О дедушке Армо, бабушке Марии, Вагнере и Гитлере

Сегодня моему папе исполнилось бы 86 лет. Это первый его день рождения, в который я не услышу его голос в телефонной трубке, не отдам подарок, а он, как обычно не поправит мне волосы и не поцелует в щеку.
Я давно хотел написать эту небольшую, и в чем-то забавную историю, коснувшеюся нашей семьи. Историю, которая подтверждает, что пути Господни неисповедимы. Может она станет небольшим подарком моему отцу там, где деньги не имеют никакого значения.
Дедушку Армо ранило снарядом в Крыму во время окончания неудачной операции керченского десанта. Он подлежал эвакуации, но как говорят семейные хроники, вместо того чтобы покинуть опасный берег восточного Крыма, Армо принял решение остаться и организовал переправу раненых бойцов через Керченский пролив. Снаряд, который разорвался рядом с ним навсегда лишил его зрения.
В 1942 году дедушку комиссовали, и после госпиталя он вернулся в Баку. Папе к тому времени исполнилось 3 года. Потом были голодные и жестокие военные и послевоенные годы, была Победа, пионерские лагеря, санатории, в которые дедушка, бабушка и папа ездили после войны. Жизнь понемногу выправлялась. Дедушка, несмотря на то что ослеп, смог устроится на руководящую работу в «Общество слепых», научился играть на фортепиано, и даже сумел скопить солидную по тем временам сумму на сберегательном счете.
А бабушка… бабушка всегда была рядом с ним. Она стала его глазами. В моей памяти часто всплывает воспоминание, как Армо и бабушка Мария вместе идут под ручку. Но, конечно, бабушке было непросто. Проклятые фашисты лишили ее мужа зрения. А человек, постоянно живущий во тьме не может не испытывать страх. Страх потеряться, страх остаться одному, страх быть никому не нужным.
Но она всегда была рядом. До 1986 года, когда дедушки не стало. Все 44 года она была светом, которого Гитлер лишил ее мужа. К Гитлеру мы вернемся чуть позже.
Через несколько лет началась Перестройка, начал разваливаться Союз и обострились национальные конфликты. Папа еще в 1970-е годы предчувствовал такое развитие событий и поэтому уже тогда переехал в Москву. Хотя в моих детских воспоминаниях, Баку был прекрасным многонациональным городом, в котором мы ходили друг к другу в гости без звонков. Городом, где по выходным, на всех балконах жарили шашлыки, а вечером ездили гулять на Приморский бульвар.
В Баку начались погромы. Озверевшие толпы ходили по домам со списками квартир, в которых жили армяне. Те, кто не успел уехать, забаррикадироваться или спрятаться у надежных азербайджанских друзей, ждала незавидная участь. В город ввели войска. Чудом, часто по одному или по двое, мои родственники смогли приехать в Москву. Я до сих пор помню испуганные глаза своей маленькой двоюродной сестрички Вики, которую вывезли с музыкальным оркестром. Она впервые ехала одна без родителей, со страхом того, что ее могут убить просто за то, что она армянка. Вика переступила порог нашего дома в Москве и была похожа на маленького испуганного птенчика. Мои объятья и радостные крики от встречи с любимой сестренкой явно были неуместны.
Бабушка, родная тетя, дядя и две кузины наконец воссоединились в нашей небольшой двухкомнатной 44 метровой квартире в Беляево. Так мы прожили несколько лет. Потом появилась возможность снять квартиру и еще несколько лет наши родные жили недалеко от нас.
В начале 90-х, когда в России начался развал и шатание, бакинские армяне начали разъезжаться по миру. Большинство моих родственников, уехало в Америку, а дядя и тетя выбрали Германию, так как там у дяди жил близкий друг. Сначала, получив статус беженцев, все мое любимое семейство осело в небольшом альпийском городишке Фихтельберг. Городок находится в горах, испещрённых небольшими прозрачными горными речками, в которых резвиться форель. А в окружающих городишко лесах, между деревьями, лежат огромные, многотонные, покрытые мхом валуны. Так и ждешь, что за одним из них притаился гном и тролль. Бабушка любила собирать там грибы и даже пару раз заблудилась.
