За сто верст. Часть 2

***
Наталья Григорьевна Таманская сидела в каюте корабля, стараясь сохранить самообладание. Приказав Марфе не причитать, она выставила нагнетавшую уныние служанку прочь. Однако она не могла не согласиться с резонными доводами Марфы. Только сейчас графиня Таманская задумалась над дальнейшими действиями, не имея ни малейшего понятия как быть в столь щепетильной ситуации. То, что она, природная дворянка, отец и супруг которой были дворянами, а род происходил от столбовых дворян, служивших при дворе императора, то что она решила выехать, поверив слову мужчине, возмущало ее с каждым днем. Она чувствовала себя на корабле вовсе не комфортно, хотя и находилась в лучшей каюте. Роскошная каюта не успокаивала, а наоборот, возмущала. Казалось, граф Яхонтов нарочно поселил ее здесь, навещая вечерами за ужином. А более всего ее возмущал тот факт, что она сама ждала его каждый вечер, волновалась совсем как дебютантка, ожидала чего-то, что прошло мимо нее в этой жизни. В его серых глазах она читала спокойствие и умиротворенность, что успокаивало ее, и потому она искала его общества. Отдалившись на корабле от всего общества, от любопытных глаз света, графиня Таманская все же задумывалась и о плате, которую необходимо будет заплатить за роскошь искреннего чувства. Она еще раз подошла к зеркалу, поправила платье, прогоняя нелегкие думы. Вошедший граф Яхонтов подошел к ней, поцеловал ручку и развернул к себе.
- Как вы прелестны, милая, прекрасны, - сказал он, - это платье будто бы куплено в Париже, признавайтесь.
- На самом деле в Испании, - улыбнулась она, - я приберегла его для такого рода путешествия. Для особого случая, можно сказать.
- Завтра мы уже прибудем в имение, и вы отдохнете. Наберитесь сил, дорогая графиня.
- Конечно, - она думала вовсе не об усталости, размышляя как быть по возвращении в уезд, - но мы ведь не долго там пробудем, не так ли?
- Могу оставить вас с верными слугами. На все ваша воля, - поклонился граф, - но оставив, буду безмерно скучать и страдать, поверьте. Всегда задавался вопросом, как вы могли согласиться на брак с тем почтенным господином, земля ему пухом.
- Как будто у меня был выбор, - вспыхнула она, - и не спрашивайте, дорогой сват, не спрашивайте. Уж лучше я прикажу накрыть на стол.
Она позвонила в колокольчик, распорядившись накрыть на стол, увидела осуждающий взгляд Марфы. Это не укрылось и от графа, который лишь вопросительно вскинул брови.
- Вашу служанку будто кто-то обидел, - сказал он, - скажите и я тотчас накажу любого матроса.
- На самом деле она осуждает меня, - не выдержала графиня, - думает обо мне, о моей репутации, знаете ли. Что скажут в уезде про это мое путешествие!
Граф взглянул уже по-другому на нее и подошел ближе. Сказав, что давно хотел поговорить по душам, он вдруг поцеловал ее и они упали на кровать. Графиня и охнуть не успела, как платье поползло вниз, оголяя плечи, делая ее соблазнительной. Впервые в жизни она оказалась в объятиях настоящего мужчины, равного с ней по возрасту, пылкость которого буквально заставила отступить ото всех принципов.
- Что вы делаете, - охнула она, - как же так!
- Молчите, умоляю вас, - он покрывал ее плечи поцелуями.
Графиня чувствовала, руку, что поднимала подол тяжелого платья, обещая незабываемую ночь. Кто-то открыл дверь и граф велел уйти прочь, затуманивая ее сознание поцелуем. Они целовались впервые, и графиня не желала останавливаться. Наконец в ее жизни наступило время любви и было уже не важно будет ли оно коротким. 
Лишь поздним утром графиня Таманская очнулась после тяжелого сна. Она вспомнила прошлую ночь и увидела участливый взгляд Марфы. Служанка сидела на софе у двери, не отрывая взгляда от хозяйки. Графиня Таманская схватилась за голову, и Марфа тут же подала стакан воды.
