Незнакомка в ритме дождя

                «Незнакомка в ритме дождя»

  Пролог: «Осколки тишины»
  Дождь бил в окна кафе «Этерна» так яростно, будто хотел смыть весь город. Евгений прижал ладонь к холодному бокалу, наблюдая, как капли рисуют на стекле узоры, похожие на шифры. Юбилей друга — ещё один повод убедиться, что жизнь течёт мимо, как эта река за окном: шумная, чужая. Он уже поднялся, чтобы уйти, когда услышал смех.Голос, перебивающий джазовый саксофон.
  Она танцевала одна посреди зала, будто дождь за окном дирижировал её движениями. Платье цвета спущенной ночи обвивало стройный стан, а её тоненькие ножки скользили по полу, словно гладили его. Волосы — чёрные, тяжёлые, как смоль — вздымались при каждом повороте, открывая шею, где мерцала крошечная подвеска в форме капли. Но больше всего он запомнил её улыбку. Нежная, но с острыми краями, будто лезвие, завёрнутое в шёлк. Их взгляды встретились на мгновение, и Евгений почувствовал, как что-то щёлкнуло в груди, будто ключ в замке, который он давно считал ржавым.

  Глава 1: «Танец без имени»
  Музыка сменилась на танго. Она не отводила глаз, продолжая кружиться, но теперь её пальцы рисовали в воздухе приглашение. Евгений, никогда не танцевавший ничего сложнее рок-н-ролла в студенческие годы, шагнул вперёд, будто его толкнула невидимая сила.
Её руки оказались холодными, как декабрьский ветер, но в их прикосновении была странная нежность.
— Ты дрожишь, — прошептала она, и её голос звучал так, будто смешался с вибрацией скрипки.
Он не успел ответить — она резко откинула голову назад, заставляя его последовать за её телом в низком, почти невозможном наклоне. Вдруг он понял: это она ведёт. Каждый шаг, каждый взмах руки — загадка, на которую нет ответа. Её улыбка то исчезала, то вспыхивала вновь, как свет в разбитом фонаре. А глаза… Зеленовато-серые, с золотыми искорками — будто в них отражалось пламя, которого не было в комнате.
Когда музыка оборвалась, она прижала ладонь к его груди, будто проверяя, на месте ли сердце.
— Ты умеешь хранить секреты? — спросила она, кружась.
— Только если они того стоят.
— О, этот стоит. Обещаю… исчезнуть, когда станет скучно.— Меня зовут… — начало сорвалось с его губ, но её палец лёг на губы.— Имена — для тех, кто боится потеряться, — она наклонилась, подняла с пола смятый билет на поезд (Ницца, дата — три недели назад), сунула ему в карман пиджака. — Ты не из таких, Женя.
   И растворилась в толпе, оставив запах жасмина и ощущение, будто он только что прочёл первую страницу книги, которую ему никогда не дадут закончить.

  Глава 2: «Вопросы, спрятанные в тенях»
  Она появилась через неделю, словно призрак, вызванный его бессонницей. Евгений сидел в том же кафе, пил кофе, который уже остыл, и перебирал в пальцах смятый билет. Дождь за окном сменился моросящей изморосью, и город теперь напоминал размытый акварельный набросок.
— Женя, — её голос прозвучал за спиной, и он вздрогнул, будто её губы коснулись его шеи. — Ты ждал?
  Она была в чёрном пальто, подпоясанном ремнём, а волосы собраны в тугой узел, открывавший шрам на левой ключице — тонкий, как нить. Села напротив, не спрашивая разрешения, и достала сигарету. Зажигалка щёлкнула, осветив на мгновение её лицо: тени под глазами выдавали бессонные ночи.
— Кто ты? — спросил он, пряча билет в карман.
— Тот, кто задаёт вопросы, рискует услышать ответы, — она выпустила дым, наблюдая, как он сливается с серым светом за окном. — Хочешь поиграть в детектива?
Достала из сумки ключ — старинный, с номером «217» и логотипом отеля «Метрополь». Положила его на стол, будто делала ставку в покере.
— Зачем тебе я? — Евгений не отводил взгляда от её руки: на мизинце — кольцо с тёмным камнем, в котором пульсировал отсвет люстры.
— Ты не веришь в совпадения? — она наклонилась ближе, и он уловил запах жасмина, смешанный с чем-то резким — миндалём? цианидом? — Вчера в «Метрополе» сгорел сейф. Говорят, там хранилась картина… та самая, из газет.
  Она вынула из кармана фото: мужчина в шляпе, с лицом, словно высеченным из гранита. На обороте — надпись: «Долг возвращают вовремя».
— Кто это? — Евгений почувствовал, как по спине пробежал холодок.   
— Человек, который придёт за мной. И за тобой, если ты продолжишь копать.
Внезапно её пальцы сжали его запястье с такой силой, что он едва не вскрикнул.
— Слушай, — прошипела она, и в её глазах мелькнула искра страха, — есть правила. Не звони мне. Не ищи. И никогда не поднимай трубку, если звонят с незнакомого номера.
— Ты боишься? — спросил он, когда она отпустила его руку.
— Страх — роскошь. У меня остались только инстинкты.
Оборвала себя на полуслове. За их столиком возник официант с меню, но она уже встала, оставив на столе ключ и половинку сигареты.
— Жди сигнала, — бросила она на прощание.
Евгений хотел догнать её, но, выскочив на улицу, увидел лишь чёрное такси, растворяющееся в тумане. В кармане пальто он нашёл то, чего там не было раньше — обрывок газеты с заметкой о краже. Крупным шрифтом: «Пропала «Лунная серенада» кисти Делакруа. Подозреваемая — женщина в чёрном».
  А на полях — каракули её почерка:
«Ты всё ещё веришь, что это случайность?»