Прошло несколько лет. Мои родственники получили немецкое гражданство и переехали в Байройт.
Дочка великого Ференца Листа Козима, несмотря на то, что была замужем за известным дирижером Гансом фон Бюловом, и имела от него двоих детей, не смогла устоять перед талантом и харизмой Рихарда Вагнера, и еще будучи замужем за Гансом, родила от Вагнера двоих дочек. Замуж за своего кумира она смогла выйти после развода с фон Бюловым 25 августа 1870 года. Козима во всем поддерживала своего знаменитого супруга. Поддержала она и его идею о том, что для его великих произведений нужен специальный театр. Благодаря благосклонности к Вагнеру баварского короля Людвига II, в 1872 году состоялась закладка первого камня будущего Фестшпильхауса, а уже в 1876 – на сцене Вагнеровского театра прошла премьера тетралогии «Кольцо нибелугна». Город, в котором Вагнер и Козима решили построить театр и организовать фестиваль, назывался Байройт. Кстати, на открытии первого байройтского фестиваля присутствовали Петр Ильич Чайковский и Николай Рубинштейн.
Кроме того, Вагнер и Козима решили основательно обосноваться в Байройте, и на деньги Баварского короля построили виллу «Ванфирд». В один из приездов в Байройт, мы с папой посетили этот дом. Смотритель дома-музея доверяет посетителям, поэтому я, как помнится, не удержался, и вдоволь потрогал клавиши рояля, которого касался и Вагнер, и Ференц Лист, приезжавший и подолгу живший в Байройте.
После смерти Вагнера, фестивалем руководили его сын Зигфред, а потом его жена Винифред Вагнер. С ней, кстати, очень дружил боготворивший Вагнера Адольф. Обожал он и вагнеровский фестиваль, а посему частенько бывал в Байройте. Невольную улыбку вызывает его нелепая фотография во фраке, во время посещения Фестшпиль.
Моя бабушка прожила в Байройте до 90 лет. Думала ли она, что на старости лет будет жить в одном из любимых городов подонка Адольфа? Кстати, надо отдать должное немецким врачам, которые помогли подобрать для моей бабушки дорогостоящее лекарство, которое спасало ее от ужасной болезни на протяжении многих лет. И лекарство ей выдавали бесплатно. Неисповедимы пути Господни. Одни немцы испортили ее молодость, другие продлили годы жизни.
Ну вот и финал истории. Вряд ли моя дорогая бабушка знала, что Лист часто приезжал в Байройт к дочке и к именитому зятю, которому очень много помогал, и в один из приездов заболел пневмонией. Ни она, не мы не могли представить, что бабушка Мария, будет лежать на католическом байройтском кладбище, обрамленном старинными рыцарскими склепами, в нескольких метрах от могилы гениально и доброго композитора Ференца Листа. А прямо за ее могилой будет упокоено все семейство Вагнеров (за исключением самого Рихарда и Козимы, они упокоены возле своей виллы и, кстати, без креста на могиле), вместе с Зигфридом и его обожаемой Гитлером женой Винифред.
Я надеюсь, что по милости Божией, где-то там в райских кущах, Лист говорит моей бабушке:
- Фрау Мария, раз уж мы с вами добрые соседи, позвольте я Вам сыграю свое «Liebestraum».
- Конечно, дорогой Ференц-джан! Вы знаете, мой муж Армо, тоже играл мне на фортепиано. Сейчас, подождите минутку, мой дорогой. Я его позову. Армо! Иди посмотри, как наш сосед будет играть! И Валерика позови, все-таки жалко если он не услышит, как такой замечательный человек и великий композитор для нас играет!


Рецензии