- Боже мой! Меня не пускали матросы! – восклицала Марфа, - он сделал с вами что-то!
- Не говори глупостей, - отрезала графиня, - как будто есть что хуже моего замужества! Однако ты права. Он сделал так, что мне теперь и на людях не появиться.
- Какой ужас! – Марфа участливо взяла ее за руку.
- Ох, это было прекрасно, Марфа, прекрасно. И я пережила бы это снова, но он не узнает об этом ни за что, - рассмеялась графиня, - у меня голова болит и хочется поспать. Вели не беспокоить и запри дверь.
Марфа обеспокоенно глядела как графиня засыпает. Поправив балдахин, служанка осторожно вышла из каюты. Графиня Таманская спала безмятежным сном, наверное, впервые за долгие годы. Так бы она сказала, не зная, что впереди ее ждут настоящие испытания.
Проснувшись и позвав служанку, она приняла ванну и с наслаждением откинулась в кресле, держа в руках французскую булочку. Она слушала восторженную Марфу, хвалившую местного кока, который прислал графине целую корзину яств.
- Какие ароматные булочки! – восклицала Марфа, - честное слово, этот запах повсюду в каюте.
- Как будто аромат счастья, - сказала графиня, - я запомню это надолго. Ты видела графа, не так ли?
- Видела, матушка, видела. С самого утра справлялся о вашем здоровье, - захихикала Марфа, - стыд-то какой! Уж я все видела прошлым вечером! А как вытаращил глаза матросик! Он ведь чуть блюдо не выронил!
- Надеюсь он умеет держать рот на замке, - проворчала графиня, - вот ведь всю жизнь стращала дебютанток конфузами на балах, а тут сама оконфузилась. Яхонтов и охнуть не дал, чтоб его!
- А теперь будет еще одна свадьба, - мечтательно пропела Марфа, - мы выберем для вас самое лучшее подвенечное платье!
- Не смеши, - фыркнула графиня, - венчаться еще раз?! С меня и одного было достаточно. А о прошлой ночи никто и не узнает, да и не поверят. В свете всем известна моя репутация. Меня в пример ставят мамаши своим дочерям. Лучше расскажи о графе.
Зардевшаяся Марфа стала подробно рассказывать, что барин ели на завтрак, что пили, о чем говорили с капитаном корабля, чем лишь рассмешила хозяйку.
- Ну, ну, - смеялась графиня, - кушал отменно, говоришь.
- А еще шутил и был в хорошем настроении. А ведь он долго таким не был. Все ходил задумчивым, угрюмым. А сегодня его и не узнать. Вот увидите его, матушка.
Графиня Таманская вдруг подумала, что увидеть, как раз и не хочется. Ей хотелось, чтобы все вернулось на свое место и ее репутация ледяной глыбы также. Она вздрогнула от хлопка двери и обернулась. На пороге стоял граф Яхонтов собственной персоной, держа в руках кофейник.
- У капитана нашлось кофе заморское, - сказал он, - так я приказал сварить для вас и лично доставил. Марфа может и отдохнуть, сам разолью.
Отослав Марфу, графиня неспешно отпила кофе и лишь заметила превосходный вкус. Наблюдая за его волнением, она не знала, что и сказать. Этикет обязывал молчать, тогда как женская интуиция пугала картинами будущего.
- Уже через пару часов мы прибудем на место, - говорил граф, - я отвезу вас в свое имение, и вы оцените его, дорогая.
- Так значит морской качке, равно как и приключениям пришел конец, - она поставила чашку на стол, - чудно.
- Наши приключения только начинаются, - он поцеловал ее ручку, - впереди еще много чего. Мне угодно прервать свое одиночество и сделать вам предложение. После этой ночи я смею надеяться.
- И напрасно, - она выдернула руку, - напрасно смеете, мой дорогой. Одна ночь вас ни к чему не обязывает. Вы ведь не будете кричать о ней на каждом углу.
- Но я подумал, - он растерялся и все не находил слов.
- Тут и думать нечего. В дороге всякое бывает. Ну не убивать же мне теперь вас, - рассмеялась она, - мы позабудем об этом недоразумении. Надо и лицо сохранить.
- Но как же так?!