  Глава 3: «Ложь в ритме сердца»
  Она не звонила две недели. Две недели Евгений жил в промежутках между звонками лифта и скрипом дверей в подъезде. Ключ от «Метрополя» жёг карман, как уголь. Билет в Ниццу он разгладил и спрятал в книгу — старый томик Камю, где между страниц засохла ромашка. «Абсурд», — усмехнулся он себе, но ромашка напоминала о её волосах — чёрных, с оттенком меди при свете.
Сигнал пришёл ночью. Три гудка в трубке, потом тишина. Он знал — это она.
  Номер 217 оказался люксом, заброшенным временем. Шторы с золотой бахромой были покрыты пылью, а на столе — бутылка коньяка с двумя бокалами, один из которых разбит. Евгений включил свет, но лампа мигнула и погасла, оставив его в синеве лунного света из окна.
— Ты опоздал, — её голос прозвучал из угла. Она сидела в кресле, ноги поджав под себя, как раненый зверь. На платье — пятно, похожее на ржавчину.
— Что здесь происходит? — спросил он, но она вскочила, прижав ладонь к его губам.
— Тсс. Они уже близко.
За дверью послышались шаги. Тяжёлые, размеренные. Она схватила его за руку, потащила к шкафу.
— Спрячься. Не дыши.
— Кто…?
— Он.
Шкаф пахнул нафталином и её духами. Через щель Евгений видел, как дверь номера распахнулась. На пороге — мужчина в шляпе, силуэт из газетной статьи. Лицо скрыто тенью, но голос — низкий, с хрипотцой — врезался в память.
— Где картина, Лилия? — спросил Незнакомец, делая шаг вперёд.
— Ты знаешь, я не люблю повторяться, — её голос дрожал, но тело было напряжено, как тетива.
— Долг надо возвращать. Даже кровью.
Он достал нож. Лезвие блеснуло синим отблеском.
Евгений не помнил, как вырвался из шкафа. Как схватил со стола разбитый бокал, как вонзил осколок в руку мужчины. Крик. Грохот. Незнакомец рухнул на колени, а она, обернувшись, прошептала: «Зачем?..»
  Но времени на ответ не было. Она толкнула Евгения к окну, распахнула его. Дождь хлестал в лицо.
— Лестница пожарная. Беги!
— А ты?
— Я задержу его.
Он хотел отказаться, но она прижала ладонь к его щеке. Впервые её прикосновение было тёплым.
— Возьми это, — сунула в руку свёрток — маленькую картину в золочёной раме. «Лунная серенада». — И билет… используй.
Её поцелуй оказался коротким и горьким, как полынь. Потом она захлопнула окно, повернув ключ снаружи.
— Ты солгала мне! — прошептал он, когда она запирала окно.
— Нет. Я дала тебе правду… в которой ты нуждался.
Он бежал по лестнице, не чувствуя холода. В кармане ждал билет. В руках — картина, которая оказалась… подделкой. На обороте — её почерк: «Прости. Лгать — единственное, что я умею».
А сверху, из окна, донёсся звук выстрела.

  Эпилог: «Дождь, который всё смыл»
  Год спустя. Кафе «Этерна» больше не существует. На его месте — книжный магазин с широкими окнами, где под потолком висят старые джазовые пластинки. Евгений заходит сюда каждое утро, будто надеется, что запах жасмина вдруг перебьёт аромат свежей бумаги. Он не уехал в Ниццу. Билет лежит в том же томике Камю, между страниц, где когда-то была ромашка.
  Однажды вечером, когда дождь стучал по крыше, как пальцы нетерпеливого гостя, он нашёл у кассы конверт. Без марки, без адреса. Внутри — флакон духов. Жасмин и дым. И записка:
«Картина была подлинной. Но правда — нет. Спасибо за танец. — Л.»
  Он вышел на улицу, сжимая флакон в руке. Дождь лился с неба, смывая грани между прошлым и настоящим. В конце переулка, под фонарём, мелькнул силуэт в чёрном пальто. Волосы — тяжёлые, мокрые от дождя. Она не обернулась, но замедлила шаг, будто давая ему время выбрать: бежать вдогонку или отпустить.
  Евгений остался стоять. Силуэт растаял в тумане, как мелодия, которую не допели.
Он поднёс флакон к губам — холодное стекло пахло надеждой.
  Иногда достаточно знать, что где-то идёт дождь. И она танцует.

                Е.Гринёв.