой. Так и знай теперь это, если не знал еще.
А как если окажешься ты, и такое встречается, хотя и реже нежели того хочется, чтоб изменения охватили бутыль на столе с квасом поставленную, то ты и воздействуй тогда на эту бутыль. А не на воздух, тобой содрагаемый (порченный твоим усилиями).
И тут тоже, особенно очень идейные такое спрашивают… - Эдык, а как же ж жеж я это сделоуюТА? (тут правда очень много разнообразных междометий вставят в вопрос, для упрощения его, украшения, и придания ему особой изящности… там про мать обычно несколько слов прикрепят… во все места употребленную, про разные бэ… и на хэ… и звездец там… и орал… и анал… и аналоорало… и снова анал… и во все места это всё, смачно так, сочно и мастерски… - ну, так это же оно совсем уже очень тогда так это звонко звучит, поётся просто-таки). Однако, отбросив слова приличия, выше упоминаемые отвечу, да… - вот это как. – Совет очень практический, действенный:
Ты вот спроси-ка, дружок, у себя… так, тихонечко, про себя, шёпотом, вкрадчиво: а кто ты сам есть такой? Или: а кто я такой? Где в этой части вопроса сравни себя с наилучшими, если, разумеется есть таковые, представителями человечества. И вот если нет таковых, то и объяснять далее нечего, собственно. И значится, что ты везде, завсегда и во всем победил. – Можешь умирать уже смело, и  еще лучше как можно быстрей, а то мало-ли вдруг да чего ни будь поменяется. Правильным же здесь ответом будет: «говна я кусок», или часть чего-то не очень хорошего, пахнущего, кстати, тоже дурно. А если так, и если сделаешь ты для себя такое открытие, то… То и делай уже тогда ты только что либо хорошее. Ведь же говна кусок хорошего почти ничегошеньки обычно не делает. Кроме как распространения запаха характерного. – Вот ведь как просто-то всё. Изящно! – Вот ведь изюмина так изюмина!
Ну, и добавлю от себя, что это не моего гегемона мысленного касается необъятного. Это истина настоящая, потому как она религиозная. Это в той части её, где с гордыней собственной человек сталкивается. (здесь я Христианскую имею в виду конфессию, ибо за другие не могу говорить, ибо не знаю просто, вот и не говорю). – Очень же интересные к теме этой (гордыня) прикосновения. А к конфессии и еще куда интереснее, и пользительнее. Словом – очень советую исследовать это самостоятельно.
А вот и пример, конкретный, практический. И касаемый все той же конфессии.
Жил такой обычный человек, правда очень хороший. Валентином звали его, а в последствии Святым Лукой Крымским, а фамилия его Войно-Ясинецкий была. – Необычайно просто красивейшей души Человек этот. Да и не причисляют к Святым абы кого бы то ни было. По крайней мере так это у нас, в Православии. Кстати, учился он в Киеве…, где теперь уже, по совету хороших товарищей, с Православием борются. А родился в Крыму. Советую в общем прикоснуться к Человеку сему, наидостойнейшему, - оно завсегда интересно, полезно, благоприятно для развития человеческого. Испробуйте это и убедитесь в том обязательно. Здесь же скажу лишь, что будучи человеком большим, или Человечищем(!!!) не испускал он яды  по поводам и без поводов. Хотя и были поводы. – Буквально гноила его тогда власть тогдашняя, богоборческая Человека сего, религиозного. А он, несмотря на гонения (11 лет каторги и гулагов… один из двух за всю историю наблюдений выдержавший супер-допрос своих мучителей) не оскотинился. И вонялой не сделался. А сделал, наоборот оченно много полезного. Для народа для своего, и для своей Родины. И вообще для всего человечества. Это к тому я всё, что ежели ты по высоте своей выше Человечища этого, то я преклоняюсь, безусловно и безоговорочно. Вот только подбери слюни прежде, и разговаривать научись языком обыкновенным, русским, без бэ и хэ… и без употребленной во все места своей и не своей тоже матери, без анало-орало- и снова онало опять, где весь этот набор шикарный без какого либо и даже намека на сексюальность, в коей, как таковой, нет ничего нехорошего.
Вот это как, вседорогие друзья, и товарищи очень себя уважающие, коленки набившие, и лбы разбивающие. И хорошо если бы хоть себе только. Но, злоба обычная, как и добро любое имеет свойства физические. И закон сохранения… Да, написал уже, будто бы… Читни еще раз, если забыл уже.

28,02,25