- Неужто вы думаете, что я позволю вот так вот запросто опрокинуть чашу чести, что я собирала по ложке? – усмехнулась она, - вовсе не желаю, чтобы говаривали, будто я напросилась в это путешествие, а после женила вас. Какой вздор!
-  Но моя дорогая?
- Лучше пришлите Марфу. Мне надобно упаковать багаж, - она похлопала его по руке, - мы не так молоды, и я вовсе не из тех дебютанток, что встречались на вашем пути, мой дорогой.
Она смотрела ему вслед, чувствуя, как подкатывает невероятная горечь. Это нежданное чувство словно ослепило графиню Таманскую, которой было важно сохранить лицо. Даже прошлая ночь словно стерлась в памяти, а может она не смела вспоминать его объятия и силу, что она получила. Чувствуя, как цветет ее весна, графиня невольно улыбалась всему, боясь лишний раз взглянуть на графа. Они условились через пару недель пригласить соседей на ужин, а до того графиня в нетерпении обходила поместье, записывая что необходимо приобрести. Суровый край диктовал свои условия, облачая ее в соболиную шубу да мягкие сапоги. Ранняя весна была холодна, как и сама графиня Таманская, которой не терпелось взяться за поместье. Граф Яхонтов наблюдал как толково и со вкусом она прикупила мебель, портьеры и подсвечники. Забота о хозяйстве напрочь стирала любые стремления графа поговорить по душам, напомнить о чувствах. Стоило ему открыть рот, как графиня начинала рассказывать о бесконечных походах по магазинам, расспрашивать что говорят в городке и делиться соображениями насчет званного ужина. Спать она уходила рано, закрываясь в покоях до позднего утра. Получив письмо от племянника она и вовсе обрадовалась, написав ответ, в нетерпении ждала письма графа, чтобы отправить вместе.
Скандал разразился нежданно да так, что Марфа долго дивилась гневу обычно сдержанной хозяйки. В памятный день приема местных вельмож, графиня Таманская облачилась в лучший наряд. Она заметно волновалась и ведь было отчего. Представляя, что в будущем племянник с супругой могут переехать сюда, она хотела подготовить почву, прощупать местную знать и понять кто чем дышит. Среди приглашенных гостей было шесть пар и одна вдовствующая графиня Лузанская Ирина Степановна. Привлекательная особа являлась вдовой полковника Лузанского, павшего на земле шляхты. Сразу было понятно, что она любит быть в центре внимания. Рассказывая о себе, графиня не собиралась замечать нетерпение графини Таманской, которая лишь раздражалась излишним на ее взгляд вниманием графа Яхонтова к гостье. Когда же гостья притворно вздохнула и напустила на себя самый что ни на есть беззащитный вид, графиня Таманская непроизвольно потянулась к Яхонтову. Заявив, что совсем скоро они с графом отправятся обратно в путь, она с некоторым вызовом взглянула на всех.
- Но вы ведь только прибыли, граф, - заметила графиня Ирина, - что стоит вам остаться, а сватью вашу отправить на корабле с верным капитаном?
- Мы, признаться, с графом Яхонтовым никак не можем расстаться, - сказала графиня Таманская, - с кем же я буду там распивать чаи?! Да и такой долгий путь я не выдержу. Опять же, дети написали письмо, ждут нас дома.
- Ждут? – граф взглянул на нее.
- Ну да, Лиза волнуется, - графиня не выпускала его руку, - что-то у меня разболелась голова.
- Вам стоит прилечь ненадолго и пройдет, - сказала графиня Лузанская, - а мы сами посидим.
- Как чудно. Здешнее общество не столь старомодно как наше, - улыбнулась графиня Таманская, - стало быть, я приглашу служанок, пускай поухаживают, а сама буквально на несколько минут пройду в покои. Надобно отдышаться. Граф, дорогой мой, вы со мной.
- Не лучше ли вам взять служанку? – не удержалась самая старшая из соседей графиня Самойлова.
- Действительно, так и сделаю, - графиня вышла из гостиной и поднялась к себе.
Она проклинала свою нерешительность, привычку слушаться старших и придерживаться устоям света. Ей почти удалось увезти графа от хищницы, как она справедливо посчитала графиню Лузанскую. Марфа стояла у зеркала, поправляя прическу графини.
