Омер-бей и его кошка

Никто не спросил Омер-бея, хотя он и был главой семьи, можно ли поселить в доме крошечного котенка.
Его принесла в бумажном пакете маленькая дочка Омер-бея. 
Родители очень удивились, заглянув в пакет и увидев там малюсенького – даже глазки еще не открылись – серого котенка. Он так жалобно мяукал, что сердце разрывалось, и был такой милый, что мог очаровать даже человека, относящегося к кошкам без всякой симпатии.
Дочке Омер-бея котенка отдала школьная подружка. Она с семьей собиралась в летний отпуск и искала, кому бы на время его оставить. «Совсем не надолго! Всего на две недели».
Прошли две недели, прошел месяц. За серым котенком никто не приходил. Еще через некоторое время узнали, что подружка с семьей уехала вовсе не на отдых, а в далекий анатолийский городок; туда перевели служить её отца, офицера.
Поставили, как говорится, перед фактом. И что теперь поделаешь?
Пришлось Омер-бею смириться, хотя прежде он кошек не очень-то любил.
Его дочь, жена и даже сын твердо стояли на том, что выбрасывать кошечку на улицу, где ее ждут ужасные опасности, ни в коем случае нельзя. Это было бы предательством – и не менее подлым, чем измена Родине! Омер-бей не вполне улавливал тут логическую связь, но делать нечего. Очень уж сильно на него надавили. 
И с того самого дня кошечка, только что принятая в семью, неожиданно стала самым привилегированным её членом. 
Чтобы смягчить сердце Омер-бея, ей дали имя его покойной бабушки: Назлы.
Спала она на самых мягких креслах. Если случалось ей нагадить на какой-нибудь из прекрасных ковров, приданого жены Омер-бея, никто ей и слова дурного не говорил. Молоком её поили исключительно пастеризованным.   

***

Однажды с Назлы, которую взяли домой, чтобы уберечь от опасностей жизни на улице, совершенно непредвиденно стряслась беда. 
Злосчастный тот день (воскресенье) был, на самом-то деле, очень погожим весенним деньком, когда так хорошо бывает на душе после зимних холодов и дождей. Подумав, что неплохо бы кошечке подышать свежим воздухом, Омер-бей открыл балкон, положил в уголок мягкую подушку и посадил на нее Назлы, а сам стал читать утренние газеты, попивая свежезаваренный чай.
Такая красота вокруг! Деревья распустились, воздух звенел от птичьих голосов. Назлы, тоже очарованная весенним солнышком, прогуливалась по балкону. Омер-бей увлекся чтением и не заметил, как Назлы перегнулась через решетку. Несмышленая кошечка не ожидала, что голова перетянет, и полетела с балкона вниз, на двор.
Омер-бей понял, что произошло, когда услышал снизу отчаянное мяуканье. Бросил газету, посмотрел на двор и увидел, что Назлы лежит в траве, а вокруг нее уже собираются все уличные чудовища. Соседские мальчишки, коварные уличные коты и собаки, рябой петух, до смерти надоевший всем соседям своими криками ни свет, ни заря, и даже жуки и букашки – все подбирались к несчастному серому котенку и готовы были на него наброситься. 
Омер-бей не помнил, как сбежал по лестнице, пронесся по двору, прорвал круг уличных тварей, схватил свою кошечку и принес ее домой.
Бедняжка так перепугалась! Все домашние – жена Омер-бея, дочь, сын – бросились гладить её и утешать.
Это происшествие стало поворотным моментом в жизни Назлы. Отныне она категорически отказывалась выходить на улицу, и даже на балкон её с трудом получалось заманить.
Год за годом, весну за весной её не удавалось вывести за порог даже в кошачий месяц март.
Со временем между Омер-беем и Назлы возникла сильная привязанность, и даже более того – настоящая любовь. 
Омер-бей так изменился, что прямо-таки не узнать. Только и говорил, что о своей любимой кошечке, называл ее «доченькой». До того дошло, что его настоящая дочь стала обижаться и заявила, что отец любит Назлы больше, чем её. 

***

Не все у Омер-бея ладилось в жизни. Особенно плохо обстояли дела на работе.
Люди так испортились в последнее время! Повсюду ложь, лицемерие, желание вырыть другому яму… Работа, которой Омер-бей отдал столько лет жизни, уже не приносила ему радости. Потихоньку начал он замыкаться в себе. По утрам так не хотелось идти на работу, что казалось, будто ноги вот-вот сами повернут назад.
А вечером, никуда не заходя, ни на что не отвлекаясь, он спешил домой, чтобы, общаясь со своей кошечкой, забыть о тяготах рабочего дня.
Омер-бей еще только поднимался по лестнице, а Назлы уже знала, что он идет, и бежала к двери, встречать; радостно терлась о его ноги и восторженно мурчала.
«Ты моя собственность», - вот что она хотела этим сказать. Ластясь к ногам Омер-бея, она передавала ему свой запах, и он тоже становился немножко кошкой. 

***

Был рабочий день. Омер-бей с головой погрузился в дела – пусть их и было не так много, но хотелось поскорее довести всё до ума.
Около полудня позвонила секретарша директора и сообщила, что Рыза-бей вызывает его к себе. По какому делу, Омер-бей не понял. Брать ли с собой папку с бумагами – на тот случай, если директор задаст какой-нибудь вопрос, на который так, с ходу, не ответишь?
Омер-бей постучал в дверь директорского кабинета, вошел. Рыза-бей встретил его приветливо. Тут же был и его заместитель Селим-бей. Омер-бея пригласили присесть к столу. В принципе, уже тогда можно было понять, к чему все идёт. Для директора это было не вполне обычное поведение. Улыбался и Селим-бей, что тоже было непривычно. К Омер-бею он относился неприязненно. Дело в том, что тот однажды заметил, что некоторые решения заместителя директора могли бы принести компании убытки, и вовремя об этом предупредил. Селим-бей, конечно, на словах поблагодарил его, но затаил злобу, и с тех самых пор обращался с ним весьма холодно, да к тому же каждый раз возражал против того, чтобы повысить Омер-бея или увеличить ему зарплату.    
Поговорили о том, о сем, потом перешли к экономическим проблемам в стране и к затруднениям, переживаемым компанией. Наконец, Рыза-бей перешел к сути дела:
- Мы, к сожалению, вынуждены сократить кадры.
Тут уж всё стало понятно, дальше Омер-бей не слушал. Время от времени до него долетали слова директора, он видел, как тот жестикулирует, расхаживая по кабинету. Селим-бей не говорил ни слова, сидел, потупившись. Потому Омер-бей вдруг встретился с ним взглядом. «Наконец-то я с тобой сквитался», - говорило выражение лица заместителя директора. Потом начальство дало понять, что разговор закончен, и Омер-бей тихо вышел из кабинета.    
Он побледнел, во рту пересохло, на глазах выступили слезы. Чтобы никто этого не заметил, он некоторое время сидел, низко склонившись над столом и не поворачивая головы, как будто был чем-то очень занят. Потом стал доставать из ящичков принадлежащие ему вещи. Его уже не первый раз увольняли с работы. По своему желанию он никогда не уходил.
Но на этот раз ситуация была хуже, чем в те годы. Вполне могло оказаться так, что новой работы ему уже не найти. Экономический кризис, терзающий страну, до крайности обострился.
Конечно, он уже достиг того возраста, когда человеку полагается пенсия. Однако зачем же уходить на покой, когда еще в силах работать?
Омер-бей стал жертвой «экономической конъюнктуры». Волей-неволей пришлось ему стать пенсионером.
Теперь он целыми днями сидел дома с Назлы.