- Ты уж постарайся не закалывать намертво, - говорила графиня, - распусти локоны кое где.
- Шпильки не выдержат и локоны упадут, - возражала Марфа.
- Порой все что надо, так чтобы это случилось, - бурчала графиня, - у меня из-под носа уводят графа. Представляешь, она вцепилась в него взглядом с самого начала. Я заметила.
- Я тоже, - подхватила Марфа, - смотрит то как!
Графиня Таманская решила, что негоже оставлять гостей надолго. Она поправила прическу и еще раз посмотрела в зеркало. Заметив, что на ней то самое испанское платье, она чуть больше оголила плечи. Пройдя к гостям, увидела возле графа графиню Лузанскую, и поняла, что та времени не теряла. Перекрещенные взгляды говорили о многом, как и взгляды гостей, понимавших какие виды на самом деле у графини Таманской. Ухаживая за столом за графом, она не переставала брать его за руку при каждой шутке, прислоняться к плечу, не желая и думать о последствиях. Она все списала на родственные отношения, еще раз подчеркнув, что их дети женаты. И было не важно, что это всего лишь племянник. Сейчас граф Таманский был все равно что сын.
Проводив гостей, графиня Таманская поспешила к себе, но была остановлена графом в гостиной. Он предложил выпить кофе перед сном и обсудить гостей. Сказав, что обсуждать собственно и нечего, она отказалась и направилась к себе.
- Я все же решил подружиться ближе и уже завтра навестить графиню Лузанскую, - его слова остановили ее, - как и обещал.
- Не сомневаюсь, это обещание вы дали, когда я удалилась, - колко заметила она.
- Ей тоскливо в этих краях. Она даже подумывает отправиться с нами в путь. Как моя гостья, конечно. Не буду же я навязывать вам ее.
- Что вы говорите, - она покачала головой, - да хоть всех заберите, мне то что!
- А чему вы возмущены?
- Ее распнут в нашем уезде лишь за то, что она остановится у вас, холостяка, - вскипела графиня, - неужто не понятно?
- Она собирается взять с собой тетушку.
- Да хоть всю родню. Ей не место в вашем поместье. Что скажет Лиза?!
- Вы ревнуете, - он подошел ближе, - и все эти намеки за столом. С каких пор вам нравится держать меня за руку?
- Боже мой! Мы ведь в конце концов почти родня, - вскипела она, - что с вами?
- Мы с вами не родня. Мы любовники, - он взял ее за руку и придвинул к себе, - хотя я предлагал вам брак.
- Никакие мы не любовники, - она выдернула руку, - и вообще, берите с собой эту Лузанскую. Она вам под стать.
- Но она не вы, - он прижал ее к стене и вдохнул аромат локонов.
Графиня Таманская будто лишилась дара речи, подумав, что близость с ним начисто выбивает ее из колеи. Она не знала, какой бывает первая любовь, не желая и думать об этом чувстве, как и не желала делить графа с другой. Пьянящий поцелуй дурманил голову, а жар камина согревал их на ковре. Марфа с испугом захлопнула дверь гостиной, где у камина целовались двое.
- Что скажут в свете? – графиня села все еще находясь в кольце его объятий.
- Вы пойдете под венец, моя дорогая, - он поправил локоны, - какие у вас золотистые локоны! Как золото переливаются, словно горят.
- Я уже была замужем.
- За стариком. А теперь пришла пора выйти замуж за мужчину, - он поцеловал ее, - клянусь честью, он вас так не целовал.
Страх потерять его был сильнее предрассудков. Графиня Таманская знала, что пойдет под венец, понимая, что и пересудов не избежать. Она постыдилась даже Лизу, предложив тайное венчание. Граф лишь рассмеялся, сказав, что мир не вертится вокруг них. Он говорил о политике, о золотоискателей, что заполонили сибирские земли, говорил о своих шахтах. Ей казалось, будто она очутилась в другой жизни, оставив прошлое далеко за горизонтом. Заметив золотые шпильки на ковре, она лишь тряхнула локонами, чувствуя что все только начинается.