***

В дверь позвонили. Перихан-ханым пришла, соседка с верхнего этажа. Омер-бей был неплохо знаком с ее мужем, но тот давно умер. А с Перихан-ханым он только здоровался, повстречавшись во дворе или на лестнице, вот и всё.
- Омер-бей, а не свести ли вашу кошку с нашим Царапкиным? Благое дело сделаем.
Кровь бросилась в голову Омер-бею.
- Благодарствую, ханым-эфенди. Ничего такого мы для нашей девочки не планируем, - учтиво сказал он, стараясь сохранять спокойствие, и закрыл дверь. Разозлился он не на шутку.
Назлы беспокойно расхаживала по коридору, словно ожидала, чем закончатся переговоры.
- Не бойся, доченька, я тебя не отдам на потеху этому разбойнику!
В следующие дни он еще несколько раз встречал Перихан-ханым, и та каждый раз снова заговаривала на эту тему, как будто надеялась, что он передумал.
А Омер-бей каждый раз отвечал: «Нет, ханым-эфенди, мое решение окончательное».

***

В мире животных кошка, пожалуй, самое самодостаточный зверь.
Хорошо написал о ней поэт Пабло Неруда:

Хотел бы человек стать рыбой или птицей,
змея иметь хотела б крылья,
собака — только сбитый с толку лев,
поэтом стать хотел бы инженер,
а мушка учится на ласточку,
поэт стремится мушке подражать,
а кошка хочет кошкой быть, и только;
любая кошка — это кошка,
да, кошка, от усов и до хвоста
и от предчувствия до быстрой крысы,
от ночи и до золота в глазах.
По мнению Омер-бея, его Назлы была именно такой кошкой.
Он и сам хотел быть только самим собой – ни Рыза-беем, ни Салим-беем, а только и исключительно Омер-беем. Впрочем, дожив до такого возраста, он уже и не мог стать кем-то другим. 

***

Однажды утром он снова сидел на балконе и читал газету. Месяц, кажется, был кошачий, март.
Омер-бей глубоко погрузился в свои мысли, но тут Назлы вдруг испуганно замяукала. В чем дело? Омер-бей огляделся и увидел, что на огромную раскидистую черешню, росшую напротив балкона, забрался соседский кот Царапкин, пожирает Назлы блудливым взглядом и готовится к прыжку.
Похотливый негодник! Подобрался уже к самому балкону! Назлы от страха выгнула спину.
Омер-бей в гневе вскочил со стула, поискал, чем бы бросить в разбойника, и не нашел ничего, кроме собственного тапка. Снял его с ноги и швырнул изо всей силы.
Тапок попал точнёхонько Царапкину в спину, и дерзкий любодей с истошным воплем рухнул вниз.
Этого было Омер-бею мало, гнев его еще не прошел. Как был, в одном тапке, бросился он вниз по лестнице догонять Царапкина. Тот далеко не ушел – ошалев от падения, слонялся по двору. Омер-бей принялся швырять в него камнями. Кот бросился бежать, Омер-бей – за ним, и гнал его до самого конца улицы. Когда он, запыхавшись, возвращался назад, с балкона верхнего этажа раздался гневный голос Перихан-ханым:
- Да что же это вы такое делаете?!
- Послушайте, ханым-эфенди! – прокричал в ответ Омер-бей. – Будьте добры, присматривайте за своим котом! Чтобы я его рядом с моей девочкой больше не видел!
Тут Перихан-ханым рассердилась пуще прежнего и опрокинула на Омер-бея ведро воды, которой поливала цветы.
Тот промок до нитки, но это было не важно. Главное, он отстоял честь Назлы.

***

С появления Назлы в семье и даже с тех пор, как Омер-бей ушел на пенсию, прошло уже много времени. Омер-бей стал тяжел на подъем, из дома выходил только в случае крайней необходимости. По утрам вставал рано, заваривал чай и садился в кресло читать газеты, принесенные консьержем. В хорошую погоду предпочитал сидеть на балконе. Мир теперь страшил его, так что кусочка улицы, который был виден с балкона, ему было вполне достаточно. 
Назлы обычно прыгала Омер-бею на колени, устраивалась поудобнее, тыкалась мордочкой ему в руку, чтобы погладил, и, прищурив глаза, начинала мурлыкать.
Так бывало, можно сказать, каждый день. Омер-бея и его кошку связывали такая любовь и такая дружба, которым можно только позавидовать. А за стенами дома, по мнению старика, ждали их лишь неведомые опасности и беды.
Все это печалило его жену и детей. Жена однажды, разозлившись, сказала: «Вы с кошкой стали похожи друг на друга!» А в другой раз, показав мужу его волосы, упавшие в раковину в ванной комнате, когда он причесывался, раздраженно заявила: «Ты линяешь, как кошка!» 
Поразмыслив, Омер-бей признавал правоту жены. Он и сам с удивлением все отчетливее начинал замечать это сходство. 

***

Жена Омер-бея все твердила: «Эта квартира стала нам мала, надо переехать». Вот еще новая беда на голову!
Но жена была настроена серьезно. Поискали-поискали и нашли в соседнем квартале квартиру побольше и получше нынешней, в новом доме. Комфортабельная, со всеми удобствами. «А эту пока сдадим, потом здесь дочка будет жить, когда замуж выйдет», - убеждала жена Омер-бея.
Тот, впрочем, и не пытался спорить. Молчал.
Нелегко было решиться на переезд из дома, в котором прожили столько лет, из квартала, где всё знакомо и привычно. Но и житье на старом месте становилось всё менее приятным. То электричество вырубится, то трубы протекут. Отношения между соседями испортились. Надоело это всё жене и детям Омер-бея, да и ему самому тоже.   
Сняли деньги со счета, на котором он держал свои накопления, и купили понравившуюся квартиру.
Переезд дался им нелегко. Вещи, конечно, носили грузчики, но ведь их нужно было сначала собрать, потом на новом месте расставить и всё перемыть. Утомились все страшно.
В начале сборов бедная кошечка забилась в угол и оттуда встревоженно наблюдала за происходящим. 
Когда все вещи унесли, Назлы посадили в картонную коробку.
Сделать это оказалось непросто. Назлы изо всех сил сопротивлялась, даже оцарапала Омер-бею руку.
Изумление было написано на его лице, когда он смотрел на кровоточащие царапины. Изумление и обида. Как же могла его любимая кошка (пардон, доченька) такое с ним сделать?!
Сидя в картонной коробке, Назлы мяукала так истошно, будто прощалась с жизнью, но когда ее вынесли из дома, затихла. Едва коробку открыли в новой квартире, она выскочила из нее и спряталась под диван, в самый дальний угол.
Как ни уговаривал ее Омер-бей, ласковыми словами выманить кошку не удалось.
- Ну ладно, полежи пока там, - в конце концов сдался он.
С переездом справились, но устали все до крайности. Спать легли пораньше.
Омер-бей проснулся на рассвете и поначалу никак не мог понять, где находится. Потом вспомнил, что они переехали и живут теперь в новой квартире.
Первым делом он пошел искать Назлы. Обыскал всю квартиру сверху донизу – нигде нет! Словно превратилась в птицу и улетела. Или вспомнила, что она все-таки кошка, и сбежала.
Омер-бей поискал во дворе, на улице – безрезультатно.   
Потом ему пришло в голову сходить в старый дом. Говорят же, что кошки привязываются к дому, а не к хозяевам.
Открыв дверь, он понял, что не ошибся. Назлы была здесь. Увидев Омер-бея, обрадовалась, принялась тереться об его ноги и мурлыкать. 

***

Ближе к полудню жена и дочь Омер-бея заметили, что ни его, ни Назлы нет дома. Сначала не обратили на это особого внимания: погуляют – вернутся. Но через два часа начали беспокоиться.   
Наконец не выдержали, пошли искать. Заглянули в старый дом и обнаружили, что Омер-бей и Назлы спят на потертом диване, который не стали перевозить.
Проснувшись, Омер-бей объявил свое решение: он не будет перебираться в новую квартиру.
- Вы уж меня извините, но не могу я бросить свою доченьку.
Так и остался Омер-бей жить в старом доме вместе с кошкой Назлы, на которую стал так похож и которую любил больше своей настоящей дочери.